Охота на Лис

Глава 14. Мне нужен Химера

Последние мгновения перед взрывом Каддар помнил смутно. Лишь только образ головы возницы, сошедшей с плеч, как только лошадь застопорилась перед клинками солдат, замер перед глазами. Ему казалось, что катилась она целую вечность. А ещё был звук. Как будто неуклюжий торговец уронил тыкву на брусчатку.

Каддар не успел обдумать произошедшее до того, как огненный шар вспыхнул на площади. Он был достаточно далеко от повозки, но всё равно ощутил беспощадное касание жара на коже. За ним последовала волна, что отбросила Каддара к дверям Собора. Он ударился затылком о барельефы портала и медленно сполз на крыльцо.

Сознание следопыт не потерял: лишь в глазах какое-то время двоилось, а в ушах стоял навязчивый трезвон. Каддар нащупал каменный выступ стены, служивший пьедесталом для статуи местного святого. Он подтянулся и тряхнул головой. Зрение как раз возвращалось.

Главная площадь Басселя была во власти дыма и огня. Сколоченный наспех эшафот обратился в груду досок, из-под которой пытались выбраться раненные солдаты. Это были те гвардейцы, кому не повезло стоять стеной меж виселицей и взрывом, но кто сумел пережить вспышку.

Регалии огонь не чтил. В паре локтей от Каддара лежала дама лет сорока пяти, с которой он успел познакомиться за вчерашним ужином. Леди Белинду, отвечавшую за связи Басселя с другими землями, прибило к парапету вытянутым обломком эшафота. Точно копьё, он пробил её грудь насквозь и вышел сквозь позвоночник.

Чуть поодаль от Белинды нашёл свою погибель старший помощник командующего Клемена. На теле воеводы не было заметных ран, вот только шея его оказалась изогнута под углом, не совместимом с жизнью, от удара о каменные перила собора.

Зато уцелел сам Клемен. Командующий отстегнул изорванный парадный плащ и бросился вниз по ступеням с обнажённым клинком. Он что-то кричал гвардейцам, которые остались на ногах после взрыва. Те поспешили сомкнуть поредевший строй и выдвинулись к середине площади.

Дымный занавес соизволил разойтись и открыл взгляду Каддара настоящее побоище. Взрыв добрался до вельмож на парапете, но бедолагам внизу досталось куда больше. От повозки не осталось ничего, кроме обугленной воронки. Взрыв разорвал брусчатку на полсотни саженей в каждом направлении, а вокруг себя оставил скорбный монумент из дымящихся тел. Точнее, их частей. Туловища, ноги и головы горожан лежали вперемешку. Из-под них пытались выбраться раненные, но ещё живые люди. Однако их борьба кончалась, когда обезумевшая толпа топтала их сапогами.

Крики разносились по центру Басселя. Их наполняла агония, в которой слышалась слабеющая жажда жизни. Должно быть, те, кто без ног ползли по мостовой и оставляли кровавые следы, уже завидовали окружавшим их мертвецам. Во всяком случае, для других боль уже закончилась.

Каддар вытер лопнувшую губу и всмотрелся вглубь площади. Стоило его разуму оправиться от удара, как он выдал вполне оправданный вопрос. Кого гвардейцы собрались теснить таким ровным строем? Не с дымом же они решили повоевать?

— А ты вон туда посмотри, командир, — ответил Мариш. Каддар и сам не заметил, что озвучил свой вопрос.

На первый взгляд, бреккскому телохранителю досталось даже меньше, чем следопыту. Взрыв оставил лишь глубокую царапину на левой щеке Мариша.

Каддар последовал совету спутника и увидел нечто странное. Уцелевшие во взрыве горожане беспорядочно носились по площади в поисках выхода. Они то и дело натыкались друг на друга, падали и оказывались затоптаны собственными соседями.

Тех же, кто умудрялся выбраться из панического круговорота, поджидали пугающе спокойные фигуры в чёрном.

Мечи, топоры и бердыши чёрных рубили наверняка. Они не оставляли шансов никому, кто попадался под руку. Двоим из них попалась целая семья. Плечистый отец до последнего прикрывал широкой грудью жену и пару взрослых дочерей. Он даже успел заломить руку одного из нападавших, но второй тут же оставил его без головы. Тогда убийцы добрались и до женщин.

Гвардейцы Клемена вместе с городской стражей окружили одну из групп чёрных. Сражение давалось им нелегко: враги будто сознательно бежали на выставленные копья в надежде забрать с собой хотя бы одного солдата.

Сражались гвардейцы на редкость умело. Даже посреди панического безумия их удары оставались чёткими и выверенными. Они не совершали ни одного лишнего движения, каждой атакой укладывая на мостовую ещё одного врага. Или хотя бы его конечность.

Но их было недостаточно. Точнее, числом они превосходили чёрных, но те растянулись по всей площади маленькими группами по трое-четверо. Пока гвардейцы добирались до следующего врага, остальные успевали убить ещё с дюжину горожан, а то и две.

Ещё одна группа возникла прямо перед ступенями собора. В ней Каддар насчитал сразу одиннадцать чёрных с мечами и секирами. У этих убийц явно была особая миссия. В отличие от сотоварищей, они оставляли без внимания обычных горожан и двигались точно к парапету собора.

Каддар оглядел крыльцо, но не увидел никого из особых гостей. Ни верховного жреца, ни герцогской семьи, ни самого Содагара. Похоже, их успели увести в укрытие — скорее всего, внутрь собора. Так что и охранять парапет осталось несколько бедолаг из числа гвардейцев, пока остальные солдаты пытались навести хотя бы подобие порядка на площади.

Чёрные схлестнулись с гвардейцами у нижних ступеней. На сей раз первых было больше, так что они вполне могли прорвать строй защитников. Каддар не хотел ждать, пока обезумевшие убийцы доберутся до него, и бросился было к дверям собора вслед за парой знатных юношей.

Вот только Мариш даже не откликнулся на зов своего командира. Он выхватил роскошный меч, подарок верховного лорда Брекка, и двинулся вниз, где уже закипело сражение.

Гвардейцы успели уложить троих нападавших, но и сами потеряли одного солдата. Зато пришествие Мариша оказалось неплохим подспорьем для защитников. Едва добравшись до нижней ступени, бреккец обезглавил одного чёрного и уложил другого на землю ударом локтя. Каддар знал, кого брать в телохранители. Не под стать массивному телу, двигался Мариш легко. Когда казалось, что секира чёрного вот-вот вопьётся в его открытую спину, бреккец успевал повернуться на носке и парировать удар. Следующим движением он вспорол врага от грудины до кадыка и закрепил успех уколом в сердце.

С помощью Мариша гвардейцы перебили больше половины чёрных, но к тем уже спешило подкрепление. Ещё четверо убийц появились справа, а трое торопились с левого фланга. Мариш и гвардейцы были хороши, но всё же оставались людьми. У всех был свой предел.

Взгляд Каддара метался между дверями собора и полем боя. Безопасность стен, какой бы мнимой она ни была, звала следопыта. Но и доверить жизнь телохранителя случаю он не мог. В конце концов, где ему было найти нового стражника в Летаре, да ещё среди зимы?

Каддар выругался и запустил руку в карман. Он сразу нащупал нужное кольцо: с серебряным литьём в форме четырёхлистника и выпуклым опалом посередине. Следопыт натянул его на палец и выставил ладонь.

Когда он только начинал изучение чар, мастер Таамир из Соттора сказал, что магия настолько проста, что это пугает людей, отчего они и окружили её ореолом надуманной таинственности. Магия — она как музыка, как игра на лютне. Только струн не десять, а тысяча. Невидимых и неосязаемых.

Каддар прикрыл глаза, чтобы дать волю другим чувствам. Каждый искал магию по-своему: одни слышали её, другие утверждали, что могли нащупать. Каддар же предпочитал двигаться по запаху.

Затянутая дымом площадь пахла гарью и палёным мясом. Не лучшие условия, но и невозможными их не назвать. Нужно было лишь учуять источник магии, которую получится направить в нужный канал. Кто-то черпал силы из крови, а её здесь было много. Каддар такие источники не жаловал: как сказал тот же мастер Таамир, обуздать энергию крови сложно, но реально. Гораздо труднее потом остановиться.

Среди горелой взвеси проявился знакомый запах. Описать его было трудно: он был чуть горьковатый, но свежий, напоминал воздух после летней грозы. Первый шаг сделан. Теперь Каддару лишь оставалось потянуть за эту нить.

Энергия откликнулась на его призыв и наполнила правую руку следопыта. Ведомая притяжением форм кольца, она перетекла в опал. Каддар сжал кулак и ощутил, как магия копится меж пальцев. Пора было её выпустить.

Сгусток энергии вырвался из вновь раскрытой ладони и ударил в плотный строй чёрных. Заряд разорвался точно меж их тел и отбросил их на несколько саженей. Удар получился что надо, так что едва ли они уже встанут.

Когда угроза с тыла миновала, гвардейцы и Мариш поспешили расправиться с основной массой чёрных. Солдатские клинки словно обрели второе дыхание и с лёгкостью рассекали тела врагов. Головы их товарищей катились по земле одна за другой, но в выживших так и не зародился страх. Они оставались такими же жестокими и устремлёнными, пока Мариш не перерубил шею последнего из них.

Каддар выдохнул с облегчением и окликнул своего спутника. Но тот не повернулся. Как и все остальные солдаты, он смотрел на другой конец площади.

Застилающий небо дым ожил. Облако непроглядной тьмы влетело с севера под жуткий металлический лязг. Грохот исходил от самого сгустка. Двигался он как живое существо, змеёй извивался в паре саженей над землёй.

Тёмное чудовище устремилось к правому краю площади, где ещё остались раненные. Тварь ударила точно по ним с такой силой, что ближайший каменный дом остался без стены и обрушился. Тогда змея взмыла в воздух и разнесла крышу соседней постройки. Дождь из балок и черепицы обрушился на ближайший отряд городской стражи.

Гвардейцы у парапета переглядывались несколько долгих мгновений и бросились на подмогу к отряду Клемена. Те как раз приготовились встретить удар чудовища щитами, но живая тьма предпочла напасть на бегущих прочь стражников.

Каддар посмотрел на Мариша, а телохранитель не мог отвести глаз от переливов живого дыма. Руки бреккца задрожали. Он бросил оружие на землю и бросился вверх по ступеням, едва не снеся своего командира. Каддар позвал спутника, но тот не ответил. Он барабанил в двери Собора, пока его наконец не впустили.

Меч Мариша так и остался лежать у подножия парапета. Щедрый подарок правителя Брекка с позолотой на гарде и сальденитовым напылением на лезвии оказался брошен хозяином. Маришем, который не расставался с ним даже на ночном горшке.

Каддар набрал побольше воздуха и вытянул руку. Дымное чудовище пронеслось совсем рядом с ним, но лишь разнесло очередную лавку вместо того, чтобы напасть на одинокого следопыта. Сосредоточиться в таких условиях было всё сложнее, но Каддар нашёл силы. Под действием его магии сальденитовый клинок взлетел вверх по каменным ступеням.

— Открывайте! — орал следопыт, пока стучал в дверь собора. — Это Каддар Бреккский, открывайте!

Священный зал напоминал приют для беженцев, коими вдруг ощутила себя местная знать. Здесь укрылись только те, кто оказался поблизости от эшафота в момент взрыва. Дамы в мехах и мужчины в тёплых камзолах прибились к высоким стенам. Они стонали и всхлипывали, крича каждый раз, когда шестиугольный свод дрожал от всё приближающихся ударов живой тьмы. Кто-то из них даже додумался привести на показательную казнь детей, которые теперь состязались в громкости плача.

Каддар шагал меж раненных вельмож с бреккским клинком. Ему было положено сохранять спокойствие при любом раскладе. Даже когда армия раскольников пытается взять замок верховного лорда Брекка. Даже когда гнилые зубы тлетворников терзают извозчика посреди проклятого леса. Даже когда чужеродный монстр из чистой тьмы крушит второй город Летары, а герцог этой земли корчится от боли, пока сразу трое помощников занимаются раной на его груди.

Но руки Каддара дрожали. Заслуженный следопыт, спаситель бреккского престола был всего лишь человеком. А умереть для человека — обычное дело. Этот вечер стал тому очередным подтверждением.

Мариш нашёлся у дальней стены собора. Он сидел на коленях, обхватив плечо одной рукой и сложив другую в молельный знак Святого Семейства: четыре пальца сведены, а мизинец оттопырен. В сажени от алтаря Далёкой Звезды он взывал к небесным покровителям Брекка. Но этим вечером все боги были заодно.

— Ты чего творишь? — зашептал Каддар на ухо телохранителю.

— Извини, — буркнул тот и принял протянутый меч. Даже не назвал его командиром.

— Ты бросил меня, Мариш, — продолжал следопыт. — А ещё ты бросил самое дорогое, что когда-либо держал в руках. Если бы я тебя не знал, то решил бы, что ты испугался.

— Извини, командир.

Каддар открыл было рот, но вновь свёл губы. Таким он бреккца ещё не видел и попросту не знал, как вести себя. А случалось такое редко. Точнее, никогда.

— Следопыт! — голос сюзерена Басселя от ранения не стал ни тише, ни учтивее. — Следопыт, иди-ка сюда!

Каддар сделал три глубоких вдоха и натянул дежурную улыбку. Ему положено было сохранять спокойствие при любом раскладе.

Герцог сидел на стуле — ему одному не пришлось довольствоваться холодным каменным полом. Чёрно-золотой дублет с рваной дырой валялся рядом. Слуги как раз затягивали последний бинт поверх широкой груди, а поверх их белоснежной ткани проявлялось алое пятно.

— Ну что, следопыт? — Содагар улыбался, но глаза его оставались широко раскрыты и даже не моргали. — Хорошо представление, да?

— Ваша Светлость, я не совсем понимаю, какой ответ вы от меня ждёте, — признался Каддар.

— Твои ответы мне не сдались, — герцог выдал смех форменного безумца. — Мне сейчас доложили про какую-то тварь, которая снесла полдюжины домов, а ещё сожрала всех на своём пути. Говорят, она сделана… Что ты там говорил, Маград? Ну, ближе, не слышно же ни Черта.

К герцогу подошёл солдат в латах гвардии. Широкоплечий и высокий, сейчас он выглядел как испуганный мальчишка перед напившимся до одури отцом.

— Оно появилось с северной стороны, Ваша Светлость, — заговорил Маград. Медленно, словно вот-вот отдаст концы. — Сорвало крышу с лавки Миттеста и обрушило двор служителей…

— Я не про это, — отмахнулся Содагар. — Как оно выглядит? Опиши ещё раз, пожалуйста, для моего друга.

— Нет нужды, Ваша Светлость, — вмешался Каддар. — Я тоже его видел.

— Да ну? — герцогу как раз подали серебряную бутыль с вином и прервался на пару глотков. — И как же оно выглядит?

— Как облако тьмы или поток дыма. Сложно описать.

— Значит, мне не послышалось, Маград? — хмыкнул Содагар. — Понимаешь, следопыт, на моих глазах только что взорвалась сраная повозка, прямо в толпе. Мне в лицо прилетел чей-то кусок. Серьёзно, кусок мяса прилип прямо к лицу, представляешь? Смотрю вниз — а из груди жердь торчит. Слава Звезде, Диттара не задело. Не представляю, сколько народу там сейчас погибло. Чую, что много, раз так кричат. А ещё верховного жреца никто не может найти. Кажется, конец моему городу.

— Вы уж меня извините, но вы сами сказали, что герцогом быть непросто, — сказал Каддар и закусил губу.

— Что, прости? Это к чему вообще?

— Любой может править, когда всё хорошо и спокойно, — проговорил следопыт, коря себя за каждое слово. — А настоящую силу правитель показывает, только когда всё становится по-настоящему плохо.

— Верно подмечено, следопыт. Нагло, но верно, — вопреки уговорам слуг, Содагар поднялся и положил ладони на плечи Каддара. — Тогда давай сделаем так, чтобы всё снова стало хорошо. Раз уж ты здесь.

— Не уверен, что понял вас, Ваша Светлость.

— Всё ты понял. Я видел, как ты колдовал над телом бедного Кранца Родейна, а проблема у нас явно магическая. Увы, других вариантов у меня нет.

Каддар пытался возражать, но герцогу удалось застать его врасплох. Конечно, он изредка обращался к магии. Лёгким чарам, которым мастер Таамир сумел обучить его за два с половиной года в Сотторе. Но уничтожение чужеродных монстров, сотканных из темноты, не входило в их число.

— Прошу прощения, Ваша Светлость, — следопыт собрался с мыслями. — Увы, я тут бессилен, поэтому предпочту не мешаться.

— Ты не понял, — Содагаром двигала не столько боль от ранения, сколько осознание собственной уязвимости. — Разве я спрашивал, согласен ты или нет? Маград, скажи же, что не спрашивал.

— И всё же я не согласен, — Каддар сделал шаг назад. На всякий случай. — То, что я иногда делаю в своей работе, никак не связано с такими чудовищами. Сражений я и вовсе стараюсь избегать, особенно, когда шансов победить нет.

— Ну и ладно, — герцог пригубил ещё вина. И ещё пару глотков после. — Где Клемен?

— Ещё не вернулся, Ваша Светлость, — подала голос бинтовавшая Содагара служанка.

— А второй командующий?

— Погиб, Ваша Светлость.

— А третий?

— Здесь, Ваша Светлость, — откликнулся светловолосый мужчина лет тридцати с перевязанной головой.

— Отлично, Гелланн, — Содагар кивнул. — Будь добр, казни следопыта за колдовство.

Каддар зашёлся кашлем. Он пытался рассмеяться, но вовремя понял, что герцог не шутил.

— При всём уважении, — произнёс Каддар словно не слышал последнего приказа сюзерена. — Я следопыт, а не охотник на демонов.

— Ты всё, что у нас есть, — герцог сжал его плечи. — А ещё ты колдовал у меня на глазах. Ты неместный, но наверняка знаешь, что Анорская Правда такие дела запрещает.

— С Анорской Правдой я знаком, как и с наказанием за колдовство, — Каддар загибал пальцы. — Взыскание ценностей в пользу казны, публичное порицание. В серьёзных случаях — изгнание. Казнь оно не предусматривает.

— Верно, следопыт, но то — в мирное время. Выйди наружу и спроси любого — сегодня началась война. Хуже пятьсот пятьдесят четвёртого, когда пришёл Алледан.

Каддар выкрутился из рук герцога и попятился. Третий командующий Гелланн следил за ним взглядом голодного волка. Ладонь с рукояти он не убирал с того момента, как Содагар озвучил свою угрозу. Зал, что давал остальным убежище, стал для него клеткой.

Конечно, герцог искал, на кого спустить собак своего гнева. Его город терзала неведомая тёмная сила, но Содагар не мог отправить на неё гвардейцев в сияющих латах, и бессилие стоило Его Светлости рассудка в такой тёмный момент. Вполне естественная реакция при встрече с незнакомым врагом. И всё же любой может править, когда всё хорошо и спокойно.

— Простите, но вы не можете так просто казнить гостей с королевской печатью, — Каддар скрестил руки.

— Ну мне-то не рассказывай, чего я могу, — фыркнул Содагар. — Тут сегодня такой ужас творится, что и не разберёшься, верно, ребята? Да уж, точно. Королю я найду, что сказать, не переживай.

Каддар кивнул. Герцог сильно удивится, если решит поговорить о нём с Его Величеством.

— Давай ещё раз подумаем, следопыт, — продолжил Содагар. — Ты же у нас умный, ещё и колдун. Сейчас это облако закончит с бедолагами на улице и учует нас. Если Маград мне правду сказал, двери его не остановят. А чтобы попасть в замок, надо пройти через всё побоище. Так что никуда мы денемся, когда оно просто влетит сюда и перебьет нас всех к Чёрту, как тебе такое?

— Это будет печально, — признал Каддар. — Но я уже сказал…

— Скорее всего, ты умрёшь в любом случае, следопыт, — герцог поднял ладонь. — Но перед этим можешь попробовать остановить эту гадость. А тогда — чем Чёрт не шутит — может, и доживём до завтра.

— Если я не попытаюсь, вы меня казните, — Каддар не спрашивал, а утверждал.

— Верно.

— Если я попытаюсь, вы меня не казните.

— Очевидно.

— А что мне будет, если я справлюсь? Допустим, я не дам этой заразе громить город.

— А чего ты хочешь, следопыт? Орден? Землю? Или жену тебе подобрать попросишь?

Каддар усмехнулся. Если бы лорды дарили имения так же часто, как и обещали, на Большой Земле уже давно закончилось бы место.

— Я хочу Лиса.

Герцог замолчал, а его свита боялась даже выдохнуть.

— Какого ещё Лиса? Из тех, кто вчера сбежал?

— Нет, из тех, кто остался. Мне нужен Химера.

— Лис твой стоял на эшафоте, когда повозку разорвало, а потом остался на улице, — Содагар нахмурил лоб. — Ты точно такой умный, если думаешь, что он ещё жив?

— Его тела будет достаточно, — уверил Каддар. — Если вы дадите мне грамоту и подпишетесь, что это именно Лис по прозвищу Химера. И умер он в муках ещё до казни.

Герцог успел сделать несколько глотков между приступами хохота. Затем он утёр капли вина с бороды и приблизился к следопыту.

— Если ты остановишь эту срань, я хоть Маграда наряжу в обноски и скажу представиться Лисом. Спокойно, Маград. Шучу. Но твою просьбу выполню, следопыт. Вижу, глазки у тебя загорелись. Придумал, как убить эту хреновину?

— Не уверен, что убьём, но остановить попробуем. Работать придётся вместе. Мой спутник, Мариш… Не в форме после случившегося.

— Говори, что нужно. Людей я дам.

— Понадобится что-нибудь, чем можно рисовать знаки на брусчатке, а ещё большое пустое пространство. Мне нужно время, чтобы всё подготовить, так что кому-то придётся отвлечь это облако, а потом привести его в нужное место.

— Гелланн, это на вас! — гаркнул герцог. — Собери отряд, только нам тут оставь нескольких. Поищите, чем тут можно рисовать и слушайтесь следопыта. А решит сбежать — казните на месте, хорошо?

— Есть ещё кое-что, Ваша Светлость, — вставил Каддар. — Я далеко не врождённый маг, поэтому мне сложно просто так черпать много магии. Нужно чем-то её усилить.

— У меня нет с собой артефактов, следопыт. Было немного конфиската в подвале замка, но туда мы не доберёмся.

— Достаточно чего-нибудь старого, что накопило бы достаточно энергии. Как святой предмет, например.

Лицо герцога скривилось под гнётом возмущения и недоумения. Позариться на святой предмет было хулой посерьёзнее колдовства, но ведь от этого зависело то, доживёт ли Бассель до следующего утра.

Такие предметы хранились в любом храме Далёкой Звезды. По сути, они и были тем, что давало храмам право так называться. Без святого предмета, признанного и освящённого жрецами, даже самый высокий из них остался бы обычной часовней. Святые предметы всегда покоились на особых алтарях подле главного очага.

У большинства храмов был один, но крайне значимый предмет, будь то оружие древнего воителя или часть тела почившего прорицателя. Веками возле них молились короли, лорды, жрецы и простаки. Пусть чистого колдовства тут и не случалось, каждый из тысяч просящих оставлял немного своей энергии в святом предмете.

— Вы сейчас пошутили, да? — вмешалась одна из служанок к неудовольствию сюзерена. — Святые предметы трогать нельзя! Ещё и для магии! Звезда и так зла на нас сегодня!

— Да помолчи ты, — шикнул Содагар, стиснув виски. — Следопыт, зачем тебе святой предмет, а?

— Говорю же, в нём накопилось достаточно энергии, чтобы мне помочь, — Каддар поднял ладони в знак добрых намерений. — Я обещаю вернуть всё в целости, если выживу, конечно.

— И оставить собор без защиты Далёкой Звезды? — изумился третий командующий

Гелланн

.

— Далёкая Звезда мудрее всех нас, Ваша Светлость. Она поймёт, — Каддар сложил руки и поднял их к лицу. — Дайте ей по-настоящему защитить ваш город.

Содагар проредил бороду пальцами, громко вздохнул и повернулся к боковому алтарю. Там, на каменном постаменте, покоился сверкающий золотой ларец. Рубины его крышки игриво отражали вечное пламя главного алтаря, пока с потолка на них сыпалась каменная крошка после каждого удара чудища снаружи.

— Верховного жреца так и не нашли? — хмыкнул герцог. — Ладно, я же, вроде как, тоже избран Звездой. Эллия, подай следопыту мощи.

Юная помощница бассельского сюзерена боролась с трясущимися руками весь недолгий путь до алтаря и обратно. От одного прикосновения к священному ларцу её тело будто пронзали судороги, но уронить святой предмет она боялась куда больше.

— Это перст Литанда, — пояснил Содагар, когда Каддар принял ношу из руки Эллии. — Ты же знаешь Литанда?

— Первопрорицатель, основавший Летару, — промолвил следопыт.

Историю он знал. Пусть он и не разделял благоговейный трепет перед Далёкой Звездой, прикосновение к такой реликвии заставило Каддара поёжиться.

— Верно, следопыт, — кивнул герцог. — Когда Бассель стал Летарой, сюда приехал король Варагар Объединитель и привёз моему пращуру такой дар. Палец, которым Литанд ткнул на скалу, и сказал строить город. И ведь построили же! Трисфолд, будь он неладен. Ладно, следопыт, за работу. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Каддар не знал, но предполагал, и этого ему было достаточно. Угодить всем сразу невозможно, но, если всё получится, в обиде останется только само чёрное облако.

Мастер Таамир рассказывал ему про Клетку Фульвраха, названную в честь одного нодемарского вождя. Его люди владели магией, но была она весьма примитивной, так что завоевателям из Соттории было, чем удивить нодемарцев. Последние не знали, как бороться и с половиной загадок, поставленных сотторийцами, но Фульврах сумел разработать чудесное в своей простоте средство. Он совместил несколько простейших символов, которыми давно пользовались нодемарские колдуны, в одну схему. При должном усилии, эта стена из знаков не пропускала порождения магии, а в замкнутом виде становилась настоящей клеткой. Так нодемарцы смогли ловить неведомых врагов и изучать их энергию. А затем — и уничтожать.

Люди

Гелланн

а выдали Каддару ведро с густой краской, предназначавшейся для росписи свода Собора. Сами они разделились на два отряда.

Гелланн

с двумя помощниками сопровождал следопыта к просторной площадке неподалёку от моста в замок. Там им предстояло подготовить Клетку Фульвраха, чтобы запереть чудище на какое-то время, пока ищейки Содагара не приведут на помощь колдунов с топей. Оставшимся десяти воинам выпала задача ещё большей важности: они должны были отвлечь дымное чудовище, пока не получат сигнал от командира. А затем заманить его в клетку. Проще некуда.

Каддар бросил прощальный взгляд на Мариша, но тот всё так же сидел у главного алтаря. По команде солдаты сняли засов и открыли врата собора Звёздных Прорицателей.

Бойня успела переместиться в кварталы к северу от площади. Всё пространство перед храмом оказалось устлано телами горожан, солдат и таинственных чёрных. По его краям ещё ползали раненные, а выжившие стражники тщетно пытались перевязать разорванные животы и раздробленные конечности.

Тварь гремела на севере. Она то и дело мелькала в просветах между осыпающимися остовами домов. Она сносила крыши как лютый смерч, которые терзали Китонос каждую осень. От ударов чудовища каменная кладка рассыпалась, как сухая глина, а человеческие тела подлетали на пять саженей, изломанные и разорванные. Стоило кому-то поблизости закричать, как облако тут же кидалось на звук.

Отряд разделился у выхода с площади. Каддар бежал налегке, пока гвардеец тащил краску и кисть.

Гелланн

же нёс ларец с перстом Литанда, не желая доверять святой предмет иноземцу. Снег под их ногами почернел от копоти, а местами окрасился в багровый. Чтобы отвлечься, от пробирающего воя чудища, Каддар попытался сосчитать тела, что попались ему по дороге, но сбился на семидесяти. Если Басселю и суждено было воспрять после такого нападения, случится это нескоро.

Чудовище грохотало совсем рядом, до Каддара даже долетела черепичная пыль после особо громкого удара. Он не был уверен, что гвардейцы смогут отвлечь неведомого врага. Они собирались стрелять по нему из лука и колоть бесплотное облако копьями. Наверное, это хотя бы заслужит его внимания. В любом случае, потерь солдатам не избежать. Каддар лишь надеялся, что хоть один из них уцелеет, чтобы привести чудовище в нужное место.

Этот пустырь за торговыми рядами Замкового квартала предназначался странствующим ярмаркам. Герцог объяснил, что раньше весны и празднования Звездоявления таких гостей ждать не стоило, поэтому площадка станет отличной тюрьмой для чудовища. Главное, чтобы Клетка Фульвраха сдержала его до прихода ведунов с болот. Тогда монстр уже не будет заботой следопыта.

Каддар усмехнулся. Правитель Басселя изгнал колдунов и ведьм на гиблые топи к югу от города, но всё равно держал их на крючке. Теперь их приведут в город и попросят избавиться от тёмного облака. Быть может, у них даже получится, но затем их всё равно отправят обратно в проклятую чащу. И объявят, что город спасла милость Далёкой Звезды.

Подготовка заняла куда больше времени, чем Каддар рассчитывал. Клетка должна была держаться не меньше целого дня, так что рисовать её поверх снега было опрометчиво. Втроём они расчистили площадку от наста и потеряли драгоценный запас времени. Атаки чудища становились всё ближе.

Солдат по имени Парронд вызвался помочь Каддару с клеткой. Благо, кистей было две. Под надзором

Гелланн

а они размашисто расчертили основу ловушки по площади. Помощь Парронда пришлась кстати, ведь основа эта была обычным двойным овалом, так что и напортачить особо было негде.

Но без усиливающих знаков, по которым можно пропустить энергию, он останется просто сизой замкнутой полосой на земле. Здесь Каддару пригодилась его необычайная память. Хитросплетения магических символов, заученных пятнадцать лет назад, возвращались в его разум и один за другим перетекали на холодную землю.

Оставалось совсем немного. Перед тем, как нанести завершающие знаки, Каддар заранее натянул сразу два кольца. Даже с помощью святого предмета ему будет непросто перенаправить на знаки достаточно энергии. Клетка была не самой большой, но и он не тянул на опытного мага. Однако на его стороне была память, а знаки на то и нужны, чтобы справиться с остальным. Осталось только вспомнить последние штрихи.

Удар раздался совсем близко и поднял столб пыли за ближайшим зданием. В густом облаке промелькнуло тело в доспехах и гулко врезалось в стену.

— Нет-нет-нет, — причитал Каддар.

— Ты закончил? — спросил

Гелланн

.

— Говорю же, рано!

— Ну, выбора у нас нет, — третий командующий поставил ларец с мощами поверх нужного знака. — Торопись, а то здесь и подохнем.

Рокот тёмного монстра пронёсся по ярмарочной площадке. Каддар слышал его не ушами: звук словно доходил из глубин его собственного сознания. Страшный, потусторонний звук, в котором было всё же что-то завораживающее. Словно он принадлежал иному, запретному миру, а следопыт смог в него заглянуть.

Облако появилось из-за угла, но было куда меньше того, что появилось перед Собором. Тьма вихрем кружилась вокруг одной точки, в которой дым становился гуще. Он медленно оседал вокруг неё и обретал очертания знакомого существа. Человека.

Из тёмного облака вышел мужчина с бледной кожей и длинными чёрными волосами. Высокий и худой, но жилистый. Он уверенно шагал по ярмарочной площадке, а его сверкающие глаза остановились на Каддаре.

Парронд бросил кисть и схватился за меч. Враг обрёл знакомое лицо, чем разжёг пожар ярости в гвардейце.

— Стоять, солдат! — рявкнул Геллан.

Тщетно. Парронд обхватил рукоять и бросился на воплощение тёмного облака. Казалось бы, что сможет один голый чудак против гвардейца в полном доспехе?

Чудище даже не повернулось, когда клинок Парронда устремился к его шее. Одним движением оно перехватило сверкающее лезвие и сдавило его бледной ладонью. Кровь не пролилась, а вот клинок с треском переломился.

Вторая рука монстра вошла в грудь солдата, будто на нём был не панцирь, а льняная рубаха. Она скрылась в теле Парронда по самое предплечье и вышла наружу, уже сжимая его сердце. Ещё бьющееся по старой памяти.

Всё это время чудище не отводило взгляд от Каддара и кисти в его руке, с которой так и капала краска. Следопыт и сам не мог отвернуться. Что-то в этих тёмных, безжизненных глазах притягивало его против воли.

— Делай уже что-нибудь! — вопил Гелланн.

Чудовище небрежно швырнуло сердце Парронда в сторону, и ускорило шаг. Оно неумолимо приближалось к Каддару, но так и было нужно. Он не мог позволить себе отойти, ведь монстр входил точно в Клетку Фульвраха.

Вид потустороннего гостя, готового вырвать сердце из его груди, слабо помогал следопыту сконцентрироваться. Обычно он передавал магию одному кольцу, теперь же ему требовалось пропустить энергию сразу через два и направить её в рисунок из знаков на земле. Несовершенный, неаккуратный. Клетка могла не сработать, даже если бы он нашёл втрое больше энергии.

Но она сработала. По воле Каддара и с помощью Первопрорицателя Литанда, знаки зашипели и задымились, испаряя остатки снега вокруг клетки. Едва зримые полосы магии проявились над символами. Они выглядели как рябь в воздухе, как лёгкий обман зрения, но с задачей справились.

Монстр уже протянул пальцы к груди Каддара, когда его рука наткнулась на магический заслон. Стена энергии зашипела и выпустила сноп искр. Чудище отшатнулось и попробовало обойти преграду справа, но его вновь встретил непроходимый барьер.

Под шипение искр и гул энергетической стены оно отошло к середине клетки. Рот чудовища остался закрыт, но металлический скрежет снова вырвался из него. Дым сочился через бледную кожу, и вскоре тело монстра вновь утратило человеческий облик. Осталось лишь облако тьмы.

С рокотом и гулом оно бросилось на невидимую клетку. Существо зашлось вихрем и било по преграде сразу со всех сторон. Оно искало слабое место, но энергия в символах держалась. Каддар хорошо их подготовил.

— Твою мать, — выцедил следопыт.

Он оглядел все опорные знаки клетки, и задержался на одном из них. На том, что казался совсем тусклым на фоне остальных. Ведь верхняя черта должна была быть с наклоном к центру круга, а не от него. Глупый Каддар.

Неидеальный символ был для круга тем же, чем для корабля становилась небольшая пробоина в борту, только наоборот. Но вместо того, чтобы впускать воду внутрь, знак медленно травил магию из клетки, нарушал её целостность. Такой корабль не пойдёт ко дну сразу и даже дотянет до ближайшей пристани, но на переход через море его не хватит.

А кругу предстояло держаться не меньше целой ночи, пока Содагар не снарядит поход в топи и не приведёт колдунов. Каддар пропускал через своё тело всё больше магии, и только это не давало чудищу прорвать клетку. Но долго он так не протянет. Его мускулы уже изнывали от боли, а руки норовили опуститься. Нет, он не протянет и до заката.

— Держись! — раздался незнакомый голос.

С другой стороны круга возник долговязый мужчина лет сорока пяти. Его чёрный камзол был изорван, а на осунувшемся лице запеклась кровь, но двигался он уверенно, будто и не был ранен.

Мужчина раскинул руки, и Клетка Фульвраха загудела. Словно тлеющие угли, на которые попало масло, она зажглась с новой силой. Столпы золотистой энергии вырвались из очертаний клетки и устремились в небо.

Пришествие второго мага умерило пыл тёмного существа. Облако вдруг перестало биться об искрящие барьеры и сжалось в плотный сгусток. Тогда энергия ловушки перешла в наступление и ужалила чудовище со всех сторон. Сгусток распрямился, взмыл вверх утончающейся струйкой дыма. И растворился.

Последние ошмётки тёмной энергии растеклись в вышине, как капля крови растворяется в озерной воде. Они слились с вечерним небом и исчезли.

Над городом тут же воцарилась тишина. Даже крики раненных с центральной площади затихли. Каддар осел на землю, но боялся даже выдохнуть. Он не хотел нарушить это хрупкое безмолвие.

— Вставай, друг, — за него это сделал маг в разорванном камзоле. — Всё закончилось, ты молодец.

— Что? — Каддар чувствовал себя так, будто поучаствовал в скачках без лошади. — Куда оно делось?

— Мы его развоплотили, — невзначай пояснил маг, будто для него это было ежелунным делом. — Оно не мертво, по сути, но энергию его мы разбили на такие маленькие крупицы, что собирать её оно будет пару сотен лет. Давай, помогу встать.

Каддар протянул руку и позволил незнакомцу поднять себя на ноги. Третий командующий Гелланн медленно подошёл к ним и встал точно посередине.

— Не расскажешь, кто ты такой? — спросил гвардеец.

— Ох, простите мою невежливость, — маг изобразил неловкий поклон. — Моё имя — Гуррабад. Я был на казни в задних рядах, когда это облако появилось. Оно пролетело прямо над моей головой, но только чудом не напало. Хотя, было больно, когда полетели камни.

— Думаю, господин Гелланн интересовался тем, что вы — чародей, — Каддар отряхнул полы плаща, но его белизна уже была безвозвратно утрачена. — Сдаётся мне, довольно сильный.

— Да полно вам, господа, — Гуррабад нервно рассмеялся. — Какой из меня чародей? Так, обычный деревенский ведун, ничего особенного.

— С топей, что ли? — исподлобья спросил

Гелланн

.

— Именно, — маг подмигнул. — С топей. Вы не подумайте, я в Басселе ничем таким не занимаюсь. Приехал пополнить припасы, а тут такое. Разве я мог пройти мимо, пока гибнут люди?

— Ладно, Его Светлость сам разберётся, — третий командующий махнул рукой. — Если вы уверены, что эта хрень не вернётся, нам нужно ему отчитаться. Всем троим.

— Ну что вы, господин? — запричитал Гуррабад. — Я же так, мимо проходил.

— Ничего не знаю. Герцогу отчитаемся — и вали на свои топи, колдун. Если Его Светлость разрешит.

Гвардеец подобрал ларец с мощами и направился к телу Парронда, при этом потухшую клетку он обошёл стороной. Бедолага так и лежал на спине с кровавой дырой посреди панциря.

— Не стоит лукавить, Гуррабад, — шепнул новому знакомому Каддар. — Это вы растворили чудовище, а не я.

— Уверен, вы бы и сами закончили начатое, даже не приди я, — ответил жеманной улыбкой колдун. — Я просто ускорил процесс.

— Вот только моё «начатое» было совсем другим, и развоплощать таких чудищ я, увы, не умею, — следопыт покачал головой.

— К чему ты клонишь, друг?

— К тому, что вы не такой простой колдун с топей, каким хотите казаться.

— Ну и ты скромник тот ещё. Кто же начертил такую прекрасную Клетку Фульвраха, пока над его головой эта дрянь рвала город в клочья? Не я же. Тебе кажется, что я что-то недоговариваю? Увы, это только твоё мнение.

Каддар промолчал. Клетку он и правда нарисовал, вот только с ошибкой. Ошибкой непростительной, и чудом было бы удержать чудовище в ней хоть немного подольше, а о том, чтобы его уничтожить, речи и не шло. Но ведь, действительно — это было только мнение следопыта. Его, а ещё перстня с овальным кристаллом, который дрожал от тёмной магии так же, как и над телом Кранца Родейна.