Никогда не было, но вот опять. Попал 4

Глава 21

Иван Николаевич Прудников оказался просто бесценным кадром. Казалось, он знал всех, кто что-либо значил в этом городе. Его энергия и напор рушили любые бюрократические барьеры, воздвигаемые на нашем пути мелким чиновничьей братией. С его помощью демонстрацию радиотелеграфа мы произвели без особых хлопот, но особого восторга у полицейских начальников она не вызвала.

И дело было даже не в расстоянии, на котором связь была устойчивой. Дело было во мне. Я как радиотелеграфист оказался не слишком квалифицированным. Конечно, код Морзе я заучил, и даже несколько раз потренировался, но этого оказалось недостаточно. Если Виктор Черников вполне уверенно управлялся с приемом и передачей сообщений, то я с приемом этих точек и тире путался, и ему приходилось повторять передачу.

Это был мой очередной прокол. Нет, чтобы кого-то обучить и хорошенько потренировать! Так нет же, на себя понадеялся. Я, конечно, постарался объяснить Директору Департамента, что на аппаратуре должны работать квалифицированные кадры, но кажется, был не слишком убедителен. Ладно! Переживем! А вообще-то надо изобретать автоматический приём кода Морзе.

Если с демонстрацией работы радиотелеграфа я почти провалился, то полёты паралётов вызвали у чиновников и немногочисленных зрителей из числа полицейских и их родни полный восторг. Особенно когда с паралётов поднявшихся почти на километр свалилась и полетела вниз человеческая фигура, за ним с небольшим интервалом ещё две, то женская часть зрителей громко вскрикнула, а одна впечатлительная дама, жена одного из столоначальников чуть не хлопнулась в обморок.

И лишь расцветшие над падающими фигурками, парашютные купола, резко замедлившие падение, заставили всех отмереть и встретить приземлившихся парашютистов аплодисментами. Но когда смельчаки отстегнули парашюты и сняли свои довольно громоздкие шлёмы и один из них, тряхнув головой, рассыпал по плечам светлые волосы и оказался очень юной и красивой барышней, то изумлению и восторгу зрителей не было предела. Я, прыгнув последним, но приземлившись первым, после того как помог Екатерине погасить купол и дождавшись приземления Петьки Кожина, подошёл к Дурново и отрапортовал:

— Ваше Превосходительство группа парашютистов показательные выступления завершила.

— Удивил? Алексей! Это было фантастично. Даже у меня сердце ёкнуло, когда вы вниз полетели. Вот это, пожалуй, можно показать императору и свите. А эти почему ещё всё летают, — указал он на кружащих в небе купола парапланов.

— Уже снижаются, сейчас приземлятся, — сказал я, глянув в их сторону.

Все заворожено смотрели как один за другим садились эти аппараты, как опадали и ложились на землю, яркие шёлковые крылья, и как, отстегнув ремни, вылезали из кресел пилоты, среди которых, к немалому удивлению его начальства, оказался и Артемий Гурьев. Когда все выстроились в ряд, я обратился к Дурново:

— Ваше Превосходительство? позвольте представить вам всех членов нашей команды,.

— Представляйте! — разрешил тот.

— Екатерина Балашова! — первой объявил я нашу валькирию.

Катька сделала шаг вперёд, обозначила реверанс и улыбнулась в тридцать два белоснежных зуба. Поучившись у Савватеевны, она стала очень уверенна в себе и без намёков на стеснение.

— Назаров Архип!

Архипка, по Катькиному примеру, сделал шаг вперёд и держа свой шлем в левой руке чуть наклонил голову обозначив поклон. Надо сказать, что всё это было оговорено и отрепетировано заранее и выглядело вполне достойно. Я называл парней и те один в один повторяли Архипкин маневр. И даже вполне взрослые: Ярошенко, Гехт, Сухов, Черников и примкнувший к ним Артемий Гурьев, чётко продемонстрировали, что главный здесь я и им не зазорно мне подчиняться. Окончив представление, я встал в строй и также обозначил поклон.

Дурново благосклонно оглядел нас и произнёс:

— Молодцы! Удивили и порадовали! Государю будет о вас доложено.

— Служим Отечеству! — гаркнули парни.

Конечно надо было бы добавить «и Царю», но я посчитал, что в качестве пилотов мы царю не присягали и потому это будет не совсем корректно. Дурново это заметил и немного поморщился. Он, похоже, собрался сделать мне, поэтому поводу замечание, но я опередил его:

— Ваше Превосходительство! Может среди присутствующих есть желающие прокатиться по небу?

Тот удивлённо взглянул на меня и спросил:

— Разве это возможно?

— В качестве пассажира вполне возможно.

— А это не опасно? — осведомился Его Превосходительство.

— Риск, конечно, есть, но минимальный и потом в Барнауле мы катали дам.

— Вот даже как! Господа! — обратился Дурново к сослуживцам. — Кто желает прокатиться?

Собравшиеся поглазеть на полёты люди все солидные выражать готовность полетать не спешили, лишь урядник Евтюхов присутствующей здесь же, но державшийся в задних рядах, вышел вперёд и сказал:

— Ваше Превосходительство? разрешите мне!

— Молодец, урядник. Не посрами полицию.

— Пожалуй и я прокачусь, — неожиданно заявил Мещеряков.

— Арсений Владимирович! И вы туда же? — удивился Дурново.

— Если верить нашему общему знакомому, то скоро полёты станут делом обыденным. Вот и начну привыкать, — с усмешкой сказал Мещеряков.

— Что это действительно так? — обратился ко мне Дурново.

— Не так чтобы скоро, но всё зависит от того как быстро мы наладим производство моторов и планеров.

— Ну что же, мне нужно будет докладывать о полётах государю. И чтобы быть более убедительным, не худо будет испытать самому! Командуй? господин Щербаков! — ошеломил меня Дурново.

Вот чёрт! Не ожидал я такого от больших чиновников, но с другой стороны, почему бы и не покатать начальство. Вдруг им понравится, может выбьют тогда финансирование авиапрома, или хотя бы доведут до сведения императора, что без государства воздушный флот не создать. А ведь хорошо бы иметь к Русско — японской войне хотя бы десяток тяжелых бомбардировщиков типа «Ильи Муромца», тогда можно будет пощипать японские корабли, помочь нашему флоту, которому фатально не везло в этой войне.

Евтюхов и полицейские начальники полёты перенесли на удивление хорошо. Евтюхова катала Катька, Мещерякова я поручил Архипке, ну сам решил прокатить Его Превосходительство Директора департамента полиции. Пришлось даже полетать дольше, чем планировал в начале, поскольку Дурново был от полёта в полном восторге и потребовал от меня подлететь поближе к городу, чтобы полюбоваться панорамой. Всё-таки мужики даже обличённые властью, зачастую внутренне остаются любопытными пацанами. Петр Николаевич Дурново не был исключением, и мне пришлось нарезать лишних три круга.

После того как мы по очереди приземлились и полицейские чиновники под восторженные аплодисменты немногочисленных зрителей выбрались из пассажирских кресел, Дурново сказал:

— Готовься, Алексей, показать этот спектакль Государю. Наверняка ему после моего доклада захочется посмотреть на полёты.

— Ваше Превосходительство паралёты — это по большому счёту игрушка, а вот радиотелеграф это очень серьёзно, не забудьте и его порекомендовать Его Величеству и поверьте, радио уготовано большое будущее и главное сейчас — не проворонить его развитие и становление.

— Доложу непременно, — чуть поморщившись, произнёс Дурново.

— И ещё, Ваше Превосходительство, не забудьте и про Феодору Савватеевну Новых. Смею уверить, что таких целительниц во всём мире очень немного. Это я испытал на себе. Три раза она меня буквально с того света вытаскивала.

Дурново кивнул и отправился к экипажу вместе с Мещеряковым, за ними потянулись и остальные зрители, кто к своим каретам, кто к извозчикам, которые сгрудившись немного поодаль от чистой публики, разинув рот, смотрели на не бывалое зрелище. Похоже, уже завтра весь Петербург будет знать о наших полётах и прыжках с парашютами. Да ещё и приврут с три короба. «Вот будет реклама!» — невесело усмехнулся я.

Оставшись, мы собрали свои пожитки, взгромоздили на нанятые телеги наши летательные аппараты и отправились обратно на склад. По дороге раздумывал, где заказать стол, для укладки парашютов. Придётся арендовать помещение, куда этот стол поместить. Слава богу, укладку парашютов в парашютные сумки мы до мелочей отработали ещё в Барнауле. И хотя прыгали мы с запасным парашютом, опасность таких прыжков оставалась не маленькая. Я решил, что наша валькирия прыгнет еще раз, чтобы удивить на этот раз уже высший свет, своей отвагой и красотой и больше прыгать с парашютом я ей не дам, хватит с неё. Тем более, что Савватеевна была резко против Катькиного участия в этом виде будущего спорта. И так, после показа этого шоу царю, всемирная слава ей обеспечена.

Подготовку к показу этого авиашоу я обговорил с Прудниковым и тот взялся за дело с энтузиазмом. Будет смотреть наши полёты и прыжки с парашютом сам царь или не будет, то дело не наше. Наше дело быть наготове. Прудников время зря не терял и для царской особы с его окружением была построена зрительская трибуна с навесом от солнца и осадков, хотя при дожде на паралётах не полетаешь. Взлётное поле было огорожено врытыми столбиками и натянутыми верёвками. На случай прибытия императора Дурново обещал охрану из городовых. Одним словом готовились мы основательно.

Кстати, через день после наших первых полётов, нас разыскали два нахальных репортёра из местных газет. Хотел их сначала понужнуть, но подумал — ведь не успокоятся и безбожно наврут. Пришлось им немного рассказать про наши полёты и особо похвалить Департамент полиции и его директора, за организацию и участие.

Про повторный показ умолчал, но пообещал переломать им ноги, если они переврут мои слова. Репортёры моей угрозы не испугались. Видимо я в таких обещаниях не был оригинален. А зря не испугались, ноги бы ломать я им, конечно бы не стал, но кое-что бы сделал. Они бы это запомнили.

Но к счастью для меня и для них, наврали они не критично. Хотя сообщение наделало шуму. И нас стали осаждать другие представители столичной прессы. Особенно досаждали нашей пилотессе, стоило той только появиться на публике. Пришлось приставить к ней охрану, и теперь на улицу она выходила лишь в сопровождении здоровяков Гехта с Суховым. Последний сдержанностью не отличался, и особо нахальные могли получить от него по морде. Но я просил их всё-таки не слишком усердствовать, а урядник Евтюхов согласился присматривать за этой троицей. Одним словом мы были уже в полной готовности показать свои достижения. Дело было лишь за малым. Захотят ли наши достижения посмотреть!

А между тем…!

— Пётр Николаевич мне докладывают, что в столице чуть ли не волнения из-за ваших полётов на этих, как там их… — царь взял со стола бумажку и прочитал по слогам. — Па-ра-лё-тах! Как же вас угораздило? — Насмешливо прищурившись, спросил император, пришедшего с докладом Дурново.

Тот, видя шутливое настроение царя, ответил:

— Я даже сам не понял, как так получилось! Должно быть чёрт попутал! Но мне понравилось и на Петербург сверху глянуть захотелось.

— Говорите, чёрт попутал! — откровенно засмеялся император. — Ну и как вам столица с высоты птичьего полёта?

— Грандиозное зрелище, Ваше Величество, только вот окраина несколько неряшливо выглядит.

— Ну, на то она и окраина, — вынес резюме император. — Но давайте перейдём к делу. Что ещё, кроме своих летающих штук привез в столицу ваш протеже?

— Он называет этот аппарат радиотелеграфом. С его помощью можно кодом Морзе передавать сообщения без проводов. Правда, меня это изобретение не слишком впечатлило, но он уверяет, что это только начало и радиосвязь будет бурно развиваться в цивилизованных странах, а мы рискуем отстать. Пока его аппарат поддерживает связь на расстоянии не более пяти километров. По словам его помощника, расстояние можно увеличить, если поднять антенну повыше.

— Но пять километров это тоже неплохо. Во время боевых действий такая связь может очень пригодиться.

О важности своевременной связи в военном деле император судил не понаслышке. В Восточной войне 1877–1878 года цесаревич Александр Александрович командовал Рощукским отрядом численностью 45 тысяч бойцов, который вполне уверенно сдерживал 100 тысячное турецкое войско. Одним словом повоевать нынешнему царю пришлось лично, и он прекрасно понимал значение быстрой связи между командованием и отдельными подразделениями.

Немного подумав, царь сказал:

— Пётр Николаевич, вы курируете этого «вселенца» и не сочтите за труд организовать демонстрацию радиотелеграфа в Академии Наук. Пусть учёные посмотрят и вынесут свой вердикт. И привлеките этого профессора Попова, раз уж ваш протеже отзывается о нём с таким пиететом. А полеты я посмотрю. У вас есть что-нибудь ещё?

— Этот изобретатель обратился ко мне со странной просьбой. Предложил организовать в Барнаульском уезде малую каторгу, куда ссылать провинившихся инженеров и техников, а так же квалифицированных рабочих.

— Зачем это ему? — удивился царь.

— Он собирается в Барнауле строить «самолёты» и из сосланных хочет набрать работников на свои заводы.

— В Барнауле? — ещё больше удивился самодержец. — В этой глуши? И потом кто ему позволит строить там завод. Это же кабинетская земля.

— Он говорит, что сереброплавильный завод на сегодняшний день убыточен и чем раньше его закрыть, тем лучше. Кабинетские ограничения в любом случае придётся снимать. Вот поэтому он и предлагает выделывать «самолёты» там. Он говорит, что настоящие самолёты впервые появятся только в 1904году в САСШ. А он уже сейчас построил летающий прототип, и не хочет, чтобы в Европе, особенно в Англии про это узнали. Сказал, что в столь дальнем углу их шпионы появятся не скоро, а если и появятся, то проще будет их отследить. Англичан он особенно не любит и называет «нагличанами».

— Как — как? «Нагличане»? «Наглы», — засмеялся царь, — Остроумно и главное правильно. А предложение ссылать туда политических рассмотрите, потом доложите. Ну что же, если у вас всё, то не задерживаю.

Наконец-то от Дурново пришло известие, что Самодержец Всероссийский Александр за номером Три, наше авиационное представление посмотреть изволит. Смотреть он, конечно, будет не один, а с многочисленной роднёй и немалой свитой, ну и простой люд подтянется. При таком наплыве зрителей нам нужно будет в грязь лицом не ударить. Поэтому Ярошенко, Гехт, Сухов и Петька Кожин занялись моторами. Мы же Екатериной и Архипкой занялись укладкой парашютов. как основных так и запасных. Тренировались также и в построении при представлении императору. Привели в полный порядок свою кожаную пилотскую форму начистили свои берцы и шлема.

И вот этот день настал.

Начало полётов было назначено на десять часов, ну в действительности будем ждать Его Величество Самодержца Всероссийского. И тот оказался по немецки точен. В девять пятьдесят большая вереница экипажей, сопровождаемая двумя десятками казаков подкатила к нашему импровизированному аэродрому. Вывалившаяся из карет толпа обвешанных драгоценными побрякушками мужчин и женщин чинно вслед за императором отправилась к трибуне. К слову проще всех были одеты сам император и его семья. Видимо выпендриваться им необходимости не было. Наконец ровно к десяти все расселись.

Простого люду собралось тоже немалое количество, видимо, молва о необычном зрелище распространилась по городу со скоростью звука. Дурново с Мещеряковым тоже не подкачали и подстраховались. Городовых нагнали чуть ли не сотню. Наверное со всего города собрали. И правильно! Нам не хватало ещё беспорядков во время демонстрации полетов.

Ну что же, пора начинать!

Для некоторого понимания ситуации, в которую влезает Алексей Щербаков хорошо бы вспомнить немного историю. Совсем недавно умер Александр II, на трон взошёл Александр III. У него полно конкурентов в виде братьев и сестёр, так ещё отец влюбился и женился во второй раз. Есть двоюродные братья и сёстры. Семейство Романовых в кои веков стало большим и обширным, занимая различные государственные посты. За короткий исторический период, буквально при жизни Александра III, произошли колоссальные изменения: было отменено крепостное право и проведены реформы государства, ударными темпами строились железные дороги, парусный флот постепенно вытеснялся паровым, а вооружение так часто менялось, что стало головной болью для генералов и финансистов во всех странах.

Российская Империя продолжала расширяться на восток, была присоединена Средняя Азия, земли Дальнего Востока, начата программа по переселению крестьян для освоения новых земель. В феврале 1891 года комитет министров признал возможным начать работы по сооружению Великого Сибирского пути одновременно с двух сторон — от Челябинска и Владивостока. По сути дела, ко времени описываемых событий была поделена ВСЯ планета Земля. Вместе с научно — технических развитием стран усилилась борьба за рынки сбыта. Именно рынки сбыта производимой продукции и их передел стали целью очередного витка борьбы государств.

Алексей Щербаков приехал с очень важной новостью, подлинность которой подтвердило покушение на наследника престола Николая Александровича в Японии и технические новинки. Следующая крупная война будет у России с Японией. Чем же важна эта новость?

1. Япония слаборазвитое государство и смогла напасть на Россию только при мощнейшей финансовой, военной и технической помощи европейских государств. А значит Россия в этом плане может рассчитывать только на себя и свою промышленность.

2. На Дальнем Востоке нет населения. Количество людей укладывается в статистическую погрешность по сравнению с остальной Россией. Это означает, что все войска надо везти из западной части страны. Боевые припасы, питание, обмундирование, строительные материалы — всё это надо везти по железной дороге, которой ещё нет. В реальной истории после войны рельсы пришлось менять — сточились.

3. Результат войны — это доступ к огромнейшему рынку Китая, который может поглотить всё, буквально все промышленные товары, которые на тот момент можно будет производить. Результат войны — это присоединение Маньчжурии — огромная территория с богатыми на природные ресурсы недрами и возможностью заселения миллионов человек населения. С возможностью отделения от Китая ещё и других провинций: Монголии, Синьцзяна, Тибета.

Новости и знания, с которыми приехал Алексей Щербаков, могут повлиять на планы развития страны, экономики, вооружений, политику… Могут повлиять, а могут пропасть бесследно среди дворцовых интриг и бюрократии, утонуть в жадности промышленников…

Возвращаемся к полётам перед Его Императорским Величеством и его августейшими родственниками, друзьями и чиновниками.

— От винта!!!