Они создавали карты с грифом «Секретно»

Сержик из волчьего логова

Начальнику топографической партии Петру Федоровичу Верхулевскому каждый год доставались новые объекты, вначале Тофалария, затем Заполярье, Таймыр, в этом году появились срочные работы в Туве. База партии разместилась на берегу Енисея, в городе Шагонар. В связи с завершением строительства самой мощной в мире Саяно-Шушенской ГЭС, перекрыли Енисей плотиной высотою более двухсот метров. Водохранилище от плотины до Шагонара на расстоянии 250 км медленно начало заполняться водой. Большинство деревень, расположенных на берегах Енисея, сносили, жители, прожившие в этом месте долгие годы, уезжали, старики плакали, оставляя насиженные места.

Топографической партии предстояло выполнить контурно-комбинированную съемку, используя аэроснимки свежих залетов, нанести на фотопланы все, что скроется под водой огромного водохранилища. По обоим берегам широченного Енисея были расставлены бригады. От Шагонара вниз по течению до поселка Чаа-Холя имелось очень много островов. Сам поселок Чаа-Холь полностью попадал под зону затопления. В поселке базировались три бригады, Две студенческие, курировал их опытный топограф Николай Пшеничников. В этой пойме сосредоточен огромнейший объем работ, вода медленно наступала, многие острова остались под водой, съемка выполнялась по этапам, то есть первоочередные участки были уже засняты. Топографы оказались здесь свидетелями многих событий. Так, однажды увидели, как затопило деревенское кладбище, а на второй день всплыли гробы. Жители разбирали последние свои избенки, перевозя их на возвышенную часть берега. Тувинцы снимали свои юрты, уезжали с табунами лошадей и баранов в горы, в пойменной части они всю жизнь пасли скот, здесь были прекрасные корма и вода рядом, веками кочевали они и их предки, а теперь завьючивали верблюдов и уходили за сотни километров с табунами в поисках кормов для скота. Испокон веков тувинцы ведут кочевой образ жизни, но такого грандиозного переселения они не испытывали. И не только люди уходили с этой поймы, но и звери, чувствуя приближение громадного притока воды, поочередно двинулись в горы. Первыми устремились змеи и ящерицы, переползали широкую грунтовую дорогу, оставляя на песчаной дороге следы веревочных отпечатков. Затем ринулись суслики целыми семьями, на глазах у людей бежали и бежали, оставляя свои долголетние норы. Хотя в тайге сусликам нет совсем кормов, у них начиналась жизнь трагических мытарств. Страшное зрелище было при бегстве крыс и мышей. Дело в том, что грунтовая дорога проходила по краю песчаного обрыва, хотя высота обрыва была всего метра полтора. Бесчисленное множество крыс и мышей, карабкаясь по песчаному обрыву, устремлялось вверх. Даже не верилось, что в пойме проживало такое огромное количество этих грызунов. Позже выяснилась причина такого срочного массового бегства, притом в течение нескольких часов все зверьки, живущие в земляных угодьях, сбежали одним разом. Оказывается, что через несколько часов после этого бегства произошло землетрясение, которое ускорило освобождение затопляемой зоны. Как передали сейсмологи, землетрясение произошло с силой 5 баллов по шкале Рихтера. Такое землетрясение очень ощутимо, все местные жители испытали испуг от этого природного сотрясения.

Заканчивался полевой сезон, студенческие бригады расформировались, практиканты уехали на занятия. Постоянные работники продолжали доделывать последние трапеции. Однажды, в завершающий период, топограф Пшеничников по радиостанции «Недра» попросил срочно приехать Верхулевского, объяснив, что поймали у волчьего логова какое-то чудо и что с ним делать, не знает. Начальник партии на автомашине быстренько примчался в бригаду Николая. Пшеничников — опытный профессионал, работает в экспедиции более 10 лет, характер спокойный, несловоохотливый. В партии надежный как человек и как специалист, в передовики не рвется, работает в ровном, спокойном ритме.

Верхулевский подъехал к дому, который арендовал Пшеничников и увидел: во дворе много народу, кроме рабочих бригады Николая было несколько местных жителей, среди них и тувинцы. В середине, поодаль ото всех, сидел на задних ногах, на привязи, маленький, исхудавший, голый мальчик с длинными волосами. Топограф рассказал, что увидел волчицу с большими волчатами, вылазившими из логова у обрыва, последним выполз вот этот чудик на четвереньках. Ружья не было. С рабочим Сидельцевым стали преследовать волчью стаю, это чудовище тащилось последним. Преследуя, собирали в карманы камни. На краю деревни паслась на привязи коза, волчица, свернув из кустов, направилась в сторону светленькой козочки. Очевидно, волчица решила показать своим отпрыскам, как нужно добывать пищу. Волчица бросилась из-за кустов на козу. В это время Пшеничников и Сидельцев засвистели и заорали, бросая камни в волчицу, из деревни прибежала свора лающих собак. Волчья стая убежала, а этого чудака собаки догнали, облаяли и остановили. Местные жители вспомнили, что весной у пастухов из юрты исчез маленький ребенок. Малыша тогда так и не нашли, а пастухи разобрали свои юрты и с гуртами скота ушли на новые пастбища, в горы. Жители вспомнили, что малыша звали Сержик, больше ничего о родителях никто не знал. Очевидно, малютку утащила волчица в свое логово и вскармливала, и растила все лето по своим волчьим законам. Выпустить на улицу его нельзя, сразу набрасываются собаки, а он на четвереньках пытается убежать в лес. Давали ему еду, ест колбасу, съел кусок курицы вместе с костями, всю пищу хватает губами, зубами с земли, в руки не берет, иногда кусок еды поправляет рукой. Все тело в синяках, исцарапано, искусано, один глаз, похоже, поврежден. Часто испражняется и садится на свое испражнение. Пытались надеть майку, рубашку, он срывает все с себя. Повели Сержика в сельсовет, а там предложили отвезти его в Кызыл. Верхулевский повез это чудовище в Кызыл. Натянули на него длинную водолазку. В милиции отказались наотрез. Начальник партии доказывал, что они должны его забрать и разыскать родителей. В милиции почувствовали дурной запах и сразу же замахали руками, разъясняя, что они занимаются бандитами, убийцами, а этот ничего не сделал. Верхулевский попытался сдать Сержика в интернат, те сразу отвергли это предложение, доказывая, что он искусает у них всех детей, у него же никаких человеческих навыков нет. Директор интерната предложил сдать его в зоопарк.

Топограф заехал в стационарную детскую больницу, рассказал, но о некоторых моментах умолчал. Главврач согласился забрать и выделил одноместную палату. Но, увидев приведенного на привязи четвероногого пациента, категорически отказался.

Верхулевский поехал в обком комсомола, надеясь на их помощь. Период учебы в Новосибирском топографическом техникуме Петр занимал пост секретаря комитета комсомола техникума, в Минусинской экспедиции его сразу же избрали руководителем комсомольской организации экспедиции, и он является членом бюро горкома комсомола города. В обкоме комсомола начальника партии приняли очень хорошо, он рассказал о своей причастности к комсомолу и о том, какие важные работы его партия осуществляет по заполнению водохранилища и переселению затопляемых деревень. Руководство внимательно выслушало сообщение комсомольского вожака экспедиции, и тогда Верхулевский сообщил, что в поселке Чаа-Холь его попросили тувинцы увезти в Кызыл очень больного мальчика, сына тувинского пастуха, но ребенок еще не говорит и не ходит, куда его теперь деть, он не знает. Первый секретарь мигом дозвонился до детского санатория, который располагался за городом, в зеленой зоне. Верхулевский обрадовался и отправился в санаторий. Город Кызыл расположен в степной зоне, а санаторий находился в благоухающей озелененной местности. Главный врач подошел к машине вместе с медсестрами, которые стали забирать ребенка, но он их стал кусать, визжать, дурной запах заполонил благоухающий оазис. Главврач, увидев привезенное чудовище, решительно отказался принимать малыша. Выехав за ворота санатория, Верхулевский решил оставить Сержика на привязи у ворот детской здравницы с надеждой, что они все равно его заберут. Верхулевский вместе с шофером Володей Комаровым привязали малыша на фале к столбу, но вдруг откуда-то появились собаки и с яростью набросились на привязанное чудо. Верхулевский забрал Сержика, боясь, что собаки его разорвут.

Верхулевский — по натуре человек очень решительный и целеустремленный, любое дело доводит до конца, а здесь встал в тупик. Шофер начал подтрунивать над начальником, предложил забрать Сержика себе в Минусинск, домой, усыновить, воспитать, а потом по всем газетам это рассказать. Петр Федорович зацепился за газетный вариант, и они поехали в редакцию «Тувинская правда». Главному редактору Верхулевский сказал, что имеет сенсационную новость, и рассказал, воспроизведя все, начиная от волчьего логова, и в конце сообщения сказал, что может этого Сержика с волчьими повадками доставить в редакцию прямо сейчас, он здесь, в машине. Главный редактор отдал ключи от Красного уголка и попросил туда завести малыша и дать интервью, пообещав, что через десять минут там будут фотокорреспонденты и все работники их редакции и молодежной газеты, так как они в этом же здании. Верхулевский, забрав ключи, попросил главного редактора самому обо всем рассказать, так как добавить нечего, и все он уже рассказал. Главный редактор, согласившись, кивнул головой, хватаясь за телефонную трубку. Верхулевский быстренько затащил Сержика в Красный уголок, привязал фал к отопительной батарее, чтобы он что-нибудь не разломал здесь, затем замкнул помещение, оставив ключ в дверях.

В дальнейшем Верхулевский звонил и интересовался судьбой Сержика. Оказывается, партийные органы по каким-то соображениям запретили публикацию в газетах о мальчике из волчьей стаи, хотя кто-то из журналистов передал короткое сенсационное сообщение в Красноярск, и там, в газете «Красноярский рабочий», была опубликована заметка про малыша из волчьего логова. Сержика увезли в Москву, в какой-то научно-исследовательский медицинский институт, но прожил он совсем мало, скончался, очевидно, от простудных болезней, так как уже тогда он сильно кашлял.

Много лет спустя, Верхулевскому пришлось работать начальником топографо-геодезической экспедиции в Африке, в Мозамбике, и здесь однажды он увидел обезьян, бегающих у самой дороги. Остановился. И одна из них ему напомнила Сержика из волчьего логова, стало грустно, сильно защемило сердце. А обезьяны неугомонно продолжали прыгать, кривляясь и гримасничая, не обращая внимания на присутствующих.