Они создавали карты с грифом «Секретно»

Нивелир в берлоге

Начальник экспедиции О.А. Дроздов вручил мне тревожную радиограмму с текстом: «В медвежьей берлоге, за перевалом, найден нивелир». Я с прочитанной шифровкой направился на радиостанцию, начальник радиостанции В.Г. Бархатов мне сообщил, что радист азбукой Морзе передал этот текст и отключился, следующий сеанс радиосвязи будет завтра, в десять часов утра. Я, расстроившись, разыскал шофера и сообщил ему, что завтра, в шесть часов утра, выезжаем на базу партии. Базу партии мне удалось разместить в центре объекта работ, в 400 километрах от экспедиции, в старинном селе Верхне-Усинском, расположенном в предгорьях Саянских хребтов. Дорога туда очень сложная, проходит через Саянские хребты, на перевале, даже в жаркий летний период проезжаешь в окружении снежных массивов. Обычно это расстояние до базы партии удается проехать за десять-двенадцать часов. Дорога узкая, обогнать впереди идущую машину приходится только на заправочных станциях и в деревнях, а их здесь всего шесть. Дорога на преодоление Саян проложена в виде зигзагообразных петель, которых здесь насчитывается восемнадцать.

Тракт называется Усинским, так как проложен по берегу реки Ус. По нему в Туву и в Монголию доставляются грузы на автомашинах. Днем и ночью по этой дороге медленно продвигаются грузовые машины с прицепами, длинные бензовозы. Зачастую моторы перегреваются, и тогда тяжеловозы останавливаются, прижавшись вплотную к отвесным скалам, пропуская своих собратьев. Проезжая часть дороги засыпана мелкой щебенкой. В осенне-весенний период трасса становится обледеневшей, и весь транспорт стоит сутками, а иногда неделями.

К обеду мы на своей автомашине ГАЗ-51 добрались до вершины перевала, а от деревушки Оленья Речка начинался спуск. Все повороты этого зигзагообразного спуска установлены памятниками трагически погибшим водителям, которые не справились с управлением, не рассчитали и не учли крутизну спуска, который здесь, в горах, кажется обманчиво пологим. Саянские хребты очень коварные. Каждый год здесь гибнут люди по разным причинам. На трассе добавился новый памятник — погиб губернатор Красноярского края Александр Лебедь.

Проехав станции Буйба, Арадан, Медвежья, мы выехали на равнинную дорогу, но она очень узкая, с одной стороны трассы отвесная скалистая стена, с другой глубоченный обрыв в пропасть к реке Ус. Многие десятки километров дорога проходит над пропастью.

От деревни Иджим наша дорога отвернула от магистрального Усинского тракта и устремилась по раздольной долине в сторону Енисея. Мы подъехали к селу Верхне-Усинское. Два года назад администрация села выделила нам под базу партии старое здание бывшего клуба, в котором в последние годы размещались разные организации, перегородив помещение на маленькие комнаты. В этом здании мы жили и работали. В период моего отъезда ответственным оставался завхозяйством А.А. Рамазин, он жил здесь с женой и дочерью. В маленькой комнате размещалась радиостанция, рядом отведено большое помещение для камеральных работ. Достоинство базы было в том, что имелся большой двор, вмещающий несколько автомашин, и две конюшни, в которых размещалось до двадцати лошадей.

Приехав на базу партии, я направился на радиостанцию. Радист объяснил, что получил сообщение с радиостанции Усть-Золотая, в которой написано, что найден инструмент в берлоге, по описаниям, предположительно, это нивелир. Я попросил кладовщика выписать номера нивелиров, выданных в бригады, а сам стал в памяти восстанавливать, у кого в бригадах имеются нивелиры. Сразу исключил из списка две бригады, работающие на автомашинах в Туве, они к тайге не имели отношения. Из списка удалена бригада Валентины Верхозиной, которая занималась дешифрированием на лошади в обжитых местах Тувы, у нее вообще нет инструментов. За пределами списка остались две бригады, работающие на высокогорных массивах, занимаясь триангуляционными измерениями в противоположной стороне от Усть-Золотой. Осталось три бригады, которые выполняли топографические работы на вьючных лошадях в той зоне, имеющие теодолиты и нивелиры.

Мне удалось договориться с местным охотником Иваном Крапивиным, и мы вдвоем верхом на лошадях отправились в Усть-Золотую — это маленькая таежная деревушка, состоящая из нескольких домов, добраться туда можно только по тропе длиною в пятьдесят километров. Озабоченность текста радиограммы подталкивала ускорить поездку, даже не дожидаясь утра. Первые двенадцать километров ехали быстро по тележной дороге до деревни Терёшкино, а далее проложена тропа по берегу реки Ус до самой Усть-Золотой. В пути пришлось заночевать. Иван спустился к реке, поймал несколько штук хариусов на уху, а я, спутав лошадей, занялся костром. Мысль о возможной гибели наших людей не давала покоя.

Тот год в Саянах был какой-то особенный, зарегистрировано было много случаев нападения медведей на людей и на домашних животных. В Нижне-Усинском медведь задрал корову, старожилы подобных случаев вообще не припоминали, предполагая, что эти медведи пришлые, где-то в других регионах они испытывали голод. Некоторые старцы увязывали нашествие медведей со строительством Саяно-Шушенской ГЭС. В поселке Субботино медведь задрал пастуха, а в деревне Усть-Ус медведи напали на нашу бригаду, которую возглавлял Николай Пшеничников, но этот случай местные жители увязывают с брачным периодом хозяев тайги, подобные случаи замечались и раньше.

Тот случай произошел в таких обстоятельствах. Николай прокладывал нивелирный ход по берегу реки Енисей в нескольких километрах от поселка Усть-Ус. Неожиданно около заднего реечника появились три медведя. Расстояние от рабочего до бригадира было семьдесят метров. Реечник бросил рейку и с раздирающим криком побежал к топографу. Николай, отведя прищуренный глаз от нивелира, увидел страшную картину. Оравший рабочий мчался к бригадиру, перепрыгивая срубленные пеньки, кусты, мгновенно приближаясь к бригадиру, за ним вплотную следовали три огромных медведя. Медведь, настигая рабочего, рявкнул. В это время топограф сдернул с плеча карабин и выстрелил вверх над приближающимся коричневым караваном. Медведи приостановились, сделали разрыв между медведем и рабочим, и тогда Николай стал давить и давить на спуск винтовки, целясь во впереди бежавшего топтыгина. Медведь в семи метрах от бригадира рухнул, распластавшись, изрыгая рев и кровь, остальные медведи развернулись и мгновенно скрылись в густых зарослях. После этого рабочий категорически отказался работать, уволился, а Пшеничников несколько дней был в каком-то шоковом состоянии. Пшеничников и сейчас находился со своей бригадой в зоне, где обнаружена берлога с нивелиром.

В Усть-Золотой мы встретились с местным жителем Сергеем Ооржаком, который обнаружил инструмент в тайге и рассказал нам подробности находки. Сергей — профессиональный охотник, тридцать лет занимался этим промыслом. В зимний период, начиная с октября, уходит в свое урочище и отстреливает там соболей и белок. В этом огромном урочище, состоящем из кедров, у охотника выстроены две избушки на разных речках. Летом Ооржак готовит там ловушки, петли, капканы. Самый лучший метод промысла на соболей, по словам охотника — это ловушки, которые он делает сам. Устройство простое, выглядит как упавшая заглавная буква «А», две толстые доски длиною около метра соединены с одного конца ремнями в виде шарнира. Между этими плашками делает приспособление, подобное капкану, и помещает туда приманку. Таких ловушек охотник изготавливает летом десятка два — три. Преимущество таких ловушек в том, что не портится мех драгоценного зверька.

На днях Сергей возвращался с урочища домой. Проходил мимо берлоги, всегда старался дальше обходить медвежий дом, хотя знал, что летом он пустует. Эту берлогу охотник знал уже тридцать лет, она располагалась под корневищем огромного упавшего дерева. Рядом с этим деревом лежало наклоненное еще одно дерево, но оно гораздо меньше, и на этом дереве Сергей увидел соболя крупных размеров. Тогда охотник решил осмотреть дерево, чтобы зимой установить ловушку. Проходя рядом с берлогой, обратил внимание на блестящий предмет в берлоге. Подошел, взял в руки. Оказалась железяка, треугольной формы, а к ней прикреплена труба величиной с пол-литровую бутылку. Подержал в руках в раздумье — пригодится ли в домашнем хозяйстве? И положил на прежнее место, решив, что не стоит тащить такую тяжесть. Урочище находится далеко от Усть-Золотой, охотник добирается туда обычно пешком по тропе два дня. Для ночлега у Сергея имеется на полпути избушка.

Я договорился с охотником поехать в урочище на наших лошадях, а Крапивина оставил в деревне. Тувинец очень обрадовался, учитывая, что можно завезти туда груз, а обычно он пешком уносил, сколько мог поднять. За тридцать лет охотник натоптал в урочище хорошую тропу, поэтому ехали очень быстро. Меня одолевала забота, чей это нивелир из трех бригад, все номера я переписал, а главное, как нивелир попал в берлогу? В голову лезли разные мысли, догадки, предположения, учитывая нашествие медведей. Тревожило то обстоятельство, что от Пшеничникова прибежала лошадь на базу партии. Все эти обстоятельства не давали покоя даже ночью. Несколько дней я не мог уснуть.

К берлоге подъехали поздно. Сергей ползком, на карачках, залез в берлогу. Берлога выглядела, словно гигантская раскрытая звериная пасть. Сверху космами свешивались длинные корни со сгустками земли, мха, остатками веток. Ооржак вылез на четвереньках, держа в руке инструмент. У меня на душе сразу стало легко. Нивелир был старого образца, у нас такими уже давно не пользовались, мне не приходилось даже держать в руках такой инструмент. Я объяснил тувинцу, что этот инструмент не наш, что он очень старый, остается загадка — как он сюда попал?

Узкие глаза тувинца сощурились еще сильнее, он ухватился обеими ладонями за лицо и, вспоминая, начал рассказывать. «Прошло приблизительно тридцать лет, в то время здесь добывали золото. Однажды приехал землемер со своим отрядом, и все лето они мерили землю. Как-то раз землемер со своим помощником остались на измерительной точке, а рабочих отправили к речке, в палатки. В это время появился медведь, помощник убежал, а землемера он загрыз. Вскоре с ружьями прибежали рабочие, но землемера нашли мертвым, заваленного кустами и ветками. На следующий день людоеда застрелили. Оказалось, что кто-то из золотоискателей застрелил медвежат накануне, вот медведица и решила мстить за своих малышей. Нивелир, очевидно, хранился здесь с тех времен. Поколение медведей сменилось, а инструмент так и остался лежать в углу берлоги. Вскоре золото в этих местах иссякло, люди постепенно уходили. Теперь золота в этих местах нет, и никто про золото не вспоминает».

Я забрал искореженный нивелир и сдал его в Минусинский краеведческий музей директору Владимиру Ковалёву как экспонат с редчайшей трагической историей.