Охотники за привидениями и Барбинелла

Глава 24

Комары и в самом деле были из лучшей легированной стали. И в отличие от волков ничего общего не имели с податливой эктоплазмой.

Размером они казались не больше обычного малярийного комара, но хоботок, снабженный внутри тонким, как у шприца, каналом, был чуть ли не в дюйм длиной. Крылья были сделаны из невесомого полимера, химическая формула которого представляла собой трехэтажное нагромождение букв и цифр. Брюшки комаров при ближайшем рассмотрении оказывались миниатюрными резервуарами для сбора крови...

По расчетам мессира Демора, чьи мозги (лишь волей случая и Его Темнейшества не сгнившие пятьсот лет назад) породили этих маленьких чудовищ, трех тысяч комаров было вполне достаточно, чтобы осушить человека до дна. Что такое три тысячи? Небольшая горстка, весящая немногим более полутора килограмма... Однако «донор» после общения с ними становился похожим на восковую куклу-страшилку и усыхал от потери крови на целых два размера.

Стая, которая приближалась сейчас к охотникам, насчитывала больше миллиона комаров. Они должны были справиться с возложенной на них работой за пять минут и вернуться в замок с победой. Спустя час-другой комаров-«медоносов» подали бы в золотом блюде к столу принца Анжу. Принц, считающий себя гурманом, любил это старинное вампирское блюдо... Во времена седой старины вампиры, правда, пользовались обычными, живыми комарами, собирая их ранним утром, разбухших и неповоротливых после ночной охоты (благодаря таким кулинарным изыскам докучливые насекомые истреблялись целыми тоннами). А наш принц Анжу использовал электронных комаров на микросхемах, с увлечением лузгая их, словно семена подсолнуха.

Железные комары, снабженные чувствительными радарами, уже определили точное местоположение своих жертв и, приведя смертоносные хоботки в рабочее положение, начали постепенно снижаться.

3-з-взвззз...

– Господи, – прошептал Уинстон, – железные призраки кровососущих насекомых – это какой-то абсурд!

– Значит, это никакие и не призраки, – спокойно ответил ему Игон.

Он отложил в сторону бластер и зачем- то полез с отверткой в свою магнитную ловушку.

– Но тогда они плевать хотели на наши бластеры!

– Их можно понять, – все тем же бесстрастным тоном ответил Спенглер.

– Нам не до шуток! – воскликнул Рэйман, показывая на тучу, которая вырастала прямо на глазах.

– В самом деле, Игон... – Питер с тревогой наблюдал за манипуляциями Спенглера. – Одно дело, что через минуту нас насадят на миллион крохотных шампуров... Но если ты испортишь ловушку – все привидения, когда-либо пойманные нами (представляешь, как они успели озвереть в тесном хранилище?) окажутся на воле. Да это будет почище атомной войны!..

– Я еще не сошел с ума, – бросил Игон. – А небольшой электромагнит можно достать из ловушки, абсолютно при этом не беспокоя сидящих внутри призраков. Там еще штук девять таких штуковин останется... Вот так!

Спенглер поднялся с колен и подбросил на ладони железный брусок размером с сигаретную пачку.

– И что ты с ним будешь делать?

Рэйман еще ничего не понял и со свойственной ему прямотой не скрывал этого.

– Шпульну в самую середину тучи, – с улыбкой отозвался Спенглер.

Но, судя по его действиям, он не собирался поступать столь легкомысленно. Игон достал из рюкзака переносной электрогенератор, питающий бластер, и подключил его к магниту...

– Ой! – вдруг вскрикнул Уинстон и хлопнул себя по шее.

Через секунду он держал в пальцах крохотного железного монстрика. Тот ровно и тоненько гудел, пошевеливая своим хоботком и пытаясь впиться в палец.

– Больно, – пробормотал Замаяна.

На шее его виднелось темное пятнышко крови. Тут же послышались крики остальных членов компании. Видимо, авангард комариного войска благополучно добрался до цели...

– Тогда поехали, – сказал Игон, поворачивая тумблер генератора.

Волосы его встали дыбом и затрещали от мощного электрического поля. Но куда больше занимало Спенглера другое. Тюк... тюк... тюк-тюк-тюк-тк-тк-тттттт... Это железные комары, попав в зону действия магнита, стали лепиться к нему целыми пачками, словно никого роднее у них на свете не было.

Когда Игон повернул регулятор силы тока до упора, насекомые совсем обезумели. Они развивали на подлете бешеную скорость и врезались в магнит, тут же превращаясь в крохотные фонтанчики из еще более крохотных обломков!..

Туча обратилась в смерч. Жало его упиралось в металлический брусок, ставший для миллиона железных комаров последним «донором»...

Все было кончено за несколько минут. Но не успел еще замыкающий этого легированного войска тюкнуться о магнит, как болото вздохнуло и зашевелилось. По его неподвижной глади прошла мелкая рябь, словно там, внутри, готовился к выходу очередной участник смотра-парада, устроенного принцем Анжу для непрошенных гостей.

Кто же это окажется на сей раз?

Охотники привыкли без колебаний принимать вызов, брошенный им потусторонними силами. Отступать было не в их правилах. Но тут, похоже, образовалась длинная беспокойная очередь... Не успевали наши герои разделаться с усатыми волками, как им на смену мчались железные комары. И вот – комары ценой немалого риска для здоровья обращены в пыль, а парад и не думает завершаться!.. Все это делало компанию доктора Вейтмана (и Барбинеллу, конечно же – тоже) похожими на обычных гладиаторов.

Сознавать себя бесплатными участниками смертельного аттракциона было унизительно. К тому же все устали.

– Баста! – крикнул Рэйман. – Хватит!.. Давайте убираться отсюда, пока не поздно...

– А как же принц? – громко воскликнула Барбинелла. – Ты предлагаешь оставить его в покое?

– Я бы с радостью выдал ему льготную путевку на вечный покой, – огрызнулся Рэй, – но ты же знаешь: он не согласится... Кажется, мы не слишком удачно подобрали место сражения. Выиграть в двух раундах, но не продвинуться вглубь территории противника ни на дюйм – это ни в какие ворота не лезет!..

Стэнс со злостью топнул ногой по траве. Островок колыхнулся, словно утлая лодчонка.

– Дела обстоят значительно хуже, – медленно произнес Питер, внимательно наблюдая за болотом. – Мы пока даже не знаем, как убраться восвояси через эту трясину.

...Болото тем временем продолжала сотрясать какая-то неведомая сила. В одном месте что-то отчаянно билось и плескалось, разгоняя по воде концентрические круги. Волны сморщили поверхность болота, сделав его похожим на собравшийся грязный коврик.

Топтаться на месте дальше было бессмысленно.

– Нет, – мотнул головой Питер. – Мы играем в игру, где условия ставит кто-то другой. Нужно или уходить, или... Не знаю что.

Барбинелла больше ни с кем не спорила. Она заметила, что ее легкие теннисные туфли оказались погруженными в воду. Грязная ватерлиния проходила по шнуровке и прямо на глазах карабкалась выше.

– Мы, кажется, тонем, – обыденным тоном сообщила девушка.

И была на все сто процентов права. Болото, распробовав на вкус свою жертву, с жадностью набросилось на угощение...

Островок стремительно погружался под воду. Всплески стали более интенсивными. Из места, откуда расходились концентрические окружности волн, временами показывалась какая-то огромная клешня, покрытая грубой шерстью с зелеными пятнами прилипшей к ней ряски... Кто-то словно звал охотников: ну, ребята, давайте же скорее ко мне, под воду!

Но охотники не торопились. Барбинелла скинула с плеча свое ружье. Оранжевый луч вдруг метнулся к клешне, разбившись о нее на Тысячи мелких искр. Болото издало утробный звук «у-о-о!» и всколыхнулось сильнее. Клешня исчезла под водой.

– Не нравится? – с восторгом: воскликнул Уинстон.

Он не прицеливаясь пальнул из бластера туда, где еще шипели, остывая, оранжевые искры. Коричневая жижа мгновенно расступилась в этом месте, словно не желая иметь с Уинстоном никаких дел.

– Ребята! У меня есть идея!

Питер глянул на друзей просветленным взглядом.

– Это болото – эктоплазменное! – воскликнул он, подняв кверху палец. – Мы его можем запросто упаковать в ловушку!

Мысль Вейтмана дошла до аудитории за полсекунды. Белые протоновые молнии, словно псы, сорвавшиеся с привязи, принялись терзать ухающее и возмущенно клокочущее болото. Игон нажал ногой на тумблер ловушки, и в хмуром небе отразилось ее яркое протоновое сияние.

Жижа выплескивалась охотникам на ноги, пыталась залить дула бластеров. Клешня снова показалась наружу и угрожающе метнулась к островку.

– Быстро! – скомандовал Вейтман, кивнув головой в сторону виднеющегося вдали ольховника.

Две белые молнии Питера и Рэймана скрестились в одной точке. Вода в этом месте мгновенно расступилась, обнажая пожухлую траву. Пит прыгнул на этот крохотный твердый участок и тут же послал вперед очередную порцию протонов, чтобы очистить следующий пятачок земли.

– Ура! Работает! Оно боится бластеров! – радостно закричала команда.

Тактика Питера была тут же взята на вооружение всеми остальными. Протоновый огонь постепенно выжигал узкую тропинку, ведущую к зарослям ольхи. Охотники торопливо продвигались по этому коридору.

Коричневая жижа нехотя отступала, шипя и брызгаясь от бессильной ярости... Правда, надежды на то, что болото-призрак отныне будет плескаться в магнитной ловушке, как пепси-кола в жестянке, уже не осталось – ловушку Игона пришлось упаковать в рюкзак, так как на ходу она работать, увы, не могла...

Барбинелла оглянулась назад, откуда к ним приближалась клешня. И почувствовала тихое отчаяние... Таинственный уродливый отросток куда-то исчез, но позади поднимался высокий коричневый вал, грозящий поглотить их всех вместе с ловушкой, бластерами и гениальными замыслами искоренения вампиризма на планете.

– Скорее! – крикнула девушка Питеру, идущему впереди. – За нами – смерть!

Вейтман лишь краем глаза увидел стену грязной воды, встающую за их спинами, и побежал со всех ног...