Неслужебное задание

Глава 4 А тем временем где-то…

— Благородные лорды! — приветствовал вставших ему навстречу соратников Койрел Второй — Император Эльдорианский.

Кроме, собственно, высоких лордов Кладо, Ларга, Тилора и Кесаро присутствовали Пашка Стрельцов, то-есть, простите — капитан Стрельцов, полковники Малинин и фон Кутченбах, и генерал, кавалер ордена Немеркнущей Звезды Гиора Эпштейн. Перед этим последним лежала тёмная пухлая папка с торчащими из неё залохмаченными краями бумажных страниц.

— Итак, благородные лорды, — Кир дождался, пока присутствующие перестанут греметь стульями, — я пригласил вас, чтобы обсудить события, имеющие огромную важность для всех нас. Лорд Гиора все эти годы продолжал работать по теме. Прошу вас, лорд Гиора.

— Пять лет назад мне удалось договориться об обмене доверенными людьми с Мартом Акдаком — Первым Помощником Вождя Гаммы-249. С нашей стороны на Гамму отправилась Дидре Ле Бланш. Её подготовкой занимался полковник фон Кутченбах.

Пять лет назад. Земля. Германия, Баварские Альпы. Закрытая разведшкола.

— Как Вам новая работа?

Эвиза вздрогнула, когда перед ней бесшумно возник полковник фон Кутченбах.

— Благодарю Вас. Всё хорошо.

— Вы хорошо устроились? Вас не обижают?

— Нет. Спасибо.

Она говорила обезличенно-любезные фразы, а внутри у неё всё сжималось от ужаса. Этого подтянутого худощавого человека с холодными серо-голубыми глазами Эвиза боялась больше всего на свете. Даже Анка Острова и её товарищи не внушали ей такого ужаса, как он. Анка и остальные — Эвиза поняла это — всего лишь цепные псы при нём. Скомандуют «фас!» — разорвут на части, не скомандуют — будут вилять хвостом.

— Я благодарна вам за то, что Вы похлопотали за меня. Я оправдаю доверие.

— Я не сомневаюсь… фрау.

Эвиза замерла, не смея шевелиться. Раньше, в той, почти забытой, прежней жизни на Счастье Человечества, никто не внушал ей такого ужаса, та жизнь была проста и понятна. Но она слишком много узнала за эти годы, чтобы научиться бояться по- настоящему. Фон Кутченбах прошёл к столу и сел в кресло.

— Вы должны кое-что сделать, фрау Эвиза.

— Что? То- есть, конечно.

— Я говорил как-то, что Вы, фрау, являетесь носителем бесценных знаний и навыков. Именно поэтому — вы здесь. Эти знания и навыки Вы должны будете передавать людям, которые… по долгу службы… вынуждены жить на Вашей прежней родине. По вполне понятным причинам, фрау, они должны ничем не отличаться от тамошних уроженцев. И Вы для нас — очень кстати.

— Эти люди… шпионы? — Эвиза с ужасом поняла, что слышит свой голос.

Фон Кутченбах слегка усмехнулся.

— Называйте как хотите, фрау. Хотя мне больше нравится слово «разведчики».

Эвиза смотрела на фон Кутченбаха как на чудовище, вдруг выпрыгнувшее из тёмного угла. Она не могла понять — что он такое. Он был страшен. Он казался не тем, чем был на самом деле. И самое худшее, что его мысли всегда были скрыты. От всех. Он был самым ужасным человеком на Земле. И даже в галактике. Она догадывалась, что такие люди есть и на её родной планете, что даже её прежний любовник — товарищ Март, мог быть таким. Просто там, на Счастье Человечества, ей не приходилось с этим сталкиваться. А тут пришлось.

Если бы фон Кутченбах узнал её мысли — он бы очень удивился. Он не желал этой белокурой дурёхе зла и относился к ней скорее сочувственно. Для него она была всего лишь девчонкой, которой два подонка заморочили голову, и она попала из-за них в беду. Фон Кутченбах почувствовал её ужас. И удивился. Она боялась? Чего? Или кого? Неужели — его?

— Ну-ну-ну… кляйнехен… детка, что с тобой? Чего ты так испугалась?

Эвиза продолжала стоять перед ним, бледная, безуспешно пытающаяся справиться с дрожью. Фон Кутченбах налил стакан воды и протянул ей.

— Чего Вы так боитесь, фрау Эвиза?

Зубы его собеседницы лязгали о край стакана.

— Не волнуйтесь. Всё будет хорошо.

— Что… я должна… делать?

— О! Это несложно! Вы станете кем-то вроде… наставника. Классной дамы, бонны, гувернантки…

— У нас… На Счастье Человечества нет гувернанток…

Фон Кутченбах улыбнулся ободряюще:

— Вы будете первая. Вы будете первая гувернантка с Гаммы-249. И Вы будете учить… Не волнуйтесь — эти люди не будут Вас обижать. Они будут схватывать на лету каждое Ваше слово. И будут смотреть на Вас как на Мадонну… ну, или как на что-то вроде этого.

— Что… я должна им сказать?

— Ваша задача — научить их быть уроженцами Гаммы-249. Или — Счастья Человечества. Они должны одеваться как там, ходить, есть, разговаривать, как Ваши земляки. Они не должны ничем отличаться от тех, кто там вырос и родился. А сейчас — я познакомлю Вас с Вашей первой ученицей.

Первой ученицей Эвизы оказалась Дидре Ле Бланш. Она действительно оказалась способной и схватывала всё буквально налету. Хотя — Эвизе постоянно казалась в её отношении и к ней, и к её родной планете лёгкая насмешка и какое-то презрение.

Через месяц Дидре исчезла. Эвиза догадалась, что она отбыла на Гамму-249.

Если бы фон Кутченбах знал — что их с Гиорой Эпштейном затея выльется в такую заварушку — он бы триста раз подумал, прежде чем ввязываться в эту странную затею.

Гиора близоруко сощурился, протирая очки. Собравшиеся сидели тихо, как мышки. Никто не рисовал на листке бумаги абстрактные узоры и прочую ерунду, никто не шмыгал носом, не возился с комлинком, украдкой играя в «шарики» и другие игры, в которые обычно играют слушатели во время скучных докладов. В кабинете стояла тишина.

— Я получил сообщение от Марта. — Гиора снова надел очки, — Он жаждет со мной встретиться. Он передал, что всё расскажет при встрече и предложил встретиться на нейтральной территории, например на станции Крси. — добил их Гиора, — На Гамме-249 идут свои игры. Обыкновенная борьба за власть. И у нас есть шанс узнать, что они хотят. Возможно… Я так думаю. В любом случае, надо попытаться. Скорее всего — он действует по своему почину. Поэтому я с ним встречусь.

— Итак. — Кир, как самый главный, решился нарушить благоговейное молчание, — Что мы имеем сказать по этому поводу? Полковник фон Кутченбах?

Фон Кутченбах прокашлялся.

— Господа! Приход к власти этого человека, без сомнения, означает серьёзные перемены и во внутренней, и во внешней политике Гаммы-249. А это в любом случае выгодно Тройственному Союзу. Во-первых: ослабеет военная угроза. Во-вторых: новые торговые связи откроют нам доступ к новому рынку сбыта. Насколько мне известно — продукция, выпускаемая на Гамме-249 — особенно изделия лёгкой промышленности — неконкурентоспособны. Продовольственная ситуация у них за эти годы тоже нисколько не стала лучше.

Мысленно фон Кутченбах уже примерял генеральские погоны. С очередным званием тянули, но если дело выгорит — чем чёрт не шутит, пока Бог спит⁈

Гиора тихонько усмехался, листая свою папочку.

— Где он назначил встречу? — резко спросил полковник Малинин.

— Это — нейтральный сектор. Станция Крси. Там негде прятать флот. Я должен быть один, одетый в штатское.

— Я могу… — начал было Стрельцов, но Гиора жестом прервал его.

— Это не обсуждается. Я должен быть один. Я уже встречался с этим человеком. Я знаю его гораздо лучше вас всех. И я уверен, что он не станет устраивать дешёвые ловушки. Не кипишитесь, друзья мои.

Гиора Эпштейн любил такие забегаловки. Здесь всегда было шумно и спокойно. И всегда можно было облюбовать уголок, из которого тебе всё видно, а ты почти невидим. Почти, потому что он не собирался усложнять Железному Марту жизнь. Чем быстрее они встретятся, тем быстрее выяснят, что кому надо.

— Ты — смелый человек, — вместо приветствия бросил Железный Фели…ой, простите, — Март. За полминуты он пересек шумный, дымный зал, следуя как на маяк на пристальный взгляд Гиоры, — Я пришёл один.

— Возможно, — уклончиво ответил Эпштейн, продолжая разглядывать зал и неспеша отхлёбывая из кружки. — Разве я могу быть в этом уверен?

— По-моему — у тебя не должно быть оснований не доверять мне.

— Что ты хочешь от меня?

Железный Март подождал, пока официант поставит кружки и отойдёт подальше.

— Я рискую, придя сюда. На моём корабле полно шпионов.

— Я тоже рискую. Хотя на моём корабле шпионов нет.

— Мне нужно время. Мне нужно немного времени, чтобы взять руководство в свои руки.

— Почему ты не сделал этого раньше? — Гиора прищурился, глядя в глаза собеседнику. Железный Дровосек, тьфу ты! — Март, — не опустил взгляда.

— Раньше положение было стабильным. К тому же — мы были заняты на восстановлении пострадавших районов. Землетрясение имело более серьёзные последствия, чем думали раньше.

А сейчас всё пришло в движение и недовольные стали ещё более недовольными. Если к власти придут те, кто заодно со мной, они сядут за стол переговоров и подпишут мирное соглашение. Это выгоднее для всех. Ты же читал материалы, присланные мной.

Гиора поставил кружку и откинулся на спинку стула.

— С тех пор прошло немало лет. И с чего ты взял, что президент Содружества будет меня слушать?

— Для человека твоего ума нет ничего невозможного, — заметил Март, изобразив подобие улыбки, — Для чего, по-твоему, я рискую, приходя сюда и разговаривая с тобой? Для чего мы обменялись людьми?

— Как поживает мадемуазель Дидре? — осведомился Гиора.

— С ней всё хорошо. Она… оказывает мне неоценимые услуги.

Гиора ухмыльнулся и поставил кружку на стол.

— Я подумаю, — решил он, — Ты так и не ответил — что тебе от меня надо?

— Мне нужен такой человек, как ты.

— А разве мадемуазель Дидре…

— Она — женщина. Да, она неглупа, но…

— Иными словами — ты хочешь, чтобы я последовал на Гамму?

— Ты нужен мне там.

— Помочь осуществить переворот? А как же моя встреча с Президентом Содружества? Я ещё могу встретиться с Императором Эльдории и с русским царём, и…

— Я серьёзно.

— Я тоже. С эльдорианами я уже встречался. В случае чего — на их поддержку тоже можно рассчитывать.

— Сейчас меня интересует руководство Содружества.

— Я подумаю.

— Как я узнаю, что ты решил? — спросил Март.

— По результатам.

Эпштейн встал, и первый направился к выходу. Железный Март смотрел ему вслед и думал, что Гиора сейчас — идеальная мишень. Но стрелять ему в спину он бы не стал. Этот странный человек — его единственный шанс сделать так, чтобы его родина осталась целой и свободной.

Хотя в жизни товарища Марта были вещи, которые если не пугали его, то доставляли немало хлопот. Взять хоть детей. По своему положению Железный Март пользовался возможностью заводить детей везде, где только мог. Женщины любили его за то, что под суровой внешностью он скрывал чуткого и ласкового и неутомимого любовника. Товарищ Март любил своих детей и сильно страдал от того, что мужчинам не положено было видеться со своими детьми и воспитывать их. Несправедливо было и то, по его мнению, что матерям разрешалось встречаться с детьми и говорить, что они — их матери. Но он и тут нашел выход. Товарищ Март без труда вычислил всех своих детей в разных уголках планеты. И тут то, что все дети были в разных местах, сыграло положительную роль. Товарищ Март посещал школы, находящиеся на огромном расстоянии друг от друга и оказывал всяческое внимание своим детям. Он будто бы не знал, что это его дети, а просто они ему нравились. И они очень ценили его внимание. Он любил всех своих детей одинаково. Даже тех, которые были слабее и глупее. Ведь не только хорошие солдаты и гении нужны в жизни. Хороший повар тоже много значит. И хороший дворник. А внимание столь высокопоставленной персоны, как товарищ Март, имело для его детей больше значение. Они чувствовали себя увереннее, даже если не отличались особенными качествами.

Все это было пока очень сложно и запутанно. Железный Март не знал, куда это зайдёт и что ждёт его впереди. Но он надеялся, что придёт время — и он найдёт способ переустроить мир вокруг себя так, чтобы он соответствовал его понятиям о порядке и правильности. Всё, что для этого было нужно — это терпение. Придёт время…