Николай II

ГЛАВА 20 БЕСПОРЯДКИ В ПЕТРОГРАДЕ

23 февраля (8 марта по новому стилю) можно считать первым днем Февральской революции. На улицы вышли десятки тысяч человек: рабочих, студентов, чиновников. В толпе было много женщин и подростков. Народ пел «Марсельезу», слышались крики: «Хлеба да мира», «Долой войну» и т. д. На Невском проспекте произошел ряд стычек с полицией.

Почти век историки спорят, были ли демонстрации стихийными. Большевики всегда утверждали, что демонстрации организовывали они. Доказательств никаких, кроме, разумеется, самого железного: «Партия — авангард рабочего класса». И куда же классу переться без «авангарда»?

Ну, а если серьезно? Демонстрации 23 февраля были уж слишком многочисленны, чтобы быть стихийными. Итак, если не большевики, то кто?

К январю 1917 г. масонская группировка стала сомневаться в способности военных произвести государственный переворот. Поэтому было решено найти «детонатор» для акции военных. Таким детонатором могли быть «стихийные народные выступления», расстрел их полицией и т. п.

ВПК через свою рабочую группу начал агитацию за проведение массового шествия 14 февраля в день открытия Думы. Было решено: «К моменту открытия Думы мы должны быть готовы на общее организованное выступление. Пусть весь рабочий Петроград к открытию Думы, завод за заводом, район за районом, дружно двинется к Таврическому дворцу, чтобы там заявить основные требования рабочего класса и демократии. Вся страна и армия должны услышать голос рабочего класса: только учреждение Временного правительства, опирающегося на организующийся в борьбе народ, способно вывести страну из тупика и гибельной разрухи, укрепить в ней политическую свободу и привести к миру на приемлемых как для российского пролетариата, так и для пролетариата других стран условиях».

Однако член рабочей группы сексот охранки В. М. Абросимов поспешил предупредить начальство. Командующий Петроградского военного округа генерал Хабалов приказал арестовать членов рабочей группы. Утром 14 февраля на пути предполагаемого шествия было расположено несколько тысяч полицейских, оснащенных пулеметами. Организаторы шествия дали отбой. 14 февраля улицы Петрограда были пустынными.

Судя по всему, те же люди решили повторить шествие 23 февраля. Причем день был выбран очень удачно. Николай II 22 февраля отбыл из Царского Села на фронт и 23 февраля до позднего вечера провел время в поезде. Из дневника Николая за 22 и 23 февраля: «Скучал, отдыхал, читал книгу о завоевании Галлии Юлием Цезарем».

24 февраля демонстрации продолжаются. На Выборгской стороне и Васильевском острове громят булочные. В нескольких местах полиция разгоняла народ, появились первые убитые. Царю доложили о событиях в Петрограде, и он приказал генералу С. С. Хабалову навести порядок.

25 февраля не работает большинство заводов. Народ вышел на улицы. Полиция покинула предместье и сосредоточилась в центре города. В центре происходят стычки демонстрантов с полицией. С обеих сторон есть убитые. Солдаты, вызванные на помощь полиции, держатся нейтрально. С негласной санкции офицеров войска исполняют роль статистов на улицах. Большинство солдат относятся сочувственно к демонстрантам.

Вечером 25 февраля царь вновь телеграфирует Хабалову: «Повелеваю завтра же прекратить в столице беспорядки, недопустимые в тяжелое время войны с Германией и Австрией. Николай».

А после этого царь пошел в синематограф. Этот последний фильм, который довелось посмотреть царю, носил легкомысленное название «Мадам Дюбарри», но был посвящен Французской революции. Интересно, о чем думал Николай, увидев отрекающегося Людовика XVI и работающую гильотину?

А вот запись в царском дневнике от 26 февраля: «В 10 час. пошел к обедне. Доклад кончился вовремя. Завтракало много народа и все наличные иностранцы. Написал Аликс и поехал по Бобр[уйскому] шоссе к часовне, где погулял. Погода была ясная и морозная. После чая читал и принял сен. Трегубова до обеда. Вечером поиграл в домино».

В этот день Николай выиграл в домино, но проиграл корону. 26 февраля солдаты Павловского полка присоединились к демонстрантам и открыли огонь по отряду конных городовых. За павловцами последовал и еще ряд частей.

И дело не только в солдатах. Большинство воинских начальников саботируют приказы командующего военным округом Хабалова. Попросил он прислать боеприпасы из Кронштадтской крепости — отказ. Приказал Хабалов вывести броневики на улицы Петрограда, а командир броне-дивизии генерал Секретов отказался. Тогда Хабалов решил взять новые и ремонтирующиеся броневики на Путилов-ском заводе, и там его послали.

Да что броневики! Решил Хабалов отнести в типографию обращение к народу тиражом всего в 1000 экземпляров, но там отказались принять этот заказ. Кое-как удалось отпечатать в типографии Адмиралтейства. Потом выяснилось, что объявление невозможно расклеить по городу: градоначальник Балк сказал, что у него нет для этого ни людей, ни кистей, ни клея. Тогда Хабалов вызвал двух околоточных и лично приказал им развесить хотя бы несколько листков на решетке Александровского сада. Околоточные пошли выполнять, но к вечеру листки валялись на Адмиралтейской площади перед зданием градоначальства.

Ударная группа под командованием полковника Кутепова двинулась от Дворцовой площади. Но, дойдя до улицы Кирочной, Кутепов обнаружил, что за ним идут лишь несколько офицеров, а отряд «растворился без остатка».

В этот день в Таврическом дворце был сформирован Временный комитет Государственной Думы. Назвать его правительством думцы не рискнули, но фактически комитет исполнял функции правительства. Другой вопрос, что его власть кончалась пока в радиусе двух десятков верст от Петрограда.

Еще 26 февраля председатель Государственной Думы Родзянко направил царю телеграмму: «Положение серьезное. В столице анархия. Правительство парализовано. Транспорт, продовольствие и топливо пришли в полное расстройство. Растет общее недовольство. На улицах происходит беспорядочная стрельба. Части войск стреляют друг в друга. Необходимо немедленно поручить лицу, пользующемуся доверием, составить новое правительство. Медлить нельзя. Всякое промедление смерти подобно. Молю Бога, чтобы этот час ответственности не пал на венценосца».

Царь не ответил. На следующий день Родзянко прислал следующую телеграмму: «Положение ухудшается. Нужно принять немедленно меры, ибо завтра будет уже поздно. Настал последний час, когда решается судьба Родины и династии».

Прочитав вторую телеграмму, Николай II сказал графу В. Б. Фредериксу: «Опять этот толстяк Родзянко мне написал разный вздор, на который я ему даже отвечать не буду».

Николай II назначает генерала Н. И. Иванова главнокомандующим Петроградским военным округом и приказывает ему «водворить полный порядок в столице и ее окрестностях». На этот счет у Николая Иудовича есть богатый опыт. Это он в 1906 г. жестоко подавил Кронштадтское восстание матросов. Генералу даны диктаторские полномочия. Как только он вступит в Петроград, в беспрекословное подчинение ему переходят все министры и другие высшие должностные лица.

По личному повелению Николая в распоряжение Иванова были выделены большие силы. Северный фронт: полки 67-й Тарутинский и 68-й Бородинский (пехотные), 15-й уланский Татарский и 3—1-й Уральский казачий. Западный фронт: полки 34-й Севский и 36-й Орловский (пехотные), 2-й Донской казачий и 2-й гусарский Павлоградский на две батареи артиллерии. Позднее должны были подойти части Юго-Западного фронта. В состав карательных войск царь включил также два батальона георгиевских кавалеров из своей личной охраны в Ставке и несколько артиллерийских подразделений, включая батареи Выборгской крепостной артиллерии. Все эти войска должны были в кратчайший срок сосредоточиться в районе Царского Села и близлежащей станции Александровской с тем, чтобы оттуда вести наступление на столицу.

В ночь с 27 на 28 февраля Николай II перебирается в свой поезд из могилевского дворца, а в 5 часов утра царский поезд уходит на Петроград.