Они создавали карты с грифом «Секретно»

Берлога людоеда

Около 20 лет назад мне удалось опубликовать фотографию Михаила Гигиняка с медведем, пойманным в петлю, и короткое сообщение об этом таежном приключении. После этого мы встретились с Михаилом, и он упрекнул меня, что я прокомментировал этот случай очень коротко.

А случилось это так. Ранней весной на вертолете Ми-4 мы прилетели в Восточные Саяны в поисках места для создания базы партии для выполнения топографо-геодезических работ. В то время я работал начальником Минусинской комплексной экспедиции № 150. Летели над замерзшей рекой Кизир, подбирая удобное место для строительства новой базы партии. Сверху хорошо просматривались просторы густой мрачной тайги с проблесками белого снега между деревьями. Пролетев Третий порог, начальник партии Н.А. Покакаев, прильнувший к окну, увидел на правом берегу реки охотничью избушку. Сделали несколько кругов над заброшенной избой и приземлились на льду просторной реки Кизир. Место для базы партии оказалось удачным.

Первые дни можно было переночевать в охотничьей избе. Радист Михаил Гигиняк ходил, утопая в снегу, выискивал высокие деревья, чтобы установить антенну для радиостанции. Тайга в данном месте была очень густая. Снег на открытых местах подтаял, покрывшись твердой ледяной коркой, а среди деревьев был рыхлым, мокрым, передвигаться было сложно. Мы с начальником партии и экипажем вертолета поднялись на вторую береговую террасу и подобрали место для вертолетной площадки. Обозначили размеры взлетно-посадочной площадки, на которой предстояло выпилить лес и расчистить земельный покров для посадки вертолета. Из вырубленного леса планировалось построить базу партии: помещение для конторы, склад, баню и бревенчатые каркасы с нарами под стационарные палатки для ночлега полевых бригад. Я собрался с экипажем улетать, а начальник партии с группой рабочих оставался строить базу партии.

Озираясь по сторонам, ко мне подошел радист и шепотом стал объяснять, что он обнаружил около избушки следы медведя, не хотел разглашать, иначе рабочие струсят остаться, и попросил отправить завтрашним рейсом его собаку Найду. Только теперь я понял излишнее хождение радиста вокруг избы. Михаила я знал хорошо, он много лет работал в экспедиции и каждый год просился в самые отделенные, глухие таежные места. Ему много раз приходилось встречаться с медведями, на его счету более двух десятков убитых медведей, притом мирных хозяев тайги он не уничтожал.

Вспомнилось, как прошлым летом вывозили из тайги радиста, изодранного медведем, в тот год база партии находилась в верховьях реки Агул. Приспособился тогда медведь разорять продуктовые лабазы экспедиционных бригад. Гигиняк вблизи одного опустошенного лабаза, на медвежьей тропе, соорудил приспособление, подвесил на капроновом фале, на высоте двух метров, между деревьями, банки сгущенного молока, проткнув их тонким гвоздем, лакомство тончайшими струйками повисло над тропой. Над сооружением, на тропе, был установлен медвежий капкан. Недолго пришлось ждать похитителя. Рев разразился на всю таежную глухомань, радист с Найдой примчался и увидел разъяренного не очень крупного топтыгина, попавшего одной задней лапой в капкан. Гигиняку стало жалко рыдающего пестуна, и он разжал скобы капкана, увидев, что нога была не повреждена, высвободил лапу и отпустил медведя. Но «грабитель», развернувшись, напал на Михаила, подмяв его под себя. Спасла Найда, опытная медвежатница, ухватилась за медвежье мужское достоинство, «грабитель» взревел от ужасной боли и мгновенно бросился в густые заросли тайги. У радиста оказались искусанными грудь, плечо, шея и повреждено лицо. Врачам удалось восстановить здоровье, и Михаил вновь отправился в экспедиционное мытарство, на этот раз на реку Кизир, овеянную трагическими событиями, как и соседняя река Казыр, на которой трагически погибли изыскатели Кошурников, Стофато, Журавлев, занимаясь поисками железнодорожной трассы Абакан—Тайшет.

К каждому экспедиционному сезону Гигиняк готовился основательно. В зимний период он съездил в с. Курагино, расположенное на реке Тубе, в которую впадает река Казыр, предварительно забрав в свои объятия реку Кизир. Повстречался с местными рыбаками и охотниками. Выяснил, что за Третий порог редко кто из охотников пробирался, хотя были смельчаки, бывавшие и на Четвертом пороге. Эти гигантские пороги много проглотили туристов и рыбаков, разрушая плоты и лодки в щепки. Год назад не возвратились с осенне-зимней охоты братья Афанасьевы, которые отправились охотиться в октябре за Третий порог на белку и соболя с опытной собакой, но с охоты не вернулись. Места эти дикие и очень далеко находятся от деревень и сел.

Гигиняк, войдя в охотничью избу, понял, что это изба Афанасьевых, было такое впечатление, что хозяева только что вышли из избы. На столе стояли алюминиевые чашки, ложки, туески, на полках охотничьи припасы, дробь, порох, патроны, но за зимний период чувствовалось, что грызуны здесь поработали основательно, видно было много шкурок соболей и белок, которые превращены в шерстяной пух, устеливший толстым слоем пол избушки и нары. Радиста мучила таинственная загадка, куда подевались охотники. Необъяснимы были медвежьи следы около избы. Гигиняку рассказывали охотники в Курагино, что в этих местах водится большое количество медведей, и они наделали много трагедий, но из берлоги медведи должны выйти недели через 2—3. И обычно, после зимней спячки, хозяева тайги устремляются на оголенные поляны собирать сохранившуюся бруснику, упавшие кедровые орехи, которых в этих местах очень много. Порывистые весенние ветры, раскачивая громадные кроны деревьев, срывают переспевшие кедровые шишки, устилая землю толстым слоем самым любимым кормом бурых обитателей, которые пригоршнями сгребают шишки, съедая их, восстанавливают свои силы после долгой зимней спячки.

На следующий день на Кизир вертолет привез экспедиционное снаряжение и Найду, стосковавшуюся по таежным просторам. Выскочив из вертолета, Найда проделала рекогносцировочное обследование местности, оставляя свои пометки, затем сосредоточилась на втоптанных медвежьих следах вокруг избушки.

Михаил внимательно следил за взволнованной собакой, которая пронюхивала снег, фыркала, раскапывала лапами снежную массу, словно хотела докопаться до истины происшедшего. Затем неугомонная Найда пыталась увлечь хозяина пойти за ней в тайгу, оцепеневший радист пришел в смятение, понимая, что для такого похода необходимо основательно подготовиться. Снег с каждым днем сильно таял, появились весенние проталины. Тайга после длинной зимней спячки оживала. Пахло затхлой плесенью, но через день другой запахи из под снежного гниения улетучивались, наполняя лесные просторы свежим опьяняющим таежным воздухом.

В выходной день Гигиняк отработал с экспедицией утренний радиосеанс, отправился с Найдой в тайгу. Собака увлеченно бегала по сторонам, совершая огромнейшие зигзагообразные маршруты, скрупулезно обнюхивая все деревья, кусты, постоянно перепрыгивая через стволы валежин. Звериная тропа, проложенная вдоль берега реки, оказалась хорошо натоптана, очевидно, по тропе прогуливаются часто крупные звери. Тропа часто уводила Михаила в глубь тайги, огибая большие завалы, густые заросли, затем выводила к самой кромке реки, ближе к речному берегу тропа проходила по низкой выщипанной густой травянистой местности, удаляясь в лесную даль, на моховой тропе очень часто можно было увидеть значительные кучки, похожие на плоды крупного продолговатого шиповника или темного винограда, испражненных сохатыми, изюбрами и оленями. Собака вдруг тявкнула, сосредоточившись на огромную лиственницу, радист увидел свежеразодранную кору на уровне человеческого роста — это бурый хозяин тайги совсем недавно сделал когтями отметину своих владений. Таинственная тревога охватила отчаянного таежника. До базы партии было всего 2 км, косолапый, оказывается, обитает совсем рядом, не уходит даже от оглушительного грохота вертолета, дребезжащего завывания бензопил, громыхания спиленных деревьев. Найда скрылась в густую чащу, и вскоре вдали разразился тревожный воющий лай. Хозяин распознавал по интонации и напористости лая о степени тревоги и опасности своей собаки и понял, что Найда обнаружила кого-то в тайге, но это не медведь и не крупный зверь, хотя в непрерывном лае прослушивается озабоченность и настойчивость присутствия хозяина. Радист пробирался к четвероногой через густые еловые заросли, настороженно раздвигая колючие сучья поросли, вглядываясь в мрачную глушь тайги.

Перед взором Михаила предстали вывороченные с корнями два огромных дерева, образовав грандиозную берлогу. Найда, увидев хозяина, замолкла, стала обнюхивать скопившиеся кости вокруг берлоги. Кости около берлоги — это явление очень редкое, подумал радист, некоторые были втоптаны в мох. Затем Гигиняк влез в берлогу, устланную толстым слоем сухого, мягкого мха. На обочине логовища Михаил увидел череп человеческой головы, затем еще один, волосы на голове поднялись, тело покрылось мурашками, таежник поспешил из берлоги и увидел среди кустарника остатки черепа собачьей головы и искореженные остатки ружьев.

Охваченный испугом, Михаил поспешил на базу партии. Несколько дней радист ломал свою голову, думая о берлоге людоеда, понимая, что медведь очень матерый и хитрый, коль сумел уничтожить профессиональных охотников вместе с собакой. Через несколько дней Гигиняк пошел в сторону берлоги и срубил меченную топтыгиным лиственницу, затем поставил на сваленное дерево банку сгущенного молока. Через три дня радист обнаружил сплюснутую банку, сладкое лакомство было до капельки съедено. Каждую неделю с экспедиционного склада Михаил уносил медведю сладкое угощенье. Приучив косолапого к подкормке, Гигиняк установил на сваленном дереве петлю с надеждой, что медведь полезет за очередной сгущенкой и поймается в поставленную петлю. До глубокой осени продолжался эксперимент таежника, топтыгин приспособился — молоко сгущенное съедает, а в петлю не залазит. За лето людоед съел более 20 банок сгущенки, не залазя в петлю.

За летний период людоед несколько раз нападал на экспедиционных работников. Однажды начальник партии Н.А. Покакаев повез на моторной лодке по реке продукты в бригаду. Через 4 км мотор заглох, долго мучились вместе с мотористом, потом обнаружили, что бензобак протекает, нет горючего, тогда Покакаев отправился на базу партии по тайге за бензином. Оставалось совсем близко, вдруг сзади, совсем близко, раздался рев, начальник партии вздрогнув, оглянулся, на задних лапах вплотную мчался разъяренный медведь. Геодезист взревел от страха, выхватил пистолет ТТ и начал ожесточенно стрелять в обезумевшую бурую громадину. Опустошил всю обойму. Медведь рассвирепел еще сильнее. На звериной тропе двое ревущих — здоровенный озлобленный топтыгин, лязгая зубами, и щупленький, небольшого роста Покакаев.

Спасли собаки, прибежавшие с базы партии на стрельбу и пронзительный рев. Медведь, учуяв приближение собак, умчался в таежную глушь. Людоед очень боялся собак, поэтому в каждую полевую бригаду завезли по собаке.

Однажды бортмеханик с вертолета ушел в тайгу собирать малину. Погода была пасмурная, накрапывал дождь, вертолет из-за непогодных условий второй день не летал, поэтому механик спокойно собирал созревшую крупную таежную ягоду. Неожиданно Алексей почувствовал, кто-то рядом тоже собирает малину. Увидев медведя, механик с ревом бросился на базу партии, косолапый вдогонку, Алексей бросил ведро в приближающегося медведя. Ведро загремело, ударившись о медведя, преследователь на мгновенье приостановился, затем вновь ринулся за человеком, в это время раздался собачий лай. Найда вовремя успела прибежать. Оставалось несколько секунд, и бортмеханик оказался бы настигнутым людоедом. После этих случаев привезли на вертолете из Каратузского двух опытных охотников с собаками.

Две недели бывалые профессионалы охотились, выслеживая людоеда, за это время застрелили двух росомах, рысь, которая набросилась с дерева на мальчика, сына охотника, недавно приехавшего. Собаки, загнав, загрызли двух оленей, пришлось застрелить. С помощью собак охотники застрелили очень крупного изюбра и сохатого.

Людоеда так и не удалось выследить, он даже в течение двух недель не приходил за сгущенным молоком, хотя радист даже разлил несколько банок лакомства, надеясь на заманчивый запах сгущенки. За приманкой тщательно следили охотники, соорудив вдали засаду на людоеда, который держал всю партию в страхе.

Как только охотники улетели, медведь в ту же ночь съел причитающуюся ему порцию сгущенного молока. Охотники заверили Гигиняка, что медведь никогда не поймается в петлю, так как животина эта умная, тем более этот гигант очень матерый, но самое главное, крайне опасный для человека, очевидно, сильную боль причинила ему собака, поэтому охотники посоветовали без собак в тайгу не ходить.

Полевой экспедиционный сезон подходил к концу, бригады геодезистов, которые проводили измерительные работы на пунктах триангуляции в Саянах, вывозили вертолетами. На вершинах гор свыше 2000 м работать было невозможно из за сильных морозов и холодных порывистых ветров, поэтому все бригады спускались к лесу. Затяжные дожди, а в горах со снегом, приостановили работу вертолетов. По всем партиям была дана циркулярная радиограмма: "По возможности, бригадам пешим путем добираться до баз партий". При появлении минимальной видимости вертолетчики вывозили бригады с баз партий в Курагино, Каратузское и Абакан. Иногда за неделю не удавалось сделать ни одного рейса. На базах партий скопилось большое количество бригад. Две бригады оказались заблокированными снежными завалами в районе пика Грандиозный.

В этот сложный затянувшийся дождливый период погоды мне удалось договориться с начальником Абаканского объединенного авиаотряда В.Ф. Брындиковым вылететь с ним в Кизирскую партию для вывоза бригад с пика Грандиозного. Дело в том, что начальник отряда имел право летать по фактической погоде, на свое усмотрение. Прилетев в Кизирскую партию, мы забрали с горных хребтов бригады и вывезли их в партию. Синоптики на ближайшие дни не обещали хорошей погоды, поэтому решили вывезти с партии людей без груза, разрешили взять только личные вещи в рюкзаки и даже спальные мешки и инструменты запретили загружать в вертолет с целью, как можно больше вывезти с партии людей.

Неожиданно встревожено залаяли собаки, а их собралось в партии со всех бригад приличное количество. Тайга, словно содрогалась от громкоголосого пронзительного рева хозяина тайги. Гигиняк выскочил на крыльцо, свистнул Найду, а за ней вся свора устремилась в сторону разъяренного людоеда. Мы тоже направились, хотелось взглянуть на пойманного медведя, который все лето держал в страхе Кизирскую партию. Не верилось, что косолапый влез в петлю. Вечерело, становилось пасмурно, моросил мелкий дождь.

Картина была ошеломляющая. Огромный медведь находился в сидячем состоянии, обняв лапой ствол срубленного дерева, положив на лиственницу голову, так затянулись петли стального троса, поставленные Гигиняком в течение лета, медведь не мог даже повернуть головы. Я сфотографировал Михаила сидящим около медведя, и мы поспешили к вертолету.

Через две недели в экспедиции появился Гигиняк и рассказал, что при снятии шкуры с медведя он обнаружил под кожей несколько пуль пистолета и литые самодельные свинцовые жиганы 16-го калибра, очевидно, эти пули были охотников Афанасьевых. Но самое главное, у людоеда оказалась откусана мошонка с яичками, вероятно, собака Афанасьевых отгрызла медвежье достоинство, поплатившись своей жизнью, поэтому людоед очень боялся собак.