Охота на Лис

Глава 20. Заботиться о живых

Басс смиренно лежал на спине, сложив ладони на впалом животе. Глаза его были закрыты. Можно было подумать, что младший сын Бертольда просто спит, но грудь его более не вздымалась под беспрестанные хрипы. Затих и громогласный кашель.

Химера стоял за порогом и не мог отвести глаз от тела Басса. Другом он его вряд ли мог назвать, но товарищ из него был неплохой. В отличие от грозного старшего брата, ворчливого среднего и переменчивой сестры, Басс редко поддавался настроению. Он всегда оставался приветливым повесой из «Пёсьей Морды», готовым угостить усталого Лиса самой отборной выпивкой и приличной едой. Даже измотанный после целого дня за стойкой, Басс находил в себе силы, чтобы улыбнуться.

А теперь он был мёртв. Его бездыханное тело покоилось в окружении остальных членов семьи. Но ведь он только что был ярусом ниже. Басс крепко стоял на ногах и вполне бодро вёл разговор с Химерой в его келье. Вариону хотелось поведать об этой встрече всему семейству, а заодно и Лисам, но он сдержался. Никто из них не сможет объяснить, что же это было на самом деле. Так к чему тратить воздух?

Первыми к кровати Басса, конечно, пришли его родственники. Бертольд, Ним, Арбо и Вийм — всем им было не до разговоров, а пустые утешения тех, кто даже не был частью их семьи, только терзали свежую рану. Лисы всё же хотели проявить участие, но Вдова настояла, чтобы рыжему семейству дали достаточно времени погоревать в тесном кругу.

Они собрались в крошечной гостиной третьего яруса, но Химера не смог усидеть на пыльном диване. Он выбрался в коридор и заглянул в приоткрытую дверь. Лис должен был своими глазами увидеть тело Басса, пусть это зрелище лишь усилило пульсирующую боль в его голове.

— Псс, — шикнул кто-то, потянув Химеру за рукав.

Крысолов явно остался недоволен вмешательством Вариона и теперь пытался оттащить его обратно в гостиную. Химера хотел вырваться, но тивалиец лишь сильнее стиснул пальцы. Пришлось подчиниться, пока рукав последней кожанки не оторвался.

— Зачем ты лезешь? — шикнул Ладаим. — Они же просили их не трогать пока.

Химера закатил глаза. Остальные Лисы забились в эту комнату, расположившись на всех плоских поверхностях, и теперь он ощущал себя почти так же, как на герцогском суде.

— Я никуда не лез, Крысолов, — выдохнул Варион. Он хотел рассказать больше, но Лисам пока не стоило знать всё. — Я ведь тоже знал Басса. Хороший был мужик.

— Многие из нас знавали его до последних событий, — Вдова встала с кресла и подошла поближе, чтобы её полушёпот был услышан. — Но семья Бертольда уже на пределе, не нужно раздражать их ещё сильнее.

— Верно, — добавил Крысолов. — Это их скорбь.

— Не подумайте про меня плохо, — Полоз морщился при движении и держался за живот. — А что с нашей-то скорбью? Сколько ребят мы потеряли? Горняк моим другом был. Помните, что с ним сталось?

— А он прав, — буркнул Котелок, закрыв глаз. — Мы же полсотни товарищей потеряли, чем они хуже?

— А этот Вийм только и делает, что рычит на нас, — продолжил Полоз. — И сестра его, стерва.

— Давай без обзывательств, — выставил ладонь Крысолов.

— Народ, — вмешался Хлыст и встал между ними. — Вы серьёзно собрались меряться тем, кому грустнее?

— Просто пытаюсь понять, — Полоз пожал плечами. — Чем Горняк, Лом или Грач хуже Басса?

Химера поджал губы. Он знал ответ на этот вопрос. Грач, Лом, Горняк и десятки других, кто погиб в Приюте и Яголле, хуже лишь тем, что были Лисами. Безродными членами чудовищной семьи сирот.

«Когда вы умрёте, никто не будет по вам горевать». Так приговаривал Коршун, когда требовал от молодых убийц отдать себя целиком новому делу. Прав был, скотина. С того самого момента, как Химера чудом удрал с эшафота, он надеялся лишь, что путь самого Коршуна там и оборвался. Надеялся и ничуть не горевал.

— Я вам так скажу, — говорила тем временем Вдова. — Оставьте уже мёртвых в покое и позаботьтесь о живых. Они своё отходили, а вот нам ещё нужно что-то думать.

Варион улыбнулся, кивнул и отправился в коридор.

— Да куда ты опять? — зашипел Крысолов ему вслед.

— Заботиться о живых, — бросил Химера, уже открывая дверь в последнее пристанище Басса.

Арбо первым заметил вторжение Лиса, но ничуть не переменился в бледном лице. Лишь аккуратно дёрнул отца за рукав.

— Варион, подожди, пожалуйста, снаружи, — Бертольд говорил тихо, словно боялся разбудить сына. В уголках зелёных глаз блестели слёзы. — Сейчас не лучшее время.

— Лучшего времени уже не будет, — заявил Химера. Он встал в пролёте, сложив руки на груди.

— Да какого хера?! — рык Вийма вырывался не из его рта, но из безразмерной груди. — Исчезни с глаз моих!

— Замолчи, Вийм.

— Я тебе сейчас врежу…

— А я сломаю тебе колено, как в тот раз.

Вийм скрежетал зубами, но к исполнению угроз не перешёл. Даже сделал крошечный шаг назад и едва не раздавил ногу Нималии.

— Зачем ты пришёл, Варион? — спросил Бертольд.

— Рану побередить? — добавил Арбо.

— Я пришёл, чтобы помириться. Руку дружбы подаю, так сказать, — Химера подкрепил свои слова протянутой главе семейства ладонью.

— Охрененное начало, — сквозь сжатые зубы сказала Ним. — Всем друзьям колени ломаешь?

— Только когда они ведут себя как конченные придурки.

— Чё ты сказал? — Вийм оттянул челюсть так, что она хрустнула.

— Спокойно, сынок, — Бертольд поднял правую ладонь. — Кажется, Варион пытается сказать что-то дельное. Скажу честно, получается пока так себе.

— Мне очень жаль, что Басс умер. Я искренне вам соболезную, — Химера выдохнул. — А ещё мне жаль каждого Лиса, которого казнила гвардия. И особенно тех, кто доверился мне и кого убил Альхиор. Мне жаль стражников, которые просто делали свою работу. Мне жаль каждого бедолагу, который умер на площади в день моей казни. Мне жаль, но они уже мертвы. Один временами умный человек сказал, что пора нам заботиться о живых. Так что скажешь, Бертольд? Ним, Арбо, Вийм? Не устали ещё колоть друг друга в бока?

— Что ты предлагаешь? — спросил Арбо.

— Давайте сходим в Люведенн.

— Сходим? — уточнил Бертольд. — В смысле, переместимся туда, Варион?

— Я с первого дня об этом талдычу! — Вийм тряс руками перед своим лицом. — Надо было брата сгубить, чтобы дойти до этого?

— Мы не будем туда перемещаться, — возразил Химера. — Бертольд, Арбо, Вийм, мы с вами отнесём туда Басса и похороним по правилам. В свете Далёкой Звезды или как там?

— Никого не забыл упомянуть? — шикнула Ним.

— Ты же хотел подольше сидеть в крепости? — Бертольд осторожно отодвинул дочь. — Зачем так рисковать ради похорон?

— Полсотни моих товарищей мертвы, — напомнил Варион. — Их тела остались гнить где-то в лесах или сгорели с Яголлом. Я надеюсь, что вместе с Бассом помогу упокоиться и им. Понимаешь, о чём я?

— Символический жест, значит, — глава семейства понимающе кивал.

— Хорошо, вину перед мёртвыми ты загладишь, — допустил Арбо. — Но помогать ты собирался живым, разве нет?

— Ребята, что бы вы о нас ни думали, мы не пустоголовые душегубы, — Варион набрал воздуха в грудь. — Любой из тех, кто сейчас шепчется в гостиной, пережил столько, что на три жизни хватит. Они умные и живучие, Чёрт возьми.

— Химера…

— Да-да, прости Арбо. Суть в том, что мы все понимаем, что нельзя тут оставаться вечно. Кончатся припасы, кончится вода, пойло кончится ещё быстрее остального. Мы с вами похороним Басса и осмотримся в Люведенне. Пойдём маленькой группой, чтобы оценить ситуацию и понять, не ищут ли нас там. Пополним запасы и решим, в какую сторону двигаться оттуда, наметим план. Все вместе.

— Ты говорил, там можно раздобыть лошадей? — вспомнил Арбо.

— Дорогое удовольствие, — покачала головой Ним. — На дюжину человек-то.

— Тогда возьмём пару повозок и две двойки. Ну ладно, три. Всё лучше, чем пешком тащиться через Алледан!

— Ребята-ребята, — Бертольд жестом попросил тишины и улыбнулся впервые за вечер. — Всё может быть проще, и я с радостью вам расскажу, как именно.

Химера не удержался и улыбнулся в ответ.

— Вот видишь, Бертольд? — спросил он. — Работать вместе куда лучше.

Идеи Бертольда пришлись ко двору, как и его давний опыт контрабандиста. При всей своей невзрачности на карте мира, Люведенн оставался для Алледана важнейшим источником камня, без которого не выстроить крепости и пристани по всему северному королевству. Потому в городе и обосновался целый караванный двор, на котором свои услуги предлагали погонщики со всего мира. Сотни лошадей, волов и даже редких камендарских оленей тянули доверху гружённые обозы к дальним рубежам Алледана. Днём и ночью, зимой и летом.

Графской страже было сложно уследить за таким количеством грузов, растекавшихся с караванного двора Люведенна. Этим и пользовались преступники и беглецы со всех окрестных земель, а также контрабандисты ещё во времена Бертольдовой молодости. Стоило лишь найти достаточно ушлого караванщика, согласного перевезти Лис подальше от границ Летары. И у старика такой знакомый имелся ещё с давних времён.

Поход назначили на утро, но сон пришлось отложить. Руками Вийма и Арбо Бертольд сколотил добротные носилки из стеллажа, который опрокинул бесплотный нарушитель спокойствия Химеры. Сам Варион позвал Хлыста, Калача, Сойку и Вдову в общий зал, где они обсудили дальнейшие планы. В Люведенн он собирался без них, но каждому Лису будет, чем заняться в ближайшие дни.

Проходя мимо большой гостиной, он слышал, как заплаканная Нималия требовала от отца, чтобы тот взял её в поход. Её желание проститься с братом было понятно, но такой состав группы Химера выбрал неспроста. Пусть Люведенн и был в соседнем королевстве, до Басселя — рукой подать. Никто не мог быть уверен, что ищейки герцога не нашли тоннель в четвёртой штольне или хотя бы не отправили птицу местному графу. Большой отряд, да ещё и с трупом на плечах, привлёк бы куда больше и без того избыточного внимания.

А ещё Варион на неё обиделся. Ним позволила себе лишнего в последнем разговоре, и проучить её будет по-своему приятно.

Как следовало проучить и Ладаима. Крысолов по пятам ходил за девушкой и пытался её успокоить. Думал, что Варион не заметил их многозначительные переглядывания после того, как тивалиец неуклюже клюнул её в щеку на замёрзшем берегу. Наверняка, Ладаим выжидал, пока остальное семейство не покинет крепость, чтобы продолжить утешать Нималию под колючим покрывалом.

Наивный тивалиец. Варион настоял, чтобы Крысолов присоединился к походу. Не без помощи Вдовы с Хлыстом, тот согласился, а пламенный взгляд Ним ещё долго обжигал спину Химеры.

Они выдвинулись из крепости, едва дежуривший на верхнем ярусе Вереск доложил, что начался рассвет. Варион загодя подготовил тёплое одеяние и тугую сумку, в которой уместил несколько сияющих статуэток и звонких монет из коллекции Кранца Родейна. Туда же отправился и кристалл Альихора. Такую диковинку нельзя было оставлять без присмотра.

С выбором пути отряд решил не рисковать. Арбо с Виймом примотали тело Басса к носилкам и осторожно спустили его на самое дно рукотворной пещеры. Бертольд вёл путников знакомым по бурной молодости путём сквозь древний тоннель.

Неторопливым шагом они вскоре дошли до выхода. Небо сияло лазурью, а на поверхности оказалось на удивление тепло. Даже снежные покровы, обрамлявшие жерло древнего подземного коридора, покрылись мокрыми проплешинами.

Бороться с тающими наносами пришлось недолго, и пологий склон вскоре вывел путников к натоптанной тропе, за которой начинался редкий перелесок. Бертольд предложил короткий привал перед тем, как двинуться в сторону города. Руки его сыновей устали от столь дорогой, но столь тяжёлой поклажи. Да и сам глава семьи явно запыхался.

Химера не возражал. Дабы не привлекать внимание возможных путников, они пересекли тропу и остановились в перелеске. Редкие чёрные стволы обеспечивали какое-никакое прикрытие от любопытных глаз, если кому-то взбредёт прогуляться здесь в такую рань.

Носилки удобно легли на два поваленных дерева, а Варион подошёл к тропе чуть поближе. Воздух ещё пах зимой, но уже не обжигал ноздри холодом. Химера стоял у обочины и разглядывал Аллеверы. С этой стороны они казались другими, будто толще в пару раз, чем те холмы, что виднелись из-за Сальмены.

Лис только сейчас понял, что впервые оказался в другой стране. Теперь над ним стелилась синева алледанского неба, и алледанский же снег скрипел под сапогом. А вот пахло всё так же: мокрым деревом и далёким костром.

Химера решил, что под такое дело можно заложить под язык целый лист дурмана.

— Ты как-то зачастил жевать, — Ладаим встал по правую руку от друга.

— Зато от боли помогает, — Варион потёр стремительно пустеющий мешочек. — Будешь?

— Нет уж, тебе и самому не хватит такими темпами, — Крысолов натянуто улыбнулся. — Не надумал ещё в крепости пару саженцев вырастить?

— Шутку я оценил, но ты прекрасно понимаешь, что мы там не задержимся, — Химера про себя подметил, что от замечаний товарища дурман стал уже не таким вкусным.

— По тебе не скажешь, — Ладаим отвёл взгляд куда-то вправо и втянул воздух носом. Он всегда так делал перед тем, как сказать собеседнику что-то неприятное. — Такое чувство, что ты там уже обжился. Ходишь где-то, пропадаешь то в комнате, то в купальне. Мы, между прочим, пытаемся хоть как-то сплотиться и поддержать друг друга. Сидим вечерами за столом и общаемся. А ты ни разу не пришёл. Ты даже со мной словом не перекинулся после Басселя!

— И ты со мной, — парировал Химера. — Это я, что ли, должен за тобой бегать и упрашивать со мной поговорить? Может, я занят был? Может, меня так потрясло то, что я увидел на площади, что я уже бы уже порезал себе руки, да меча нет? Ммм? Обо мне думал хоть раз, когда Ним за ляжки держал?

— Ты о чём сейчас? — конечно, Ладаим ухватился только за последнюю реплику. Куда ему до переживаний друга? — Причём тут Ним?

— Ой, да иди ты в жопу! — Химера скривил лицо. — Думал, я не замечу? Расслабься, я только рад за вас. Трахайтесь на здоровье, только не смейте козни мне плести.

— По-твоему, для этого людям нужны отношения? Чтобы другим козни плести вдвоём?

— Ох, как ты заговорил. Отношения? Любовь у вас, значит?

— Не знаю я, мы сами пока не решили, — Ладаим говорил всё тише и даже пригнулся. — И обсуждать это буду точно не с тобой и не перед всей её семьёй.

Бертольд словно что-то понял и медленно подошёл к Лисам. Шаркал и кряхтел он нарочито громко.

— Мальчики, вы как? — спросил старик. — Готовы идти дальше?

— Знать бы ещё, куда идти, — протянул Крысолов. — Понятно, что в Люведенн, а после?

— Я бы на юг сходил, — произнёс Химера.

— Точно-точно, — кивал Бертольд. — На юге тепло. Сосед мой давно туда мечтал уехать — он ведь тоже от ломоты мучается.

— А ещё там нет снега, — Ладаим поёжился. — Не нужно думать, как согреться и чем поужинать. У нас же даже дома нет.

— Ты так здорово описывал Тивалию, — вспомнил Варион. — Может, туда и рвануть? Как думаешь, Бертольд, Ним понравится в Тивалии?

— Далековато заглядываете, парни, — старик ехидно покосился на Крысолова. — Тивалия больно уж далеко. Это ж всю Большую Землю и целое море надо пройти! Нам бы до юга Алледана добраться, к Милараду, а там и видно будет.

Привал закончился, и путники выбрались на тропу. Дорога оказалась довольно узкой, с невысокими отвалами талого снега по обочинам. Должно быть, пресловутые караваны ей не ходили. Разве что редкие всадники да пешие путники.

Догадка Химеры подтвердилась, когда на сером покрове тропы появились свежие следы подков. По меньшей мере, три всадника прошли здесь уже этим утром. Двигались ровно: один шагал чуть впереди, а ещё двое держались на одном уровне.

Всадники явно никуда не спешили, и вскоре беглые бассельцы столкнулись с ними на очередном изгибе дороги. Двое стояли у обочины и зорко следили за окрестностями, пока третий выходил из сугроба и завязывал тесёмки на брюках.

Конечно, заметили путников сразу. Трое мужчин были облачены в скрипучие кожанки, поверх которых звенела кольчуга. Двое держали копья, но за спиной у одного из всадников виднелся ещё и колчан. Третий же — тот, что только возвращался на тропу — придерживал болтающийся на поясе меч.

Вийм с Арбо замерли при виде солдат, встал и Ладаим. Лишь Бертольд с Химерой продолжили свою поступь. Варион понимал, что излишняя опаска лишь привлечёт внимание патруля. На улицах Басселя всё было устроено так же: стоило даже самому честному горожанину испугаться при виде стражи, как избежать их любопытства уже не удастся.

— Эй-эй, — спешившийся солдат поднял правую руку. — Стойте-ка там. Что тут у нас?

— Утро доброе, командир! — резво прокричал Бертольд, приложив кулак к груди.

— Десятский Хлард, гарнизон Люведенна, — представился солдат. — Вы откуда тут взялись и куда идёте?

— Как это откуда? — изумился Бертольд. — С Каллаева хутора, конечно.

— Забавно, — подал голос всадник в треснувшем полушлеме.

— И впрямь забавно, — поддакнул Хлард и медленно обнажил меч. — Так, я не понял, это у вас труп что ли?

Копья остальных всадников тут же нацелились на путников.

— Это мой брат, а не просто труп, — горько проговорил Вийм. — Его звали Басс.

— Сочувствую, конечно, но на кой вы его здесь таскаете? — десятский гарнизона стрелял глазами во все стороны, словно боялся упустить из вида хоть кого-нибудь из путников.

— Он умер, пока мы были в пути, — пояснил Арбо. И ведь не врал даже. — Захворал очень сильно, но до лекаря в Люведенне мы добраться не успели.

— Похоронить хотим, — добавил Вийм. — По-человечески.

— Не нравится мне всё это, — заметил копейщик с седла.

— И я не пойму, что с вами не так, мужики, — продолжил Хлард. — Врёте мне, как будто задумали чего. Каллаева хутора уже лет пятнадцать, как нет. С тех пор, как сам Каллай умер.

Химера бросил быстрый взгляд не Бертольда, а тот лишь удивленно втянул губы.

— Слушайте, господин десятский, — Варион подошёл поближе к алледанскому солдату. — Не хотел вас пугать, но мы тут на особом задании. Наш отряд пришёл из Летары, чтобы найти опасного преступника по прозвищу Химера. В начале этой луны он устроил погром в Басселе, и мы считаем, что ушёл он за Аллеверские холмы.

Патрульные молча переглянулись. Лицо Хларда же становилось всё шире, пока смех не вырвался из искусанных губ. Десятскому вторили и всадники. Даже одна из лошадей начала ржать им вслед. Химера чувствовал, как суровые взгляды братьев терзают его спину, но надежды не терял.

— Ну ты выдал! — Хлард даже опустил меч и вытер слёзы. — Особый, мать его, отряд из Басселя. Два рыжих типа, старик и какой-то смуглянчик. Охренительный у тебя отряд, братец. Повеселили с утра пораньше, спасибо вам. Но давайте уже серьёзно: кто вы и откуда пришли?

— Мы… — замычал Ладаим.

— Я только что вам сказал, кто мы такие, — перебил Химера.

— Ага, щас! — гаркнул всадник.

— Чтоб отряд из Летары топтал нашу землю без разрешения? — десятский снисходительно улыбнулся. — Размечтались.

— Потому мы и стараемся не раскрывать, кто мы, — подыграл Бертольд. — Но сам вижу, что ребята вы честные. Можно вам доверять.

— Вот именно, — рука Вариона нырнула в поясной мешок. — И доводы у нас довольно весомые, разве нет?

Хлард рассматривал свою ладонь. Точнее, золотую монету, которую в неё вложил Химера. Десятский поднял сокровище и прищурился, а потом укусил его край.

— Не поспоришь, — сказал Хлард. — Серьёзный такой довод.

— Раз уж так, может, мы пойдём своей дорогой и попрощаемся с нашим Бассом? — Бертольд сложил ладони перед собой. — Обещаем, что у вас не будет никаких проблем из-за нас.

Патрульные обменивались взглядами, будто надеялись, что кто-то возьмёт инициативу.

— Ладно, вижу, что пользы от вас больше, чем вреда, — сдался Хлард и ткнул пальцем куда-то по ходу дороги. — Вот там, за поворотом, будет деревня. Сделайте одолжение: похороните вашего брата там. Не надо у нас на маршруте с трупами разгуливать.

— Доброй вам службы, командир, — попрощался Химера.

Кошель похудел на один золотник, но дорога на Люведенн стала открыта. Ну а мёртвый Кранц Родейн вновь оказался куда полезнее живого.

Как и обещал солдат, деревня вскоре появилась по левую сторону от дороги. Она оказалась на редкость живой этим утром. К счастью, кладбище находилось чуть в стороне от двух дюжин хибар, и путники смогли без приключений доставить Басса к последнему пристанищу.

К сожалению для верующих, Далёкая Звезда не оставила точных указаний на то, как следует хоронить усопших, чтобы те точно попали в её царство. Знатоки истории и обрядов говорили, что эти традиции летарцам с соседями пришлось наследовать от далёких предков из Альдеваррской империи. Посему хоронить мертвецов полагалось в прочных саркофагах, которые затем помещались в родовую усыпальницу.

Но такие обряды оказались не по карману тем, чьи кошельки не рвались по швам, набитые монетами. Конечно, солидных каменных саркофагов хватало вельможам и прочим важным личностям. Химера помнил и о северном коридоре Приюта, уставленном гробами жрецов. Вдова же упоминала, что целое крыло Новой обители под Басселем предназначалось усопшим герцогам и их семьям.

Но милость Далёкой Звезды была не по карману крестьянам и простым ремесленникам. Такие могли себе позволить разве что деревянный гроб, который приходилось закапывать в землю, чтобы хищники и плотояды не крушили истлевшие доски, дабы урвать косточку-другую.

Бассу не досталось и этого. Химера выдал могильщику целое серебряное кольцо, чтобы тот подготовил достаточно глубокую яму и не задавал лишних вопросов, а Вийм выпросил себе ещё одну лопату. Но даже после такого щедрого дара подходящего гроба на деревенском кладбище не нашлось. Так и остался Басс на носилках, что некогда были стеллажом в недрах древней крепости.

Когда тело опустили в могилу, Варион оставил семью горевать и ушёл к низенькой ограде на другой стороне кладбища. Лис разглядывал ряды одинаковых камней с короткими надписями. Их здесь явно было куда больше, чем ныне живущих обитателей деревни.

Под каждым камнем лежала настоящая судьба. Жизнь, полная надежд и мечтаний. Целые поколения, что возделывали эту неблагодарную землю в тени Аллеверских холмов. Химера лишь надеялся, что Басс окажется в достойной компании.

— Я всегда мечтал быть моряком, — говорил сутулый старик с редкой бородой над своим надгробием. — Хотя я и моря-то никогда не видел.

— А я мечтала выйти замуж за Йорена, — промолвила усталая девушка, сидевшая на могиле напротив. — Но умерла раньше, чем он вернулся с войны.

— Зачем вы мне это рассказываете? — прошептал Химера. — Чего вам всем от меня надо?

— Так ты сам нас позвал, — ответил несостоявшийся моряк.

— Твой камень, — продолжила любовь Йорена. — Такой… Красивый.

Варион залез в сумку, но тут же отдёрнул руку. Кристалл вновь стал горячим. Он подрагивал и издавал едва различимое шипение.

— Нахер, — бросил Химера и перемахнул через ограду.

— Эй, — теперь от него что-то потребовалось Крысолову. — Мы почти закончили. Не хочешь сказать пару слов Бассу?

— Я успел сказать всё, что хотел.

Пока путники удалялись от кладбища, Химера не посмел обернуться. Он чувствовал, что ожившие тени прошлого ещё смотрели ему вслед. Как будто их даже стало больше. Теперь Лис ещё хуже понимал, что за диковинка ему досталась от Альхиора, и даже захотел поскорее от неё избавиться. Но и продешевить не желал.

Прощание с Бассом водрузило тяжкий груз на всю семью, и до Люведенна путники добрались без единого слова. Бертольд то и дело всхлипывал, впервые дав волю слезам. Вийм скрежетал зубами: как и после смерти матери, его горе говорило языком ярости. А вот Арбо не издавал ни звука. Так и шёл с ледяным лицом до самых окраин города.

Оживились они лишь при виде каменной стены саженей в пять, что появилась из-за деревьев слева. Аллеверы здесь подковой уходили дальше от дороги, и из получившейся долины доносился рокот сотни кирок и голосов. Видимо, там и находились шахты, что насыщали камнем весь Алледан.

Оказавшись перед воротами Люведенна, Химера замер. Он смотрел на два стяга, что нависли над аркой меж двух надвратных башенок. Чёрный флаг с белой волчьей головой принадлежал королевскому дому Алледана, как учили Коршун с Коновалом. Стало быть, серая гора на белом поле была знаменем графства Люведенн.

Ворота охранял целый отряд караульных, но летарские путники удостоились от них только беглых взглядов. Широкий проём вывел их сквозь толстую стену прямо на улицы города. На редкость грязного города.

Груды камней и досок виднелись на каждом перекрёстке. У ближайшего очага Далёкой Звезды толпилась целая стая попрошаек. Многим не хватало то кистей, то ног. Полосы дыма стелились над одинаковыми крышами из блёклых досок, и даже снег стал серым от копоти.

Воздух был заполнен сотнями голосов, будто законы Люведенна разрешали говорить исключительно громко. Должно быть, местные обзавелись такой привычкой из-за бесконечного стука инструментов, что тут же окружил Химеру. Кто-то работал в мастерских, другие же разбивали каменные глыбы прямо перед воротами очередного склада.

— Ну и вонь, — Вийм прикрыл нос тыльной стороной ладони.

Химера кивнул. Пах Люведенн так, будто граф повелел собрать все источники зловония по кругу городских стен. Как если бы в закопчённом котле разогрели старую сажу, подгнившую лесную подстилку и отсыревшие портки, в которых кто-то обделался.

— Так себе городишко, — согласился вслух Варион. — И это грозный Алледан, которым нас пугали?

Приземистые укрепления, перемазанные лица местных и падкая на монеты стража. А ведь их предки стали единственными, кто покорил свободный Бастал в шестом веке.

— Ну, он же не весь такой! — выпалил Крысолов, будто бы защищая соседнее королевство. — Им непросто в Алледане живётся: земли ещё меньше, чем в Летаре, и она очень каменистая. Должно быть, люди тут очень сильные, раз столько веков продержались.

— Люди как люди, — сказал Бертольд и вытер нос. — Наши ничем не хуже.

Главная площадь Люведенна была куда меньше бассельской, но её венцом тоже оказался собор. Низкий, в пяток саженей, и почерневший от времени храм Далёкой Звезды так сильно отвлёк Арбо, что тот едва не врезался в факельный столб. Химера же выглядывал окружающие мастерские и лавки. Припасы и впрямь грозили закончиться раньше, чем они смогут уйти из крепости.

Бертольд увёл путников по улице, которая отходила налево от главной площади. Такой шириной не могла похвастаться ни одна дорога в Басселе: Химера предположил, что целый гвардейский отряд поместился бы на ней в один ряд, плечом-к-плечу.

И всё же двигаться пришлось по самому краю, ведь вся остальная улица принадлежала тем самым караванам, о которых с таким упоением рассказывал Бертольд. Они и впрямь были гигантскими. Химера не смог сдержать мурашки при виде вереницы из восьми гружённых доверху повозок. Точнее, при виде тех, кто их тянул.

Камендарские олени лишь отдалённо напоминали своих сородичей, прячущихся от охотников в лесах под Басселем. Толстые, как старый вяз, конечности перетекали в необъятные спины, на которых могло бы поместиться трое Виймов. Копыта же их выглядели так, будто без труда могли превратить голову человека в тыквенную кашу с костяной посыпкой. Должно быть, и рога этих зверей могли внушить подлинный трепет, вот только их предусмотрительно спилили погонщики, оставив лишь короткие костяные обрубки. Ни дать ни взять снесли бы городскую стену, если бы не эти меры.

— Как четверо оленей могут тащить такую тяжесть? — дивился Крысолов.

— Это ещё что, — хмыкнул Бертольд. — Надо будет — и вдвоём управятся.

— А можем договориться, чтобы нас кто-то другой вёз? Больно уж они страшные.

— Это только кажется. Большие — да, не поспоришь. По молодости кормил одного морковкой с ладони, — Бертольд мечтательно поднял голову. — Спокойнее зверя не встречал, чем камендарский олень.

— Меня больше лошади пугают, — признался Химера.

Крысолов понимающе кивнул, но всё же ужался ещё ближе к стене ближайшего дома. Так, чтобы между и ним и четвёркой оленей оказались товарищи.

Химере казалось, что Басс всё так же шёл за ними незримой поступью. Никто не решался поднять эту тему, лишь похлипывая по очереди. Но Варион ощущал тяжесть утраты на всех их плечах, и даже кристалл в его сумке поддакивал редкими толчками под ребро.

И всё же пора было вернуться к нуждам живых. Путники вновь прошли под городской стеной — теперь с другой стороны — и оказались на том самом караванном дворе. Хотя, его впору было именовать караванным городом.

Ряды стойл окружали бескрайнее поле, разъезженное до нижних слоёв грязи. По его краям стояли сцепки из повозок, которые как раз грузились перед дальней дорогой. Двор был забит сотнями чумазых рабочих. Словно муравьи у лесной тропы, они занимались своими нехитрыми делами, совсем не обращая внимания на редких путников, что бесцельно проходили рядом. Грузили каменные глыбы на низкие повозки с откидывающимися бортами, обвязывали их толстыми канатами и кормили целую ораву могучих зверей.

Химере приглянулись бурые шерстистые волы, которых тянула в загон ватага юнцов. Было в этих спокойных зверях с длинными колтунами что-то благородное, как раз подходящее новым Лисам. Но и любопытных взглядов они привлекут достаточно, пока протянутся сквозь весь Алледан.

Бертольд вёл ребят к конкретным обитателям караванного двора Люведенна. Старик так и смотрел себе под ноги, пока не оказался у покосившегося плетённого забора в дальнем углу. На этом участке оказалось лишь одно небольшое пастбище с приземистыми стойлами.

Отец семейства постоял у калитки и задумчиво осмотрел хижину в глубине участка. Затем он фыркнул и кивнул, как бы признавая в этой постройке старого знакомого. Из обитателей Варион видел лишь двух мальчишек лет десяти, что вдвоём волокли к стойлам кадку размером с них самих.

— Эй, парни! — Бертольд помахал водоносам. — Парни, где хозяин ваш?

Паренёк, лицо которого почти проглотила безразмерная шапка, кивнул на хибару. Тогда Бертольд по-свойски и посмотрел на остальных спутников.

— Дальше я пойду один, — заявил он.

— Пап, чё такое? — подивился Вийм.

— Бестель — мой старый друг из давних времён. Чем меньше нас будет — тем легче мы с ним договоримся.

— А вдруг тебе понадобится помощь? — спросил Крысолов.

— Брось, Ладаим, — Бертольд стоял на своём. — Варион, скажи им. Мы ведь договорились, разве нет?

Химера сдержал ухмылку, и молча достал из сумки серебряную статуэтку величиной с локоть. Изображала она плечистого воина с секирой в причудливом шлеме с кручёными бараньими рогами. Когда-то он охранял коллекцию Родейна, а теперь послужит достойной платой караванщику.

Бертольд уверял, что знал Бестеля и всё его семейство ещё с давних контрабандистских времён. Добавил он и то, что присутствие других гостей лишь сделает старого друга менее сговорчивым, будь они даже его собственными сыновьями. Химера же считал, что старик попросту хочет удержать в тайне ту страницу своей жизни.

— Запомни, Бертольд, — проговорил Варион медленно, с остановкой после каждой фразы. — Мы выходим отсюда на рассвете в последний день этой луны и едем в Сегденн на озере Миларад. Встреча на той развилке, про которую ты говорил.

— Разъезд Грачей, да, — пробормотал старик. — Помню, Варион, нет нужды мне это в третий раз повторять.

— Тогда — удачи. Встретимся на площади к закату.

— Какому закату? — Вийм вскинул ручищи. — Пап, ты там чего задумал?

— Да ничего, сынок, — Бертольд покосился на Химеру и продолжил, лишь когда тот кивнул. — Бестель — тот ещё пропойца, так что придётся дождаться, пока он уговорит бутылку-другую, чтобы ударить по рукам. Дело не быстрое, так что мы с Варионом ночью поговорили и решили, что вам бы в это время стоило развеяться.

— Развеяться? — изумился Арбо. — Отметить смерть брата, что ли?

— Я не это сказал, — отец нахмурил лоб. — Помоли Звезду за его упокой, пока есть время и настоящий собор под рукой. Выпейте по чарке за его душу. Подышите воздухом, пока мы не залезли в тесную повозку и не уехали куда глаза глядят. Выдохните, ребята. Поживите хоть вы за Басса.

Бертольд затопал прочь по делянке старого караванщика, а его сыновья продолжали недоумевать у ограды. Старший бросился было следом, но Химера аккуратно придержал его за плечо.

— Не надо, Вийм, — попросил Варион, запуская пальцы в сумку. — Дай отцу отвлечься. И сам отвлекись. Вот вам по кусочку наследства первого Химеры. Просадите его как следует, хорошо?

— Отвлекись, мать твою, — повторил Вийм уже не так злобно. — Чего за нахер?

Он направился обратно к городу, а Арбо засеменил следом. Химера проводил их улыбкой. Он надеялся, что никто не упустит такой шанс прожить свободный день в настоящем городе, пусть и покрытом сажей и каменной крошкой.

Братья даже не оборачивались, и вскоре вовсе скрылись из вида. Остался только Ладаим.

— Ты что-то задумал? Я этот взгляд знаю. Точно задумал! — беспокойство в его голосе было почти осязаемым. — Зачем нам разделяться? А вдруг кто-то потеряется? И ты уверен, что Бертольду не нужна наша помощь?

— Расслабься, Крысолов, — Химера хлопнул товарища по спине.

— Да как с вами расслабишься? Ты уверен, что этот его караванщик вообще жив? Столько лет прошло… Вот с Каллаевым хутором неудобно ведь получилось, чуть страже не попались.

— С нами богатства Кранца, так что не пропадём, — уверил Варион уже на ходу. — Если Бестель нам больше не помощник — он просто обратится к другому караванщику. Ну, а бравые братцы пусть побудут в одиночестве. Пропасть не пропадут, так хоть пар выпустят.

— А мы куда пойдём? — Крысолов не унимался.

— По разным местам, — Химера извлёк из сумки несколько серебряных монет. — Я займусь оружием и одеждой. Припасы и вода — с тебя. Если нам ещё до конца луны топтать крепость, придётся закупиться основательно. Только смотри — не проиграй деньжата.

— Каким образом я в новом городе попаду на игру с такими ставками? — нервно рассмеялся Ладаим. — Тут места знать надо, а ещё людей. Думаешь, так просто можно прийти и сказать: у меня тут гора серебра, давайте кидать кости? Нет уж.

Варион почесал подбородок. Крысолов явно соскучился по общению с другом, но ему пора было остаться в полном одиночестве. Зима заканчивалась, но закаты всё так же наступали слишком быстро.

— Увидимся, Ладаим. Площадь, на заходе солнца. Запомнил?

Химера не сомневался, что он всё запомнил. Как был уверен, что и Бертольдовы сыновья не затеряются в столь желанном Люведенне. Главное, чтобы каждый из спутников Лиса сполна насладился одиночеством без знакомых лиц. И сделал всё, что только задумает.

Сам Варион тоже времени не терял. Забот ему хватило на весь день, и выдохнул он, лишь когда посетил последнее из задуманных мест. Ориентироваться в маленьком городе оказалось не так сложно, да и опыт Баланоша помог. Теперь же, когда солнце уже клонилось к скрытому грязными постройками горизонту, Химера восседал у памятника местному вельможе с двумя мешками полезного добра.

Плащи, сапоги, перчатки и несколько штопанных кожанок. Нашлись даже травяные мази, которые так просил Калач и целый отрез плотной ткани для женщин на случай лунных дней. Да и сам он обзавёлся последним приличным мечом из лавки местного оружейника. Ковать оружие на заказ времени не было, но этот клинок показался ему достаточным для путешествия к Милараду. Как доберётся — сменит на что-нибудь поприличнее.

Под вечер Варион сумел даже насладиться Люведенном. Город оставался таким же грязным и неприветливым, но суета спадала с приближением заката. Местные торопились вернуться домой и соскрести известь с усталых тел, а заодно и подкрепиться. До праздного Лиса в тени посеревшего памятника дела никому не было, так что он оставался безмолвным наблюдателем с пересохшим листом дурмана во рту. Тенью, от которой никто ничего не ждал, ничего не требовал.

Вскоре и путники начали объявляться. Первым пришёл Арбо: даром, что до местного собора было не больше сотни саженей.

— Ну, что говорит Далёкая Звезда? — ехидно поинтересовался Химера.

— Если бы она говорила со мной, мы бы сейчас здесь не были, — бросил Арбо в ответ.

Разговор у них не склеился, но появление Бертольда разбавило неловкое молчание. Отец семейства оказался заметно поддат, но ясность рассудка не оставила его. Правда, и настроение старика оставалось таким же паршивым.

— Всё хорошо, — буркнул Бертольд вместо приветствия. — В последний день луны нас ждёт погонщик на разъезде Грачей, как встанет солнце.

Следующим на площадь заявился Вийм. Под вечер холодало, но его фигура источала жар, будто он только что устроил пробежку по всей городской стене. Лицо старшего сына раскраснелось, а по виску катился пот.

— Чем занят был? — спросил Арбо.

— А? — Вийм будто только что всплыл с дна глубокой реки. — Где?

— Он спрашивает, чем ты занимался весь день, — Химера подмигнул здоровяку. — Вид у тебя, как будто успел осчастливить девку-другую.

Вийм бросил короткий взгляд в сторону, где между почтовой башенкой и безликим домов втиснулось заведение, на вывеске которого красовался небрежный, но вполне узнаваемый, рисунок голой женщины. Старший сын Бертольда оказался тем ещё проказником и нашёл, куда спустить врученное богатство.

— Бордель, значит? — Варион теребил нижнюю губу. — Ну и ну.

— Да тихо ты! — взмолился Вийм. — Чего удумал?

— Всё хорошо, сынок, — Бертольд похлопал его по плечу. — Ты взрослый уже, так что меня уж не стесняйся.

Закат уже подходил к своему завершению, когда Крысолов соизволил явиться. С видом бывалого страдальца он волок два необъятных мешка на понурых плечах и что-то бубнил себе под нос. Химеру он встретил острым взглядом и едва различимой руганью.

— Долго тебя не было, — подметил Варион.

— Зараза, — Ладаим выдохнул, когда поставил мешки на землю. — Ты попробуй сам столько еды на горбу унести! Говорил же, что вместе надо было идти.

— Ты бы предупредил, что такие тяжести понадобятся, — обеспокоился Бертольд и протянул тивалийцу флягу.

— Точно-точно, — подметил Арбо. — Вийм бы всё перетаскал.

— Дурман-то нашёл? — Химере не терпелось вкусить листья посвежее.

— Конечно же, нет, — фыркнул Крысолов. — Думаешь, легко в чужом городе дурманщика откопать? Сам бы себе и искал, командир хренов.

— Ладно уж вам, — Вийм без особого труда закинул один из мешков тивалийца себе за спину. — Давайте топать, пока совсем не стемнело.

— Точно, — согласился Химера. — Обрадуем остальных, что скоро попрощаемся с крепостью.