Новый порядок (Часть II)

Глава 33

I

Дьявол ночи.

Анрийский призрак.

Неуловимый убийца, который всегда оказывался на шаг впереди. Нечто, явившееся из других измерений, или мутант, созданный в лабораториях безумных маньяков-экспериментаторов.

Всего несколько часов назад против него была бесполезна не только магия, он каким-то образом пережил встречу с ведьмой и очистился от мерзости, да так, что даже Даниэль сама почувствовала ее вкус. А сейчас был прикован обструкторами к спинке стула — единственного предмета мебели в пустом подвале дома Геллера в Веселой Бездне — и даже не верилось, что он может быть таким смирным.

Даниэль облизнула губы.

Первый шаг она сделала, не отдавая себе в этом отсчета. Остановило ее легкое головокружение. Даниэль отругала себя, внутри нерешительно и жалобно пискнула мерзость, сжимаясь в тугой комок — «дьявол» пугал ее до одури. Наверно, поэтому Даниэль и сделала второй шаг. А затем шагнула еще. Коснулась протянутой ладонью его плеча.

Никакой реакции.

Даниэль чуть смелее провела ладонью по плечу к расстегнутому вороту рубашки, прислушиваясь к ощущениям, пытаясь почувствовать малейшее напряжение мышц. Чародейка запустила пальцы под рубашку. Кожа была холодной, сухой, грубой. Она прикоснулась к его шее, нащупала жилу, не чувствуя пульсации. Слишком долго. Чародейка подступила почти вплотную, коснулась бедром его колена, прошлась ладонью по его груди, задержалась возле не бьющегося сердца.

Даниэль ничего не понимала. Когда Эндерн скручивал его, «дьявол» был жив. И когда его затаскивали и приковывали к стулу в подвале тоже. А сейчас? Чародейка окинула «дяьвола» с ног до головы и не увидела серьезных ран, даже на левом боку, где была распорота рубашка, всего лишь царапина. Неужели сука все-таки прикончила его?

Чародейка наклонилась. Взяла ладонями за подбородок заросшее неопрятной бородой лицо. Оно было бледным, почти бескровным. И ужасно некрасивым. Даже несмотря на уродливый шрам через правую бровь и почти всю щеку. Даниэль и так не считала шрамы украшением, а уж в комплекте с такой физиономией вообще никуда не годится.

Чародейка наклонилась еще ближе, приложила ухо к его носу, надеясь почувствовать хоть малейшее дуновение дыхания, и не почувствовала ничего.

Она сокрушенно вздохнула ему в лицо.

И тонко взвизгнула. На рефлексе отвесила звонкую пощечину и отпрянула.

«Дьявол» смотрел на нее серебряными бельмами вместо глаз.

Чародейка вскинула руку, заискрившуюся чахлыми искрами. Поморщилась от мерзкого чувства в животе, в груди и давящей на плечи тяжести. Сердце забилось чаще, сбивая дыхание. Рассеявшийся было страх вернулся, а вместе с ним злость.

Даниэль раскрыла ладонь и влепила «дьяволу» еще одну пощечину.

— Это за Гаспара! — крикнула она и дала пощечину по другой щеке. — Это за Ярвиса! А это, — она захлебнулась яростью, тяжело сглотнула, скрючив дрожащие пальцы, — за меня!

Она хватила его по щеке ногтями и оставила пару ссадин. Кровь проступила едва-едва, с большой неохотой. Хоть Даниэль колотило от возбуждения, грудь распирало от бешенства, чародейка все же отметила это, и все встало на свои места: «дьявол» полностью контролировал сердечный ритм и кровообращение.

Он продолжал пристально смотреть с каменной физиономией, как будто и не получил несколько пощечин. Анрийский призрак впивался в чародейку пустыми серебряными глазами, изучал, и Даниэль невольно поежилась от этого пронзающего взгляда. Он чуть задержался на ее животе, прищурился, но как будто сразу потерял интерес, поднял голову, осматривая потолок и стены подвала. Крылья его носа раздулись, грудь поднялась, и он принялся ровно, спокойно дышать.

Даниэль сама отдышалась, уняла нервную дрожь. Сдула упавшую на глаза челку.

— Удобно? — спросила чародейка неровным голосом.

«Дьявол» прекратил изучать помещение, снова уставился на нее, будто хотел прожечь дыру.

— Нет, — сказал он.

— Привыкай, — ухмыльнулась Даниэль. — Ты здесь надолго, пока не скажешь, кто ты такой, на кого работаешь и что задумывал.

— Никто. Ни на кого. Найти Машиаха, — коротко и монотонно ответил «дьявол».

Чародейка растерялась.

— Что значит «никто»? — крикнула она. — Ну-ка отвечай!

— Уже ответил, — сказал «дьявол». — Это все вопросы?

— Нет!

— Спрашивай.

— Ты еще на эти не ответил!

— Ответил.

— Это не ответы!

— Других нет.

Даниэль шумно засопела.

— Так, хорошо, — успокоилась она, подрагивающей рукой убирая волосы со лба. — Зайдем с другого угла. Как тебя зовут?

— Никак, — ответил «дьявол».

— Ты издеваешься? — затряслась Даниэль.

— Нет.

— Имя! Какое у тебя имя?

— Его нет.

— Как это нет⁈ — потеряла остатки терпения чародейка. — Говори, сукин ты сын, кто ты такой!

«Дьявол» посмотрел на нее исподлобья с неизменным видом равнодушного ко всему механизма, но Даниэль готова была поклясться, что как на дуру. Может, во всем были виноваты эти глаза, в зеркальной поверхности которых гротескно отражалось ее лицо.

— Ты задаешь один и тот же вопрос с расчетом, что получишь другой ответ? — спросил он.

— Да! — огрызнулась Даниэль.

— Это бессмысленно, но это твое время. Можешь продолжать.

— Ах ты!.. — чародейка захлебнулась возмущением и больно дернула себя за прядь волос, чтобы унять бешенство.

Даниэль прошлась перед «дьяволом» из стороны в сторону, остановилась, потерла ладонями лицо.

— Ну ладно, — выдохнула она. — Кто тебя нанял? И посмей только ответить, что никто!

«Дьявол» не ответил.

— Ну, отвечай! — не вытерпела молчания Даниэль.

— Невозможно не отвечать и отвечать одновременно.

— Отвечай, но не отвечай, что никто!

Снова этот взгляд, от которого чародейка почувствовала себя слабоумной. Она взялась за голову и утробно прорычала, выпуская душащую ее злобу. И вдруг смекнула, что нужно играть по другим правилам.

— Зачем, — медленно начала она, — ты убил Дитера Ашграу, Вернера Зюдвинда, Хуго Финстера, Артура ван Геера и остальных членов Энпе?

— Чтобы найти Машиаха, — ответил «дьявол».

— Ага. И зачем же ты ищешь Машиаха?

— Он не должен быть.

— Что это значит? Ты хочешь и его убить?

— В определенном смысле — да.

— А в неопределенном?

— Он должен перестать существовать.

— Ага! — воскликнула Даниэль, нащупав, как показалось, верный путь. — И кому это нужно?

— Никому, — сказал «дьявол». — Это моя основная задача.

— Ну а кто поставил тебе эту задачу?

— Никто.

— Ох, ебите меня семеро… — в отчаянии простонала чародейка, всплеснув руками.

«Дьявол» смерил ее серебряным взглядом, но ничего не сказал.

— Значит, — перевела дух Даниэль, — ты — никто, тебя никто не нанимал, ты ни на кого не работаешь, но зачем-то перебил кучу людей, замешанных в политических интригах? Зачем? Ради удовольствия и утоления кровожадности?

— Нет.

— Так зачем? Скажи уже, в конце-то концов!

— Уже сказал.

Даниэль подошла чуть ближе, обняла себя под грудью и наклонилась, заглядывая «дьяволу» в глаза.

— Думаешь, я настолько наивная и поверю? — нехорошо усмехнулась она.

«Дьявол» внимательно посмотрел на Даниэль, и она не вытерпела этого взгляда. По спине пробежал неприятный холодок. Чародейка пренебрежительно фыркнула и отступила.

— Почему людям сложно принять, что что-то происходит так, как происходит? — спросил «дьявол», немного погодя.

— Потому что так не бывает, — серьезно ответила чародейка. — Ты появился ниоткуда, сорвал нам в Шамсите операцию, перебив Ашграу, Зюдвинда и Финстера. Затем умчался в Анрию, где перебил еще людей, за которыми мы охотились. А сегодня выпрыгнул, как черт из табакерки, когда мы почти взяли Жана Морэ! Слишком много совпадений для того, чтобы что-то происходило так, как происходит, не находишь?

— Нет, — сказал «дьявол».

— А я, представь себе, дорогуша, нахожу, — протянула Даниэль, зловеще улыбаясь, и добавила игривым, томным полушепотом: — И мы с тобой прямо здесь будем делать любовь до тех пор, пока ты мне все не расскажешь, — она плотоядно облизнула губу. — Если не хочешь узнать меня не с лучшей стороны…

— Франц Ротерблиц, — сказал «дьявол», не дослушав и проигнорировав угрозу и любовью, и худшей стороной.

— Что «Ротерблиц»? — переспросила Даниэль, сбитая с толку.

— Кто его убил?

— Как будто сам не знаешь.

— Если бы знал, не задал бы вопрос.

— Его убил ван Блёд.

«Дьявол» прищурился.

— Где он?

Чародейка совсем растерялась, не понимая, когда, а главное, почему они резко поменялись местами. Но все же ответила:

— Понятия не имею, но очень хотела бы знать. Мы почти взяли его, но он сбежал, обмочив штаны. И совершенно случайно буквально перед твоим приходом, — саркастически проговорила она. — А я бы не прочь усадить его тут, рядышком с тобой за компанию.

Серебряный взгляд на мгновение прошиб насквозь. По спине Даниэль снова пробежали неприятные мурашки.

— Где Машиах? — спросил «дьявол».

— В манде! Или ты задаешь один и тот же вопрос с расчетом, что получишь другой ответ? — расплылась Даниэль в мстительной улыбке.

«Дьявол» бесцеремонно опустил взгляд на ее рейтузы, плотно облегающие ноги. Уставился в ту область, где ноги сходятся. Даниэль возмущенно одернула блузу.

— Это физически невозможно, — сказал «дьявол». — Габариты не позволят ему там оказаться.

Даниэль неожиданно для себя хрюкнула в кулачок, сдерживая смех.

— Мы не знаем. Так понятнее?

— Да.

«Дьявол» моргнул, и его глаза стали обычными, человеческими.

— Расстегни наручники, — сказал он.

— Чт… — поперхнулась Даниэль. — Что?

— Наручники. Расстегни их.

— Ты… ненормальный? — чародейка скривила губы в нехорошей усмешке.

«Дьявол» склонил голову, едва заметно нахмурив брови.

— Люди слишком часто задают этот вопрос, — сказал он.

Даниэль погладила шею.

— Ты что же это себе думаешь? — продолжила она. — Я просто возьму освобожу тебя и… что? Отпущу?

«Дьявол» посмотрел на нее. Как показалось чародейке, недоуменно.

— Да, — сказал он.

— А с какой стати, позволь узнать? Кажется, ты не совсем понимаешь ситуацию, в которой оказался.

— Понимаю, — сказал «дьявол». — Ты не получишь ценной информации. Я не получу ценной информации. Мы впустую потратим время, которое можно использовать, чтобы продолжить поиск Машиаха. И Гирта ван Бледа.

— Что еще? — холодно осведомилась чародейка. — Поцеловать на прощанье?

— Это без надобности.

Даниэль рассмеялась, искренне, и сделала то, что не смогла объяснить.

Она расстегнула пуговицу блузы, подошла к «дьяволу», призывно качая бедрами, опустила ему руки на плечи. Оперлась коленом о сиденье стула, вынудив «дьявола» расставить ноги, прижала к его паху и подалась вперед, обнимая за шею, налегая грудью и вынуждая заглянуть себе под блузу. Он заглянул, но с таким безразличием, но у чародейки от злости в боку укололо. Она властно подняла его лицо за подбородок, несколько секунд изучала и впилась в губы.

Около минуты Даниэль вынуждала «дьявола» ответить на поцелуй и настойчиво пробивалась языком ему в рот, но без результата.

Наконец она отлипла от его губ, отшатнулась. На каменной физиономии «дьявола» вообще не отразилось никаких эмоций.

Даниэль утерла рот ладонью, хотела сделать едкое замечание, но помешал стук в дверь. Чародейка отошла, не спуская с «дьявола» глаз, и отперла замок. За дверью стоял Эндерн и жевал яблоко.

— Что? — раздраженно протянула Даниэль.

— Развлекаешься? — ухмыльнулся полиморф.

Под его левым глазом наливался огромный синяк, хищный нос опух, нижняя губа была разбита. Правая ладонь туго перебинтована. Что творилось под рубашкой — чародейка заметила лишь мельком, когда оборотень прижигал бок спиртом. Эти двое крепко исполосовали друг друга ножами, но Эндерн лучился оптимизмом, как будто ничего серьезного не произошло, как будто Гаспар не лежал в коме. Даниэль пришлось приложить усилие, чтобы не завестись. Она терпеть не могла эту его напускную беззаботность в самых паршивых ситуациях.

— Конечно, — надменно бросила Даниэль.

Оборотень глянул на «дьявола» поверх головы чародейки.

— Тха, я так и думал, — хмыкнул он, с хрустом вгрызаясь в мякоть, и демонстративно зачавкал. — Ну, кончай развлекаться.

— Гаспар…

— Хуже, — помотал лохматой головой полиморф. — Начальство. Пошли на ковер.

Даниэль с тоской обернулась на затылок неподвижного «дьявола». Компания этого странного типа не от мира сего казалась сейчас более приятной, чем неизбежное рандеву с папочкой. Она даже начала находить извращенную прелесть в этом общении. Обычно основной удар принимал на себя Гаспар, а им с Эндерном оставалось лишь поддакивать и виновато клонить головы. Даниэль не представляла, как отчитываться без менталиста…

Чародейку вдруг посетила еще одна странная мысль. Даниэль протянула к полиморфу ладонь. Эндерн инстинктивно откинул голову назад. Даниэль воспользовалась его растерянностью и выхватила из руки надкушенное яблоко.

— Подожди минуту, — сказала чародейка, изучая яблоко и примеряясь к нему с ненадкушенной стороны.

Даниэль подмигнула и вернулась к «дьяволу», встала перед ним, обняв себя под грудью. Смотрела, но так и не добилась ответного внимания — «дьявол» бесцельно смотрел сквозь нее. Чародейка надкусила яблоко и поморщилась, едва не захлебываясь слюной — оно оказалось чересчур кислым.

— Сейчас решится твоя судьба, — сказала Даниэль равнодушно. — Ничего, — она сделала паузу, — не хочешь сказать на прощанье?

— Нет.

— Как знаешь, — пожала плечами Даниэль, взглянула на стоявшего в дверях Эндерна, развернулась и шагнула к стене.

А затем сделала самое банальное и предсказуемо непредсказуемое, что только возможно вообще сделать: повернулась вновь со всей резкостью и быстротой, на которую только была сейчас способна, швыряя огрызок в равнодушную физиономию.

Огрызок завис в дюйме от носа «дьявола» и не подумал ни упасть, ни продолжить движение.

Чародейка шагнула в сторону на одеревеневших ногах и осторожно попятилась к двери, не сводя глаз с затылка «дьявола». Пятилась, пока не столкнулась с Эндерном.

— Это че такое было? — спросил он.

Даниэль молча вытолкала полиморфа из подвала и трясущимися пальцами повернула ключ в замочной скважине.

II

— Дети мои, я ценю ваше усердие, — дослушав рапорт, сказал Паук механическим голосом вокса, — но это последний раз, когда я терплю вашу самодеятельность. Я плачу вам за то, чтобы вы следовали указаниям, а не принимали решения самостоятельно. Для самостоятельности вам, мягко скажем, не хватает интеллекта. В кои-то веки вам довелось работать со всем комфортом и удобствами. От вас требовалось только не навредить и своевременно отчитываться — и вот, пожалуйте, два дня от вас ни слуху, ни духу, а как только удалось с вами связаться, ты, Аврора, измята, как портовая проститутка, ты, Ярвис, побит, как шелудивый пес, а Гаспар… — проекция безнадежно махнула рукой. — Земля ему прахом.

— Он выберется! — упрямо возразила Даниэль и стушевалась, едва Паук перевел на нее взгляд.

— Тем хуже для него, — проговорил он с неприятной ухмылкой на полупрозрачном лице. — Из вашей троицы только у него комплексы на почве профессиональной деформации, которые постоянно толкают его на подвиги, о которых никто не просил.

— Нет, мы вписались все втроем.

Даниэль дрогнула, обернувшись на Эндерна, который стоял возле одного из верстаков мастерской Механика. Оборотень был напряжен, но говорил уверенно и твердо.

— Ах да, — со звонким эхом цокнул языком Паук, — я совсем забыл — у вас же коллективная ответственность. Как мило. Ну что ж, — сложил он руки на животе, — начинайте оправдываться — я безумно обожаю, когда вы это делаете.

Даниэль и Эндерн переглянулись. Полиморф нетерпеливо кивнул, и чародейка поняла, что ей снова придется прикрывать всех своей грудью. Она стиснула бедра и напрягла спину, захотелось сесть или обо что-нибудь опереться, лишь бы не упасть.

— Мы, — Даниэль робко кашлянула в кулак, — не могли с вами связаться… Магограф… дал сбой, — неуверенно сказала она. — Механик до сих пор не починил его.

— Чтобы у Механика что-то дало сбой? — поморщился Паук. — Прошу, придумай отговорку поубедительнее.

— Тха! — едко усмехнулся Эндерн. — Оно так и есть: этот мудак захотел поковыряться в херовых браслетах, ну оно и пиздануло так, что мое почтение…

— А теперь по-человечески, Ярвис, — сварливо потребовал Паук, — и без экспрессии.

— Механик увидел обструкторы и загорелся желанием выяснить, как они работают, — перевела Даниэль, поглаживая шею. — Вот и начал выяснять прямо здесь, в мастерской. Магограф не выдержал их подавляющего поля и…

— Так, стоп, — поднял руку Паук. — Стоп-стоп. Стоп! В том, что этот гений мог нечто подобное выкинуть, даже не сомневаюсь. Но где он раздобыл обструкторы?

— Забрал у Гаспара, — пожала плечами Даниэль. — А Гаспар с Ярвисом нашли в пригороде, недалеко от места, где мне довелось… плотно пообщаться с агентами ван Бледа. Мы решили, что обструкторы окажутся хорошим подспорьем, — она брезгливо скривила губы, — на тот случай, если появится сам ван Блед или кто-то из его подручных…

Паук вздохнул. Потер призрачной рукой переносицу и вздохнул еще раз.

— В Ложе осталось хоть какое-нибудь казенное имущество, которое еще не гуляет по чужим рукам без моего ведома? — проворчал он, упершись в бока. — Я уже даже не удивлюсь, если завтра на сторону продадут золотое лоно госпожи консилиатора или мои дряхлые тестикулы. Спросить ван Бледа, откуда у него еще имущество Ложи, — Паук взглянул на Даниэль, — вы, конечно, не смогли, потому что ван Блед в очередной раз от вас сбежал, да?

— Зато мы повязали того говнюка, который нам постоянно мешал, — с вызовом бросил Эндерн.

— Ну да, это достижение, — кивнул Паук, и по его тону было сложно понять: издевка это или констатация факта. — Хоть с чем-то вы справились. Полагаю, это он так обработал вас троих? Один?

Даниэль и Эндерн виновато склонили головы, как дети, которым уже нечем оправдаться. Чародейка вновь почувствовала необходимость опереться обо что-нибудь или сесть. Ей хотелось верить, что это все усталость и истощение. Очень.

— Вы что-нибудь из него вытянули? — Паук задумчиво подкрутил кончик бороды.

— Ничего, — виновато развела руками Даниэль. — Пока что. Но я выбью из него все. Если понадобится, буду резать его на кусочки!

— Ой-ей-ей! Милая моя, это что с тобой такое? — изумился Паук. — Откуда столько кровожадности? Неужто ты опустилась до пошлой мести за твоего драгоценного Гаспара?

Чародейка смущенно отвела глаза.

— Не надо из него ничего выбивать, — распорядился Паук. Просто замотайте понадежнее и везите его в столицу. Я сам с ним побеседую, когда найду время.

У Даниэль появилось нехорошее предчувствие.

— Не смотри на меня так. Все верно, вам пора домой, — подтвердил ее догадку Паук.

Чародейка украдкой покосилась на Эндерна. По лицу полиморфа было сложно понять, что он думает.

— А как же переговоры с Кабиром в Люмском дворце?

— А это уже не ваша забота. И не наша. Подготовка и проведение встречи с кабирским посольством — это ответственность имперской жандармерии. В Анрии уже погиб один агент Ложи, я не хочу потерять еще… двух с половиной своих. Вы слишком дороги, чтобы разбрасываться вами с сомнительными целями.

— Но…

— Никаких «но», Аврора, — властно произнес Паук. — Я хочу видеть в столице вас и нашего неуловимого вигиланта. Это ваша новая задача: доставьте его мне, не потеряв по дороге. Вам все ясно?

— Да, — хором отозвались Даниэль и Эндерн.

— Замечательно, — сухо прокомментировала проекция. — Когда… если Гаспар придет в чувство, передайте ему привет от меня. И скажите, что в следующий раз за самодеятельность я лично убью его окончательно и сделаю это самым долгим и болезненным способом из всех, что зна

Паук исчез, не сочтя нужным заканчивать фразу.

— Sacrebleu, — выдохнула Даниэль, зашатавшись на нетвердых ногах. — Кажется, пронесло…

— Это, сука, мягко сказано, — пробормотал Эндерн и привалился к верстаку. — Пойду портки сменю, как трясти перестанет.

— Не смешно.

— Зато правда, — проворчал полиморф. — Я ж, сука, говорил, я ж, сука, предупреждал: подведет когда-нибудь твой хахаль нас под монастырь! Сам помрет да нас за собой потянет.

— Ярвис, — устало сказала Даниэль, рассматривая дрожащие пальцы, — закрой, пожалуйста, рот.

Эндерн упрямо помотал лохматой головой:

— Ты сама все видела и слышала — начальник в бешенстве! Мы, сука, живы только потому, что он еще не научился через свою эту пробегцию дотягиваться до нас руками, чтоб шеи сворачивать. Но свернет, как в столицу приедем.

— А что ты предлагаешь? В Салиду сбежать?

Эндерн сверкнул хищными птичьими глазами, злобно скривился, но не ответил и оттолкнулся от верстака.

— Ты куда? — спросила чародейка, когда полиморф направился к двери.

— Проверю, как там сыроед. Зря, что ли, жопу за него подставил? — небрежно пожал плечами он. — Идешь?

— Иду. А потом… сделаешь одно одолжение?

— Какое? — недовольно протянул Эндерн.

— Проведаешь со мной нашего дьявола? Хочу еще разок с ним побеседовать.

Эндерн резко обернулся на пятках.

— Сдурела? — рявкнул он. — Сама сказала, что на него не работают эти твои кандалы!

— Вот именно, — спокойно согласилась Даниэль, сложив руки на груди.

Эндерн взъерошил волосы.

— Графиня, последнее, чего я хочу, так видеть его гнусную рожу. Пусть сидит, пока жрать не попросит.

— Ну и ладно, — небрежно пожала плечами Даниэль, копируя движения Эндерна, — пойду одна. Если он меня убьет, ты же все равно не расстроишься.

Полиморф нахмурил густые брови и хищно вонзился в чародейку птичьими глазами. Молча отступил, пропуская ее мимо.

— Графиня? — услышала Даниэль, шагнув за порог мастерской.

— А? — отозвалась она.

— Ты — сучка, знаешь об этом?

— Конечно, — улыбнулась чародейка себе. — За то меня и любишь.

— Угу, — буркнул Эндерн, — как чирьяк на хую.