Ночная ведьма

Глава 3

Москва,

сентябрь 2018 года

Саши больше нет. Прошла целая вечность, пока до Павла это дошло. Он оцепенел. Несколько долгих минут не мог шевельнуться, стоял с раскрытым ртом и вытаращенными глазами. На экране телефона его подписчики как с цепи сорвались, они завалили чат вопросами и возгласами восхищения:

«Ну вы крутые, ребята. Кто б мог подумать!»

«Черт, вы лучшие! Это ж не по клавишам клацать!»

«Постой… Он же не умер, а?»

У Павла зверски кружилась голова, он не мог оставаться на крыше ни секунды, на него навалилось это небо, ставшее Сашиной могилой. Перехватило дыхание. Павел не в силах был даже крикнуть, настолько его парализовала оглушительная тишина. Только горло разрывалось от ­какого-то рыка и кружилась голова.

Завибрировал телефон в кармане. Это Ирина. Он не ответил, слишком дрожали руки, страшно было услышать собственный голос и свои оправдания.

Ирина звонила снова и снова. Наконец он взял трубку. Оттуда понеслись истеричные обрывки фраз и вой, разрывающий барабанные перепонки. Вокруг Ирины стоял грохот. Шум пробуждающегося города, в котором разыгралась ненужная ему трагедия. Из густого тумана выплывало багровое солнце.

Павел оборвал связь, он не мог ничего сказать в ответ. Выключил ноутбук. Ему никак не удавалось наладить контакт с действительностью, настолько она была невыносима. Молчание его погибшего друга казалось оглушительным.

Он с силой ударил себя по голове. Надо отсюда выбраться. Он не может торчать тут и ждать. Ждать — чего? Он взял себя в руки и кинулся по лестнице вниз, ­зачем-то перескакивая через три ступеньки. Он не в силах был сесть в лифт и совершить в металлической коробке стремительный вертикальный спуск, вроде Сашиного, только Саша амортизировать падение не смог.

От холода ноги Павла онемели, он едва не упал. Голова была будто окутана толстым слоем ваты.

Во тьме холодной лестничной клетки Павлу вспомнилась его детская привычка. Когда ему было четыре года и ему случалось провиниться, он воображал себя властелином времени: если очень захотеть, то можно вернуться назад и изменить ход событий. Позже он перестал взывать к этой сомнительной силе, ведь его отец так и не вернулся. Павел совершал глупость за глупостью, а к взысканиям становился все равнодушнее. Взрослые негодовали от его наглости — учителя сердились, что он губит свои способности, мать была в ярости, — а это лишь подхлестывало его пакостить еще больше.

Но совершить такую большую «глупость» до сих пор Павлу не доводилось. И сейчас он впервые сердился сам на себя.

Павел не решался выйти из здания и очутиться лицом к лицу с дневным светом, шумом и жизнью. Он не знал слов, которые объяснили бы его чувства, и такое с ним случилось впервые. За служебным выходом он наткнулся на темный закуток. Юркнул в него и просидел там несколько часов, не в силах включить телефон и даже открыть глаза. Машинально сжал кулаки и съежился, едва сдерживая рвотные позывы. В голове засела навязчивая картинка — его падение. Много ночей она будет его преследовать, он будет вскакивать в холодном поту, стуча зубами. Снова и снова он будет ощущать стремительное ускорение своего тела под властью земного притяжения. Но сейчас он сидел на бетонном полу, упершись лбом в колени и закрыв лицо руками, а подсознание бесперебойно искало лазейку, чтобы вернуться, продолжить торговаться с этой собачьей жизнью.