Неслужебное задание

Глава 3 Больше вопросов, чем ответов

Итак, что мы имеем, господа? А ни хрена мы не имеем. Безголовый труп мы имеем. Где Богаевский неизвестно, прапор тоже сбежал. Точнее — пропал. Или, всё-таки, — сбежал? А, не важно! Хотя нет! Как раз важно. Если сбежал — это одно, а вот если пропал… Он мог видеть убийц, которые притащили труп туда, на технический уровень… И в связи с этим возникает масса вопросов:

Кто такой Богаевский? Почему не вышел на связь?Как его найти?

Как прапор оказался на техническом ярусе? Что его туда понесло? И где он теперь? Караоке он искать пошёл. Хм. На техническом ярусе. Далековато, однако.

Анка достала найденные при трупе вещи и разложила перед собой на столе. Начнём с бумажника. Так, что там у нас. Куча кредитных карточек — Галактический Банк, Сбербанк России, Большой Банкирский Дом Эльдории… Однако. Так. Документы.

— Опа! Стёпа…

Документы были на другое имя, но с фотографии на неё смотрело именно лицо Богаевского! Да! Это был он — тот, кого Анка должна была встретить. Странно. Начальство представляло ей этого человека именно как Богаевского, но документы были на имя Толстого Алексея Константиновича. Забавно-забавно. Своеобразный у наших конторщиков юмор. А что документы делала именно Контора — Анка не сомневалась. Но самое интересное её ждало дальше. В потайном кармашке бумажника обнаружились две визитных карточки. Одна — на плотной светлой бумаге, отпечатанная на трёх языках — общегалактическом, русском и ещё одном, ей незнакомом — была на имя Гиоры Эпштейна, вторая, на чёрном картоне с красиво обрезанными краями, голограммами и золотым тиснением — на имя Виктора Златова. Однако.

Она просмотрела контакты в комлинке, их было предостаточно, но номеров Златова и Эпштейна, тех, что были в визитках, там не было. Что тоже ни о чём не говорило: оба могли дать ему другие номера и попросили обозначить их под другими именами. Ну или вообще не вносить номера в базу контактов, а звонить в крайнем случае… Сложила находки в пакет, встала и аккуратно спрятала пакет в сумку со своими вещами. Вопросов прибавилось. Кому понадобилось отрубать Богаевскому-Толстому голову? И зачем? Могли бы просто застрелить! Или уколоть иголкой отравленной. Если его убили коллеги-конкуренты. А если на станции действительно маньяк орудует, или там, какая-нибудь секта охотников за головами, не приведи, Господи… Самое паскудное, что от встречи с этой публикой не застрахован никто. Ребята на Эпсилоне-15 погибли именно потому, что нарвались на таких вот религиозных фанатиков-психопатов. Сама операция была спланирована блестяще, но кто же мог знать, что именно в ту ночь этим психам приспичит устроить своё камлание⁈

Спала Анка плохо. Ей снился странный, до жути реальный сон, похожий на голофильм с эффектом присутствия. Она понимала, что это сон, или фильм, но от этого легче не становилось и проснуться тоже не получалось. Там, в этом странном сне-фильме, тоже была война, но другая. Та, которая была и закончилась давным-давно, и про неё рассказывали в школе на уроках истории Отечества. И во сне Анка была на этой войне. На ней была военная форма и на плечах что-то вроде плаща, или накидки с капюшоном. Плечо оттягивало непривычно тяжёлое оружие с деревянным прикладом и коротким железным стволом, похожим на ствол бластера — на нём тоже, как на бластерном стволе, были отверстия для воздушного охлаждения. Снизу к оружию крепился круглый диск. Впереди, в редеющем сыром тумане возник какой-то забор из колючей проволоки. Ворота с аркой, над которой была какая-то надпись не по-русски. Буквы были непривычно-острые, колючие, они царапали взгляд, и Анка так и не смогла их прочесть. За забором были ряды низких однообразных бараков. И возле них, возле забора из колючей проволоки, стояли люди в полосатых одеждах. Страшно худые, похожие на скелеты. А потом Анка оказалась в кабинете. Как — не понятно, но во сне такими вопросами не задаёшься. Кабинет был заставлен массивной тяжёлой мебелью и на стене висел портрет человека в полувоенной одежде, у человека была косо зачесанная чёлка и маленькие мерзкие усики, похожие на сопли, выехавшие из ноздрей. На руке повязка — на красном поле белый круг и в нём — свастика. Анка стояла перед столом, на котором в идеальном порядке были разложены какие-то старинные предметы для письма. Стоял старинный аппарат для связи с трубкой. Ещё что-то. Настольная лампа со странным абажуром, будто из кожи. Кому понадобилось делать кожаный абажур? А ещё — на столе стоял какой-то странный предмет. Приглядевшись повнимательнее, Анка увидела, что это — человеческая голова! Высушенная и установленная на подставку. И это — голова Богаевского! Словно подчиняясь чьей-то воле, девушка протянула руку и коснулась сухой, пергаментной кожи.

Анка проснулась и долго лежала, глядя в темноту. Было тихо, но в каюте станции была отличная шумоизоляция. Хоть кричи — никто не услышит. Она встала, зажгла ночник и прошлёпала в санузел. Приняла душ. Часы показывали стандартное время 5–45. Всё равно скоро вставать. Она сделала зарядку и помолилась перед маленькой складной иконкой. Сон всё не шёл из головы. Она достала тетрадку и записала его. Стало легче.

Анка снова спустилась на технический ярус. Место, где она обнаружила в прошлый раз тело, она нашла быстро. Поверху коридора проходили какие-то трубы, скорее всего — вентиляция. Жаль — тело осмотреть получше не удалось. Спугнули. Так. А вон и камера наблюдения. Взглянуть бы на записи. Наверняка станет ясно — кто притащил сюда тело. Зачем — это понятно. От трупа пытались избавиться, выкинув в космос через технический шлюз.

Размышления Анки были прерваны самым неожиданным образом. Что-то спикировало на неё откуда-то сверху, явно целясь в лицо.

— ПООООООООООООООНСИИИИИИИИИИИИИИ!!! — резанул по ушам мерзкий визг, так, что в висках засвербело. Что-то, похожее на большую летучую мышь, развернулось и снова пошло в атаку. Спасла её хорошая реакция. Анка успела уклониться, по лицу упруго хлестнуло кожистое крыло. В нос ударил едкий острый запах. Видимо, тварь или специально выделяет какую-то едко пахнущую дрянь, или, — это её естественный запах. Прежде, чем тварь пошла на третий заход, Анка успела достать бластер, замаскированный под обычный комлинк. Оружие скрытого ношения, предназначенное для спецназа, отличалось большей мощностью и имело дополнительный запас энергии. Стрелять пришлось навскидку, не целясь. Тварь оказалась увёртлива. Мерзко вереща «Пооонси! Пооонсссиии!» она раз за разом шла на новый круг. Попасть в неё Анке удалось только с пятого, или шестого выстрела. Разряд прошил широкое кожистое крыло и тварюга, заваливаясь на бок, не переставая верещать, косо спикировала вниз. Выстрелив на всякий случай ещё пару раз, Анка подошла поближе.

Тварь у стены сжалась, как кошка, готовящаяся к прыжку. Анка выстрелила ещё раз, целясь ей в голову. Тварь напоследок взвизгнула и завалилась на бок. Анка осторожно приблизилась и склонилась над неведомой зверушкой. Таких созданий ей прежде видеть не приходилось. Размером животина была примерно с кошку, да и напоминала больше всего именно кошку. Правда, без шерсти, с крыльями и длинным шипастым хвостом. Морда у твари была почти человечья, только маленькая. Из пасти торчали острые клыки, как у вампира.

Человека, подошедшего к ней сзади, Анка успела заметить боковым зрением. Удар локтем назад под дых, каблуком под колено одновременно разворот, схватить за руку и завернуть её за спину. Незнакомец рухнул на колени, хватая ртом воздух.

— Твою мать! — вырвалось у Анки, когда она развернула противника лицом к себе. Это был Рек Дагвард собственной персоной. Да что происходит на этой грёбанной станции⁈

— Отпусти. — хмуро попросил Рек, обретя, наконец, способность дышать и разговаривать.

— А волшебное слово?

— Прекрати издеваться. Я, может, знаю что-то, что тебе будет интересно.

— Ну, это я и так из тебя вытянуть смогу. Или забыл, как я умею потрошить пленных?

— Тогда с Конторой сама разбираться будешь.

— Это мне и так предстоит. Как у нас говорят — семь бед, один ответ. Так что ты там знаешь? Ну?

Рек скривился, когда Анка чуть сильнее вывернула ему заломленную за спину руку.

— Руку сломаешь…

— Не рука и была.

— Стерва! Ай! FUCK!!! FUCK!!! FUCKING SHIT!!!

— А вот ругаться не надо. Кто говорил в своё время, что лучше не злить тех, кто ведёт допрос? И не доводить их до того, что эти злыдни могут сделать бо-бо твоему нежному тельцу? «Да и что они могут от вас узнать? Фамилию начальника? Всю жизнь там мечтали знать фамилию вашего начальника. Численность подразделения? Вас и так всех по головам пересчитают». Чьи слова? Твои? Помнишь? Только вот пыточной машинки у меня тут нет. Ну да ничего. Я сама себе пыточная машинка. Ты этого не учёл, Дагвард.

— Ой! Отпусти! Я и так всё скажу… Рука…

— Не «Ой!», а год такой. — процитировала она любимую поговорку Комбрига.

Анка отпустила пленника, и тот, всхлипывая и прижимая к себе повреждённую руку, сидя привалился спиной к стене.

— Ну, так что там у нас?

— Ты мне руку сломала. — плаксиво прогнусил Рек.

— Покажи! Да не ссы, дай гляну! Не сделаю ничего! Дай сюда, я сказала!

Рек коротко взвыл, когда Анка вправила ему вывихнутый локоть.

— Доведёт доброта — пойду стучать в ворота. Давай, колись, гад.

— Ищешь того, кто связного вашего грохнул? Их тут уже нет. Скорее всего.

— Это я и без тебя поняла. А скажи-ка, дядя, ведь не даром? То-есть, я хотела сказать — у покойника была визитка на имя Златова. Ты тоже на него работал. Вот и скажи-ка, дядя, ведь не даром? Ты что-то про это знаешь?

— Может быть. Может быть и работал. И на Златова, и на Контору. На них кто только не работает. Я, между прочим, только недавно из тюрьмы вышел, куда, кстати, угодил не без твоей помощи.

— Ах, вот как?

— Послушай! На того же Златова работает множество народу. Я был всего лишь один из многих.

— Которому, между прочим, доверили хранение Архива. И ещё — ту чёртову Программу на Маиси должен был забрать ты. Так что не прибедняйся.

Рек поморщился.

— Ты — хороший офицер. Не спорю, что ты — лучший спецназовец в галактике, но в проведении расследований ты «не копенгаген». А я, всё-таки, был полицейским. Да, не спорю — дерьмовым. Но кое-что в этом смыслю. Выяснить надо — кем именно он был в Конторе. Связных много. И каждый доставляет свой род информации. И кто мог его сдать. А сдать его мог тот, кто знал, на какой отдел работает этот… не исключено, что и Златов тоже был завербован Конторой.

— Работал. — машинально поправила Анка, — И кто ему голову отрубил.

— Что? Голову? Однако. Ах, да. Не суть. Иными словами — связного сдал «крот» — работавший в том же отделе, что и связной. Или те, с кем этот связной был связан. Прости за плохой каламбур. И убили его, скорее всего, не здесь. Сюда его притащили уже мёртвого, чтобы выбросить труп в космос.

— Это я и сама догадалась. Кстати, при нём были все вещи — документы, бумажник с кредитками и деньгами, комлинк. Тело было уже холодное, но без трупного окоченения. — вспомнила Анка.

Рек вскинул бровь:

— Вот как? Интересно. Впрочем — после этого у убийц, или убийцы, был вагон времени, чтобы покинуть станцию с грузом. Кстати, — я не думаю, что груз занимал много места. Скорее всего — это было нечто, не привлекающее внимания. Что-то маленькое, что легко уместится в кармане.

— Интересно, девки пляшут! Это голова-то легко в кармане поместится⁈

— Какая голова?

— Блинский блин! Ты чем слушаешь⁈ Я же говорю — голову ему отрубили! Ты что — совсем там одурел на нарах?

— Голову? Да, действительно. Зачем ему голову отрубили? Нет, скорее всего от головы они тоже уже избавились. Только вот, зачем её отрубили, — не знаю. Не спрашивай! Самому, кстати, интересно. Тут уже вся Служба Безопасности на ушах стоит из-за этого убийства.

— Да. Тело притащили сюда уже без головы. Оно было уже холодное, но без трупного окоченения. Значит — тело где-то прятали, выжидая момент, чтобы потом от него избавиться. Ты вообще следишь за моими мыслями? И вообще — ты как здесь оказался? Удрал что ли?

— Нет, не удрал. Меня ваша Контора вытащила. И я должен был забрать тебя и этого… который без головы, как я понимаю.

— Интересно девки пляшут!

— Они ещё не так запляшут. И будет ещё интереснее. И, кстати, я не Рек Дагвард. Позвольте представиться — Рудольф Доннеган. Я тут попытался собственное расследование провести. Но не знал, что это — наш человек. Теперь сопоставил факты и догадался.

— Поняла, не дура. А это кто? — Анка кивнула на убитую тварь.

— Понси.

— Кто???

— Гарпий. Он молодой ещё. Был.

— Э?

— Это Серый откуда-то притащил. Точнее — с Гаммы-249. Они там водятся.

—?!?!?

— Мой второй пилот. Да. Датч пока в тюрьме. Если мы будем помогать друг другу — у меня появится шанс его вытащить.

— Вот как? Ладно.

— Приходи к нам. «Мимоза» стоит в Третьем Причальном шлюзе.

— «Мимоза»?

— Да. Так называется мой новый корабль.

Рек поднялся, подобрал убитого гарпия и ушёл не прощаясь.

Анка отложила медицинский сканер и накрыла тело тёмной плёнкой. Вобщем-то — в покойницкой при местном медблоке ей делать было уже нечего. Пробраться туда тоже особого труда не составило. Трупы никто не охранял. Хотя, местная Служба Безопасности, если верить Реку, весьма переполошилась. Ничего интересного больше на теле не оказалось. Ни шрамов, ни родинок, а одежду куда-то унесли, так что осмотреть костюм на предмет потайных карманов и прочего Анке не удалось.

Камеры бы поглядеть… Как бы влезть в их систему видеонаблюдения? Впрочем, если На-Ла с Реком — то это не проблема. И с чего начать — ты не знаешь, с какого конца браться — тем более. Кого сначала искать? Прапора, или убийцу? Так. Стоп! Вспоминай, что было. Вы сидели в кафе. Кафе, если не ошибаюсь — третий серый уровень. Это — зона прибытия. Точнее — транзитная зона. Там всегда полно народу — одни прибывают, другие убывают. В такой толпе легко затеряться и не привлекать к себе внимание. Ниже находится зона «Б». Там персонал станции, конторы, жилая часть, ещё ниже — зона «А». Она же — техническая. Попасть из одной зоны в другую можно на лифте. Так. Мы сидели в кафе. Мы — это я и прапор, будь он неладен! Я отобрала у прапора чекушку, после чего он ушёл искать караоке. Какое, к лешему, караоке! Наверняка — за «ещём» побежал, алкаш чёртов… За чем же ещё может бежать прапорщик? За ещём! Ещё за «ещём»… Каламбур, блин… Ты думай, давай. Кстати, нафига этого фрукта со мной отправили? Его-то роль какая во всей этой катавасии??? Итак. Побежал наш герой искать выпивку. На станциях, вроде этой, обычно с алкоголем некоторые ограничения. Не во всех барах его наливают. В транзитной зоне наливают. Но здесь, при мне, он ещё брать не решился. Ясен перец! Значит — надо искать другое место. Вот и пошёл искать… Подальше поищешь, поближе найдёшь… Итак, он шёл-шёл… шёл-шёл…шёл-шёл… и оказался на нижнем уровне. То-есть — на техническом ярусе. И увидел… А что он мог там увидеть? А мог он там увидеть, как некие люди… Или один человек, хотя нет, — Богаевский тот ещё бугай, одному его тащить тяжеловасто, даже учитывая, что искусственная гравитация на станции меньше земной. Значит — тащили несколько. И тащили они убиенного Богаевского. Тянут-тянут мертвеца. Ланца-дрица-оп-цаца… Ца-ца! Блин! Прапор их засёк, а они — прапора! Бросили трупак, а сами за ним ломанулись! А если догнали, то наверняка пришили и выбросили в космос. Так что прапор не исключено — что уже покойник. Логично. Свидетели живые никому не нужны. Лучший свидетель это мёртвый свидетель. А потом они хотели вернуться за телом Богаевского, чтобы и его выбросить вслед за прапорщиком, но что-то, или кто-то им помешал. А тут и я подоспела. Возможно, что я им и помешала. А что? Вполне могла. И, кстати, головы при них могло и не быть. Вот, кстати, интересно. Зачем им голова. Не сувениры же делать на самом деле, как в том сне кошмарном? Брррр… И приснится же такое… А подоспела я быстро. Так что могла им помешать и я. Если так — то это херово. Они меня могли засечь. А я их — нет. Херово, спецназ. Кто ж ты был, Богаевский? Что ты такое имел при себе, что на встречу с тобой послали офицера спецназа? И какую роль во всей истории отводили прапору? Куда он пропал? А если он сам грохнул Богаевского, забрал груз и свалил? Ага, отрубил голову, потом несколько дней — двое суток, как минимум, прятал труп. Нет, это исключено. Не исключено, что прапора могли прихватить с собой. Вряд ли ему тоже голову отрубили. А время удрать у убийц было. А удрать они могли только в одном направлении — сесть на отлетающий корабль. Ищи их теперь свищи. Следовательно — задача такая — узнать, что вёз Богаевский, и найти эту суку — прапора. И зачем Богаев… О, чёрт!!! Ну и дела. И действительно — кому пришла в голову светлая мысля отправить со мной это чучело — прапора? Теперь в донесении придётся указать на его исчезновение. Поздравляю, спецназ, ты блестяще провалила задание. И ты в ж***е.