Никогда не было, но вот опять. Попал 4

Глава 23

— Неужели вы и вправду стали бы стрелять в Голицына? — спросил меня Прудников, когда мажоры с царевичем отбыли восвояси.

— А вы сомневаетесь? — с усмешкой, вопросом на вопрос, ответил я.

— Да как сказать…? — внимательно меня оглядывая, протянул тот.

— Всё-таки сомневаетесь, — заметил я. — И правильно делаете. Не стал бы я в этого вспыльчивого мажорчика стрелять.

— А если бы он саблей на вас замахнулся? — продолжал допытываться Прудников.

— Ударить меня саблей я бы ему не позволил, — уверенно сказал я.

— Это как? — недоверчиво спросил Прудников.

Я не стал объяснять, что в прошлой жизни видел в интернете ролик, где Кадочников показывает, как можно защититься от сабельного удара. Мы с Архипкой этот приём учили, и потому я не слишком боялся сабли Голицына. А если учесть, что я двигаюсь чуть быстрее хроноаборигенов, то шансов достать меня своей железкой у мажора было не много.

Вместо объяснения я предложил Прудникову попытаться рубануть меня саблей. Правда, сабли у Прудникова не было, он был одет, так сказать, в «партикулярное платье», но с неизменной тростью в руках. Вот и я и предложил использовать вместо сабли трость. Прудников сначала отказался, но я его убедил. Тогда он нерешительно поднял для удара трость.

— Иван Николаевич! — сказал я. — Так не пойдет! Бейте по настоящему.

Тот кивнул и размахнулся. Я, чуть пригнувшись, скользнул к нему вплотную, перехватив руку с тростью, отобрал палку и, оттолкнув от себя, не ожидавшего такого оборота Прудникова, легонько ткнул тростью ему в бок.

— Ловко! — вымолвил он, обескураженный быстрой потерей «сабли». — Научите?

Я отдал ему «саблю» и повторил приём медленно, отталкивать не стал, а обозначил удар тяжёлым набалдашником трости снизу в подбородок.

— Если так ударить сабельным эфесом, то ваш противник ляжет и делайте с ним, что хотите, только делать всё нужно быстро.

— Повторите! — попросил он.

— Повторять не буду. Приём за два раза не усвоите. Лучше попросим Архипа Назарова, он вас потренирует. Архипка обучи господина Прудникова этому приёму.

— Ладно! — легко согласился тот, и подошёл, чтобы немедленно заняться этим делом. Пришлось их обломать.

— Не сейчас. Договоритесь когда и где. А сейчас нам нужно всё здесь собрать и везти на склад.

— Один вопрос, господин Щербаков! — остановил меня Прудников.

— Вопрос? — удивился я, — ну задавайте свой вопрос.

— Если вы могли просто отобрать саблю у Голицына, то зачем вы сказали Его Высочеству, что готовы были прострелить ему руку.

— Я, в глазах этих господ, низкородный хам и неблагородный шпак, которому можно и в рыло заехать. А Его Высочество наверняка доведёт до господ гвардейцев, что я ещё тот отморозок и готов стрельбой ответить на попытки ударить меня. Не думаю, что это сильно мне поможет, но если удастся охладить кое-кого из этих высокородных бездельников и то хлеб, — ответил я, не слишком заботясь о том, поймёт ли мой собеседник некоторые мои слова.

— Я так и подумал, — усмехнулся тот. — Но что вы имеете ввиду под словом «отморозок»?

Я засмеялся и решил ещё больше усугубить недоумение господина Прудникова по поводу этого нелепого понятия.

— Отморозок это такой бычара, которому всё пофиг. Он не признаёт ни чинов ни авторитетов и всегда готов или морду кому либо набить или стрельбу устроить, как в моём случае, — поведал я любопытствующему полицейскому.

— Но вы же господин Щербаков не такой! — усомнился во мне Прудников.

— Не такой! — согласился я. — Я гораздо хуже. Они ребята большей частью примитивные, а я как вы знаете изобретатель.

— Вы шутите! — наконец догадался наш полицейский куратор.

— Шучу, конечно! Но как говорится, в каждой шутке есть доля шутки! — изрёк я сомнительную истину.

Тот, покачав головой, заявил:

— Вижу, что с вами мне скучать не придётся. Надеюсь, что на сегодня ваш лимит приключений исчерпан и в моей помощи вы не нуждаетесь. Так что до завтра господа! — попрощался с нами куратор и отбыл. Сильно подозреваю, что господин Прудников поспешил доложиться начальству о проведённом с нами дне.

На следующей день с утра, Прудников снова предстал передо мной, получивший новые инструкции, отдохнувший и готовый продолжать опекать нас.

— С добрым утром, господин Щербаков, — не имея чёткого понимания, с каким человеком ему приходится работать, Иван Николаевич решил пока обходиться рамками вежливой беседы с гражданским лицом.

— С добрым утром, Иван Николаевич, — один удар ножом итальянского убийцы, а как ускорились события для меня в этом мире. — Пришли, какие либо распоряжения на мой счёт?

— Только в той мере, что наблюдать за вами и вашими друзьями, пока вы знакомитесь с городом. Всё же приём к царю расписан на несколько месяцев, а вам встретиться надо тайно.

— Может тогда порекомендуете нам несколько хороших оружейных магазинов? В любом случае я тут на краткое время, отчего бы не взглянуть на последние новинки? Может получится пару подарков прикупить или что полезное для охоты.

— Вы так уверенны в кратковременности своего визита? Вас вызвали к императору всея Руси, и вы ещё толком не освоились в столице, а уже собираетесь уезжать, — Иван Николаевич был удивлён. Его собеседник не раз и не два высказывал мысли. показывающие некоторые события совсем в ином свете. Вот только по каждой такой беседе приходилось писать подробный отчёт вечером, задерживаясь допоздна с пером и листом бумаги.

— У меня нет капиталов, а значит я буду мало интересен власть предержащим. У меня нет амбиций построить карьеру или иных причин задержаться в первопрестольной, — с мягкой улыбкой объясняю свои мотивы.

— Хм, резонно, резонно, — казалось, что Иван Николаевич сравнивает услышанное со своими мыслями. — Тогда у меня есть пара мест, которые могут вас заинтересовать в плане выбора оружия. Мы можем выдвигаться, как только вы будете готовы.

На двух пролётках подъехали к магазину. В отличии от прочих, вместо ярких вывесок здесь висела надпись красными буквами «Миръ Охоты».

— Как — то скромненько, даже неожиданно, — я высказал свою мысль, оглядывая большое белое здание. — Каких взглядов придерживается хозяин этого магазина?

— Хозяин этого магазина из остзейских немцев Михаил Шуль придерживается порядка во всём, разнообразия в новинках и богатства убранства в коллекционном оружии. А что до внешнего вида, то торговлю оружием и всем необходимым для путешествий в дальние края на охоту здесь идёт несколько поколений. Известное среди охотников имя привлекает лучше всякой броской и яркой рекламы.

— Даже так? Мне уже любопытно.

Мы зашли внутрь и на несколько секунд показалось, что я вернулся в будущее. Яркое электрическое освещение удачно гармонировало с солнечным светом, проникающим сквозь большие окна. Большие пространства залов были поделены на тематические отделы. Вот там виднелись чучела рыб и удочки всех возможных размеров и оснащённости, слева была арка прохода, увенчанная двумя крокодильими мордами — видимо, подразумевалась охота в Африке. Справа на стене была огромная голова лося — видимо, у дворян охота в Сибири вызывала тоже стабильный интерес. Впереди, через пару десятков метров — на стене были развешаны ружья и пистолеты, сабли и кинжалы, пара топоров и даже рогатина.

К нам подбежал один из продавцов в надежде заработать хорошенько на такой толпе покупателей. Было приятно наблюдать всю гамму чувств, пробегающих по его лицу. Вначале это была угодливость и желание на нас заработать, потом он узнал нашего сопровождающего, а под конец этой трёхсекундной пантомимы он увидел меня с парнями, вооружённых револьверами.

— Здравствуйте, Иван Николаевич, очень приятно вас видеть в нашем магазине, — многолетняя выучка дала о себе знать даже при таком напряжении нервов. — Вы к нам за покупками или эти молодые люди с вами по работе?

Иван Николаевич рассмеялся, невольно представив, как в таком магазине он появится по работе да с обыском. С улыбкой на лице он развеял некоторые опасения.

— Спокойно, любезный, мы за покупками. Молодым людям интересно купить пару ружей для охоты. Они в этом деле очень даже хорошо соображают.

Тот улыбнулся своей самой сладкой улыбкой.

— Господа, добро пожаловать в наш прекрасный магазин, полностью отражающий своё название «Миръ охоты». Здесь вы сможете найти всё для охоты на всех пяти континентах. Снаряжение и одежду на любую погоду, оружие самых разных калибров, из которого можно подстрелить от мелких рябчиков до слонов. Мы напрямую сотрудничаем со многими известными и начинающими оружейными фирмами, знаем адреса хороших таксидермистов во всех регионах нашего мира. Так же есть в продаже книги и дневники путешественников, вернувшихся из самых удалённых земель планеты с великолепными трофеями. Уверен, вам понравится у нас и удача будет сопутствовать на охоте так же, как и нашему уважаемому оружейному мастеру и хозяину магазина Михаэлю Эрнстовичу Шулю, подстрелившему этого замечательного лося.

Парням за эти несколько дней так приелся пафос столицы, так надоело ощущать себя мелкими мошками среди красочных ливрей, золотых погон и красивых карет, что Архипка не выдержал.

— О, я знаю этого лося. Его у моего бати заказывали, просили самого большого. Там у него шкура к черепу столярным клеем прикреплена, а нос и губы изнутри пришлось проволокой к костям прикручивать, чтобы форма сохранилась.

Он обошёл опешившего «главного менеджера торгового зала» и задрал губу великолепному образцу работы безымянного мастера. Сделав шаг назад и в сторону, он победно улыбнулся и пальцем указал на уже потемневший метал.

— Ну да, вот дедова работа, как я и говорил.

От такой наглости и ухмылок посетителей у того вся натренированная и обкатанная на десятках и сотнях богатых клиентов речь пропала. Он разевал рот и не мог ничего толкового вымолвить. Мне стало его жаль и я решил вмешаться.

— Думаю, мы сами справимся с выбором всего необходимого для охоты, тем более, что ближайшие несколько лет будем охотиться в родных сибирских краях. Парни, присмотритесь что есть интересного, обсудим, прикупим.

Когда все перестали на нас обращать внимание, тихонько поинтересовался у Архипа.

— Что-то я не припомню, чтобы ты таким знатным трофеем хвастался. Когда это вы из столицы заказ такой принимали?

— Немтырь, да надоели эти павлины ряженые. Захотелось немного спесь сбить. А чучела у нас везде одинаково делают, — ухмыльнулся, довольный своей выходкой, Архипка.

— Ладно! Но ты больше не выступай! Иди, вон с парнями ружья посмотри, — приструнил я зарвавшегося хлопца.

Пока парни рассматривали выставленные ружья, обсуждая достоинства и недостатки каждого ствола, я узрел, на мой взгляд, совершенно невозможную в охотничьем магазине вещь. У стены огороженное столбиками с натянутым между ними красным шнуром, стояло творение Хайрема Максима. Вид его мне был непривычен. У него не было ни щитка ни колёс и стоял он на трехногом довольно высоком станке с сидушкой для пулемётчика. Однако!

— Любезный! -подозвал я приказчика. — А вот эта вещица продается? — указал я на пулемёт.

— У нас, что выставлено, то и продаётся, в том числе и этот пулемёт, — надменно сказал тот и добавил. — Но пулемет очень дорог.

— Что и патрону к нему имеются? — спросил я.

— И патроны есть и лента, куда те патроны вставляются. Всё есть, — гордо ответил работник прилавка.

Я давно уже перестал удивляться, что в Российской империи свободно продаётся любой огнестрел, но пулемёт это на мой взгляд, что-то запредельное.

— И что стоит это чудо? — поинтересовался я.

Названная сумма заставила меня несколько задуматься. Приобрести пулемёт хотелось, но денег было жаль.

— Любезный, позовите хозяина. Я хочу с ним поговорить.

Тот с сомнением посмотрел на меня, но видимо что-то решив, ответил:

— Ждите-с! — и испарился.

Я, перешагнув через невысокое ограждение, подошёл к чудо-оружию, провёл рукой по толстому кожуху охлаждения ствола, уселся на сиденье и взялся за ручки. И еле сдержался чтобы не по так-такать изображая звук, работающего пулемёта.

— Интересуетесь творением господина Максима? — прозвучало над ухом.

Я обернулся и увидел довольно полного и представительного господина, говорящего с едва уловимым акцентом. Я слез с сиденья и перешагнув, через барьер обратился к говорившему:

— Вы, наверное, господин Шуль, хозяин этого прекрасного магазина?

— Совершенно верно! Михаэль Эрнстович Шуль. С кем имею честь беседовать?- не стал тот изображать из себя знатного господина.

— Щербаков Алексей Софронович! — представился я, изобразив почтительный полупоклон.

Михаэль Эрнстович хотел, что-то сказать, но вдруг вытащил из кармана газету и, развернув её, показал мне.

— Прошу меня извинить за бестактность, но это про вас здесь написано?

— Разрешите взглянуть, — протянул я руку за газетой.

— Извольте! — с готовностью сказал Шуль и отдал мне газету.

А ничего так! Оперативненько сработали столичные газетчики! И даже фотографии напечатали! Я быстро просмотрел довольно пространный репортаж о вчерашних полётах в присутствии самого государя-императора.

— Ну, про меня здесь очень коротко, в основном про Его Высочество Георгия Александровича и пилотессу Екатерину Балашову, вон даже Государю уделили меньше внимания, чем им, — скромно сказал я.

Михаэль Эрнстович вдруг порывисто шагнул ко мне и проговорил:

— Позвольте пожать вам руку, господин Щербаков!

Забавно! Слава на меня прямо таки обрушилась, но я ею не загордился и охотно протянул ему руку, которую он почтительно пожал.

— А эти молодые люди, что ружья рассматривают, тоже с вами? — указал он на весёлую кампанию моих друзей.

— Это уважаемый, Михаэль Эрнстович, и есть пилоты — покорители воздушного пространства, — пафосно ответил я.

— А где же ваша бесстрашная пилотесса? — спросил он разглядывая парней.

— Екатерина Балашова барышня, конечно, эмансипированная, но охотой не увлекается и оружием не интересуется. Поэтому она с нами не поехала.

— Жаль! Очень хотелось бы с ней познакомиться, — с сожалением произнёс владелец оружейного магазина. Потом добавил: — Господин Щербаков, если я здесь табличку повешу, что мой магазин посетили, такие знаменитости как вы и ваши друзья, вы возражать не будете?

— Возражать не буду, но я вам предложу табличкой не ограничиться. Зовите фотографа, и мы все с вами в центре сфотографируемся на фоне одной из ваших витрин, а чуть позже я и пилотессу нашу приведу и вы тоже с нею сфотографируетесь. Вот и повесите рядом с табличкой эти фото с нашими автографами. Ну как вам моё предложение?

— Заманчиво! Но я полагаю, вы за это что-то от меня потребуете?

— Да сущую безделицу! Вы предоставляете нам скидку на наши покупки, а мы способствуем рекламе вашего товара.

— Скидку? И на какую же скидку вы согласны?

— На существенную, любезный Михаэль Эрнстович, но и чтоб вам не в убыток. Особенно мне хотелось бы получить скидку вот на этот пулемёт.

— Прошу прощения за любопытство, но для чего вам пулемёт?

Ишь какой любопытный господин этот Михаэль Эрнстович Шуль. Не могу же я ему сказать, что хочу приспособить эту машинку на самолёт. А то читал, что в начале Первой мировой войны пилоты палили друг в друга из револьверов. А легендарный Нестеров погиб, протаранив вражеский аэроплан.

— Разумеется для коллекции, любезный Михаэль Эрнстович. Видите ли, я коллекционирую оригинальное оружие, и творение господина Максима будет самым ценным приобретением.

Похоже Михаэль Эрнстович мне не поверил, но согласился на скидку, хотя торговался при этом отчаянно и с видимым удовольствием. Но, в конце концов, мы с ним пришли к согласию, что по словам электрика Мечникова «есть продукт непротивления сторон» и я стал обладателем пулемёта с двумя лентами и полутысячею патронов.

— Немтырь, тебе зачем пулемёт? Он же медведя на куски порвёт. Ни шкуры, ни мяса.

— Пригодится, Архипка.

— Так его только Тору и таскать. Да и то, ему тяжко будет.

— Пулемёт на санях возят, а лучше на бричке. Тачанкой зовут.

— О как. Быстро ты, ещё и в «благородия» не вышел, а уже собрался охотиться сидя в санках, — рассмеялся тот.

— Зато представь только, какую толпу медведей можно за раз пострелять. За пять секунд вылетит пятьдесят пуль, море грохота, огня и дыма. Тут не только зверь дикий, даже человек ко многому привычный и тот ошалеет.

— Да где же ты такую толпу найдёшь? Разве что на нерест рыба идёт и косолапые на речке охотятся — в ряд стоят.

Антарктида была открыта 16 (28) января 1820 года русской экспедицией под руководством Фаддея Беллинсгаузена и Михаила Лазарева, которые на шлюпах «Восток» и «Мирный» подошли к шельфовому леднику в точке 69°21′ ю. ш. 2°14′ з. д. (район современного шельфового ледника Беллинсгаузена).

Русские мореплаватели назвали обнаруженную землю «льдинный материк». «Антарктическим материком» её окрестил в 1840 году американский морской офицер и исследователь Чарлз Уилкс, руководивший в 1830-х годах картографическим департаментом ВМС США. Впервые весь материк был изображён на карте английского океанографа Джона Меррея в 1886 году с надписью «Предполагаемый Антарктический континент». Первое официальное использование названия «Антарктида» в качестве названия континента в 1890-х годах приписывается шотландскому картографу Джону Джорджу Бартоломью.

Фадде́й Фадде́евич Беллинсга́узен (нем. Fabian Gottlieb Benjamin von Bellingshausen; 18 (29) августа 1779, мыза Лахетагузе, остров Эзель, Лифляндская губерния — 13 (25) января 1852, Кронштадт, Санкт-Петербургская губерния) — русский мореплаватель, адмирал (1843), один из первооткрывателей Антарктиды. Действительный член Русского географического общества с 19 сентября (1 октября) 1845 года.

Михаи́л Петро́вич Ла́зарев (3 [14] ноября 1788 год, Владимир — 11 [23] апреля 1851 год, Вена, похоронен в Севастополе) — русский флотоводец и мореплаватель, адмирал (1843), кавалер орденов Святого апостола Андрея Первозванного (1850) и Святого Георгия IV класса за выслугу лет (1817), командующий Черноморским флотом и один из первооткрывателей Антарктиды. Один из основателей Новороссийска (1838).

Мир охоты, 21 век, Москва.