Ночная ведьма

Глава 27

Цимлянский заказник,

сентябрь 2018 года

Василий и Павел тщательно обследовали самолет, освободили правое крыло от земли, порылись вокруг фюзеляжа, осторожно расчистили каждый сантиметр обшивки, разглядывая вмятины и остатки краски. Они даже перекусить забыли, так им хотелось рассортировать все, что было в их силах.

Зачарованный таинственной красотой мрачной находки, Павел забыл и о своих махинациях в «Тиндере», и о московской жизни. Сашина смерть иногда всплывала в голове, но отрывочно, окутанная плотным туманом.

— Если бы ты не шлепнулся, мы прошли бы мимо этого чуда, — ликовал дядя, орудуя широким ножом.

Павел с удивлением заметил, что раскопки его увлекли всерьез. Он терпеливо приподымал стебли растений, выдергивал пучки мешавшей поискам травы, продолжал рыться вокруг крыльев, расчищал металлический остов. Спустя два дня аппарат был полностью освобожден из земляного плена. Павел почистил его щеткой и был счастлив, обнаружив надписи и следы рисунка на носовой части — ­какое-то удлиненное изящное насекомое с прозрачными крыльями, наверняка стрекоза. Ему показалось, что он прикоснулся к истории этого самолета и людей на его борту.

Павел распрямился и залюбовался проделанной работой.

— Василий! Нам все это на себе не утащить, а твоя машина в нескольких днях пешего хода…

Тот с любопытством взглянул на племянника.

— До машины всего два часа, меньше пятнадцати километров. Мы ведь все это время прочесывали окрестность по квадратам.

Василий достал из кармана куртки карту, расстелил на земле и обвел пальцем зону, яростно исчирканную карандашом.

— Вот что мы прошерстили. — И ткнул в маленькую черную точку посередине этой зоны. — А машина тут.

Павел понял, какую кропотливую работу они проделали за пять дней пути. На карте исследованная ими зона была крошечной. Окрестный лес казался бескрайним, и сердце Павла забилось при мысли обо всех возможных открытиях, таящихся под покровом деревьев, подо мхом, в топи болот.

— Ты сделал уже много открытий, Василий?

— Да, но это самое крупное. Я часто находил останки солдат, иногда сделанные на скорую руку захоронения. Зарытые в годы вой­ны ценности, за которыми никто не вернулся: наградные кольца «Мертвая голова», монеты Третьего рейха, украшения, наручные часы. Однажды обнаружил дневник в кармане немецкой униформы. Исписан он был по-немецки, но я не смог ничего разобрать, бумага сильно заплесневела. Я отдал его приятелю, который тоже увлечен такими раскопками, а тот, паршивец, его продал.

Павел почувствовал досаду дяди.

— Есть целое сообщество людей, готовых платить немалые деньги за каску времен вой­ны, за пару сапог, — продолжал Василий. — Вот и представь себе, дневник — это же бесценное свидетельство того, какой ад творился на Восточном фронте. Знаешь, Павел, ведь существуют нелегальные аукционные торги. Кстати, мы с тобой сейчас тоже занимаемся противоправным делом. Но перепродажа находок, конечно, куда более серьезное нарушение закона…

Василий задумался, обвел самолет мечтательным взглядом и заявил:

— Я не могу представить, сколько некоторые люди готовы заплатить за вот это. — Он кивнул на находку. — Миллионов десять. Как минимум.