Охотники за привидениями и Барбинелла

Глава 26

Герцог Ламуш любил смотреть на звезды. Хотя слышал, что многие его коллеги- привидения лишались зрения, в упор разглядывая чопорную Полярную звезду.

Раньше, когда он был полным жизни человеком, ел, спал, страдал от изжоги и (что самое главное) не охотился за окурками на автостоянках, звезды были для Ламуша всем чем: угодно – душами умерших праведников, алмазной россыпью, шляпками серебряных гвоздей, держащих шатер небосвода... Но только не тем, чем они были на самом деле.

Ответ, который Ламуш получил, впервые взглянув на небо глазами ночной нежити, оказался до смешного прост. Ночные фонарики – вот что такое звезды. Обычные фонарики на дешевом масле для призрака, стерегущего на развалинах собственного замка свою смерть.

Они были единственными (если не считать того петуха), кто помогал Ламушу коротать ночь. Звезды были близки и понятны. Когда-то, давным-давно, так же по-домашнему близок был огонь, потрескивающий в камине гостиной залы... Призрак протягивал иногда свои уродливые зеленые пальцы к ласковому вымени звездного неба и, захлебываясь от жадности, пил парное молоко ночи.

... Сегодня звезды определенно вели себя как-то не так. Кассиопея повернула голову в другую сторону, Гончие Псы оскалились на Волопаса, а Южные Рыбы удивленно разинули рты.

Что же случилось?

Ламуш с беспокойством заметил, как по небу прошла едва заметная рябь. Но не так, как это бывает во время сильных землетрясений, а словно кто-то из озорства дунул на звезды, чтобы полюбоваться на их трепещущее пламя... И одна звездочка-крохотулечка не выдержала – полетела вниз, грозя свалиться прямо на развалины замка Клу.

На какое-то мгновение герцог потерял ее из виду. Потом звездочка появилась снова, уже не падая, а плавно скользя по небу. Светлое пульсирующее пятнышко быстро увеличивалось в размерах, приближаясь к замку.

За время долгих скитаний от ночи к ночи Ламуш успел вызубрить одну несложную истину: ничего на небе не происходит просто так. И в очередной раз получил ее подтверждение.

Это был не метеорит (как наверняка определили бы люди) и не обгоревший фонарный фитиль (как подумал сам герцог)...

Очень скоро до ушей Ламуша донеслось монотонное гудение, напомнившее ему утренний хор сепараторов во дворах местных хозяек. Почти тут же в ночном небе обозначился уродливый силуэт летательного аппарата неведомой герцогу конструкции (а он уже с первого взгляда отличал «Боинг» от «Кометы»).

Аппарат напоминал шнек от мясорубки с прикрепленными наверху вертолетными лопастями. Чудная машина неожиданно изменила курс, пролетела над шоссе, покружилась немного над владениями Анжу и спустя мгновение вдруг снова оказалась над замком Ламуша.

– Эй! – охрипшим голосом крикнул герцог, взмывая в воздух, как воздушный шарик. – Тебе чего надо-то?

Призрак видел, как гудящее устройство опускается прямо у входа в погреб, где мирно спят охотники. Раздался шум осыпающихся камней... Теперь Ламуш даже не сомневался: принц Анжу задумал какую-то каверзу. Его нужно остановить во что бы то ни стало!

Раздался короткий визгливый скрип.

– Господи, герцог! – услышал призрак удивительно знакомый голос, доносящийся из темноты. – Наконец-то я попал в самую точку!

Рядом с приземлившимся на кирпичи гигантским шнеком возникла фигура человека, одетого в старинное платье такого же фасона, какой был в моде на рубеже пятнадцатого и шестнадцатого веков. Ламуш даже допускал, что у него самого когда-то имелось в гардеробе нечто подобное.

– Ни с места! – вскричал герцог. – Я – Ужас замка Клу, я – последнее, что видят в своей жизни осквернители праха Ламушей!

– Вы неподражаемы, дорогой Ламуш, – раздалось в ответ. – Я готов испугаться, если это доставит вам удовольствие, но только потом – когда дело, ради которого я приперся сюда из уютного 1498 года, будет наконец сделано...

– Из тысяча четыреста... какого года? – переспросил опешивший призрак.

– Потом, дорогой герцог. Все потом... Время не терпит.

И тут загадочная фигура вышла на тусклый лунный свет... Ламуш чуть не перекрестился по старой привычке.

– Мастер Леонардо! – воскликнул он севшим от волнения голосом. – Вы?!

– Я, дорогой друг, – флорентиец церемонно склонил голову в знак приветствия.

– Неужели наступил час Страшного суда и души всех умерших слетаются, чтобы предстать перед Творцом? – не переставал удивляться герцог.

– Нет, уважаемый, – серьезно ответил Леонардо. – До этого события нам придется подождать еще пару тысячелетий. Я прилетел по другому делу.

– Прилетели... Но как?

– Молча, дорогой Ламуш. Изобрел геликоптер времени, сел в него и прилетел. Надо сказать, путешествие крайне утомило меня.

Герцог, совершенно пораженный, долго смотрел на итальянца. Потом до него дошло, что гостя следует пригласить в дом.

– Извините, мастер, – сказал он. – Жилище, куда я могу пригласить вас, мало напоминает замок Клу в его лучшие годы. Оно больше походит на могилу...

– Это будет даже забавно, – отозвался Винчи, резво спускаясь по лестнице в подвал. – Не беспокойтесь, любезный герцог. Я прекрасно знаю, в каком положении вы оказались. Сегодня, кстати, я имел удовольствие уже раз пятнадцать поздороваться с вами и поговорить о ваших делах...

– Это как? – опешил Ламуш.

Но Леонардо не успел ответить. Едва он оказался в подвале, как увидел Барбинеллу, которая стояла у входа с ружьем наперевес.

Секунду они смотрели друг на друга.

– Вы?! – девушка совсем растерялась.

– А как же, дорогая моя, – удовлетворенный произведенным эффектом, хмыкнул мастер.

Барбинелла хотела было приблизиться к Леонардо, обнять его, но не решилась.

– Не бойся, дитя мое, – сказал флорентиец. – Я испытываю те же чувства, что и ты.

Он нежно обнял девушку.

Тем временем проснулись охотники, схватились за бластеры и заспанными злыми голосами потребовали объяснений от незнакомца.

– Друзья, – широко улыбаясь, сказал мастер Леонардо. – мне приходится уже шестнадцатый раз за прошедшие сутки объяснять вам, кто я такой... Но я не в обиде. Путешествуя во времени, я узнал одну приятную вещь: оказывается, имя Леонардо да Винчи не стало для моих потомков пустым звуком. Верно? Тут есть люди, которым оно знакомо?.. Так вот, ребята я – и есть тот самый великий (мастер солидно прокашлялся) живописец, скульптор, архитектор и изобретатель эпохи Возрождения.

– Это правда, ребята! – воскликнула Барбинелла. – Это тот самый мастер Леонардо, которому я обязана своим появлением на свет!

Рэйман с сомнением оглядел фигуру флорентийца.

– Вообще-то вы должны быть с длинной бородой, – сказал наконец он. – Ну да ладно... Раз Барбинелла говорит, что вы – это вы, значит, это и в самом деле вы.

– Замечательно, – мастер встряхнул рыжей головой (совсем как Барбинелла). – Знакомиться не будем, потому что мое имя, как я надеюсь, знакомо каждому из вас, а ваши имена я уже успел узнать... Извините меня, но я сразу приступлю к делу.

Лицо Леонардо тут же приняло озабоченное выражение.

– Вы должны завтра умереть, – сказал он без всякого перехода.

– Э-э? – открыл рот Игон.

– Именно так, – кивнул итальянец. – Я уже имел случай упомянуть в беседе с другом Ламушем, что прибыл сюда на геликоптере времени. Приступая к его изобретению, я не задавался великими целями (как обычно это делаю). Небольшая прогулка в прошлое, чтобы предотвратить маленькую финансовую неприятность – вот и все, что мне требовалось... Но случаю было угодно, чтобы первое испытание забросило меня в XXV век.

– Вы ошибаетесь, – с самодовольной ухмылкой сказал Рэй. – Геликоптер Леонардо да Винчи – это обычный летательный аппарат, прадедушка вертолета. Никакого отношения к времени он не имеет.

– Молодой человек, – поморщился Леонардо, – я знаю наперед все ваши вопросы... Неужели вы думаете, что я оставил бы среди своих бумаг НАСТОЯЩИЕ чертежи НАСТОЯЩЕГО геликоптера времени?!.. О, небо!.. Наверное, мне придется вернуться еще на двадцать лет назад и сделать так, чтобы вы проспали этот глупый урок в школе, когда учителя мололи вам всякую чушь про меня!

Великий живописец и изобретатель сочно ругнулся на родном итальянском языке, высморкался в огромный батистовый платок и продолжил дальше:

– Первое, что я увидел в двадцать пятом веке – это довольная рожа принца Анжу. Он выглядел совершенно здоровым и не собирался умирать аж до самого Страшного суда. Да и суд его не пугал, потому как принц намеревался дать крупную взятку помощнику прокурора... Представляете, какое у меня было после этого настроение, да? Я заметался по времени, пытаясь найти кого-нибудь, кто мог бы наказать этого мерзкого вампира и не пустить его в двадцать пятый век.

– Конечно, вы сразу стали искать в телефонном справочнике наш номер, – подсказал Уинстон.

– Больно надо... Могу вам точно сказать, что ни вашего номера, ни ваших фамилий, ни даже ваших дальних родственников к тому времени на Земле не осталось. Как не осталось ни одной конторы, которая занималась бы охотой на привидений. Более того: под строгим запретом оказалась охота на тараканов, клопов, чесоточных клещей и тому подобных тварей. За браконьерство – смертная казнь.

– Что же это за будущее такое? – нахмурившись, пробормотал Питер. – Раз так, то может и к лучшему, что нам: суждено завтра погибнуть?..

– Только не надо сентиментальничать, – предостерегающе поднял правую руку мастер. – А причина того, что наша планета превратилась в дурдом, очень проста. Кстати, вы, доктор Вейтман, как-то предсказывали такой ход вещей...

– Эпидемия вампиризма? – с ужасом переспросил Пит.

– Конечно! Вампиры покусали десять тысяч, те покусали еще десять, а там – еще, еще и еще!.. Всем было наплевать, потому что во Всемирной Организации Здоровья самые ответственные кресла умудрились отдать матерым вампирюгам, прикинувшимся пай-мальчиками. Вот и все... Я уже просто побоялся отправляться дальше в будущее, ибо подозреваю, что люди на нашей планете к двадцать шестому веку вымрут подчистую.

– А мы вымрем уже завтра? – обреченно произнес Уинстон.

– Вымрете, – кивнул Леонардо. – Если я решительно не вмешаюсь в ход мировой истории.