Охота на Лис

Глава 28. Просто рука

— Твою мать, они не кончаются! — орал Котелок, вытирая синюю кровь с единственного глаза.

— Бейте сразу в голову! — крикнул Калач, расколов ещё один сизый череп палицей.

"Легко сказать."

Ладаим фыркнул. По старой памяти, почти все Лисы держали при себе стилеты и кинжалы, с которыми нужно было подойти к подводным чудищам слишком близко, чтобы нанести хоть один удар. В былые времена тивалиец посмеивался над Химерой, так любившим мечи. Дескать, слишком уж громоздкое и заметное оружие для переулков и тесных коридоров. Ещё бы алебарду приобрёл.

Вот только Лисы были уже не на улицах Басселя и не в домах своих жертв. Лишь столкнувшись с полчищем гребенчатых уродов из глубин озера Миларад, Крысолов посмел мечтать о длинном, остром клинке.

Многие оказались не готовы к такой встрече. Обычно спокойная, чуть надменная Вдова забилась в угол палубы. Матросы с корабля один за другим роняли внутренности, едва оказавшись в лапах подводников. Да и сам Крысолов тщетно пытался унять дрожь в руках.

Правда, боялся он больше не за себя, а за Ним. Девушка вместе с семьёй пыталась спрятаться на нижней палубе, но быстро выяснила, что судно получило пробоину, когда подошло слишком близко к островам. Теперь каюты заполнялись холодной водой, а сама посудина заметно накренилась на левый борт.

Зато Калач справлялся весьма изящно. Его палица танцевала над головой, проламывала череп за черепом, а сам наёмник улыбался сквозь потоки синей крови на лице. Не отставал от него и Хлыст. Опытный Лис двигался быстро и чётко пронзал хлипкие лбы чудищ стилетом.

Но потом появилась она. Крылатая виверна спикировала с затянутого мглой неба и доломала мачту. Крысолов едва ушёл от обломков и помог семейству Бертольда перейти из кормы в нос, где подводников почти не осталось.

Но тварь тут же вернулась. На сей раз она с воплем, шедшим из глубин изогнутой чешуйчатой шеи, вонзила когти в капитанский мостик и взлетела вновь. Дождь из вырванных ей досок посыпался на Лис. Один из обломков прошёлся по левой руке Крысолова, вспоров кожанку вместе с кожей на плече.

— О, Далёкая Звезда, что освещает наш путь. О, небесная наша провидица, — талдычил Арбо, зажав голову между колен. — Отведи стрелу вражескую и ослепи всякого, кто желает смерти твоим верным сынам и дочерям…

— Ладаим, сделай что-нибудь! — Нималия вцепилась в запястье тивалийца. — Пожалуйста, вы ведь можете что-нибудь сделать?

Крысолов не ответил и лишь положил ладонь поверх её руки. Он надеялся, что у Химеры был какой-то план, когда тот сиганул в воду. Кажется, Варион хотел как-то остановить это нашествие и убить того, кто его начал. Альихора, стало быть.

— Ладаим, не молчи! — Ним размазала слёзы по веснушкам. — Пожалуйста. Пожалуйста!

— Где там наш защитничек? — Вийм сидел на корточках и выглядывал за борт. — Небось, сбежал уже, да?

— Полагаю, Варион сейчас там, — ответил Бертольд.

Отец семейства показывал на верхушку серого маяка, что выглядывала из-за ближайшей возвышенности. Именно вокруг этой накренившейся постройки клубились самые темные потоки. Чернота спускалась с низких облаков, обвивала маяк и уже оттуда расползалась по озеру. А за ней, как гончая за раненой уткой, следовала крылатая бестия.

Следующий удар виверны пришёлся кстати Лисам. Она метила в левый борт, где Хлыст и Полоз отбивались от пятерых гребенников. Твари теснили Лис к носу, когда их крылатая помощница спикировала на палубу. Хлыст оттолкнул Полоза и сам успел кувыркнуться в другую сторону, а крылатая махина врезалась в самую гущу подводников. Их тела лопнули под её весом, брызнул синий фонтан.

Виверна решила не возвращаться в небеса. Вместо этого она поползла по разорванным трупам гребенников и протянула клыкастую морду к Полозу. Пасть её открылась, а бывший караульный смиренно смотрел то на капающую из неё слюну, то на свой меч.

Хлыст быстро опомнился и пришёл ему на помощь. Лис вспорол стилетом кожистое крыло, покрытое редкими перьями и попытался добраться до груди чудовища, но та успела откинуть его размашистым кивком.

Инелай отлетел к правому борту, но тут же поднялся, держась за ушибленную грудь. Рядом с ним встали Калач и Котелок. Видимо, и гребенники испугались виверну, раз поспешили спрыгнуть обратно в бурлящую воду.

Сама же крылатая уродина не оценила такое бегство. Будто понимая, что осталась одна против всех Лис, виверна задрала голову и издала такой рык, что Ладаиму пришлось закрыть уши ладонями. Тивалиец пытался заслонить Ним и остальных, встав точно между ними и чудовищем. Хотя, какой в этом был толк? Возьмись виверна за них всерьёз, один Крысолов с кинжалом не станет для неё преградой.

Но на большее Ладаим оказался неспособен. Побороть дрожь он смог лишь путём полного оцепенения и теперь ни ноги, ни руки не слушались его. Он скучал по чудесам Тивалии, но не по этому лику магии.

Лисы не желали мириться с крылатым пассажиром на тонущем судне. Калач, Хлыст, Полоз, Вереск и Котелок обступили чудище и по очереди наносили удары. Подмога появилась и на ступеньках с мостика. Капитан раздобыл прикрученный к черенку крюк, а за ним бежала растрёпанная Сойка.

— Эй, Таделия! — Ладаим помахал ей, не решаясь оставить испуганное семейство.

— Кто её выпустил? — воскликнул Калач, не забывая бить виверну палицей по крыльям. — Химера сказал связать её и не пускать!

— Химеры тут нет! — отозвался Вийм.

Сойка ухватилась за поднявшийся над водой правый борт и медленно продвинулась к Крысолову. Она тяжело дышала и едва волочила ноги.

— Ты в порядке? — вкрадчиво спросил Бертольд.

— Идём к нам, — Ладаим загребал ладонью воздух, подзывая Лису. — Что случилось? Зачем Химера связал тебя?

— Похоже, до меня добрался тот маг, который перебил наших в поместье, — Сойка говорила медленно и будто сама удивлялась собственным словам.

— Альхиор?

— Наверное. Но, кажется, сейчас всё в порядке. Эта уродина сломала мостик, и я смогла спуститься.

— Прорицатели всевидящие, ты же ей не веришь, Ладаим? — взвизгнул Арбо. — Если маг влез ей в душу, она бы и не призналась. Что, если он ещё там, говорит её устами?

— Я правду говорю! — Сойка сложила ладони перед лицом. — Где Варион? Пусть он проверит…

— Сбежал, гадёныш, — Вийм покосился на раненое крыло виверны, что прошло почти над их головами.

— Уплыл на остров, — поправил его Крысолов. — Хочет убить Альхиора. Если справится, уже будет не важно, завладел маг кем или нет.

Ладаим помог Таделии усесться рядом с семейством. Арбо тут же отодвинулся, а Ним едва заметно покачала головой. Один Бертольд попытался улыбнуться.

— Лучше своим помоги, чем Ним лапать, — бурчал Вийм.

— Я вас защищаю, — возразил Крысолов.

— Так защищать и я могу. Что ты сделаешь, если она сожрёт всех и попрёт на нас?

— В чём-то он прав, Ладаим, — Бертольд указал на хвост виверны. — Ребята толком ранить её не могут, но хотя бы отвлекают. Если зайти сзади — можно хорошенько нашинковать ей спину.

Крысолов посмотрел на Ним, та кивнула. Сам же он не был так уверен.

Бертольд описывал всё легко, будто прогулку в соседний квартал к местной шпане. На деле же Ладаим полз по залитой кровью палубе, а на над головой метался хвост виверны толщиной со взрослое дерево.

Тивалийцу вдруг стало интересно, как он смотрелся в этот момент. Боялась ли Ним за него, пока он неумолимо приближался к чешуйчатой спине гадины? Восхищалась? Или же снисходительно фыркала, ведь ему не хватило храбрости зайти на тварь спереди? Будь тут Химера, он бы так не колебался. Нет, он бы уже запрыгнул на шею виверны и попытался выколоть ей глаза.

Грёбанный безумец. Наивный до того, что полез на Альхиора в одиночку. Не в первый раз, причём.

Размышления помогли Ладаиму успокоиться и добраться до самого носа судна под нудный гул разума. Он сам не заметил, как уже оказался в паре локтей от выгнутой задней лапы. Оказалось, что пахло от виверны ужасно. Как от сточной канавы на второй день после летнего ливня, если бы в ней сдохла стая собак.

Крысолов достал кинжал и полоснул чешуйчатое подобие колена. Потребовалось ещё два удара, чтобы перерубить сухожилие, и лапа виверны подогнулась. Зарычав, она попыталась брыкаться, но лишь сделала ещё хуже, и густая бурая кровь потекла по чешуйчатой голени с корешками от редких перьев.

Ладаим вспрыгнул на ноги и попутно оставил рваную рану по всему бедру чудища. Укол за уколом он вонзал кинжал меж пластин в том месте, где вытянутое тело переходило в хвост. Так он не убьёт виверну, но даст товарищам шанс добраться до её головы.

Чудовище перешло в наступление. Оно обезумело от ран и забыло о страхе. Оттолкнувшись уцелевшей лапой, виверна бросилась на обидчиков, что махали клинками перед мордой. Лисы бросились в разные стороны, но вот Хлыст уйти не успел.

Голова виверны тараном ударила Инелая в грудь. Лис выронил стилет и мог лишь смотреть, как её морда вздымается, а пасть раскрывается, чтобы перемолоть его тело одним движением.

— А ну, стой! — воскликнул Вереск.

Караульный был ближе всех к Хлысту и бросился на него ногами вперёд. Подошвы Вереска вытолкали Инелая с линии атаки, а вот сам он уйти не успевал. И не собирался. Вереск выставил руку с коротким мечом и позволил виверне заглотить её.

Едва его рука скрылась в пасти, чудовище сомкнуло челюсти. В этот же момент выставленный клинок нашёл свою цель. Виверна зарычала, дёрнула головой и отшвырнула Вереска на борт. А рука его так и осталась в пасти.

Жертва не прошла зря. Гадина попыталась убить надоевшего ей Хлыста, двинулась на него, волоча перерубленную лапу, но тут же рухнула на изрешечённую палубу. Лишь жалобный вздох вырвался из неё. Калач решил убедиться, что бой окончен, и трижды обрушил палицу на лоб виверны.

— Вереск!

Хлыст быстро пришёл в себя и бросился к спасителю. Побежал и Ладаим. Караульный отлетел к месту, где начиналась лестница в трюм, и теперь медленно сползал к левому борту, оставляя багровый след. Руку оторвало полностью, и на месте плеча остались только кровавые лоскуты.

— Ты нахрена это сделал? — испуганно закричал Инелай. — Ты чего? Зачем?

— Не бойся, Хлыст, — Вереск улыбнулся. — Рук у меня две, а голова у тебя одна.

Караульный прикрыл глаза и уже не открыл их. Его грудь ещё поднялась четырежды, но и дыхание остановилось с протяжным хрипом.

— Эй, Вереск! — воскликнул Хлыст и занёс кулак. — Вставай, слышишь!? Вставай!

— Хорош-хорош, — Калач бросил палицу и обеими руками повис на запястье Инелая. — Всё, конец ему.

— Это же просто рука, — стойкий Хлыст с удивлением утёр одинокую слезу. — Просто рука же, ну?

— Просто рука, — согласился Бертольд, доковыляв до остальных. — Но от такой сильной боли легко умереть. Видишь, сколько крови?

Крысолов ощутил знакомый запах и лёгкое тело Ним, что прислонилось сзади. Она дрожала. Девушка стиснула его рукав и тихо всхлипнула.

— За что нам всё это? — проговорила она.

— Заслужили, значит, — ответил Вийм и подозрительно сощурился. — Идём, сеструх. Надо бежать, пока не утонули.

Но тонуть было некуда. За время сражения с виверной неведомая сила протащила корабль по отмели вдоль островка и выкинула на каменистое побережье. Судно легло в сажени от земли, всё так же клонясь налево.

— Куда дальше? — спросил Котелок.

— Лучше сойти на берег, пока волна не утащила нас на глубину, — заметил Бертольд.

— Не знаю, насколько это хорошая мысль, Берт, — возразил Калач. — Кажется, вся эта дрянь лезет из того маяка.

— И Вереска же мы тут не бросим, — вклинился Полоз. — Он ради нас жизнь отдал. Правда же, Крысолов?

Ладаим ощутил жжение между рёбер. Он не любил быть в центре внимания.

— Правда, — тивалиец кивнул. — Он отдал жизнь, и прямо сейчас Химера пытается сделать то же самое. Мы ему нужны.

— А он-то нам нужен? — хмыкнул Вийм.

Лисы решили, что нужен. Капитан раздобыл для них верёвочную лестницу и спустил её с задранного борта. Сам он отказался покидать судно и сослался на некий кодекс мореходов. На деле же — явно боялся новой встречи с жадными до плоти чудищами. Крысолов его не винил. Будь его воля — он бы закрылся в любой комнате с четырьмя крепкими стенами, напился и забыл о сизокожих гадинах из озёрных вод. Да хоть в Сером Бастионе.

Лисы быстро справились с лестницей, и даже Бертольд ловко сошёл на мелководье. Но едва они приблизились к берегу, как на вершине крошечного холма проявились четыре фигуры в чёрном.

Трое мужчин и женщина. Они ожидали Лис посреди единственной тропы, ведущей к маяку. Один из них, высокий и худощавый мечник лет тридцати пяти, стоял впереди. Женщина пританцовывала справа от него, а двое круглолицых бойцов замерли на самой вершине.

Крысолов не сразу узнал Шелора при свете дня, но вот кудри Пастушки и рыжая родинка под её носом сомнений не оставляли. Стало быть, и двое других были из Верных.

— Вас больше, чем мы ждали, — проговорил Шелор и повёл покатыми плечами.

— Да уж, — Пастушка захохотала. — Недооценил их Альхиор. Ну, да и насрать. Сами управимся.

— Слышь, ты! — Калач вырвался вперёд и затряс палицей. — Я тебе сам в рот насру!

— Фу, мерзость, — Верная притворно скривила лицо и зажала нос. — Один хуже другого, скажи же, Шелор?

Лисы остановились, когда до Верных осталось шагов пятнадцать, не больше. Встали они без подобия строя и каждый смотрел на остальных в надежде, что кто-то возьмёт вожжи. Первым это сделал Бертольд.

— Вы ещё кто такие? — вопрошал он. — Что вам от нас нужно?

— Прозвучит банально, но ваши головы, — ответил Шелор скучающим голосом. — Нужны Альхиору, но и для меня тут дело личное.

— На первый вопрос тоже отвечай, — Хлыст набрал воздуха и расправил плечи. — Кто ты, мать твою, такой?

— Это Шелор, главарь Верных, — сам пояснил Крысолов.

— Верных, которые из Басселя? — не понял Вийм. — Он каким хреном тут оказался?

— Видимо, вы теперь с Альхиором, да? — Ладаим тоже вышел вперёд, вровень с Калачом и Хлыстом.

— Какой бы он ни был, в двух вещах он хорош, — Шелор оттопырил указательный и средний пальцы. — Альхиор умеет удивлять, а ещё он умеет давать людям то, чего они сильно хотят. Даже с тем следопытом ему это удалось, представляете?

— Каддар тоже здесь? — выпалил Вийм.

— Что, надеешься сделку свою вернуть? — фыркнул Полоз.

— Так, народ, хватит трепаться, — Пастушка выпрыгнула перед Шелором и раскинула руки. — Мы сюда драться пришли, или что?

— Будет тебе драка, пакля, — пообещал Калач. — Я сейчас столько гребенников положил, что у меня аж в штанах туго!

Граус бросился в бой, Лисы последовали за ним. Верные стояли выше и хорошо знали местность, но их было меньше. Ладаим вдруг вспомнил тот страх, который охватил его осенью, пока он сидел на цепи перед Шелором. Тогда он впервые решил, что заслуживает сойти в Бездну, но теперь Святое Солнце дало ему шанс на отмщение. Разве с потерянными душами так поступают?

Безнадёга держала тивалийца крепче, чем цепь Верных, во время первой встречи. Но теперь не было ни того, ни другого. Да кто такой этот Шелор? Подвальный бандит, мелкий головорез из города, которого больше не было. В былые Приютские времена заказ на такую падаль не стоил бы и лишнего слова госпожи Гадюки.

Крысолов забыл о чудовищных гребенниках и вивернах. Даже о Ним. Сейчас на этом острове были лишь он, его кинжал и Верные. Всё остальное на время потеряло всякий смысл.

Ладаим первым бросился на Шелора. Тот изящно поменял стойку и выставил широкий, чуть изогнутый у конца клинок. Но тивалиец просто обошёл главаря бандитов и оставил того наедине с Хлыстом и Полозом. Нет, ему была нужна она.

Пастушка чувствовала, что Крысолов придёт за ней. Она спрыгнула с тропинки на скалистый склон и выхватила меч. Ладаим вбежал дальше на холм и прыгнул на неё с острого выступа. Верная не успела перевести клинок, но встретила атаку предплечьем, и остриё не добралось до ухмыляющегося лица.

Не размыкая рук, Крысолов перекинул кинжал в левую ладонь и уколол врага сверху. Клинок пронзил плечо Пастушки. Ни тени боли не мелькнуло в её глазах. Женщина подалась назад и оттолкнула Лиса.

Мокрые ботинки скользили по камням, и Крысолову пришлось хвататься за ближайший куст, оказавшийся терновником. Шипы прошили перчатку и, казалось, добрались до костей в его ладони. Ладаим вскрикнул, но отбил атаку Пастушки.

— Ух, Лисёнок, да у тебя кровь, — Верная облизнулась. — Не стесняйся, у меня — тоже.

— То ли ещё будет.

Даже три ложных выпада не помогли Крысолову выбить её из равновесия. Пастушка была дамой грузной и впечатления умелой фехтовальщицы не производила. Должно быть, Альхиор накачал её своим мерзким колдовством, прямо как тех головорезов на площади.

Но Ладаимом двигало нечто куда мощнее какой-то магии. Он жаждал отмщения. Каждая капля крови, что сочилась из проткнутой ладони, будто делала его тело легче. Тивалиец двигался всё быстрее, а силы всё не кончались. Он бил вновь и вновь. Пастушка уворачивалась, но и сама ответить не успевала. Лишь пятилась по плоской скале к тропинке, где один из её товарищей уже лишился головы в сражении с Калачом и Котелком.

А Ладаим всё бил. Каждый раз он чувствовал, что может пронзить дразнящую рожу Пастушки. Срезать улыбку с её лица, испещрённого глубокими складками. Но она опять ускользала. И ускользнула бы вновь, если бы за её спиной не мелькнула широкая доска, некогда принадлежавшая палубе корабля.

Вийм подкрался незаметно и вложил в удар всю недюжинную мощь. Доска врезалась Пастушке в затылок с такой силой, что её подбородок воткнулся в грудь. Она отлетела вперёд и не успела отбить следующую атаку Лиса.

Ладаим эфесом выбил меч из руки Верной, раскроил её лицо локтем и отправил на землю ударом ноги в живот. Пастушка рухнула навзничь, раскинув руки. Крысолов много чего хотел ей сказать, но едва ли смог бы придумать достаточно изящный укол на ходу. Потом, спустя дни, он придумает целый набор подходящих реплик для этого момента. И сполна им насладится.

Ни один заказ, ни одна победа в кости не принесли Ладаиму такой же пьяней услады как тот миг, когда его кинжал вошёл в горло Пастушки. Майна захрипела и замолкла навсегда.

— Вот тебе и Лисёнок, — Вийм звучно сплюнул. — В порядке?

— В полном, — Ладаим кивнул. — Спасибо тебе.

Магия Альхиора вела Верных и усиливала их атаки. С её помощью они могли забыть о защите и не бояться ран, пока тело совсем не откажет. Но перед ними стояли не беспомощные горожане с площади. Не скованный ржавой цепью Ладаим.

Это были Лисы, окрылённые победой над целой ордой чудищ. Лисы, потерявшие товарища в пасти виверны, насланной новым хозяином Верных.

Вдова опомнилась после встречи с гребенниками и уверенно шла на знакомого врага. Её круглолицый противник напоминал сломанную мельницу, когда взмахивал секирой, но опытная Лиса подогнулась под очередную атаку и вонзила кинжал в его грудь по самую рукоять. Тогда на помощь ей пришла Таделия, выкрутила секиру из ослабшей руки и наполовину перерубила его шею.

Оставался лишь Шелор. Главарь банды наверняка ощутил всю безнадёгу своего незавидного положения. Он бился один против всех Лис. Но те не вступали в бой: они дали Хлысту и Полозу завершить начатое.

Шелор отбивался умело, то парируя прямые атаки Полоза, то заводя меч за спину и встречая новые выпады Инелая. Тогда караульный вложил всю силу в следующий удар и вынудил врага соединить клинки на несколько долгих мгновений. Полоз отпустил свой меч и протаранил Шелора плечом. Верный подался назад, где Хлыст уже выставил стилет на уровне его шеи.

Захлёбываясь потемневшей от магии кровью, Шелор осел наземь и полуприкрытыми глазами посмотрел на Лис.

— Из-за вас я потерял всё, — пролепетал он сквозь багровые пузыри изо рта.

— Не нам об этом рассказывать, — сказал в ответ Полоз и перерубил шею Шелора.

Грохот зародился в небе и ударил по ушам Ладаима. Раскат прокатился по острову. Всплеск чёрной энергии разорвал вершину маяка, разбросал камни по округе.

— Надо спешить! — воскликнул Крысолов. — Химера сейчас там!

Лисы оставили трупы верных истекать последними ручьями крови на склоне. Даже после череды сражений ноги Ладаима не ощутили подъём, и он легко взлетел на верхнюю точку острова. Тропинка виляла меж камней, приближая Лис к зловещему маяку.

Ветер усиливался, отдельные порывы едва не сбивали Крысолова с ног. Шквал вырывал булыжники из стен и швырял их так далеко, что те долетали до штормящего озера.

И тут всё затихло. Тёмный вихрь быстро опал, а его ошмётки растворились в светлеющем воздухе. Будто кто-то сорвал плотный занавес, солнце вновь осветило остров и обезглавленный остов маяка.

У входа ничком лежал человек в белых одеяниях, запачканных кровью и пылью. Он почти не двигался: лишь пальцы правой руки судорожно ковыряли землю. В таком виде опознать хвалёного следопыта не смогла бы и собственная мать.

— Каддар! — прокричал Крысолов. — Что произошло?

— Так это тот самый? — Хлыст оскалился и занёс стилет.

— Подожди, он же что-то может знать, — одёрнул его Бертольд.

— Где Химера? — Ладаим поднял следопыта за плечи и хорошенько тряхнул. — Что с ним?

Каддар с трудом приподнял руку и направил дрожащий палец на разрушенный маяк. Слов связать он не смог и лишь что-то тихо просипел. Крысолов кивнул и небрежно вернул следопыта на землю. Он взлетел на крыльцо, перелетая засыпавшие его камни. Внутри маяка зависло облако пыли, от которого пришлось закрыть лицо.

Химера был здесь, но первым тивалиец увидел Альхиора. В прошлую встречу в поместье Яголл маг показался ему худым, но устрашающим. Тогда он нависал над каждым в комнате, как мрачная башня, одним движением бил стёкла и будто бы вытягивал душу сквозь зияющие провалы глаз. Теперь от него остался лишь хрупкий скелет, туго обтянутый почти прозрачной кожей. В горле чародея зияла дыра, а рядом лежал широкий меч, что оставил её.

Рука Вариона крепко сжимала рукоять, пусть сам он лежал на боку и не двигался. Кожанку залила кровь, ею же покрылось лицо Лиса.

— Дружище, ты чего? — Ладаим потянул Химеру за плечо, и тот безвольно перевернулся на спину. — Эй, вставай!

— Плохо дело, — заметил Хлыст, подоспевший вместе с Сойкой. — Всё очень-очень плохо.

— Он живой? — Таделия растолкала товарищей и упала на колени перед окровавленным Лисом. — Давай же… Да! Дышит ещё!

Ладаим надул щёки и медленно выпустил воздух через губы. Он надеялся это услышать, но сам проверять не рискнул. Хоть на какие-то короткие мгновения неведение могло быть лучше, чем правда.

— Что же у него с лицом? — причитал Хлыст со страхом в глазах. — Без лекаря тут не обойтись. Зараза, где мы найдём лекаря на острове посреди ни хера?

— Вы чего какие тёмные? — крикнул Калач снаружи. — Мы на гряде Мальны — тут огромная обитель есть. Уж они-то подлатают нашего Химеру.

— И как ты объяснишь, кто мы такие и что тут случилось? — поинтересовался Хлыст.

— Ну чего-то ты опять о проблемах, а? Сложный ты, Инелайчик. Всё хорошо будет.

Маска легкомыслия на лице Грауса лопнула. Его правый глаз задрожал, что-то блеснула в его уголке. Наёмник поспешил отвернуться.

— Химера не захотел искать лекаря для Басса, — Вийм завалился в маяк и закрыл собой проём. — С хера ли я буду искать лекаря для него теперь?

— Тебя никто и не просит, — Хлыст наклонил голову до хруста в шее.

— Похоже, самим искать и не придётся! — голос Котелка донёсся издалека. — Смотрите!

Ладаим аккуратно хлопнул Химеру по плечу и велел держаться, а сам бросился наружу. Котелок стоял на уступе, откуда холм спускался к южному побережью островка. Тьма Альхиора растворилась, открыв взору землю побольше, и в тумане проявились очертания высокой стены с островерхими башнями. Над ними высился шестиугольный собор.

А в проливе меж двух островов уже спешила массивная галера. Вёсла в едином порыве боронили воду и приближали судно к маяку.

— Не к добру, — Полоз утёр меч полами плаща. — Драться придётся?

— Рехнулся, браток? — Граус приобнял караульного. — В этой обители рыцари сидят, настоящие. Которые заступники Далёкой Звезды из ордена. Лучше постарайся им понравиться, если жить хочешь.

Лисы ждали, пока галера бросит якорь у берега. Пролив оказался небольшим, но время тянулось долго. Крысолов и Хлыст успели вытащить Химеру наружу. Калач снял свой драный плащ, чтобы подложить под раненного товарища. Варион ещё дышал и даже чуть слышно прохрипел, когда коснулся земли.

Останки Альхиора Лисы не тронули, но Ладаим сдобрил иссохшее лицо хорошим плевком. Маг не заслужил даже таких почестей, как остаться в маяке с разлетевшейся крышей и треснувшей стеной. Место ему было в выгребной яме где-нибудь в Застенье разрушенного им города.

И наконец явился отряд с соседнего острова. Не меньше двадцати пяти солдат с алебардами в руках и мечами на поясах. Полдюжины лучников. Все были облачены в посеребрённые латы, а на панцирях — точно на уровне сердца — красовалось три бутона красных роз, выведенных тонкими линиями поверх стали.

Вела отряд женщина лет сорока. Она почти сразу сняла полный шлем и взмахнула русой косой. Лицо предводительницы рыцарей было сухим, с чёткими штрихами скул и тонкими розоватыми губами. Лоб её, точно посередине, пересекал шрам, уходящий дальше — на переносицу.

— В святейшем свете мудрейшей из звёзд я приветствую вас, — выпалила женщина, будто пред лордом на смотре войск.

— Да славится Далёкая Звезда! — Арбо оживился при упоминании столь обожаемого им светила. — И да не угаснет её благодать до Последнего Звездопада.

— Так в Летаре говорят, — проговорил высоченный рыцарь сквозь шлем. — Вы летарцы?

— Далёкая Звезда — она у нас одна на всех, разве нет? — Бертольд просунул ладонь меж Хлыстом и Крысоловом. — Рад встрече, госпожа.

— Светозарная воительница, — дама горделиво задрала голову и жать руку не стала. — Что здесь только что произошло? Объясняйтесь.

Лисы переглядывались, как будто надеясь договориться о чём-то без помощи слов. Суровая светозарная воительница и её молчаливая свита в три десятка рыцарей давили на них одним своим присутствием.

На Бертольда, однако, чары не подействовали. Он резво вышел вперёд, почтительно поклонился и обвёл рукой своих спутников.

— Вы верно заметили, госпожа светозарная воительница, — отец Ним причмокнул. — Мы прибыли из Летары и хотели попросту пересечь это великое озеро на корабле, который наняли в Сегденне…

— Короче говори. Ближе к делу, — раздражённо сказала воительница, глядя куда-то вбок. — На острове была сильная магия, а ещё — завеса. Это осквернение самой памяти Жертвенной Мальны.

— Я понимаю ваше возмущение, госпожа светозарная воительница, — голос Бертольда дрогнул. — Видите ли…

— Понятно, по делу ты не умеешь, — предводительница рыцарей подняла ладонь и сомкнула её в кулак. — Кто у вас тут главный?

Лисы молча окинули друг друга взглядами, полными смятения, а потом повернули головы на израненного Химеру.

— Он, — Ладаим первым указал на товарища. — Он нас ведёт. И ему нужна помощь.

— А я надеялась с ним поговорить, — воительница клацнула челюстью и наставила палец на Арбо. — Тогда говори ты. Я вижу, ты близок к Далёкой Звезде. Ты ведь не станешь врать в таком священном месте?

Хлыст закатил глаза, а из груди Ладаима вырвался стон. Зато Вийм заулыбался и едва заметно потирал ладони на уровне живота. Вся судьба Лис легла в руки среднего сына Бертольда, потерявшего дом и брата не без их вины.

— Хорошо, светозарная госпожа-воительница, — Арбо расправил плечи и тряхнул головой. — Мы — наёмники из отряда Лис, родом из Летары. Как и сказал мой отец, плыли из Сегденна в Меранию, но попали в западню тёмного мага. Завеса, буря — это его рук дело. Из-за него мы потеряли товарища в шторме.

— Арбо… — полушёпотом вырвалось из Вийма.

— Что магу понадобилось от наёмников? — воительница заставила Хлыста и Крысолова расступиться и подошла к Арбо.

— Мы пересеклись в Летаре, а он затаил обиду. Это долгая история, а времени у вас мало, — средний сын заметно напряг губы, чтобы казаться серьёзным. — Если коротко, нам пришлось убить этого мага и его прихвостней.

— И ты говоришь правду, брат? Не смеешь меня обманывать?

— Я бы никогда не стал вам врать в таком священном месте. Как завещал Первопрорицатель Литанд, ничто не пачкает сияние души, как ложь.

— Меня устраивает твой ответ, — воительница задрала голову и размашисто кивнула. — Мы обсудим его в обители и поможем вашему другу.

— А дальше? — уточнил Хлыст.

— А дальше — решит лорд Бримм. Поторопитесь, пока ваш главный не истёк кровью.

Рыцари быстро загнали Лис на галеру и усадили прямо на палубе. Их не связывали, но оружие забрали. Не следовало никаких угроз, да и копья ревнителей Мальны смотрели вверх, а не на гостей Гряды. Но Ладаим ощущал груз их подозрений.

Светозарная воительница осталась довольна ответом Арбо, но значило это лишь, что Лис не стоит убивать на месте. Рыцари заинтересовались ими достаточно, чтобы разузнать побольше о неведомом маге, что устроил бурю среди ясного утра и разношёрстных наёмниках.

Не беда. К опасности Лисы привыкли давно. Ладаим вдруг понял, что ему не было дела до того, что удумали ревнители Мальны. Он пережил разорение Басселя и падение Лисьего Приюта. Побывал на цепи в подвале Верных и в Сером Бастионе. Ушёл от полчища гребенников и виверны, пока Химера убивал опаснейшего мага, когда-либо ступавшего на эти земли.

И они встретили новый день. Солнце благодарно обняло галеру тёплыми лучами после того, как остатки тьмы Альхиора рассеялись. Чайки и бакланы кричали в такт горластому рыцарю, что задавал ритм вёсельным палубой ниже.

Конечно, Лисы потеряли Вереска. Скоро нахлынет усталость от череды схваток и горе очередной утраты нанесёт скорбный удар. Но все Лисы умирали. И умирали скорее рано, чем поздно. Однако не каждому судьба даровала шанс умереть так же достойно, как Вереску. Пасть от клыков чудища, чтобы соратники могли жить.

Это ли не божественная воля? Похоже, Святое Солнце сумело подружиться с Далёкой Звездой посреди озера Миларад. Луну назад Крысолов был уверен, что душу его не спасти, но теперь понял, как ошибался. Ещё никогда Лисы не были так далеки от Бездны.