Никогда не было, но вот опять. Попал 4

Глава 4

На следующий день почти до обеда караулили итальяцнев. Наконец они вышли, причем втроем, и направились в трактир. Показав парням иностранцев, посоветовал Архипке распределить силы и присматривать за ними издалека.

— Вон того чёрного особо берегитесь. Опасный тип. И смотри за Стёпкиными парнями. Надо на свою сторону их перетянуть, особенно Петьку Кожина. Он, пожалуй, поумнее остальных будет. Помнишь, как он не стал с тобой драться?

Архипка засмеялся и отправился инструктировать свою бригаду. А я сходил в наш будущий театр «Варьете» посмотреть как продвигается работа по облагораживанию зала и модернизации сцены. Свирид загнал туда почти всю свою бригаду и работа спорилась. Пожалуй дня через два-три закончат и можно будет начинать окучивать публику. Я то полагал, что они провозятся недели две, но ошибся. Прав дед, хорошая артель у Свирида Решетникова, споро работают.

Спросил у Свирида про дом, оказалось, что дом полностью готов, лишь двое артельщиков устраняют какие-то недоделки, замеченные дедом. Осталось лишь закупить какую — либо мебель и можно от Никанора съезжать. Решив по этому поводу поговорить с дедом, двинулся к дому дядьки Никанора.

Заскочив в дом с мороза, немало удивился открывшейся мне картине. Дед с Никанором сидели за столом в компании двух таких же крепких стариков. На столе стоял самовар с заварником, плошки с мёдом и сахаром, тарелка с баранками. Гости баловались чайком и вели с дедом неспешную беседу.

— А вот и Лексей, внук мой. Проходи, присаживайся. Серьёзные люди интерес к нам с тобой имеют. Из самого Томска к нам пожаловали, — с некоторой долей сарказма произнес дед.

Старообрядцы, и скорее всего какие-нибудь далекие родственники. Только они могли настроить старого кержака на такой лад. Чёрт и откуда только узнали про наши дела?

— Здравствуйте, уважаемые! Алексей Иванович Забродин, — представился я полным именем.

— Дементий Антуфьевич Мёдов, — наклонил голову владелец шикарной бороды и обширной лысины.

— Антип Севостьяныч Онучев, — назвался второй гость. — Премного о тебе наслышаны от Софрона, Лексей.

— Так больше обо мне и рассказывать-то некому.

— Может рассказать некому, а вот спросить — очень даже спрашивают, — подключился Дементий Антуфьевич.

— Обо мне? — искренне удивился я и хотел задать вопрос об этих интересантах, но вовремя прикусил язык.

Не стоит, пожалуй, вопросы этим хитрованам задавать. Пусть сами спрашивают и интересуются. По вопросам можно будет судить о степени их заинтересованности и информированности.

— О тебе, о деде твоём, купце новоявленном, о делах ваших в Барнауле. Интересуются люди, что за община за вами стоит. Так–то мы всех знаем, но никто из наших с вами дел не имеет. Неужто ещё кто-то из тайги в мир выйти решил?

Гм! А ведь эта неплохая идея по легализации наших неправедно нажитых денежек. Мол, староверская община в доле и отвалите от нас. И почему мне это раньше в голову не пришло. Блин плохо я ещё местные реалии знаю. Но с этими двумя надо поосторожнее переговоры вести. Да и дед вон на них посматривает без особой симпатии.

— Так тайга большая, — неопределённо сказал я.

— Большая, — согласился со мной обладатель роскошной бороды по имени Дементий. — Только людишек в ней мало, а наши так и все наперечёт.

— Почтенные, — не слишком вежливо перебил я его. — Мы с тятей люди простые, политесу не обученные, а вы всё кругами ходите.

Услышав это дед нахмурился, видимо я в который уже раз нарушаю некие условности признанные в этой среде.

— Что-то Софрон внук твой уважению не обучен и в словах дерзок, — строго произнёс Онучев.

Дед хотел было что-то ответить на этот откровенный наезд, но Мёдов опередил его:

— Погоди, Антип. Разговор о другом. Вам с внуком, Софрон Тимофеевич, поберечься надо. Фрол Хрунов вами интересовался. Он о делах наших общин и насколько они с вашими делами пересекаются, спрашивал. А такой интерес Фрол Никитича ничего хорошего вам не сулит. Он думает, что это мы вас поддерживаем. И мы пока его домыслы не опровергаем. Но это до поры до времени. Что на это скажешь, Софрон Тимофеевич?

Вот, значит, откуда ветер дует. Результаты розыска, предпринятые томским сыщиком Жернаковым в Барнауле, принесли первые и неожиданные плоды. Не этих кержацких хитрованов я ожидал, не этих. И чего это старообрядцы так засуетились? О, как на деда глядят — ответа ждут.

— По этому делу вот с ним толкуйте с Ляксеем, — перевёл дед стрелки на меня и чуть заметно ухмыльнулся, в предвкушении спектакля. «А ведь дед не слишком рад посетителям» — подумалось мне.

Оба представителя раскольничьего племени с нескрываемым изумлением уставились на меня. Видимо, несмотря на рассказы деда, считали меня не более чем полезным приложением к единоверцу.

— Почтенные, — начал я. — Мы, конечно, слышали о господине Хрунове, золотопромышленнике и миллионщике, но никаких дел ни с ним, ни с его людьми никогда не имели. Тем удивительней его интерес к нам. Да и вы, почтенные, нас с тятей изрядно удивили. Что ему, да и вам до нас. Мы здесь в Барнауле пытаемся заполучить кусочек маслица на свой хлебушек, а вы там свои тысячи, а то и миллионы зарабатываете. Можно сказать, по разным рекам плаваем.

— Ты бы паря не юродствовал, — вперил в меня строгий взгляд Антип Севостьяныч.

Вот докопался мужик. Я ответил ещё более строгим взглядом и, чуть прищурив левый глаз, представил себе, что целюсь из револьвера ему прямо в переносицу. С полминуты мы смотрели друг на друга. Наконец тот не выдержал и отвел глаза.

— Антип дело говорит, — встрял пышнобородый Дементий. — Хрунов многих по миру пустил, а кое кто и вовсе сгинул.

— Вы никак нас с тятей напугать хотите? Совершенно напрасно! Мы не из пугливых!

— Не напугать, а предупредить, — настаивал пышнобородый.

Мне воду в ступе толочь надоело и, решив ускорить переговоры, обратился к деду, нагло указывая на посетителей:

— Тятя, ты этих людей хорошо знаешь?

— Антип Севостьяныч родственником нам приходится, хоть и не кровным.

Я задумался на минуту. Вот как! Не ошибся я, всё — таки родственник. Видимо при решении вопроса, кто поедет узнавать подробности местных событий, дедовых родственников подтянули. Ну, это они совершенно зря. Мне-то этот Антип никакой не родственник. Да и хотя бы и родственник. Какое это имеет значение.

— Родственник — это хорошо. А то я думал, что вся родня у меня в Сосновке. А вон как выходит, чем больше город, тем больше родственников. Почтеннейший Антип Севостьяныч, может хватит кота за хвост тягать! Говорите прямо, что вам от нас надо?

— А сам-то что думаешь?

Вот же скользкие мужички. Ладно, получите:

— Тятя на золотую жилу заявку подал, и вы родственников к делу пристроить желаете.

— От щегол ты шустрый, — наигранно рассмеялся Мёдов, — нам надо будет, так тебя самого наймём, деньги есть.

— Чтобы нанять меня у вас денег не хватит, почтеннейшие.

— Вы зачем-то понадобились Хрунову. Вот мы и хотели у Софрона спросить, чем это он мог привлечь этого варнака. И, кроме того, пёс его Ефимка в последнее время как с цепи сорвался. Людишки его, язык высунув, по Томску бегают про какого-то Гребня у бывших каторжан выспрашивают. И тобой Софронушка интересуются, — сказал Антип Онучев.

— Да вам-то, что за забота?

— Не скажи Лексей! Хрунов нам пока что не враг, но и друг не большой. Богатство и силу он быстро набирает, чинуш в губернии многих подкармливает. Мыслим, если так дальше пойдет, то придется и нам с ним столкнуться. А тут вы объявились, да ещё и с поддержкой. Мы с Антипом по делам в Барнал направлялись. Вот общество и поручило нам про вас разузнать и помощь предложить, — обозначил свой интерес хитрован Дементий.

— Предлагаете поделиться и стать частью общины? Безопасность в обмен на процент?

— Вместе мы сила. Деда твоего давно знаем. Он хоть и отступник, но наш и веры не менял. Потому и предлагаем объединиться.

Я взглянул на деда. Тот молчал и недобро смотрел на родственника и его спутника. Я знал этот взгляд. Когда он так на меня посматривал, то меня ожидала очередная трёпка. Конечно, у меня и в мыслях не было, что дед может намылить шею этим двум, но какие-то предубеждения против них он имел, хотя в разговор не вмешивался. Похоже это для меня очередная проверка на вшивость. Наблюдать будет, как я буду выкручиваться.

Предложение этих ребят конечно заманчивое. Наверняка у кержацких общин денежек позаныкано не мало и неплохо было бы эти денежки использовать на моё благо ну и стране помочь. Пару заводиков построить совсем не худо было бы. Но боюсь, что сибирские староверы в производство чего — либо сложного вкладываться не захотят. Слишком хлопотно и перспективы не ясны. Золотодобыча и торговля вот желанная сфера приложения капиталов сибирских старообрядцев.

А вот с золотодобычей у них облом. Хрунов и ещё парочка олигархов основные сибирские прииски захватили, оставив им только те, до которых не смогли пока дотянутся. Вот, значит, откуда ноги растут. Очень мужичкам хочется Хрунова прикопать и его обширное хозяйство к рукам прибрать, вот и вербуют союзников. А ведь может забавно получиться, если им наживку подкинуть.

— Почтенные, что вы так Хруновым озаботились? Помрет он.

— Дак все мы смертны… — затянул песню Деменьтий.

— И вы почтеннейший, Деменьтий Антуфьевич, совершенно правы. Но как сказал один мудрец: «человек смертен, но это было бы ещё полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен…», — сказал я и постарался посмотреть на бородача фирменным расфокусированным взглядом.

Тот непроизвольно дёрнулся и пробормотал:

— Внезапно… Но откуда⁈

— Сорока весть на хвосте принесла. Так вот, почтеннейшие, нам с Софрон Тимофеевичем интересно, что вы будете готовы предпринять в случае внезапной смерти господина Хрунова?

— А позвольте узнать: та сорока не сообщила, когда это произойдёт? — спросил Деменьтий.

— Сорока не сообщила! Но вы сами посмотрите, что он творит в последнее время. В обеих столицах всякими непотребствами прославился, здесь целый гарем завёл, дворец в тайге выстроил и, сами только что сказали, что народу много обездолил. От такой жизни, обязательно или удар его хватит, или жаба грудная задавит, ну и конкуренты его жизни лишить могут, а то и все эти три несчастья разом на него навалятся. Да мало ли ещё что может с человеком случиться, в наше беспокойное время.

Оба старика изумлённо на меня уставились, потом переглянулись и, почти синхронно, перекрестились двумя перстами. Я еле сдержал ухмылку. Можно сказать, бросил зерно в унавоженную почву. Боюсь, что теперь Хрунов и без моего участия отправится в «Страну вечной охоты», возможно даже и в ближайшем будущем.

— Так вот, почтеннейшие, мы, конечно, не желаем господину Хрунову столь печальной участи, но если не дай бог это случится, то и нам с Софрон Тимофеевичем хотелось бы на память об этом достойном человеке получить парочку приисков поближе к Алтайскому горному округу. И тогда можно и про объединение поговорить и о том куда лучше всего капиталы приспособить, чтобы вернее на хлеб с маслом заработать.

— А тебе не кажется, что ты дерзок и нагл не по чину и не по возрасту. Софрон, что этот сопляк себе позволяет и почему ты ему потворствуешь? — не выдержал, наконец, Антип Онучев, видимо на правах старшего и богатого родственника рассчитывающий на более радушный прием и сговорчивость деревенского кузнеца.

— А ты видно, Антипка, думал, что мы под твою дудку гопака плясать будем, летна боль? Забыл, что ты и отец твой говорили, когда из села нас гнали? Ты может и забыл, а я помню! И тебя Дёмка помню! И лучше вам не гоношиться, а послушать Лексея, — дед говорил спокойно, но было видно, что спокойствие ему даётся с трудом.

— Действительно, Антип, чего ты так взбеленился, вьюнош вполне разумно рассуждает, — попытался сгладить углы Дементий.

— А чего он…. — начал было Антип, но я перебил его:

— Почтеннейший господин Онучев, — холодно произнёс я. — Вы видимо полагали, что мы здесь одни кувыркаемся и решили осчастливить нас, предложив свою помощь и защиту. Но я должен вас разочаровать. За нас есть кому заступиться, да и сами мы не агнцы божии, можем за себя постоять. Как говорится: кто с дубиной к нам придет, тому мы эту дубину в задницу и засунем. И если есть у вас к нам интерес, то давайте договариваться на равных. А за сим не смею вас больше задерживать, — встал я из-за стола и слегка наклонил голову обозначив поклон.

Мужики даже чуть в ступор не впали от такого почти аристократического хамства. Но молча, поднялись, оделись и ушли даже не помолившись на иконы в переднем углу. Никанор молча просидевший весь вечер, после их ухода шумно вздохнул и сказал:

— Однако круто вы с ними обошлись.

— Ничего им только на пользу, — довольно усмехнулся дед.

— Ладно, бог с ними с этими кержаками. Тятя нам наверное надо уже в свой дом перебираться. Мебель какую никакую заказать, — обратился я к деду.

— Заказал уже, завтра обещались привезти.

— Хорошо, а кстати, ты дом у этого Семёна Хренова смотрел?

— Смотрел, дом хороший и в цене сошлись, завтра или послезавтра оформим, да поеду я в село за своими.

— Без нас справишься? А то есть у нас тут кое-какие дела.

— Справлялся раньше! Справлюсь и сейчас! — развеселился дед. — А ты молодец! Знатно приветил родственничков. А то приехали облагодетельствовать нас сирых и убогих. Теперь, летна боль, небось поскромнее будут!

— Ты считаешь, что они после такого снова захотят с нами встретиться? — удивился я.

— А куда им деваться? Их послали разузнать и договориться. А они ни того ни другого не выполнили. Придут! Может Антипка и не придёт, а Деменьтий тот ещё лис, обязательно заявится. Ты же им намекнул, что знаешь, как капиталы приумножить, а они мимо этого не пройдут.

— Вот блин! Я как-то кержаков совсем другими себе представлял.

— Это какими же? — ухмыльнулся дед.

— Ну, такими… — не найдя определения своего представления о сибирских кержаках, добавил. — Вроде тебя, одним словом.

— Ишь ты! Что кержаки не люди что ли? Такие же люди, а потому и разные все, — философски заметил дед. — Ладно, иди, а то вон твои оглоеды извелись уже под окнами, тебя ожидаючи.

Действительно, во дворе пинали какую-то ледышку три товарища, и поглядывали, время от времени на окна. Выскочив на улицу, завел троицу в домишко, где мы квартировали.

— Ну, докладывайте, топтуны доморощенные!

— Немтырь ты не поверишь! Этот длинный вместе с черным на Гору на извозчике ездили и там Сыча искали! — возбуждённо стал рассказывать Архипка.

— Как искали? Они же не говорят по русски, — удивился я.

— Говорят, вернее длинный говорит, хоть плохо, но понять можно. И сам все понимает, только просит говорить помедленнее. А знаешь, куда они поехали, когда узнали у местных пацанов, что Сыча убили?

— Ну и куда же?

— Помнишь, мы мужика пасли, который помер еще, когда мы к нему заявились?

— Голована?

— Ага. Вот они прямиком к его дому и направились. Стучали, стучали в ворота, а им никто не открыл. Тогда они к соседям стали стучаться. Там вышла какая-то бабка, ну рассказала, что помер соседушко. Ух и ругался этот длинный и всё не по нашему.

— А черный что?

— А ничего! Молчал всю дорого и только скалился.

— Вас не заметили?

— А мы близко не подходили. Платоха мальцов подсылал, а те на мелких никакого внимания не обращают.

— А третий? Кругленький такой.

— Его Гриня со своими пас. Так тот вообще ни на кого внимания не обращает. По городу ходил, глазел только, да в лавки заглядывал. В одной лавке матрёшек продают, так он аж две штуки купил.

— Матрёшек? — удивился я. — Мы же больше не делали ни матрёшек, ни пропеллеров.

— Видно местные навострились. Там же ничего такого хитрого нет, вот и переняли, — пожал плечами Архипка.

Вот блин из под носа прибыль увели! А чёрт с ними с матрёшками — мелочь это. Итальянцы то каковы! Видно не теряли зря времени Фальконе с приятелем. Знакомствами среди местного ворья обзаводились. А мы с пацанами, сами того не зная, всю малину им обгадили. Ну тоже неплохо получилось. Надо с Гурьевым и Евтюховым встретиться. Пусть Артемий от моего имени итальянцам кой-какие требования выкатит. Посмотрим, что они запоют. Ну это завтра.

— Ладно пацаны! Слежку за иностранцами прекращаем и так всё ясно. Новое вам задание: обойдите все лавки, где матрёшки продают, выясните, откуда они взялись, кто их делает и купите одну, самую лучшую.

Купцы чаёвничают.