Никогда не было, но вот опять. Попал 4

Глава 5

С Гурьевым и Евтюховым встретился всё в том же трактире, куда они пришли отобедать. Я присоединился к ним, но на сей раз пить водку не стал.

— Алексей, что мне этому Сальвини сказать насчёт встречи с тобой? Он настаивает и даже, чуть ли не подпрыгивает от нетерпения, — насмешливо спросил Артемий.

— А второй что?

— Поцци его немного притормаживает и говорит, что сначала надо убедиться тот ли это подросток.

— Неужто по русски разговаривают.

— Нет конечно! Поцци по русски не понимает. Но я в итальянском поднаторел и слышал, как они друг с другом разговаривали.

— Знает этот Поцци русский язык! Говорит плоховато, но объясниться может, — сказал я

— Вот как! С чего вы это взяли?- удивился Артемий.

— Да проследили за ними вчера, слышали, как он по русски расспрашивал местных.

— А что я тебе, Артемий Николаевич, говорил? — вмешался в разговор Евтюхов.

— Вы что-то заподозрили Степан Ильич? — спросил я.

— Да я с самого начала заподозрил этого типа. Мутный он какой-то, к нашим с Артемием разговорам прислушивается внимательно, а что спросишь, прикидывается непонимающим.

— И всё-таки, что мне Сальвини сказать? — снова спросил Гурьев.

— Скажите ему, что я готов с ними встретиться, но только если они выполнят условие, о котором я написал в самом конце моего послания аббату Бальцони.

— Что за условие?

— Да ничего особенного, но для чистоты эксперимента, вам лучше не знать, что это за условие. А то ведь я тоже не уверен, что они те за кого себя выдают.

— Хорошо! Но только потом вы обязательно нам про это условие расскажите.

— В этом не будет нужды. Я прошу вас вместе со Степаном Ильичём присутствовать при этой встрече.

— Вы чего-то опасаетесь? — спросил Евтюхов.

— Не то чтобы опасаюсь, но полагаю, что с этими посланцами лучше встречаться под присмотром полиции. И, Артемий Николаевич, чтобы окончательно развеять их сомнения относительно моей личности, спросите: разыскали ли они на Сицилии дона Корлеоне?

— А если они его там не нашли, тогда что? — озадачился Артемий.

— И не найдут! Его там нет и никогда не было. Карлеоне –название небольшого городка на Сицилии. А дон Корлеоне — это литературный герой и хотя он родом из Сицилии, но живет и злодействует в Америке. Это просто шутка. Мне она показалось тогда забавной.

— Литературный герой? А почему злодействует, да еще и в Америке? — заинтересовался Евтюхов.

— Что, Степан Ильич, читать любите? — улыбнулся я.

— Почитываю книжки в свободное время. Вот мне и интересно.

— Ну, эту книжку прочитать вам не удастся.

— Не перевели на русский? — расстроился Евтюхов.

— Хуже, Степан Ильич, её даже ещё и не написали, — откровенно засмеялся я.

— Тогда зачем вы прошлым приезжим иностранцам про этого дона Корлеоне говорили?

— Погода тогда была хорошая, настроение весёлое, вот и пошутил. И будет очень забавно, если они там у себя в Италии этого Корлеоне искать начнут.

— Коли припёрлись сюда за несколько тысяч вёрст, то наверняка они вполне серьёзно восприняли вас и ваши шутки. Значит, и искать будут, — заметил Гурьев.

— Чёрт с ними пусть поищут. Вообще-то я им писал, чтобы они отстали от нас, а вышло всё наоборот. Троих вон прислали по мою душу. Ну тем хуже для них, — заключил я. — Ну мне пора. До завтра господа!

Выйдя из трактира я постоял, решая куда двинуться. Особых дел не намечалось, но вспомнив о литературных потугах Аннушкиной подруги Ольги Васильевны Лиховицкой, решил навестить прекрасную мамашу будущей ведуньи и поинтересоваться у ней, как там с романом «о гадком утенке» дела обстоят? Но в доме Глебовых не оказалось никого кроме Глашки. На вопрос где хозяева, она громко отрапортовала:

— Сергей Петрович на службе, а Анна Николаевна с Варькой к матери ушла. Комитет какой-то там собирается.

— А ты что с ними не пошла? — спросил я.

— Так в дому убираюсь. Самое время уборку делать, когда никого нет.

— Тогда работай, не буду тебе мешать. — сказал я и вышел на улицу.

— Что хозяевам передать? — крикнула вслед Глашка.

— А ничего не передавай, я попозже сам зайду.

Чёрт! Как все-таки сильно в будущем мобильник облегчит жизнь. Позвонил бы, и не надо ноги бить напрасно. К Савватеевне, на заседание дамского комитета по организации благотворительного концерта, я идти побоялся. Ну их на фиг, справятся без меня.

Шел домой с мыслью завалиться на кровать и полежать в блаженном ничего неделании. Но неожиданная мыслишка проскочила в голове. Мобильник! Какой на фиг мобильник! Радио еще никто не изобрёл! Попов там, наверное, чего-то делает, но он сгондобит своё радио много позже.

А у меня тут специалисты по электричеству имеются. По крайне мере двоих я уже знаю. Муж прекрасной Аннушки и некто Пекарский Григорий Мстиславович, большой любитель отметить в трактире какое либо событие. А ведь это мысль! Подсказать им саму возможность радиопередатчика и приемника, ламповый триод нарисовать и примерную схему, подкинуть деньжонок и пусть изобретают.

Пришел домой достал лист бумаги и стал набрасывать все, что я знаю о радио. К моему стыду, оказалось, что о радио я знаю достоверно лишь то, что его можно изобрести. Впрочем это не так уж и мало. Изобретут, никуда не денутся. Главное потом производство наладить. Вот бы где денежки этих чертовых кержаков пригодились.

Ладно ещё не вечер! Может удастся и с посланцев папы римского какую-никакую денежку слупить. Чиновник Департамента полиции ещё должен нарисоваться и может и его удастся на предмет финансирования производства всяких ништяков потрясти. Наверняка имеются у него связи с богатыми людьми. А чего! Не хрен спать, пусть тоже ребятки лапками под водой шевелят, производство развивают. А то отдадут самые прибыльные отрасли на откуп иностранцам и будут те выкачивать денежки из страны. Да еще и препятствия отечественному бизнесу чинить.

Чего только стоит история с мотором Тринклера, который был реальным конкурентом Дизеля. С подачи обоих Нобелей, руководством Путиловского завода, где и работал Тринклер, ему была запрещено заниматься его доработкой, и лишь только потому, что один из Нобелей купил патент на производство дизелей и построил в Петербурге завод по изготовлению этих моторов и отчаянно боялся конкуренции. В результате талантливый инженер уехал в Германию. У нас же производство было хилым. Условные десять моторов у нас, чтобы сотню купить и привезти из-за границы.

Жаль, что Тринклер пока ещё совсем мальчишка, но надо не забыть про него лет так через десять. Надо только уточнить у Сергея Петровича, Дизель уже сделал свой двигатель? Как же мало я помню деталей про это время. Ну вот зачем помогать Тринкклеру, если Тринклер будет помогать мне⁈ Нефтяной двигатель Забродина — это звучит гордо! Только бы успеть, только бы успеть…

Ещё раз пересмотрев свои корявые схемки радиоприёмника, которые в далёком будущем видел мельком в интернете, решил вечерком дойти до Сергея Петровича Глебова. Наверняка телеграфный специалист по достоинству оценит возможности беспроводной связи. Если он согласится поработать в этом направлении, то и денежек ему подкинуть на исследования. Потом ещё раз задумчиво посмотрел на дела рук своих. Вакуумные диод и триод — это сложные приборы. Нужны хорошие насосы, либо убирать атмосферу химическим путём. Но самое главное — это принцип их работы. Они работают на управлении электричеством электронного облака. Сейчас ещё даже нет планетарной (ядерной) модели атома. Листки полетели в печку. Даже обычный беспроволочный телеграф прославил Попова и озолотил Маркони. Чем я хуже? За такое изобретение можно дворянство получить. Да что там, мечта всех попаданцев поговорить со Сталиным у меня сбудется. Только говорить буду с нынешним монархом, Александром Третьим.

Общая схема излучателя и приёмника с опилками, телеграфом и проводами была в голове. Да, умели в Советском Союзе в голову знания забивать и таланты развивать в самых различных кружках. С Поповым связаться придётся. Только через этого интеллигентного человека, отодвинувшего прибыль от науки, мне можно будет продвинуть радио. Банально, чтобы выслушали и… Засекретили. Так, нужен показ в научном обществе и сразу публикация в газетах и журналах. В один день. Помнится, когда Хонжоков снял свой фильм про Севастополь в Крымской войне, то он поступил точно также: продал копии фильма сразу всем кинопрокатчикам. Вот они и не смогли сделать пиратские копии.

У Глебовых попал к чаю. Меня усадили за стол и, за чаем я услышал от Аннушки, как дамы готовятся к предстоящему благотворительному концерту. Хозяйка по этому поводу была полна энтузиазма и, судя по её рассказу, остальные устроительницы тоже на заседаниях не дремали. Похоже, наконец-то дамы нашли занятие по душе.

Поудивлявшись энергии и изобретательности домохозяек, я спросил:

— Анна Николаевна, а как там госпожа Лиховицкая! Дописывает роман?

— Почти дописала, но сейчас нам не до романа. Вот проведем концерт, тогда и допишем.

— О! И вы тоже принимаете участие в его написании? — восхитился я её кипучей энергии.

— Не совсем. Пишет Оля, а я читаю и подсказываю. По-моему интересный роман получается. Женщинам должен понравиться.

Мы ещё поговорили с хозяйкой о том и о сём и наконец, уединились с довольным Сергеем Петровичем в его кабинете.

— Это вы Алексей хорошо придумали с подготовкой к концерту. Женщины о сплетнях и скуке забыли.

— Да уж. Я даже побоялся к Савватеевне зайти, когда узнал, что там этот дамский комитет заседает. Но я к вам по другому поводу. Вы ещё не определились с адвокатом?

— Кандидатура есть, но пока предложения ему мы ещё не делали. Вас дожидаемся.

— Если он вас устраивает, то договаривайтесь и пусть работает. Лучше организовать общество изобретателей и оформлять патенты на это общество. Патенты — это такой же товар, как прочие материальные ценности. А в некоторых случаях — это даже оружие.

— Оружие? Странные у вас мысли, Алексей Иванович.

— Отчего же странные? Разве вы уже забыли поражение России в Крымской войне только от того, что нарезные винтовки и пароходы в должном количестве были у англичан и французов? А если бы они к тому моменту уже изобрели бездымный порох? Или они получили бы этот порох в недавнюю русско-турецкую войну?

Сергей Петрович побледнел. Даже до нашей глуши дошли новости об изобретении бездымного пороха. А как мировые державы тратились вторую половину столетия на ружейную гонку после Крымской войны…

— Это была бы катастрофа для нашей Родины.

— Вот и я о том же. Скальпелем доктор может провести операцию и спасти больного, а может убить человека. Точно так же с изобретениями и наукой. Учёные трудятся над облегчением жизни человека и постижением устройства мира, а прагматики и военные приспосабливают это для убийства людей и наживании капитала.

Между нами повисла неловкая пауза. Каждый задумался о своём. Я о кровавых войнах будущего, а мой собеседник о позоре прошедшей Крымской войны 1853–1856 и политических уступках русско — турецкой войны 1877–1878 годов.

— Кстати не подскажите, как там работа по изготовлению двухцилиндрового мотора продвигается? — решился я нарушить тишину.

— Может это вы лучше у Семёна Аркадьевича спросите?

— У Тесслера? — уточнил я.

— У него! Это он с молодёжью мотором занимается.

— Понятно! Ну, мне пора!

Хотел попрощаться с хозяином, но увидев на столе несколько газет спросил:

— Сергей Петрович я смотрю у вас газеты на столе. Можно мне их взять и почитать?

— Да конечно берите! Только они старые, за прошлый месяц.

— Ну для меня и за прошлый месяц вполне сойдёт.

Взяв газеты попрощался с гостеприимным хозяином.

Дома застал троицу друзей, которые маялись от безделья, ожидая меня.

— Вот Немтырь! Купили! — сказал Архипка протягивая мне довольно аляповато раскрашенную матрёшку.

— Где взяли?

— В лавке у Онисима. Ты что забыл? Мы же ему пропеллеры отдали и последнюю матрёшку, что дед Щербак выточил, а Настя Зотова раскрасила. Ты ещё сказал на реализацию. А эти делает его родственник.

А ведь точно! Как я мог забыть. Хотя ничего удивительного, столько всего навалилось, что я об этой мелочи и забыл. Сейчас, рассматривая матрёшку изготовленную неизвестным мне мастером, подумал о своем намерении потихоньку этот городишко под себя подминать. С криминальном миром у меня уже это почти получилось. Если ушами хлопать не буду, то никому кроме себя не позволю резвиться на этом поле. Кстати, надо будет поднапрячь парней и особенно Стёпку-Бугра на предмет обнаружения голубцовских засланцев. Раз старообрядцы объявились, то Голубцов кого-нибудь прислать должен. А вот со старообрядцами я немного не додумал. Надо и за ними проследить. Завтра парней озадачу.

Что там ещё в активе? Шоу бизнес? Так без меня его и не было в городе. Хотя наверняка Сара-Серафима попытается взбрыкнуть, но кто ж ей позволит. Беспокоит немного охрана артисток. От хамских наездов разного рода мещан и мелких купчишек Степкины ребята артисток уберегут. Но как быть, если кто из солидных людей, будучи в неадекватном состоянии от неумеренного употребления горячительных напитков, приставать к артисткам начнет? Здесь парни могут только усугубить ситуацию. Хотя думать об этом ещё вроде рановато, но лучше заранее приготовиться. Но пока ничего в голову не приходит. Значит «подумаю об этом завтра».

А вот с матрёшкой интереснее. Какое бы это мелко не было, а уже производство. А в преддверии отмены кабинетских ограничений, пора потихоньку и в производство втискиваться. Потренироваться на матрёшках, а там и на другие дела замахнуться можно. Надо завтра с Онисимом поговорить. На родственника его умельца глянуть, может, что и придумается.

Теперь по итальянцам! Завтра Артемий с ними поговорит, выложит им мои условия. Мое тайное послание они наверняка прочитали, тем более я такой толстый намёк им дал, а значит они про денежки в курсах. Интересно, сразу мне деньги предложат или разводить будут? А собственно на чём им меня развести можно? Все их боговдохновенные доводы на меня не подействуют. Тогда только информация. Наверняка они чего-то в своих архивах раскопали, и будут меня этой информацией шантажировать и соблазнять. Значит, надо будет сделать вид, что мне вся их информация на фиг не упала. Всё равно им придётся так или иначе ею поделиться. Будем значит жить по заветам монтера Мечникова: «Деньги вперёд».

И другой вопрос! Стоит ли мне с ними встречаться до приезда этого непонятного Мещерякова А. В… Хотя господа Граббе и Гурьев с Евтюховым положительно о нем отзываются, но сомнения гложут меня. С другой стороны, для чего-то он двинулся вслед за посланцами папы римского, через полстраны. Мда! Вопросы, вопросы и ни одного внятного ответа!

А, пожалуй, встречусь я с итальянцами до приезда большого чиновника, тем более прямого запрета нет. Денежки с них стрясу, кой какую информацию о себе и будущем выдам, но дозировано, чтобы был у них стимул ещё не раз со мною встретиться. И если моя ликвидация у них запланирована, а она запланирована, иначе они бы не искали встреч с местными бандитами. Бандитов они не нашли и не найдут, значит им придётся обходиться своими силами. Недаром в присутствии этого черномазого Скварчелупе, чуйка моя прямо пищит, а значит этого Мауро подпускать близко нельзя.

Тогда встаёт вопрос о месте, где мне с ними встречаться. Самое лучшее, пожалуй, это в нашем театре. Зал довольно длинный и если черномазого притормозить у двери, а переговоры вести у самой сцены, то расстояние будет метров пятнадцать. А ещё столы расставить в шахматном порядке, то, пожалуй, до меня ему добраться будет затруднительно. Тем более пацанов настропалю чтобы были начеку. Ну и сам зевать не буду. Плохо, что там Свирид со своими работы ведёт, но зал они вроде облагородили, теперь со сценой возятся. Ну так можно временно работы и прекратить.

Ну а если и кто из этих двоих на меня кинется. Толстячка пожалуй можно исключить. Ну не похож он на убийцу, а вот второго исключать нельзя. Этот, пожалуй, может, но вряд ли. По крайней мере, чуйка моя рядом с этими двумя помалкивает. Но на всякий случай поставим два стола рядом, чтобы им было дальше до меня тянуться. Ну и разумеется мне самому нужно быть настороже.

Ладно в зале пожалуй меня не взять, а если этот Скварчелупе меня на улице где-нибудь подкараулит? Сомнительно! Но исключать такой вариант не стоит. И что теперь? Значит надо на встречу идти в костюме Остапа Бендера, в парике, с бородой и усами. И картофельные кружочки за щеку не забыть. Но тогда они могут не поверить, что я и есть тот самый подросток, для встречи с которым они проделали столь долгий и трудный путь.

Значит надо их убедить, что я и есть тот, кто им нужен. Развеять их сомнения, и для этого им нужно что-то сказать такое, что нормальный хроноабориген даже и придумать не сможет. Спрошу-ка я их про мобильный телефончик. Вот будет номер, если такой и правда найдётся. Маловероятно, но чем ватиканский чёрт не шутит! Может, завалялся где-нибудь на архивных полочках смартфончик бедняги попаденца.

Хотя скорее всего перестраховываюсь я. Но лучше перестраховаться, чем в ящик сыграть. А сейчас спать пора!

Весной 1895 года Попов занялся воспроизводством опытов Лоджа по приёму электромагнитных волн, прочитав о них в журнале The Electrician[en], и стал добиваться постоянства работы когерера. Когерер Бранли — Лоджа представлял собой стеклянную трубку с металлическими опилками, которые резко увеличивали свою электропроводность при электромагнитном воздействии, в исходное состояние он приводился встряхиванием. Лодж использовал включённый последовательно с когерером электрический звонок, вибрация которого после срабатывания передавалась когереру через элементы конструкции, но звонок создавал электрические помехи. Попов и его ассистент П. Н. Рыбкин ввели в схему реле, повысившее чувствительность прибора и развязавшее цепи когерера и звонка, ударник которого на обратном ходе встряхивал когерер.

Прибор впервые демонстрировался Поповым 25 апреля (7 мая) 1895 года на заседании РФХО, тема лекции: «Об отношении металлических порошков к электрическим колебаниям». Первое сообщение об этом появилось в газете «Кронштадтский вестник» 30 апреля 1895 года.

Алекса́ндр Степа́нович Попо́в(4 [16] марта 1859, Турьинские рудники, Пермская губерния — 31 декабря 1905 [13 января 1906], Санкт-Петербург) — русский физик и электротехник, первый российский радиотехник, основатель радиотехнической научной школы, профессор (1901), изобретатель в области радиосвязи, почётный инженер-электрик (1899), статский советник (1901).