Ночная ведьма

Глава 36

Цимлянский заказник,

сентябрь 2018 года

— И что вы думаете, как она умерла? — сунув руки в карманы, спросил Павел у двоих приятелей, когда догнал их.

Никита и Дима с улыбкой переглянулись.

— Мы здесь как раз для того, чтобы это узнать, — ответил Дима, смуглый бритоголовый парнишка.

Дима казался симпатягой, чего нельзя было сказать о его напарнике. Таких типов Павел знал как облупленных: Никита казался ему не надежнее трухлявой доски; он беспрерывно тер красные глаза, взгляд его блуждал, а обломок переднего зуба придавал парню бандитский вид.

Из тяжелых ящиков, которые ребята приволокли за несколько ходок туда и обратно, «черные диггеры» извлекли целую научную лабораторию. Микроскопы, баки и бутыли с разными растворителями, всевозможный инструмент для скобления и чистки, фотоаппараты высокого разрешения с держателями для съемки под разными углами, а также бензиновый генератор, прожекторы для круглосуточной работы, компьютеры и мощный сервер для доступа к интернету.

После нескольких дней одиночества и тишины, проведенных бок о бок с дядей, Павел смотрел исподлобья на это бурное копошение, которое, несомненно, наполняло Василия ­какой-то новой жизнью. Дядя без умолку говорил и смеялся, а ведь раньше Павел считал его вечно угрюмым молчуном. Павлу стало обидно, что дядя так вошел в раж без его участия.

Он сжимал железную кружку, до краев полную крепчайшего горячего чая, какой любил заваривать его дядя, и не мог сдержать улыбки при виде команды энтузиастов в форме времен Великой Отечественной вой­ны, которые стучали по клавишам ноутбука или замирали, прильнув к окуляру микроскопа.

Никита курил одну сигарету за другой. Его красно-­белая бейсболка с эмблемой «Спартака» плохо вязалась с военной формой.

— Это реальная красноармейская вещь, на все сто, — тараторил он, гордо ущипнув рукав своей гимнастерки, когда трое парней, истекая потом, остановились в лесу передохнуть, бросив поклажу на землю. — Смотри, на рукаве дыра! Это от пули, она тут вошла, а там, с обратной стороны, вышла, — добавил Никита, разворачивая запястье.

Его просторная гимнастерка цвета хаки с малиновыми шевронами[14] на воротнике была подпоясана широким кожаным ремнем — «настоящим, с вой­ны», подчеркнул Никита. Потом он стянул сапоги и продемонстрировал портянки.

— Я научился их наматывать по-настоящему, как солдат.

Дима был не таким словоохотливым, он больше посмеивался, затягиваясь взятой у Никиты сигаретой.

— А трусы у тебя тоже с вой­ны? — хмыкнул Павел.

Оказавшись в непривычной ситуации, он пытался нащупать нужную линию поведения. Вот двое молодых «черных диггеров», его ровесников, они увлекаются этой «рухлядью». Но пристрастие к старым вещам — это ведь не просто блажь, которую эти парни разделяют с его дядей и со своим «командиром».

— У Юрия офицерская форма, а вы — рядовые, так?

Никита снова затянулся, держа сигарету большим и указательным пальцами, выпустил синеватый клуб дыма, потом заглотил его. Он считал, что это выглядит очень круто. Может, чтобы соответствовать образу, Никита еще и постоянно хмурился.

— Мы соблюдаем субординацию. У Юрия положение выше, чем у нас. Мы еще получаем «боевое крещение» — набираемся опыта, а потому уважаем его знания. Нормальный расклад, нас это не беспокоит.

— Но нарушение закона беспокоит вас еще меньше…

Павел тотчас пожалел о своих словах. Он взял было менторский тон и тут же почувствовал себя идиотом. В Никите и Диме его раздражало все, но больше всего — восхищение, которое он невольно перед ними испытывал.

Двое друзей рассмеялись.

— Мы занимаемся патриотической археологией. Все раскопки ведем только ради восстановления памяти нашей великой страны и достойного предания земле всех откопанных Гансов и Иванов.

— Гансов и Иванов? — переспросил Павел.

— Мы называем все безымянные останки этими двумя именами: Ганс, если военная форма оказалась немецкой, Иван — если советской. А здесь мы нашли нашу первую Марью. Или Катю?

Никита расправил плечи, прижал руку к груди и полушутя стал напевать «Катюшу». Он пел куплет за куплетом, и его лицо становилось все более серьезным и непроницаемым для шуточек Павла.

На закате трое парней совершили последнюю ходку от грузовичка к лагерю, притащив на плечах продовольствие, бутылки водки и пятилитровые канистры с питьевой водой. Уже посреди ночи диггеры наконец установили прожекторы и палатку, в которой Никите и Диме предстояло спать и охранять бесценное оборудование. Еще ребята позаботились, чтобы никто не заметил их по пути через поля и на въезде в лес. Они даже загнали грузовичок в густой ельник и закидали ветками, как прежде поступил и Василий. Племянник тогда не понял этих маневров. Теперь же Павел был покорен сноровкой Димы и Никиты, их знанием дела, позволившим им с ходу распознать самолет как истребитель.

— Это Як-9, — объявил Никита. — То есть крушение произошло не раньше конца 1942-го или начала 1943 года, когда эти самолеты поступили на фронт. Т­огда-то женщины-­пилоты 586-го истребительного полка получили эту модель. До этого они летали на Як-1. Заводы наконец стали выпускать машины, которые могли соперничать с немецкими истребителями, например Як-3, на которых летали французские пилоты эскадрильи «Нормандия — Неман» с марта 1943 года. Удивительно, что аппарат в довольно приличном состоянии. Все указывает на то, что летчица не была смертельно ранена в небе, раз ей удалось посадить машину. Иначе самолет взорвался бы. Очевидно, причина ее смерти другая…