Охотники за привидениями и Барбинелла

Глава 23

Чтобы добраться до замка Анжу, не было нужды прибегать к помощи пространственных тоннелей и отвязных «ангелов смерти». Игон и остальные охотники, шагая по хорошо утрамбованному проселку, не успели переварить и десятой доли того, что услышали в резиденции герцога Ламуша, как вдали из-за ольховых зарослей сверкнуло слуховое окно на плоской медной крыше.

– Пришли, – с легким удивлением кивнула Барбинелла. – Так быстро...

Это был огромный четырехугольный дом, в модернизированных очертаниях которого все-таки угадывался силуэт старинного замка, послуживший основой для этого строения... Похожее впечатление производит бодрящаяся старушка, прячущая седину при помощи сиреневого или лилового красителя для волос, приобретенного в специализированном магазине для панкующей молодежи.

Когда ольховник кончился и замок встал перед охотниками в полный рост, вдруг показалось, что он все это время подглядывал за ними, подслушивал, и теперь, подбоченясь двумя аккуратными флигелями, смотрит с молчаливым: вызовом: ага, думаете, я не знаю, какого черта вы пожаловали сюда?..

– Обычный пригородный особняк, – сглотнув сухой шершавый комок, сказал Рэйман.

– Чтобы отопить эту громадину, Анжу, наверное, ежегодно выкладывает целое состояние, – вяло предположил Уинстон.

Никто не стал спорить. На охотников вдруг напало тоскливо-угнетенное состояние.

– Идемте, – поторопила их Барбинелла.

Дом и прилегающий к нему сад были окаймлены высокой металлической оградой (которая заменила в середине семнадцатого века мощные крепостные стены), явно не предназначенной для целей активной обороны или устрашения противника.

Но за кокетливой декоративной решеткой пружинистой рысцой прогуливались огромные доги, скорее похожие на слонов, зачем- то одетых в клоунские пятнистые шкуры. Человека, который присматривал бы за собаками и следил за тем, чтобы они не разорвали случайного посетителя на восемь порций (по числу псов), видно не было.

Тут каждому из охотников невольно захотелось, чтобы они ошиблись домом. Пусть лучше в саду Анжу прыгает и брызжет слюной стая голодных вампиров. Но драться с собаками...

– Давайте обойдем дом с другой стороны, – предложил Игон. – Может, там ограда вплотную примыкает к зданию.

Обошли. Конечно же, Игон оказался прав. От ограды до задней стены дома было не более двух метров. Но почти на каждой шишечке, которая венчала беленые столбы ограждения, сидели сонные иссиня-черные вороны, каждый размером с крупного бройлера.

И это охотникам не понравилось.

Один из воронов переступил лапами, подпрыгнул и вдруг тяжело поднялся на крыло. Птица издала какой-то гортанный вопль и скрылась в зелени высокого тополя, росшего у окон замка.

– Анжу пасет нас, – скривившись, сообщил Питер. – Остается только рыть подземный ход.

– Там нас наверняка будут уже ждать восемь ухмыляющихся трупов, – предположил Рэйман.

Барбинелла тряхнула своим белокурым Ниагарским водопадом.

– Мы не будем делать подкоп. И не будем больше тратить время на пустые разговоры. Если мы не хотим ждать, когда принц подаст нам катафалк к главным воротам, давайте заниматься делом...

– Каким делом? – воскликнул Рэйман. – Кормить собак Анжу? О да! Из нас получится замечательный «Педди Гри»! Псы будут с нежностью вспоминать нас...

И тут какой-то громкий булькающий звук привлек его внимание. Рэйман глянул в сторону и онемел.

Они каким-то образом оказались на крохотном островке посреди бескрайнего болота, затянутого ряской и пузырящегося, словно кипящий густой и жирный бульон. Время от времени какой-нибудь из пузырей достигал критических размеров и лопался с коротким выразительным звуком.

П-п-о-О!!..

Замок – вот он, на месте. И ольховник, вытянув свои ветки-кривули, с любопытством выглядывает из-за угла дома. То есть ничего не пропало. Но болото... Его же здесь не было!

– Ребята, – негромко сказал Рэйман. – По-моему, нас хотят напугать. Посмотрите-ка...

Приглашение было излишним. Лица остальных охотников, Барбинеллы и Лизуна постепенно вытягивались. Со стороны просёлка на болото наползал густой клубящийся туман.

Вдруг все вокруг смолкло. Птицы, кузнечики, шум сухой травы – весь стандартный набор звуков, практически не воспринимаемый из-за своего постоянного присутствия – бесследно исчез, оставив лишь сосущий вакуум.

Солнце торопливо нырнуло за ближайшую тучу и сидело там, не высовываясь.

– Анжу уже пронюхал о нашем визите, – мрачно произнесла Барбинелла.

Игон первым заметил в клубах тумана серые косматые спины и желтые огоньки, похожие на маленькие противотуманные фары... Он снял со спины бластер и достал из рюкзака эктоплазменную ловушку.

– Волки, – коротко сказал он и швырнул ловушку на траву рядом с собой.

Никто ничего не ответил. Несколько раз тонко звякнули переключатели бластеров. Охотники приготовились к атаке. Барбинелла торопливо распаковала свое ружье неведомой конструкции.

По мере того, как туман становился ближе, все отчетливей проступали огромные серые тени, бесшумно и неотвратимо надвигающиеся на охотников. Несмотря на то, что впереди была покрытая ряской грязно-коричневая вода (напоминающая кофе, плохо размешанный с молоком), волки передвигались без видимых неудобств. Их бег был плавным и завораживающим...

Питер насчитал больше десяти тварей. Иногда ему казалось, что он различает, как, вздыбливая косматую шкуру, двигаются стальные мышцы – размеренно, словно узлы какого-нибудь механизма. Десять фрезерных станков, черт бы их побрал... десять дробильных автоматов!

Первым не выдержал Лизун. Зеленым НЛО заметался он в хмуром небе, оставляя после себя беспорядочную траекторию.

– Смываемся!! – вопил он, видимо, позабыв, что охотники не умеют выписывать в воздухе такие кренделя.

Да и уходить им, честно говоря, особо не хотелось. Ну, да, волки... Не привидения, не кобольды и не големы, с которыми охотники привыкли работать. Но ничего. Работа есть работа. Остановят ли этих тварей бластеры? Посмотрим... Отступать, едва успев добраться до лежбища Анжу, было бы слишком стыдно.

А Лизун все вопил. Его нервные окончания (или их подобие) посылали отчаянные сигналы о приближении чего-то запредельно ужасного, холодного, как полярная ночь или Великий ледник, двигающийся с превышением скорости.

– Ту-ту-ту-руа!

Пронзительный звук, раздавшийся со стороны замка, с бесстрастием опытного хирурга вспорол тишину. Охотники оглянулись, но не заметили никакого движения в резиденции принца. Когда они снова повернули головы к проселку, зверюги были совсем близко. Было видно, что желтые светящиеся глаза пересекают черные вертикальные полоски, а клыки размером будут с мизинец взрослого человека. На мордах чудовищ по бокам свисали некие подобия косматых усов.

Волки напали сразу, как только приблизились на расстояние прыжка. А прыгали они – будь здоров...

Из бластеров навстречу зверям метнулись шипящие протоновые молнии.

Первую тварь они настигли еще в полете, и волк приземлился в воду, дымясь и шипя, словно испорченный утюг. Белые огненные петли обхватили еще двух волков, заставив их взвыть от боли.

Раздался легкий свист. Воздух пересекла оранжевая парабола. Из шкуры громадного волка с длиннющими черными усами полетели яркие искры. Волк перевернулся несколько раз в воздухе и замер, медленно погружаясь в трясину... Охотники с удивлением оглянулись и увидели, как Барбинелла перезаряжает свое ружье.

– Молоток! – крикнул ей Питер.

Ему было некогда вспоминать, как будет выглядеть это слово женского рода.

...Работа была выматывающей. Волки, похоже, не соответствовали всем параметрам обычных сфокусированных нетерминальных фантазмов. Ловушка Игона работала на пределе, но в нее удалось затянуть лишь одно чудовище. Другие дымились и шипели посреди затянутого ряской болота, и было неизвестно – мертвы они, или еще оживут, как оглушенные газетой мухи.

Но раздумывать и гадать времени не было. Белые протоновые молнии хлестали усатых хищников, а те наседали с тупой настойчивостью камикадзе. Ладони охотников взмокли от пота. Казалось, еще чуть-чуть, – и руки больше не смогут держать раскаленные бластеры...

– Ту-ту-ту-руа! – снова раздалось за спинами охотников.

В ту же секунду туман вдруг съежился, как огромная медуза, на которую капнули серной кислотой. Белые щупальца, цепляясь за траву, втягивались куда-то вглубь болота... Покрытое ряской пространство быстро очистилось от тумана. Вместе с туманом исчезли волки. Исчезли, словно сон, прерванный пронзительными звуками рожка.

Волков не было, но осталось болото. И еще – какой-то монотонный звук, раздражающий, как назойливое гудение водопроводной трубы. Вдали показалась темная туча.

И эта туча стремительно приближалась. Гораздо стремительнее, чем можно было ожидать от обычной предвестницы вялой осенней грозы.

Не-ет, вела себя туча более чем странно. Она ежесекундно меняла свою форму, то растягиваясь в стороны, то собираясь в плотный фиолетовый комок. При этом назойливый звук менял свой тембр.

– Лизун! – позвал Уинстон. – Тебе что-нибудь видно с высоты?

Лизун шумно вытер рассопливившийся от волнения нос:

– Туча какая-то, – неуверенно доложил он.

Питер втянул в себя воздух и покачал головой, намекая, что сейчас он потеряет всякое терпение.

– Мы и без тебя поняли, что это не Винни-Пух, – крикнул Вейтман. – Ты поднимись повыше и глянь, почему она такая... ненормальная!

Лизун нехотя взмыл еще на полтора миллиметра вверх, дрожащим от страха голосом бормоча:

– Ненормальная... Ненормальная... Туча как туча. Надо ноги делать – вот что. Или как это... Крылья. Крылья надо делать. Мужикам по тридцать лет, а до сих пор летать не научились...

И тут ему что-то показалось. Или не показалось?.. Непонятно. Надо рассмотреть поближе. Лизун, прищурив острый соколиный глаз, начал осторожно приближаться к туче.

Неожиданно в небе раздался его радостный вопль:

– Комары!

Он ринулся навстречу туче, как голодный кит на планктон. Комары (после ночных бабочек и сушеных богомолов, конечно) были его излюбленной пищей.

Охотники еще задумчиво смотрели на оставшийся в небе зеленый след, как вдруг Лизун уже шлепнулся возле них и, заикаясь, выпалил:

– Они!.. Они!.. Ух!.. Ух... Они – ЖЕЛЕЗНЫЕ!