Операция "Рагнарёк"

Тильда продолжала играть в халфлинга. Весьма странного, по мнению Фьялара. Она изрядно похудела со дня «Битвы при Кеннилворте», став больше похожа на кендера, чем на полурослика. Бросила университет, спала целыми днями. Только после суровой беседы с глазу на глаз удалось выяснить, что ночи она проводит в Капелле, откуда ее вызволяли с боем. «Вампиры каннибалов не едят», — заявила она, когда Делия попыталась предупредить ее об опасности.

И, конечно же, за всем этим стояла Большая Игра. Втянутый в самую гущу Камарильской политики Фьялар с удовольствием послал бы к троллям всю ночную братию, кроме своих новых друзей. Но в Мидгард его, как ни крути, не на гитаре играть посылали. Приходилось разбираться, вспоминая давно отложенные в пыльные архивы памяти наставления Гиннара о дипломатии и дворцовых интригах.

Тео чуть не лишился должности за самовольство в деле с Капеллой. Пашек, крепко недолюбливавший архонта, хотя и признававший его эффективность, решил, что на этот раз Килла-Би зашел слишком далеко. Но, к его удивлению, Совет Семи выступил на стороне Белла, подтвердив правомочность его действий. Анастас ди Загреб, недавно назначенный юстициарий Тремере, был не меньше Пашека удивлен таким решением своего начальства, но на Совете отстаивал его позицию до конца.

Подковерная возня в Нью-Йорке выматывала нервы. Марлена пыталась заручиться поддержкой Тремере, наплевав, к неудовольствию большинства представителей клана, на давнюю вражду. Хелен Панхард поделилась большим секретом – поддержкой Катарины Вайс, со столькими Сородичами, что в эту поддержку никто не верил. Лорд Вэйнврайт, к общей неожиданности, предложил тщательно обдумать кандидатуру Картера Вандервейдена, происходившего из семьи первых поселенцев Нью-Йорка и до Обращения успешного адвоката. Вандервейден и в самом деле многим мог бы показаться неплохой кандидатурой, если бы не одно обстоятельство – он принадлежал к клану Малкавиан, и мысль о том, что Принцем станет один из Безумцев, пугала Сородичей чуть не до торпора. Масла в огонь подлил вернувшийся в марте Тео, заявивший во всеуслышание, что единственный, кого он хотел бы видеть во главе Сородичей города – Кадир Ал-Асмай. Союз архонта с грозным шерифом пугал чуть ли не больше, чем безумие Картера. Иветт рвала и метала, но с Кадиром, формально подчинявшимся ей, как главе клана Тореадор, ссориться не решилась.

Все это изрядно тревожило Фьялара. Пока ситуация не прояснится, о дальнейших шагах по легализации вампирских прав и думать было нечего. Он и не думал, целиком уйдя в музыку, и надеясь на то, что для Локи, имеющего в запасе вечность, полгода не имеют никакого значения.

«Танцевальный клуб Бауэри» уже давно не имел никакого отношения к танцам. Единственное, что напоминало о балах, которые когда-то проводились тут, – роскошный паркетный пол в длинном зале, вмещавшем пять с лишним сотен зрителей. По сторонам над залом нависали узенькие балконы с чугунным витым ограждением и круглыми столиками для почетных гостей.

Делия, получившая личное приглашение на балкончик от Иветт, которой незадолго до концерта с помпой была представлена, от этой чести отказалась. Ей не хотелось ни афишировать свое присутствие на концерте, ни отрываться от друзей.

Крис и Моника заехали за ней, по дороге прихватив Машу и Бобби. Маша уже давно вернула себе отобранные осенью права, но о том, что у нее есть машина, старалась Бобби не напоминать. МакГи и без того переживал, что денег часто не хватает, чтобы сводить девушку поужинать в хороший ресторан, или подарить ей букет зимних роз. Ухаживать он старался красиво, по всем правилам, и это окупалось сторицей – узы, которыми Маша связала их, мысли читать не позволяли, но эмоциональное состояние почувствовать давали очень ясно.

Квадратную сцену обрамлял роскошный золотой занавес в театральном стиле, спускавшийся сверху узорчатыми дугами, а по бокам напоминавший греческие колонны. Рядом возле ярко-лиловой двери, ведущей в святилище, столпились совсем юные девчонки, надеющиеся в случае успеха новой команды пополнить славные ряды группиз. Между будущими счастливицами и заветной дверью стоял мрачный тяжеловесный охранник, сложивший руки на мощной груди. Крис опознал в нем одного из Бруха, Иветт охрану клуба смертным не доверила, но и на Тореадор полагаться не стала.

Компания, пользуясь моментом, пробилась почти к самой сцене. Делия вертела головой, пытаясь угадать, кто из присутствующих пришел «поболеть за своих», а кто из праздного любопытства. Получалось плохо. В таком близком соседстве с людьми вампиры строго блюли Маскарад, даже притворяясь, что дышат. Выручал Крис, тихо комментировавший обстановку.

А обстановка несколько тревожила. В зале были замечены не только Анархи, но и неизвестно откуда вернувшиеся в Нью-Йорк Гангрел, в количестве пяти весьма внушительного вида здоровенных парней. Впрочем, троица не менее воинственно выглядевших байкеров у дальней стены тревожила еще сильнее. Волки тоже пришли, пользуясь тем, что билеты были в свободной продаже.

— И, будь я проклят, — заявил Крис, — если те две девчонки не из Шабаша. Вряд ли они сюда явились за музыкой. Скорее всего, оценить обстановку.

— Ничего, — хищно улыбнулась Моника, — пусть только повод дадут, и мы им выставим оценку. Красными чернилами.

— Ал-Асмай тут, — заметил Крис, когда красавец-пират вышел из боковой двери на балкон, присаживаясь за столик рядом с Иветт, — возможно, повод даже не понадобится. Только в этом случае обойдутся без нас.

— Да ну вас к дьяволам, — разозлилась Делия, чуть не швырнув на пол пластиковый стаканчик с купленным в буфете пивом, — мы здесь не за войной, а за музыкой.

— Фьялар обещал «Боевой Гимн Горы» под завязку сыграть, — хмыкнул Крис.

Норвик выскочил на сцену, картинно тряхнув своей золотой гривой. Бирюзовая рубашка с золотым шитьем открывала гладкую широкую грудь, мягко облегая плечи. Черные кожаные брюки туго обтягивали узкие бедра, подчеркивая неимоверную длину стройных ног. Улыбка оперного дьявола смягчала резкие черты рубленого лица с красивым крупным носом, квадратным подбородком и высокими скулами. Голубые глаза сияли задорными искорками.

Пара сотен голосов слились в один громкий и восхищенный девичий стон. Делия усмехнулась, Норвику потеря армии поклонниц не грозила, даже заведи он гарем. Впрочем, такой расклад, учитывая вампирскую физиологию, не грозил как раз поклонницам.

— Дамы и господа! – Норвик снял микрофон со стойки и слегка поклонился, — встречайте, группа Ульфберт!

За ударной установкой появился Войцех в черном кожаном доломане, сияющем металлической клепкой и серебряной бахромой. Тихо выплыли на сцену братья Калос в одинаковых кожаных жилетах с бисерной вышивкой, открывавших красновато-смуглую кожу атлетических торсов. Последним вышел Фьялар. В неизменной косухе и синих джинсах, с волосами, собранными на затылке серебряной заколкой, вынесенной еще из Свартальфхейма, – на удачу.

С первого аккорда Фьялар взял мощный темп, уводя за собой группу. Всё ускоряясь, сливаясь в океанскую волну, шли за ним братья Калос, хрупкий Войцех, с неожиданной для непосвященных силой, взорвал бас-бочки со скоростью взлетевшей ракеты.

Голос Норвика взвился к потолку, грозя обрушить его, пробиваясь к небесам.

С первой же композиции мощнейший драйв потащил за собой зал, раскачивая, ударяя током, втягивая в самый центр циклона, бушевавшего на сцене. Гитары гремели, ускоряясь, рвали воздух в клочья рокотом конских копыт, звоном мечей, лязгом боевых колесниц. Норвик перекрывал их, словно боевой рог, зовущий на битву. Его резко рванувшийся и медленно, словно перышко, опустившийся на притихших зрителей фальцет утонул в грозном скрежете заключительного аккорда Фьялара.

— Как только ребята держатся? — покачал головой Крис. — Кипящей кровью пахнет, как на поле битвы.

— Надеюсь, трупов в туалете сегодня не будет, — облизнулась Моника.

— Только попробуй, — зашипела на нее Делия, — я тебе сама кол в сердце воткну.

Новый аккорд заставил ее замолчать.

Пара «боевиков» основательно разогрела толпу. Нескольких потенциальных группиз, подравшихся у заветной лиловой двери за раздел будущих трофеев, охранники выволокли из зала. Зато волки вели себя тихо, лишь чуть подпевая Норвику густыми голосами, больше похожими на довольное рычание. Из кладовок, подсобок и прочих укромных уголков кровавых сообщений не поступало. Довольная Иветт на балконе сидела, расплывшись в улыбке.

Тихим перебором струн Фьялар начал балладу, давая зрителям чуть придти в себя, завораживая их шепотом ветра, летним прибоем фиордов, шелестом свежей листвы. Норвик вступил, ластясь к гитаре, словно к любимой, вкрадчиво и сладко. Музыка постепенно набирала силу, ветром в паруса толкнулись гитарные рифы, перезвон меди сменился жесткой шестнадцатой триолью. Войцех держал ритм с тонким изяществом, неожиданно проскальзывавшем в необузданной первобытной силе его игры.

Рамо и Хоакин, свесившие темные волосы на лица в одинаковом жесте, плотным звучанием создавали фон для импровизаций Фьялара. Норвик чуть отступил вглубь сцены, уступая гитаре лидерство. И снова вернулся, последним куплетам как аукционным молотком ударив по душам зрителей. «Продано!».

Музыкальные критики, приглашенные на концерт Иветт, схватились за планшеты и смартфоны.

Самое сладкое они оставили на закуску. На доли секунды опережающий группу ритм графа Шемета завораживал шаманским колдовством. Ритм и бас плели мелодию, дикую и свободную. Норвик, в темном от пота бирюзовом шелке, был прекраснее сказочного принца. На побелевшем от усталости лице кроваво сиял рот, глаза горели опасным огнем.

Фьялар снова шагнул вперед, легко касаясь пальцами струн. Гитара ответила тихим вздохом предвкушения. Он скользил по грифу, заставляя ее отзываться на малейшие прикосновения, в притихшем зале был слышен легкий скрип скользящей по металлу кожи. Он то будоражил гитару сумасшедшим ритмом, то чуть замирал, давая ей прозвучать долгим эхом наслаждения. С уверенностью и страстью он вел ее к вершине, к кульминации – к громкому стону и протяжному всхлипу, к разрывающему тишину крику блаженства. Гитара забилась в его руках финальным аккордом и затихла, словно в бессилии склонившись на его грудь.

Паучий потрох, — прохрипела Делия, вцепляясь ногтями в руку Моники и слизывая с верхней губы соленые капли пота, — так мы еще не пробовали…

На бис отыграли балладу и к ногам Норвика полетели разноцветные кружевные штучки весьма интимного назначения. Викинг собрал их в букет, нежно прижимая к оголенной груди, чем вызвал восхищенный вопль девичьей части зала. Кандидатки в группу сопровождения визжали громче всех, пытаясь привлечь к себе внимание со сцены. Норвик перекинулся взглядом с Иветт, и та закивала головой. Девчонкам было невдомек, кто будет утверждать список.

«Боевой марш» завершил программу. На этот раз вел Фьялар. Его густой баритон чеканил гортанные звуки, как боевой молот вражеские латы. Суровым многоголосием поддерживали его товарищи по оружию, в воздухе запахло пожаром, кровью и сталью. Войцех выбивал тяжелый ритм поступью идущего в атаку войска, и гитары звучали перезвоном черных гномьих кольчуг.

Группа Ульфберт начала победное шествие к вершинам мировой славы.

Они дождались, пока зрители разойдутся, чтобы не привлекать внимания к своему знакомству с музыкантами. Диззи, зачехлив пульт, присоединился к компании.

— Я вот думаю, — ни к кому не обращаясь, но довольно громко, произнес Крис скучающим тоном, — если мужчина доведет другую девушку до оргазма, можно ли считать, что он изменил своей подружке?

— Дурацкий вопрос, — вспыхнула слегка покрасневшая Маша, — конечно, это измена. Ты вообще к чему это?

— Да тут Фьялар только что с половиной зала Делии изменил, — расхохотался Крис.

— Ну и на здоровье, — Делия улыбнулась.

Но в горле встал противный комок, а глаза почему-то защипало. Она отвернулась.

Лиловая дверь отворилась, в проеме показалась вошедшая в рабочие помещения с черного входа Иветт. Она окинула недобрым взглядом стайку девушек у входа, передала охраннику список, и сделала рукой приглашающий жест в сторону компании.

Суровый Бруха у входа пропустил их и только потом принялся оглашать список избранных для попадания в рай.

— Черненькая, со стрижкой, в красной мини-юбке…

Делия, воспользовавшись моментом, наклонилась к уху Моники.

— Поможешь мне завтра вечером перевезти вещи в студию?

Моника кивнула и тут же дернула Криса за рукав.

— Крис! Ты гений! С Фьялара двести баксов.

Делия непонимающе глянула на вампирскую парочку, но хохотали уже все, включая Машу и Бобби.

— Так это его идея? – угрожающим тоном спросила Делия.

Она остановилась посреди коридора, прямо перед Крисом, и с вызовом скрестила руки на груди.

— Целиком и полностью моя, — Крис поднял руки в примиряющем жесте, — Фьялар на тебя ставил.

— С меня триста, — вздохнула Делия, — и не вздумайте ему сказать, что я купилась.

— А вещи? – ухмыльнулась Моника.

— Это была моя идея, целиком и полностью, — заявила Делия, — а с ним я сама разберусь.

«Поляну» в гримерке накрыли с учетом присутствия журналистов. Иветт тщательно отбирала проверенных людей, но все они были смертными, и Маскарад оставался неприкосновенным. Красное вино, Джеймсон и Мерфи. Джек Дэниелс для так и не изменившего ковбойским привычкам Криса. Диззи бросился к Иветт, с ухмылкой передавшей ему отобранную перед началом концерта заначку, и тут же сбежал в туалет – снимать напряжение. Делия в первый раз видела парня таким серьезным и собранным, профессионалом Диззи был отменным.

Девушка чуть замешкалась у входа, и, словно в омут, бросилась на шею Фьялару, в последний момент чуть испугавшись последствий. Объятие вышло почти дружеским. Фьялар ухмыльнулся, и ответил ей поцелуем, не оставлявшим ни малейших сомнений в истинном положении вещей.

— Пусть Норвик отдувается, — шепнул он Делии, — фетишист хренов.

— Освобождай полочки к завтрашнему вечеру, — тихо ответила она, — я переезжаю.

— И не подумаю, — Фьялар повысил голос. – Только через мэрию, мисс Брансен.

— Ты шантажист.

— Имею право, — рассмеялся Фьялар, — теперь моя очередь приличия соблюдать, я становлюсь публичной фигурой.

Стоявший ближе всех корреспондент Нью-Йоркера усиленно делал вид, что сообщение, которое он набирает на своем ай-фоне, не имеет ни малейшего отношения к услышанному. Делия вздохнула, отступать было поздно.

— Ты не собираешься возвращаться в Перекресток, — констатировала она ровным тоном.

— Мы всегда можем туда смотаться, — напомнил Фьялар, — Ключ у меня, не забыла? И работодатели нас там вряд ли достанут, если не задерживаться надолго.

— Ты не хочешь не потому, что боишься, — заметила Делия.

— Когда-то, одна умная девушка мне про Предназначение рассказала, — Фьялар снова перешел почти на шепот, — ты же не думаешь, что Локи может влиять на Вирд? Он слишком самонадеян, если думает, что все произошедшее – его шутка. Он просто воспользовался ситуацией, как и Один.

— И твое предназначение…

Вместо ответа Фьялар кивнул на лежащую на стойке гитару.

Девочки стайкой влились в гримерку. Стало тесно и шумно. Журналисты, приняв на грудь, стоически отказали себе в продолжении, сгрудившись в дальнем углу, чтобы не мешать будущим знаменитостям свободно самовыражаться на потребу любознательным читателям. Иветт о чем-то тихо говорила по телефону и хмурилась, но общему веселью не мешала.

Фьялар обошелся пивом, разбирая с Диззи звучание в зале. Делия, прижатая к его боку гномьей рукой, сидела тихо, в задумчивости разглядывая происходящее. Новоприбывшие девушки смотрели на нее с неприкрытой завистью. Зато на Машу, сидевшую рядом с Бобби, даже с некоторым пренебрежением. Бобби не был замечен не только на сцене, но даже за пультом, и внимания, по их мнению, явно не стоил. МакГи это мнение не волновало ни капли, и он перекидывался шуточками с Моникой, на которую группиз смотреть боялись вообще, по-хозяйски обнимая Машину талию.

Делия усмехнулась, парень явно подсознательно копировал манеру Фьялара, забывая о небольшой разнице в сроке давности. Впрочем, Маша, похоже, не возражала, и Делию это радовало.

Через полчаса в компанию влилась не попавшая на концерт Тильда. Девушка объяснила свое отсутствие необходимостью принять участие в длительном магическом эксперименте, и Делия слегка волновалась за нее. Но Тильда явилась нарядная, довольная и веселая. Лорд Регент, сопроводивший ее на вечеринку, собрался было покинуть нонконформистское сборище потерявших всякое уважение к Традиции шалопаев, но был остановлен Машей, в самых изысканных выражениях попросившей его присоединиться к торжеству.

Под ледяным взглядом карлика во фраке группиз жались к музыкантам, и с готовностью выходили с ними в темный коридор пошептаться о тяжелой музыке. Обратно они возвращались с просветленно-счастливыми, хотя и несколько бледными, лицами. Для того чтобы стереть из памяти всего пять минут, не нужно быть Вентру.

Войцех отсутствовал дольше всех, и его подружка вернулась, слегка раскрасневшись и застегивая верхнюю пуговку на кофточке. Граф Шемет, похоже, собрался на этот вечер плотно войти в роль гусарского поручика, и Делия решила, что девочке крупно повезло.

Виски опустился ниже ватерлинии, веселье нарастало. Фьялар, взявшись за акустическую гитару, продемонстрировал, что не металлом единым живы гномы, и Делия с братьями Калос устроили импровизацию на тему «Танго – вертикальное выражение горизонтального вожделения». Фьялар так усиленно изображал на своем лице ревность, что высокая блондинка в синем платьице, расшитом пайетками, решилась его утешить, и уселась на пол у его ног, восторженно заглядывая в лицо. Но ее тут же сдуло холодным ветром, когда к гному приблизился Лорд Вэйнврайт, возжелавший обсудить какие-то важные дела.

Маша, воспользовавшись паузой, утащила Делию в коридор, и чуть не прижала к стенке, искоса поглядывая на застывшую в объятиях парочку, Норвика и стриженую брюнетку в красной юбочке. Она уже привыкла к фаст-фуду, который Диззи держал для приятелей в холодильнике, но охотника, нежно обнимающего добычу, видела впервые.

— Мне совет нужен, — Маша отвела взгляд от вампира, и умоляюще уставилась на Делию, — мы… В общем, Бобби сегодня в общежитие ночевать не поедет…

— И в чем проблема? – Делия не сразу сообразила, что проблема написана на залившемся краской лице Маши.

— Я… Может, ты мне расскажешь, что я должна делать? – прошептала Маша.

— Предохраняться! – рявкнула Делия, сверкнув глазами.

Маша захлопала ресницами, смаргивая непрошеные слезы, и Делия потеплела.

— Прости, я просто за тебя беспокоюсь.

— Я понимаю, — грустно протянула Маша, — но я, правда, боюсь. Я не уверена, что то, что я читала об этом, правда. А бабушка далеко…

— Не бойся, — улыбнулась Делия, — он тебя любит, а это главное. И еще – он тебя чувствует. Как никто никого. Он будет знать, даже если ты ничего не скажешь.

— Ой, — обрадовалась Маша, обнимая подругу, — об этом я не подумала.

Они вернулись в гримерку, и обнаружили там Бобби, перешептывающегося с Норвиком. Судя по раскрасневшимся ушам МакГи, не одной Маше пришла в голову мысль о прохождении срочного курса молодого бойца.

— Надеюсь, он тебя в постель за косы не поволочет, — пробормотала Делия себе под нос, скептически глядя на Норвика, оживленно нашептывающего Бобби средневековые секреты.

Маша, к ее облегчению, замечания не услышала.

— Всем удачи, — Войцех отсалютовал Фьялару бокалом красного, пригубил и поставил на стол, — мы уезжаем.

Синеглазая девчонка, виснувшая у него на локте, чуть смутилась и скинула длинную косую челку на лицо, пытаясь скрыть румянец.

Фьялар кивком отозвал Войцеха в сторону.

— Надеюсь, ты не собираешься ее Обнять? – спросил он.

— Ты за кого меня принимаешь? — усмехнулся Войцех, — она же совсем ребенок. Я собираюсь затащить ее в постель.

— Деликатесов захотелось? – фыркнул стоявший рядом Крис.

Войцех резко обернулся к нему. Его ангельское лицо побледнело, в глазах полыхнул огонь.

— Ты оскорбил даму, — холодным голосом произнес он, — у меня нет с собой перчатки, но…

Фьялар шагнул вперед, но Крис опередил его, повернувшись к испуганной девочке.

— Прошу прощения, мисс. Это было неуместное замечание.

Войцех удовлетворенно кивнул, девочка, совсем растерявшись, спряталась за его спину.

— На репетицию завтра не опоздай, — Фьялар сделал вид, что ничего особенного не произошло.

— Не беспокойся, — улыбнулся Войцех, — не опоздаю.

Он набрал номер такси и повел свою даму к выходу.

26. Манхэттен. Нью-Йорк. Войцех

В такси они ехали молча, и девочка сжимала его руку, словно боялась, что сейчас он передумает, выскочит на ходу и убежит. И смотрела ему вслед испуганными синими глазами, когда он неожиданно остановил такси, чтобы купить ей в ночном магазинчике пунцовую розу. Она торопливо схватила цветок, уколола палец, и немедленно сунула его в маленький пунцовый, словно лепестки розы, рот.

Войцех с трудом подавил желание припасть к ее губам, горьковатый запах ее крови заполнил салон такси, набатом застучав в его ушах. Водитель, пожилой серьезный мужчина, с неодобрением взглянул на них в зеркало, и девочка стряхнула косую челку на лицо, прячась от внимательного взгляда. Войцех пожал плечами. Легкое прикосновение к разуму, и водитель забыл о них, как только Шемет отсчитал ему деньги.

Ее каблучки застучали по ступеням лестницы, Войцех чуть отстал, любуясь стройными ножками и обтянутыми кожаной юбкой узкими девичьими бедрами. Тонкая шея, под состриженными коротким углом темными волосами, хрупкие плечи.

— Здесь, — он нагнал ее и остановил у двери на втором этаже, доставая ключи.

— Ты даже не спросишь, как меня зовут? – обиженно произнесла она.

— Я знаю, как тебя зовут, Принцесса Греза, — улыбнулся Войцех, — входите, Ваше Высочество.

Девочка на мгновение замерла в нерешительности, видимо, вспомнив все предупреждения, которыми родители пытались защитить ее в таком недавнем детстве. Глубоко вздохнула и переступила порог, сжимая в кулачке розу. Войцех тихо закрыл дверь, и темнота окружила их, непроглядная и угрожающая.

— Я боюсь, — прошептала она.

— Меня?

— Темноты.

— Значит, меня, — Войцех щелкнул огоньком зажигалки, освещая ее лицо. И свое, совсем близко к ее глазам, — ты самая храбрая девушка, которую я знал в своей жизни, Мелисента.

Войцех подхватил ее на руки и понес в спальню. Красные лаковые туфельки так и остались лежать там, где она сбросила их по дороге, шутливо брыкаясь в его объятиях. Но рука, обхватившая его шею, крепко прижимала его, стараясь притянуть ближе к чуть блеснувшим влагой губам. Он осторожно положил ее на кровать, поверх алого бархата покрывала, и снял доломан, чтобы не исцарапать стальными клепками нежную кожу.

— Это кто? – спросила Мелисента, глядя на портрет на стене.

Лейтенант Королевско-прусского добровольческого корпуса Шемет был запечатлен на нем юной немецкой художницей в год падения Первой Империи. Черный доломан, мягкий блеск черных шелковых шнуров, серебряная мертвая голова на фуражке.

— Пра-пра… Я со счета сбился, сколько раз, дедушка, — Войцех провел рукой по затянутой в черный чулок ноге, юбка чуть сдвинулась наверх, открывая кружево. Мелисента сжала коленки, но руку не сбросила.

— Тебе пошли бы усы, — улыбнулась она, глядя на портрет.

— Думаешь?

Усы Войцеху приходилось сбривать каждый вечер, после пробуждения. В эти дни тонкие золотистые полоски над его верхней губой вызвали бы немало недоумения, привлекая внимание к его и так антикварной внешности.

— Точно.

— Тогда я их для тебя отпущу, — пообещал он, расстегивая верхнюю пуговку на ее кофточке, — но они щекотаться будут.

— Ну и пусть, — Мелисента чуть сжала губы, и Войцех бережно коснулся их поцелуем.

Она обвила его шею тонкими руками и ответила на поцелуй, вложив в него все свое умение целоваться, собранное по настойчивым мальчишкам, так и не добравшимся до вожделенной цели. Войцех осторожно коснулся ее разума, чувствуя страх, который она старалась заглушить напускной смелостью и бравадой. Первой мыслью было успокоить ее, забрать этот страх, заменить его нежностью и желанием. Но вампир остановил себя. Это не та Игра. И он будет соблюдать правила.

Он оторвался от ее губ, запечатав их тихим прикосновением, и скользнул к нежной шейке, туда, где за розовым маленьким ухом билась синяя жилка. Безумное желание охватило его, огонь опалил разум, но Войцех только считал удары горячей крови под сомкнутыми губами, из последних сил загоняя обратно рвущиеся наружу клыки. Ее сердечко билось в такт под его рукой, у самого основания левого холмика на ее груди.

Даже в этот миг его кожа, которую согревала разогнанная по жилам его волей кровь, осталась теплой, и бесполезное для него дыхание – прерывистым и горячим. И мертвое сердце колотилось под девичьей ладошкой, даря ей иллюзию страсти.

Войцех поднялся и присел на край кровати, медленно расстегивая вторую, а затем и третью пуговку на плотной трикотажной кофточке, под которой не было ничего, кроме теплой кожи цвета топленых сливок, и маленьких сосков темно-вишневого цвета, венчавших маленькие, совсем девичьи, холмики совершенной формы. Мелисента вспыхнула, прилившая к щекам кровь снова обдала его горячим запахом.

Девушка словно только сейчас разглядела, что мужчина перед ней до пояса обнажен. Обманчивая хрупкость литых форм под фарфоровой кожей, выступающие арки ключиц, сходящиеся на ямочке под шеей, золотые волны чуть прикрывающих сзади шею волос, голубые как летнее небо глаза, с красноватым отблеском пляшущего пламени свечей в расширившихся зрачках.

— Ты очень красивый, — Мелисента улыбнулась, пытаясь разговором оттянуть страшный и желанный момент.

— Красивее, чем Норвик? – усмехнулся Войцех.

Девушка обиженно поджала губы.

— Я же не пыталась подойти к Норвику, правда?

— Почему? – в глазах Войцеха блеснул лукавый огонек, — если бы девушкой был я, то выбрал бы его.

— Он похож на героя из книжки, — ответила Мелисента, — о таком можно помечтать перед сном. И бежать без оглядки, если мечта грозит воплотиться в реальность.

— А я?

— А о тебе можно будет вспоминать всю жизнь, даже если… — на темных ресницах, полуприкрывших синие глаза, блеснула влага.

— Расскажи мне, почему ты здесь, — шепнул Войцех, — чего ты искала сегодня?

Он поднял ее и прижал к своей груди, чтобы она могла шептать ему свои маленькие секреты в самое ухо.

— Понимаешь, мальчики от девочек все хотят только одного. А врут про любовь. И в первый раз чувствуешь себя сказочной принцессой, с которой случилось чудо. И во второй. И в третий. Так много чудес не бывает. А потом, когда просишь его остановиться, все друзья знают, до чего вы дошли. И даже то, до чего не дошли. Я не хочу…

— Чего не хочешь?

— Чтобы кто-то обманул меня, а потом хвастался этим. Я не хочу, чтобы, когда я полюблю кого-то, мне было стыдно за то, что была доверчивой дурой.

— А кровь бурлит, и каждый раз кажется, что ты любишь? – тихо спросил Войцех.

— Ну да… И я решила, что первым будет тот, кого я никогда не стану стыдиться.

— Потому что я рок-звезда, или потому что я красивый?

Мелисента вздрогнула как от удара, но собралась с духом и ответила.

— Потому что все, кто говорил мне о любви, вели себя со мной, как с грязной шлюхой. А ты ничего не говоришь, но ведешь себя со мной, как с принцессой.

— Ты и есть принцесса. Маленькая, храбрая Принцесса Греза, бесстрашно вошедшая в логово дракона. Ты никогда не пожалеешь о своей смелости, я обещаю.

Войцех чувствовал, как уходит ее страх, сменяясь доверием. Нежностью, теплом и немножечко любопытством. Он медленно снял уже расстегнутую до конца кофточку, осторожно освободил ее от тесной юбки, нежно поглаживая стройные ножки, стянул чулки, оставив только последнюю, почти невесомую, преграду ее стыдливости. Его тонкие, изящные пальцы касались ее, рассказывая ей о секретах, которые хранит ее тело. Мягкие ладони коснулись круговыми движениями вершин сосков, и она подалась навстречу этой ласке. Но Войцех не спешил, дразня ее пробуждающуюся чувственность, заставляя ощутить каждое дуновение воздуха от своих движений. Вот уже пальцы легонько сжали вишневые бугорки, губы припали к ним, сначала нежно, потом жадно, впитывая в себя аромат кожи, ловя будоражащий запах крови под ней.

Его поцелуи спускались все ниже. Он посадил ее на край кровати, встав перед ней на колени, словно рыцарь, приносящий присягу своей госпоже. Его ладони легли на ее все еще сведенные коленки, почти невесомо предлагая им раскрыться навстречу новым тайнам. Губы коснулись черного шелка, скрывающего животворный родник любви, и Мелисента, наконец, позволила ему вести себя по еще неизвестным ей тропам.

Войцех целовал шелковистые складки, трогая языком все еще запертый вход, его аристократические пальцы касались маленького затвердевшего бугорка над ним. Мелисента таяла под его прикосновениями, и вскоре в ней не было уже ничего, кроме ожидания последнего шага.

Резким движением Войцех разорвал бархатистый занавес у входа, и Мелисента вскрикнула от неожиданной боли, выгибаясь конвульсивно навстречу его руке, словно стремясь почувствовать эту боль во всей ее первозданной сути.

— Тише, моя прекрасная, тише, — шепнул Войцех, слизывая с пальцев свой приз, драгоценную горячую кровь, пьянящее до безумия вино. Его язык прокрался в ее лоно, закрывая рану, снимая боль, превращая ее в экстаз. Мелисента тихо застонала, когда поцелуй вампира и мужская ласка вознесли ее на вершину высочайшего пика в бездонной бездне, куда она падала, где она парила, где она была – весь мир.

Войцех незримо следовал за ней, темные крылья падшего ангела поддерживали радугу волшебных перьев Принцессы Грезы. Жажда все еще терзала его, несмотря на обжигающий глоток, слишком много крови уходило на поддержание человеческого облика. Но наградой ему было сознание собственной силы, почти всемогущества. Власть над ее телом не шла ни в какое сравнение с властью над ее духом, ее ощущениями и эмоциями. Величайшая власть в мире – дарить блаженство, пробуждать юное сердце, извлекать музыку сфер из этого прекрасного тела.

Войцех торопливо стер с глаз алые слезы, и приник к губам Мелисенты долгим поцелуем.

Облачком закрылось солнце ее радости, темное сомнение замутило разум – он почувствовал это.

— Моя принцесса не счастлива со мной? – тихо улыбнувшись, спросил он.

— Это неправильно. Нечестно, — девочка прижалась к его груди, — ты ничего не взял для себя. Ты не хочешь меня?

— Я никого и никогда так не хотел, — ответил Войцех, и это была правда. Только не та, которую могла понять она.

— Я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо, — шепнула Мелисента.

— Мне очень хорошо, — он погладил ее шелковистые волосы, — но я боюсь причинить тебе боль. Может, в другой раз? Можешь считать это приглашением на свидание.

— Пусть будет больно, — она умоляюще посмотрела на него, и ему стало неловко за свою ложь. Боли у нее больше не будет, поцелуй вампира залечил ее лоно в считанные мгновения.

— Пусть, — настойчиво повторила Мелисента, — я хочу знать, как это, сделать тебя счастливым хоть на мгновение. Даже если это такое простое счастье.

— Я счастлив.

Она чуть не заплакала в его объятиях, но держалась удивительно храбро.

— Тогда позволь мне хотя бы взглянуть на тебя.

Войцех улыбнулся.

— Можешь делать все, что тебе заблагорассудится, на то ты и Принцесса.

Мелисента угадала его мысль, игриво улыбнулась и спустилась на колени перед ним, потянув на себя глянцевый сапог, в который были заправлены облегающие как вторая кожа белые лосины с серебряными пуговицами по бокам. Сапог не поддавался.

— Как их снимают? – сердито спросила она, — ты каждый раз зовешь сюда девушку, чтобы она тащила их изо всех сил?

— До сих пор я обходился услугами денщика, — ухмыльнулся Войцех.

— Надеюсь, ты не собираешься его позвать? – встрепенулась Мелисента.

Войцех расхохотался.

— Я жульничаю, — признался он, — там есть молнии. В боковых швах.

Расшалившаяся девушка совсем уже забыла, с какой целью начала эту игру и вскоре они барахтались на ковре, и она стаскивала с Войцеха сапоги, лосины и то, что под ними, а он со смехом уворачивался от ее цепких пальцев.

Мелисента, наконец, справилась с последней задачей и, тяжело дыша, взглянула на него. Войцех чуть побледнел, слишком много крови он уже потратил, но девушка так хотела убедиться в его желании, что отказать он ей не мог. Она, словно зачарованная, смотрела на поднявшуюся ей навстречу мужскую плоть.

Войцех понял, что еще секунда, и она будет его просить. Не от страсти, не от вожделения, от чувства вины перед ним, доставившим ей такое наслаждение. Он бережно уложил Мелисенту на кровать и навис над ней, глядя в глаза.

— Готова? – улыбнулся он.

Она яростно закивала головой.

— Тогда полетаем.

Боли не было. Но на этот раз он не мог присоединить к любовной магии мужчины и женщины свою вампирскую суть. Мелисента, еще не познавшая всех секретов собственного тела, откликалась медленно и неуверенно. Войцех снова коснулся ее разума, совсем легонько, нащупывая дорогу к ее тайнам не только плотью, но и духом, читавшим ее ощущения, находившим верные отклики движениям, угадывавшим ее желания. Он мог бы просто включить ее центр наслаждения, мог заставить ее перескочить через десятилетие, когда прекрасная женщина, все еще не родившаяся из этой юной девочки, познает свою женскую сущность и власть, которую она дает ей над мужчиной. Но сделать это, означало, лишить ее всех тревог и радостей ожидающего ее пути. И он только слегка помогал себе, нащупывая верную тропу к сегодняшней, первой, но еще не самой высокой, вершине.

Он почувствовал сжимающую его волну, и ее тихий вздох, когда она напряглась под ним всем телом, а потом покорно обмякла в его объятиях. На этот раз все было проще, человечнее, но ей было хорошо, и он снова ощутил теплую кровь в своем холодном сердце. Торопливо выскользнул из нее, на алом бархате покрывала кровавое пятно не отличалось о того, что она ожидала увидеть.

— В следующий раз позаботимся о твоей безопасности получше, — пообещал Войцех.

Мелисента кивнула, прижимаясь к его губам.

Войцех чувствовал, как замедляется дыхание, как кожа теряет тепло.

— Тебе нельзя здесь оставаться, Принцесса, — тихо шепнул он, — прости. Тут водятся драконы, и я боюсь подвергнуть тебя опасности. Одевайся, моя прекрасная, я тебя провожу.

Синие глаза подернулись грустью, но она не спорила. На этот раз таксистом оказался толстый пуэрториканец, которому было наплевать на то, что кто-то на заднем сиденье его машины целует слишком молоденькую девчонку. Но Войцех на всякий случай стер и его память. И проводил Мелисенту до самой двери квартиры, куда она проскользнула как мышка, боясь разбудить родителей.

Голод терзал его ледяными щупальцами и обжигал лавой. Войцех чуть не бежал по улице, всматриваясь в случайных редких прохожих. Наконец, заметив подгулявшего мужчину лет сорока, в твидовом пиджаке и потертых джинсах, мысленно послал ему Зов. Мужчина последовал за ним в ближайший подъезд.

Войцех сделал последнее усилие обуздать проголодавшегося Зверя, и мужчина тяжело осел в его сильных объятиях. Последние капли крови из почти осушенного тела горчили.

— Курва мать! – Войцех осторожно уложил бесчувственное тело на грязный пол и вытащил телефон.

Следы укуса на шее уже закрылись, но в обескровленном теле едва теплилась жизнь, а вернуть мужчине долг своей кровью Войцех не решился. Слишком близко тот подошел к последней черте, слишком велика опасность обращения.

Чертыхаясь и браня себя на все корки, Войцех набрал телефон Службы Спасения, и уселся на пол, положив голову мужчины себе на колени и прислушиваясь к его неглубокому, прерывистому дыханию.

— Помереть не вздумай, — тихо шепнул Шемет, заслышав приближающуюся сирену, — держись, приятель.

Войцех выскользнул из подъезда бесшумной тенью, дождался, пока носилки погрузят в машину и направился к дому.

Он все еще держал в руке телефон, когда события этой ночи вдруг накатили на него океанской волной, затапливая сдерживаемым до этого мгновения Безумием. Войцех машинально набрал номер Фьялара и произнес в трубку:

— Не забудь цветы в волосы вплести, — сообщил он, — и лето будет полным любви.

Отбой.

27. Бауэри, Манхэттен, Нью-Йорк. Фьялар

Фьялар откупорил еще бутылку пива, раскурил трубку и присоединился в дальнем углу к Вэйнврайту, с легкой иронией наблюдавшему за богемным угаром вечеринки. Слишком много эмоций было вложено в концерт, и теперь усталость, больше душевная, чем телесная, напомнила о себе. Карлик с пониманием взглянул на гнома и сделал вид, что занимает его разговором, чтобы оградить от неуместного внимания прессы и поклонниц.

Делия, напротив, старалась принять в общем веселье как можно более активное участие, и Фьялар задумчиво наблюдал за ней. Что-то изменилось после сегодняшнего вечера, но он никак не мог понять, что именно. Как будто их отношения, пройдя полный виток спирали, снова вернулись к той ночи, когда они стояли над трупом дракона. Она вновь отчаянно защищала свою свободу. Не от него, от себя самой.

— Знаешь песенку про Бобби? – словно невзначай спросил Лорд Эфраим, проследивший направление его взгляда.

— Бобби?

— Бобби МакГи. Имя это всего лишь совпадение. Или юношеские увлечения его родителей. К нему это не имеет никакого отношения.

— А к кому имеет? – чуть раздраженно спросил Фьялар. Загадок он не любил, тем более от малознакомых вампиров.

— К ней. Дома послушай и поймешь.

Фьялар кивнул.

Иветт, наконец, оторвалась от телефона, но к общему веселью присоединиться не спешила. Белоснежные зубы прикусили нижнюю губу, красная помада очертила их кровавым пятном.

— Фьялар, — прекрасное лицо снова стало классически-бесстрастным, как у греческой статуи, — на пару слов.

Фьялар улыбнулся и направился к даме.

«Кот пересекает двор замка», — вспомнилась Делии цитата из книги, послужившей им учебником магии. Она сомневалась, что кто-то, кроме нее, видит, насколько Фьялар сейчас похож на сжатую до предела пружину.

— Кадир звонил, — Иветт наклонилась к самому его уху, — нас ждут у входа.

— И не восхищенные поклонники, — нахмурился Фьялар, — кто и сколько?

— Шабаш, — Иветт словно сплюнула это слово, — не много. Десяток ублюдков, не больше. Такой удобный случай подставить Маскарад. Мне следовало подумать, прежде чем давать согласие на концерт.

— В следующий раз я твоего согласия могу и не спросить, — сердито заявил Фьялар, — я очень благодарен тебе за все, но мы не андерграундная команда, чтобы сидеть по вампирским клубам.

— Придержи язык, — вскинулась Иветт.

— Охрана еще на месте? – Фьялар проигнорировал ее гнев, на ходу решая, как разбираться с ситуацией.

— Конечно. Десяток Бруха. Анархи. С Марленой я ссориться, привлекая ее Клан, не стала.

— В чем тогда проблема? – пожал плечами Фьялар.

— Здесь пресса. И еще куча левого народу, — Иветт выразительно посмотрела на приглашенных девушек, — толпа свидетелей. Меня на солнышко выволокут за такой скандал.

Фьялар задумался.

— Нужен транспорт, — решительно заявил он, — автобус, лучше всего. Сможешь организовать?

— Смогу. Но я не понимаю, чем это поможет.

— Мы отправим журналистов и девушек под охраной Анархов. Достаточно, чтобы Шабаш не решился с ними связаться. Им нужны мы.

— Им нужен скандал, — покачала головой Иветт, — но, возможно, ты прав. Попробуем.

— Ты уходишь с ними, — в тоне Фьялара ясно слышался приказ, и Иветт вздрогнула, впервые ощутив, какой силой обладает этот бархатный низкий голос, — ты Тореадор, а не боец. И ты наш продюсер, так что твоя безопасность – залог нашего успеха.

— Главное, чтобы осталось, за чей успех бороться, — улыбнулась Иветт, — под каким соусом подадим неожиданную эвакуацию?

— Чем ближе к правде, тем лучше, — пожал плечами Фьялар, — скажи им, что нас там ждут озверевшие поклонники.

— Близко, — кивнула Иветт, — сворачивай вечеринку, я займусь организационными вопросами.

Новость расползлась по цепочке. Крис и Моника торопливо увели в коридор парочку девиц, неизвестно чего им наобещав. Девицы, впрочем, вернулись не менее довольные, чем Бруха, Фьялар в очередной раз убедился в том, что быть добычей на вампирской охоте не такое уж плохое развлечение. При условии, что правильно выберешь себе охотника. Норвик тихо ругался с Иветт, пытавшейся воспользоваться своим положением Примогена, чтобы уберечь от случайностей гордость своего Клана. Лорд Регент, к удивлению Фьялара, тоже наотрез отказался покинуть клуб. Гном все еще не доверял бывшему главному врагу и новоявленному союзнику, но помощь колдуна могла оказаться неоценимой. Тильда, перекинувшаяся парой слов с Машей, уселась рядом с Вэйнврайтом, крепко сжимая его большую ладонь своими маленькими пальчиками.

Журналисты, почуявшие, что факты источают запах техасского стейка, покидать вечеринку не хотели, но Иветт, у которой иссякло всякое терпение, пообещала лишить аккредитации во всех принадлежащих ей клубах любого, кто не будет замечен в отправляющемся через полчаса автобусе. Девочкам раздали визитки, и сдали на руки мрачноватого вида охране.

В гримерке стало тихо. Делия встала за спиной у дымящего трубкой Фьялара, массируя ему плечи. Гном откинул голову назад и прикрыл глаза, вбирая в себя тепло ее рук.

— Ты без оружия, — тихо шепнула девушка, — и ты не вампир. Может, ну его? Попробуем проскочить?

— Вдвоем? – удивленно спросил Фьялар, стряхивая ее руку и оборачиваясь к ней.

— Нет, конечно, — она отступила на шаг, тряхнула головой, словно выбрасывая из головы эту мысль, — Ключ у тебя?

— У меня, — Фьялар вздохнул, — но показать его Регенту – больший риск, чем выйти под пули Шабаша.

— Тогда у тебя осталось пять минут, чтобы навестить студию, — улыбнулась Делия, — надеюсь, твой визит в мужскую комнату у Лорда Регента подозрений не вызовет.

— Может, Диззи домой отправить? – заколебался Фьялар.

— Разумная идея, пусть попробует связаться с Шарком.

Фьялар оглядел комнату, но Диззи словно в воздухе растворился. В числе пассажиров автобуса он тоже не значился. Гном недовольно покачал головой и направился в туалет. Вернулся он минуты через три, не скрываясь, поправляя кобуру. За спиной у него алмазной пылью сверкала рукоять Бен-Грефилля, а в руках был любимый пояс Делии.

— Бобби, — позвала дроу, — я их тебе на вечер одолжу. Смотри, не потеряй.

— Я… Спасибо… Я их… — Бобби сообразил, что к чему и звонко расхохотался. Остальные присоединились к нему, и напряжение упало на пару градусов.

Зазвонивший телефон Фьялара прервал вернувшееся веселье.

— Это Иветт, — сообщил гном, — они беспрепятственно добрались до Метрополитен. В Элизиум даже Шабаш не сунется.

— Тогда выходим, — кивнул Норвик, — пора напомнить этим ублюдкам, чей это город.

На служебной стоянке было тихо. Под желтым светом фонарей поблескивал хромом Майбах Вэйнврайта, за темными пуленепробиваемыми стеклами фигура водителя-гуля оставалась неразличимой даже для инфразрения Делии. Потрепанный Виллис скалился стальной решеткой. Indian Chief Фьялара горделиво возвышался над раритетным Triumph-Bonneville Криса и щегольским Ducati Monstro Норвика.

В будке возле опущенного шлагбаума охранник даже не шевельнулся, когда полоса света из приоткрытой двери клуба легла на темный асфальт. Его белая форменная рубашка почти почернела от запекшейся крови, голова уставилась на стенку кабинки за спиной.

— Мы могли бы оторваться от них, — заметил Вэйнврайт.

Фьялар покачал головой.

— Если мы сбежим сейчас, они придут снова. И снова. Норвик прав, они должны запомнить этот урок всерьез и надолго.

В словах Фьялара была только часть правды. Только теперь он сообразил, что уходить от погони с девушкой за спиной, все равно что прикрыться живым щитом.

Всего десять шагов отделяли их от джипа, в котором перед концертом было сложено оружие. Десять шагов под прицелом противника – в этом Фьялар не сомневался. Им еще повезло, что он оставил свой револьвер в студии, и поэтому сейчас мог прикрыть друзей, пронеся его через портал. У Бобби на поясе висели эспады Делии, но пока противник не полез в драку на короткой дистанции толку от них не было никакого.

— Шуму наделаем, — недовольно проворчала Делия, — победителем точно выйдет полиция.

— Сможешь накрыть стоянку «Тишиной»? – спросила Маша.

— Только с тобой вдвоем. И держать концентрацию придется все время. Не уверена, что мы можем себе позволить заняться только этим, — вздохнула дроу.

— От боевых заклинаний шума не меньше, чем от стрельбы, — напомнила Маша.

— Этого они и добиваются, — заметил Регент, — хотя избавиться от кого-то из нас тоже не откажутся.

— Завязать плетение сумеешь? – спросила Тильда, обращаясь к Делии.

Дроу недоуменно посмотрела на нее.

— Я покажу, — улыбнулась Тильда, — вот только нам понадобятся четыре узла, чтобы накрыть всю стоянку. Даже часть улицы захватим.

— Втроем не получится, — возразила Делия, — мы пробовали, больше двух плетений не удается соединить.

— Эфраим поможет, — Тильда с восхищением посмотрела на своего наставника, — мы уже делали такое.

Регент нетерпеливо кивнул, протягивая Делии большую мягкую руку. Дроу нерешительно взяла ее, другой рукой крепко сжимая Машину ладонь. Тильда замкнула круг, и сила наполнила Делию, перетекая в нее из руки карлика. Такого мощного потока магии ей еще не доводилось направлять даже на Авалоне, где она проходила испытания.

— Фьялар, на счет десять распахнешь дверь, — сказала она. Собственный голос показался ей глухим, словно она слышала его издалека.

— Крис, Моника, вы первые, — приказал Фьялар. У Бруха регенерация шла быстрее других и пули Шабаша им грозили меньше, — я прикрываю. Потом Норвик, Хоакин и Рамо. Бобби, ты ждешь здесь. На случай если кто-то окажется слишком близко.

— Есть, командир! – залихватски козырнул Бобби, жалея лишь о том, что в эту минуту его не видит контр-адмирал МакГи.

Фьялар распахнул дверь, и ад ворвался на стоянку, разрывая тишину в грохочущие клочья. Делия из последних сил держала поток, наблюдая, как Тильда сворачивает в узел плетение Воздуха. Вэйнврайт, судя по вздувшейся на лбу жиле, занимался тем же, но наблюдать одновременно за двумя потоками не получалось. Магический купол накрыл поле боя вздувшимся парашютом, и она с трудом удерживала стропы.

Крис и Моника метнулись к машине, выписывая зигзаги под свист пуль. Фьялар, чуть прикрытый толстой деревянной дверью, разряжал свой револьвер на звук. Стреляли из-за решетки ограждения, но свет фонарей мешал разглядеть противника. Крис выругался, зажимая раненое плечо, но Моника уже рванула на себя дверь джипа. Пули со скрежетом вошли в металл кузова, когда они вскочили внутрь. Через несколько секунд Узи уже плевал очередями из приоткрытого окна Виллиса.

Делия, наконец, справилась с узлом, и маги отступили в коридор, переводя дух.

Норвик, разоривший очередной противопожарный стенд, кинулся по кругу вдоль стены, пытаясь выманить Шабашитов из укрытия. Рамо и Хоакин последовали его примеру, скользя вдоль другой стены. Пули вздымали столбики пыли над их головами, одну из них Рамо поймал в левое предплечье, но только брезгливо поморщился. Хоакин оторвался от него, подбирая мачете, выброшенные Моникой из джипа, и снова бросился к брату, на бегу протягивая ему оружие.

Цепная молния, пущенная Делией по металлической решетке ограждения, застала парочку врагов врасплох, вопли боли на короткое время сменили треск выстрелов. Фьялар разрядил Смит-Вессон в этом направлении, и скрылся за дверью, перезаряжая барабан.

Шабашиты бросились вперед, отбрасывая оружие, когда кончались патроны, полагаясь на скорость и силу, данную им перерождением. На стоянке закружился ураган, тела сплетались, кровь брызгала горячими дугами, скрежет сталкивающихся клыков резал уши. Для огня было слишком тесно, но грозовые разряды синими сполохами наполнили воздух.

Фьялар, методично работая Бен-Грефиллем, едва успевал замечать происходящее. Но даже в этом бешеном ритме одна мысль не давала ему покоя. С такими серыми и непримечательными он уже сталкивался, в первый же день прибытия в Мидгард. Если Шабаш состоит только из них, то удивительно, как Камарилье, в которой чуть не каждый второй тщательно отобранная за свои таланты и способности уникальная личность, все еще не удалось одержать окончательную победу.

Им подсунули пушечное мясо. Кадир ошибся, оценив силу врага. И Фьялар, смахнув себе под ноги очередную клыкастую голову, напряженно вглядывался в темноту за оградой, в ожидании настоящего противника.

Диззи откинул толстый пластиковый занавес, закрывавший низ звукорежиссерского помоста и прислушался.

— Похоже, у ребят неприятности, — заметил он, дергая за плечо Шарка, мерно покачивающего зеленой головой в такт музыке.

— А? – Джонни снял наушники и прислушался, — стреляют?

— Да уж, на фейерверк не похоже, — ответил Диззи, — что делать будем?

Джонни почесал затылок. Он просидел под помостом весь концерт и часть вечеринки. О том, чтобы показаться на глаза журналистом, не могло быть и речи. Диззи, помельтешив для приличия на фоне группы, вернулся, чтобы не бросать друга в одиночестве.

— Толку от нас в бою – ноль, — решил Носферату, — продержатся. Уходим.

— Как?

— В этом городе нет ни одного подвала с ходом, ведущим в катакомбы, о котором бы я не знал, — оскалился в улыбке Шарк, — идем, покажу.

Диззи, с тревогой оглянувшись на лиловую дверь, из-за которой доносились звуки дальней перестрелки, последовал за ним.

Делия почувствовала их спиной. Обернулась, вскрикнула, пытаясь привлечь внимание увлеченных добиванием врага вампиров, дернула за рукав Машу, утаскивая ее под желтый круг фонаря. Бобби последовал за ними, словно узы притянули его, передавая беспокойство Маши.

Из-за ограды наползали тени. Черные как проклятие, темнее самой тьмы. Узкие щупальца расползались низким туманом, пытаясь обвить ноги, взобраться выше, выбивая оружие из онемевших рук, задушить хриплый вскрик, вытянуть кровь из жил…

— Ласомбра! *– закричал за их спинами Вэйнврайт, — здесь нужен огонь!

К наползающей тьме присоединились черные тени, человекоподобные силуэты, сочащиеся мглой. Тонкие черные нити расползались от них паутиной, опутывая любого, кто приближался на расстояние больше шага, обжигая могильным холодом.

Мозг Делии словно сдавило стальным обручем. Она почти машинально выставила защиту, но Маша рядом зашлась криком от боли. Бобби, превозмогая себя, рубил мглу адамантитовыми клинками. Делия отступила под их защиту, осыпая тень дождем огненных стрел.

Фьялар, отсекая по пути тянущиеся щупальца мглы, тащил к двери Норвика. Из рваной раны на бедре викинга хлестала кровь. Тильда бросилась к ним, на ходу свивая целительный поток Воды и Духа. Занятия с Регентом не прошли даром, Лорд Вэйнврайт сумел найти способ перевести мистическую регенерацию вампиров в формулы новой магии.

Делия пыталась отыскать источник ментальной атаки. В той стороне, откуда накатила боль, Рамо и Хоакин, спиной к спине, отбивались от десятка уродливых деформированных тел цвета обожженной кожи. Тварюшки, ростом по пояс индейцам, особой силой не отличались, и отчаянно царапались и кусались, напомнив Делии лемуров Преисподней. У самой ограды мелькнула фигура – бесстрастное лицо неземной, демонической красоты, увенчанное костяной короной, растущей прямо изо лба. Изящные тонкие пальцы, оканчивающееся острыми кривыми когтями, скрючились, словно пытаясь вцепиться кому-то в горло.

Дроу метнула огненную стрелу в высокую фигуру, но та переместилась на пару метров влево, словно растаяв и снова воплотившись. Братья уже падали под весом изуродованной плоти.

Крис и Моника, давно покинувшие прикрытие джипа, рвали тень голыми руками, словно два обезумевших вихря. Фьялар, удостоверившись, что Норвик в надежных руках, присоединился к ним, пытаясь перекричать шум битвы.

— Не теряйте контроль, тролль вам в печенку!

Тень обвила на мгновение замершего Криса. и он вцепился зубами в горло Монике. Фьялар, отчаянно ругаясь, пытался оторвать его от девушки. Моника уже обмякла в руках своего Сира, когда Фьялар приложил его рукоятью Бен-Грефилля по затылку.

Они отступали к стене клуба, истекая кровью. Фьялар и образумившийся Крис тащили потерявших сознание братьев Калос, Моника их прикрывала. Делия отступала медленно, загораживая Бобби, уносившего Машу на руках. Тильда и Регент едва успевали приводить раненых в чувство. Пока, по счастью, никто не погиб, но тени, отступившие на пару минут, снова сгущались, перегруппировав силы. К первому Цимисху присоединились еще два – столь же непохожих на людей, как их собрат по клану.

— Паучий потрох, — Делия взглянула на руку Фьялара. Из глубокого пореза выше кисти кровь текла узкими ручейками, — Тильда, займись им.

— Оставь,— отмахнулся Фьялар, прикладывая раненную руку к губам все еще смертельно бледного Норвика, — давай, брат, приходи в себя, мы еще не сдаемся.

Норвик в полузабытьи глотал алую кровь, пока его глаза не обрели осмысленное выражение.

— Я запомню, — спокойно сказал он, и голубовато-зеленые глаза сцепились с серыми в проникающем до самых глубин души взгляде, — брат мой.

Их прижали к задней стене клуба. Переносить сражение внутрь было опасно, появляющиеся из ниоткуда тени стоило держать в поле зрения. Делия, решившая воспользоваться четко обозначившейся линией фронта, потянулась к Огню, закручивая силу в ослепительный огненный шарик на ладони.

— Ты вообще представляешь себе, сколько стоит моя машина? – проворчал Вэйнврайт, глядя на готовый сорваться с руки дроу файерболл.

— Не знаю, что здесь сколько стоит, — вмешался Крис, пытаясь ухватить Делию за руку, — но если рванут бензобаки, то отношения с Шабашем мы будем выяснять в каком-нибудь Аду. А пресса тем временем начнет травлю правительства, скрывшего от населения очередной теракт.

Делия, стиснув зубы от напряжения, боролась с закручивающейся в клубок силой. Наконец, ей удалось запустить огонь длинной спиральной лентой, эффектно, но бесполезно улетевшей в темноту. На то, чтобы объяснить этим идиотам, что взорвавшийся под ногами огненный шар отправит каждого из них в причитающееся ему посмертие, времени не хватило – тени поползли вперед, за ними бросилась в атаку направляемая Цимисхами шляхта*.

Норвик вскочил на ноги, перехватывая рукоять пожарного топора. «Ты сам не понимаешь, что ты для меня сделал», — мелькнула мысль, когда на краю зрения блеснул Бен-Грефилль. Гномья кровь… Легенда и сказка, наложенные на мрачную мистику Мира Тьмы. Скальд не верил в древние легенды, слишком хорошо он знал на собственном опыте, откуда они берутся, и кто их сочинил. Но теперь по его жилам текла драгоценная влага иной реальности. Сила и мощь за гранью человеческого и даже вампирского понимания. Сила Сигурда и мощь Беовульфа наполняли его, возвращая юную веру в героев древности, поднимая на одну ступень с ними.

Фьялар шагнул навстречу тени, тонкая паутина обвила его, не ограничивая движений, но обжигая могильным холодом, пытаясь пробраться сквозь кожу до самого естества, заморозить, запугать, сломить. Фьялар размахнулся, Бен-Грефилль врубился в плечо, кровь брызнула фонтаном, и мрак сгустился во вполне телесную фигуру молодого Ласомбра, темноволосого смуглого мужчины в черном вечернем костюме. Всего на миг, но достаточно, чтобы второй взмах меча отделил голову от костюма.

Наползающая мгла ударила под колени приливной волной, шляхта, визжа и завывая, кинулась вперед, пытаясь завалить их плотной массой кусающихся и царапающихся тел, отступившие назад Ласомбра уже не скрывали за тенью своего истинного человекоподобного облика, предпочитая не подставляться под удар. Цимисхи, удовлетворенные действиями шляхты, двинулись вслед за ней, чтобы нанести решающий удар.

— Круг! – Эфраим требовательно схватил за руку готовящую новое заклинание Машу.

Делия обернулась, вопросительно взглянув на Регента.

— Одному мне не справиться, — торопливо проговорил Вэйнврайт, — и времени мало.

Девушки, не тратя времени на выяснение его намерений, замкнули круг, на этот раз отдавая ему всю силу без остатка, позволив вести, доверившись опыту и умениям Колдуна. За спиной у наступающей шляхты земля вздыбилась, разлетаясь обломками треснувшего асфальта, вспучилась бесформенной глыбой, поплыла, обретая форму. Двухметровый Элементаль обрушил свои каменные кулаки на ближайшего Цимисха.

Фьялар переместился поближе к Бобби, закрывая вместе с ним полуобморочных от затраченных усилий магов. Они все еще держались, но гном не знал, насколько хватит вампиров, на свою нечеловеческую силу и скорость они тратили энергию крови, и восстановить потерянное было негде. Обычно Сородичи могли продержаться без кормежки пару ночей, и только голодный блеск в глазах выдавал их состояние. Но этой ночью кровь уходила из них в бой, как в песок. И магия вытягивала из живых силу похлеще рукопашной. Он знал, что Делия не зря предпочитает эспады, мелькавшие сейчас молниями в руках МакГи. Гном признался себе, что их поражение – только вопрос времени. В крайнем случае, их задержат тут до рассвета, оставив шляхту выталкивать вампиров под горячие лучи убийственного солнца.

С грохотом взлетел канализационный люк. Десяток гигантских крыс бросился на шляхту, разрывая голую плоть острыми зубами. За ними, на расчищенную от врага площадку, выбирались Носферату, еле различимые глазу под Плащами Теней. Страшные клыки скалились в ярости, острые когти кинжалами рвались в бой.

Снося шлагбаум, на стоянку ворвались черные байки. Автоматные очереди влились в шум боя, валя шляхту под челюсти крыс. Ласомбра повернулись к новому противнику, но Бродяги*, расстреляв их в упор, воспользовались передышкой, требовавшейся Сторожам для регенерации, чтобы принять боевую форму. Два громадных волка, рысь и гризли кинулись на врага с грозным рычанием.

Цимисхи, оказавшиеся за спиной Гангрел, кинулись к ним. Дыхание Чумы скрутило одного из волков, завывшего от боли. Но вмешательство Бродяг уже сделало свое дело – тени, контроль над которыми Ласомбра утратили, таяли и расползались хлопьями, давая Фьялару и компании возможность перейти в атаку.

Все еще висело на волоске, когда три громадные фигуры, возвышавшиеся даже над Норвиком на голову и плечи, переломили ход битвы. Вервольфы в боевой форме перескочили через высокую ограду, прямо за спинами Цимисхов, и громадные клыки жадно впились в искаженную превращениями плоть Извергов.

Крис и Моника, оба снова на грани Ярости, подали разумный пример, схватив за горло по шляхтичу под прикрытием мачете индейцев. Они жадно глотали стекающую по подбородку кровь, торопясь уступить место прикрывающим их друзьям. Фьялар, заметивший это, сгреб в охапку одного из мелких монстров, швырнув его в сторону Регента и едва не сбив карлика с ног.

— Девочки, придержите его, пока Вэйнврайт поужинает!

Делия зловеще усмехнулась, опутывая злосчастного шляхтича сотканной из Воздуха паутиной. Эфраим припал к шее, заливая кровью свою безупречно белую до сих пор фрачную манишку. Тильда тепло улыбнулась ему и присоединилась к подругам, засыпающим дрогнувшего противника фейерверком огненных стрелок.

Вихрь боя закрутился с новой силой, затягивая черные тени в воронку. Серебристые дуги мелькающих клинков, белоснежные всполохи лязгающих клыков, алые вспышки пламени, синий огонь молний, зеленоватые отблески света на бугорчатой коже, черный бархат волчьих шкур…

Последним на стоянку влетел громадный белый волк, вцепившись в горло Цимисху в короне. Тени расползлись, на стоянке остались четыре обезглавленных трупа. Еще несколько Шабашитов сумели уйти – их не стали преследовать, чтобы не выносить битву за пределы защитного купола.

Шатающийся от напряжения Фьялар сделал шаг в сторону Волков. Из всех неожиданных союзников вервольфы, одержимые ненавистью к вампирам, оказались самым большим сюрпризом. Гангрел уже перекинулись в обычную форму, обступив кольцом темноволосого мужчину в бежевом плаще покроя тридцатых годов и узких темных очках. Носферату загоняли выживших крыс обратно в катакомбы. Вэйнврайт звонил Кадиру, вызывая команду уборщиков и отчаянно ругаясь с недоглядевшим за ситуацией Шерифом. Остальные отдыхали, Тильда залечивала мелкие порезы и синяки, заодно показывая подругам, как это делается.

— Фьялар, сын Бруни, — церемонно поклонился гном, представляясь волкам настоящим именем в знак доверия и уважения, — примите нашу благодарность.

— Мы подумаем над твоим предложением, — усмехнулась девушка.

Она уже вернулась к человеческому облику, и Фьялару стоило усилий не отвести глаз от обнаженного тела. Он выругался мысленно, представив себе, как Делия хихикает у него за спиной.

— Контрамарками на следующий концерт расплатишься, — буркнул второй вервольф.

— Мы еще придем поговорить, — добавил третий, — когда толпа кровососов вокруг будет поменьше.

— Буду рад продолжению знакомства, — улыбнулся Фьялар.

Волки удалились искать сложенную в кустах одежду, а к Фьялару подошел тот самый мужчина в бежевом плаще, которого с таким уважением приветствовали Бродяги. Фьялар решил, что именно он был появившимся в конце белым волком.

— Мое имя – Беккет, — представился незнакомец, — думаю, нам есть, о чем поговорить.

— Благодарю за помощь, — ответил Фьялар, почему-то уверенный, что его имя Беккету знакомо.

— Не за что, — пожал плечами Беккет, — это всего лишь мелкие разборки между сектами. А по плану у нас, если я не ошибаюсь нечто гораздо более глобальное.

— Рагнарек, — кивнул Фьялар, — по плану у нас Рагнарек.

Разговор не удался.

Сначала вмешались Делия и Маша, требуя безотлагательно ответить на вопрос, когда снимать защитный купол. Выяснилось, что Регент уже сдал Тильду на руки невозмутимому гулю в шоферской фуражке, просидевшему за темными стеклами Майбаха все это время. Лорд Вэйнврайт, присоединившийся к девушкам, заметно нервничал. Слишком много чужих глаз видели его воспитанницу, и, если у себя в Капелле он мог заткнуть рты лестью или угрозами, то сейчас такое прямое нарушение Маскарада ставило под угрозу обоих.

— Думаю, тебе стоит поторопиться со своими далеко идущими планами, — мрачно заявил он Фьялару, — иначе мне придется пуститься в бега. Я не допущу, чтобы Тильду обратили.

Маша ойкнула, сообразив, что к ней с Бобби это имеет прямое отношение. Но уйти, не сняв защиту, было невозможно – попытка развязать узлы Воздуха в одиночку могла привести к неконтролируемому выбросу силы, а ураган в центре Нью-Йорка привлечь к себе даже больше внимания, чем уличная перестрелка. Вэйнврайт чертыхнулся и пошел за Тильдой. Маша и Делия присоединились к ним, а Бобби, которому, естественно, передалась Машина тревога, вцепился в рукав Фьялара, требуя гарантий неприкосновенности для своей подруги.

Из люка вылезли довольные, как орки после удачного рейда, Джонни и Диззи. Шарк кивнул Фьялару, но подходить не стал, помогая соклановцам загонять раззадоренных охотой крыс. Диззи, попыхивая неизменным джойнтом, потребовал, чтобы Фьялар безотлагательно занялся переговорами об утренней перевозке инструментов и аппаратуры. Фьялар нахмурился, позеленение Диззи в очередной раз встало перед ним мрачной перспективой.

Крис сообщил, что Ал-Асмай с группой зачистки вот-вот появится возле клуба. Нужно было срочно уносить ноги, пока полный состав компании не засветился перед официозом Камарильи. Фьялар, ругая Маскарад на английском, древнеисландском и подхваченном у Войцеха русском нелитературном языке, срочно задействовал Монику в качестве личной секретарши, расписывая предстоящие аудиенции всем новым союзникам. О завтрашней репетиции, похоже, можно было забыть.

В довершение всего позвонил Войцех.

— Не забудь цветы в волосы вплести, — сообщил он, — и лето будет полным любви.

Отбой.

— Кто-нибудь знает, что это было? – спросил Фьялар после нескольких бесплодных попыток дозвониться Малкавиану.

— Что было что? – хмыкнул Крис.

— Цветы в волосы. Лето любви. Бред сумасшедшего.

— Пророчество, — вздохнул посерьезневший Крис, — мы едем во Фриско*.

Наконец, все, кроме Фьялара, Делии и Норвика отбыли, успев проскользнуть под самым носом у Шерифа. Фьялар вкратце изложил события, предусмотрительно вычеркнув из них всех незаинтересованных в воинских почестях и последующих разбирательствах службы безопасности лиц, включая Беккета. Правда, появление вервольфов упомянуть не забыл, резонно решив, что тузов Камарильи это заставит призадуматься, прежде чем лезть в дела группы Ульфберт.

Оставив Ал-Асмайя разбираться с трупами, мусором и прочими последствиями концерта, Фьялар оседлал байк, и Делия распласталась у него на спине, удовлетворенно вздохнув.

— Собираешься отвезти меня домой? – Фьялар даже спиной чувствовал ее хитрую усмешку.

— Собираюсь, — устало ответил гном, — останусь у тебя до утра. Потом позвоним в какую-нибудь контору и перевезем вещи.

— А как же…

— Хватит! – рявкнул Фьялар, — еще одно слово, и я отправлю тебя в Свартальфхейм.

Делия прикусила губу и промолчала.

Ветер ударил ей в лицо, когда Индиан сорвался с места.

Сквозь шум воды в душе Делии послышалась музыка. Фьялар, смывший с себя семь потов концерта и копоть последующей драки, пока она распихивала по полкам завалившие кровать вещи и книги, вытащил из холодильника одинокую банку пива и раскурил трубку, почему-то не торопясь в заботливо приготовленную постель. Они так и не перекинулись ни словом с той минуты как покинули стоянку возле клуба, но девушка чувствовала, что предстоящий разговор висит в воздухе непролитой грозовой тучей.

Она вышла из душа, обмотавшись пушистым полотенцем в легкомысленных голубых слониках, и Фьялар со стуком захлопнул ноутбук, повернувшись к ней.

— Даже Вэйнврайт видит, что с тобой творится, — гном затянулся, отхлебнул пива, выпустил толстое кольцо дыма к потолку, — ты уж реши, чего хочешь.

— Я точно знаю, чего не хочу, — ответила девушка, обнимая его со спины и вдыхая запах влажных волос, — я не хочу потерять тебя.

— Я не зонтик, чтобы меня терять, — сердито возразил Фьялар.

Он перехватил руку девушки и дернул ее, усадив себе на колени.

— Я отпустил тебя, когда ты хотела уйти, — тихо сказал он, глядя ей в глаза, — это до сих пор в силе. Только не лги ни мне, ни себе. Это будет твое решение. Ты не можешь меня потерять, только бросить.

— И на этот раз мне нечего предложить тебе взамен, — кивнула Делия, — Перекресток задушит тебя вернее Горы.

— Я все равно не мог бы уйти сейчас, — голос Фьялара смягчился, — но дело не в этом. К чему таскать на себе чехол, если разбита гитара?

— Тебе все еще нужен Клинок, — напомнила Делия.

— Мне нужна ты. С клинками или без. Сейчас больше, чем когда либо. Но выбор за тобой.

— Что ты слушал? – неожиданно спросила Делия, — это Вэйнврайт подсказал?

— Всего лишь навел на четко сформулированную фразу. Свобода – это другое слово для «больше нечего терять»*. Это то, чего ты хочешь?

— Нет.

Она крепко обвила руками его шею и зашептала, горячо и сбивчиво в самое ухо.

— Меня снова пугает твоя корона. Та, к которой ты идешь сейчас. Я боюсь, что не стою тебя. Боюсь стать всего лишь…

— Так не становись! – Фьялар встряхнул ее за плечи, — тебе кто-то мешает? Кто-то требует от тебя, чтобы ты всего лишь мелькала на фотографиях в глянцевых журналах рядом со мной или давала интервью на тему «Любимая поза Фьялара»? У тебя есть куча талантов, и мы не соревнуемся, кто первый попадет в рейтинги желтой прессы.

— И ревновать не будешь?

— Буду. Ревновать, злиться и бояться тебя потерять. Потому что я – это я, ревнивый и мрачный гном. А еще я буду гордиться тем, что ты со мной по своему свободному выбору. Потому что я тебя люблю.

— Я шерстоголовая безмозглая дура.

— Знаю, — улыбнулся Фьялар, — это лучшее, что в тебе есть.

Она соскользнула с колен Фьялара и забралась под одеяло. Фьялар обнял ее и тихо поцеловал в лоб.

— Устал? – спросила Делия, сворачиваясь калачиком на его груди.

— Угу, — Фьялар крепче прижал ее, — но не настолько…

— Давай не будем строить из себя супергероев, — улыбнулась Делия, — оба. У нас теперь есть завтра. И послезавтра. И еще много-много ночей. Спокойной ночи.

— И сладких снов.

Делия уснула почти сразу, а Фьялар все еще смотрел в незнакомый потолок маленькой комнаты. Он вовсе не был уверен в том, что она права. Но это не имело значения, главное было в том, что она это сказала.

* Ласомбра (прозвище – Сторожа) – один из двух кланов, руководящих Шабашем. Их главным умением является владычество над Тьмой и Тенями. Второй клан – Цимисхи (Изверги), экспериментирующие с изменениями живой плоти, как своей, так и чужой

* Шляхта – гули, измененные Цимисхами для выполнения роли охранников или воинов. Физические изменения типа зубов, когтей, шипов, увеличения силы, обычно сопровождаются интеллектуальной деградацией

* Бродяги – прозвище клана Гангрел

*Песня Скотта МакКензи «Сан-Франциско» (if you're going to San Francisco

Be sure to wear some flowers in your hair)

* Дженис Джоплин «Me and Bobby McGee. (Freedom's just another word for nothing left to lose)

28. Сохо, Манхэттен, Нью-Йорк. Бобби

Делия утрамбовала чемодан коленом и оглядела комнату в поисках забытых вещей.

— Нам обязательно машину вызывать? – спросила она, — вещей всего ничего. Можно через портал перетащить за десять минут.

— И потом твой квартирный хозяин будет интервью «Fate»* давать о том, как тебя инопланетяне утащили? – подмигнул Фьялар, — нет уж, давай все делать по местным правилам.

— Вообще все?

Фьялар только молча усмехнулся.

Делия пожала плечами и подошла к столу, где все еще стоял открытый ноутбук. В последний раз проверив почту, девушка захлопнула крышку.

— Это что? – возмущенно воскликнула она, демонстрируя Фьялару до поры притаившуюся за ноутбуком маленькую бирюзовую коробочку.

— Это правило номер один, — сурово заявил Фьялар, — оно напоминает девушкам о том, что жизнь полна неожиданностей.

Дроу в задумчивости повертела кольцо. Голубоватый бриллиант в белом золоте сиял маленькой звездочкой.

— Зачем тебе это? — тихо спросила она.

Гном подошел к ней и бережно обнял.

— На мне гейс. В друзьях у меня – вампиры и дети. Я на войне. И в пути. Я пытаюсь защитить тебя, как могу. От грязных сплетен, от сующих свой нос в чужое белье портье в гостиницах, от скандальных статей и самозваных соперниц. Ты не можешь сражаться с целым миром, девочка. Твои клинки мне нужны в настоящем бою.

Он взял кольцо из руки девушки и надел ей на палец.

— Считай, что это маленький би-плэйт. Не тролль знает, какая защита, но лучше, чем ничего.

Делия кивнула, протянула кольцо к свету, любуясь переливами граней.

— Заплачу Монике триста баксов и втисну в розовое платье. С оборочками, — мстительно усмехнулась она.

Вещи они отправили, поручив Диззи принять груз, и Делия снова устроилась за спиной Фьялара, оседлавшего Индиан. Он так и остался в одежде, в которой привез ее сюда после битвы – косуха пропахла гарью, на рукаве – рваный след когтей, джинсы в пятнах копоти. Следы крови на сапогах они вовремя заметили и отмыли.

Девушка в мэрии, выписавшая им брачную лицензию, смотрела на них настороженным взглядом, и то и дело косилась на лежавший на столе мобильник. На выходе из здания Фьялару показалось, что из-за кустов на противоположной стороне улицы блеснула вспышка.

— Похоже, мы вовремя, — усмехнулся он, разворачивая Делию выигрышным для поцелуя ракурсом к объективу.

— Тебе обязательно было это демонстрировать? – недовольно спросила она.

— Предпочитаю сам выбирать кадры, — пожал плечами Фьялар, — если не бросить им подачку, сожрут с потрохами. Или ты предпочитаешь прятаться за спинами охраны?

— Не зазнавайся, — Делия потрепала его волосы, — ты еще не настолько знаменит.

— Известность – лучший способ отвлечь внимание от по-настоящему важных дел, — вздохнул Фьялар, — надеюсь, это получится.

— Получится, — Делия нахмурилась, — ты прав. Пусть лучше пишут о том, сколько ты отдал за кольцо от Тиффани, чем начнут копать, кто тебя навестит сегодня ночью. У нас сегодня прием верительных грамот, если ты не забыл.

— Такое забудешь, — вздохнул Фьялар.

В студию они приехали часам к пяти дня. До заката было еще далеко, но Диззи, утомленный утренней перевозкой аппаратуры, спал как сурок на диване в репетиционной. Мисс Брукс, суровая старая дева, которую Фьялар нанял в качестве приходящей уборщицы, рассказала Фьялару все, что она думает о безответственной богеме, сваливающей на хрупкие женские плечи разгрузку чемоданов и коробок, ехидно поинтересовалась, куда выкинуть бесполезный мусор, загромождающий диван, и пробормотала себе под нос – очень громко – свое мнение о девицах, которые даже ночи дождаться не могут, чтобы запрыгнуть в койку к рок-звезде.

— Я думаю, будет уместно, если Вы начнете обращаться к мисс Брансен «мэм» уже сейчас, — самым холодным и официальным тоном заявил Фьялар, помахав перед острым носом мисс Брукс брачной лицензией.

Делия прыснула в кулак. Ситуация начинала ее забавлять.

Первыми, как и следовало ожидать, заявились Бобби и Маша, которым не нужно было дожидаться заката, чтобы выйти из дому. Маша немедленно оценила значение все еще сваленных у лестницы коробок с бальными платьями, которым в шкафу не нашлось места, и чмокнула подругу в щеку. Делия, вспомнившая вчерашний разговор, вопросительно подняла бровь, и Маша залилась краской до самых бровей. Бобби, заметивший это, неловко закашлялся. Фьялар одобрительно похлопал его по плечу и отправился к бару за бутылкой Джеймсона. Диззи сполз с дивана и как сомнамбула направился к кофеварке. Вечер обещал быть удачным.

— Можешь нас поздравить, — Маша взялась за стакан, повертела его в руке и поставила на место. Она не пила ничего, крепче вина, и на дух не переносила пива, — Колы не найдется?

— Поздравляю, — с нарочитым придыханием произнесла Делия, ощутимо прикладываясь к своей порции.

Маша снова вспыхнула, и залпом опрокинула стакан.

— Мы официально зарегистрировали «Белую башню» в качестве международной франшизы по изучению паранормальных явлений, — пояснил Бобби, — а ты что подумала?

Делия поперхнулась, и Фьялар похлопал ее по спине, подмигнув Бобби.

— Теперь дело за Черной, — сказал он, — и, кстати, где Войцех?

Телефон на столе зазвонил, словно его слова услышали на другом конце Нью-Йорка. Фьялар слушал, и мрачнел с каждой секундой.

— Войцех, — сообщил он, — у него проблемы. Его вчера Прорицанием в неудачный момент накрыло. Просил замолвить за него слово перед Кадиром.

Гном набрал номер Шерифа.

— Спасибо за вчерашнюю помощь, — начал он, — но, кажется, этим не обошлось. Войцех просил разузнать, что с трупом, который он оставил в подъезде в Бруклине. Нет, адреса не знаю, он сам не помнит точно. Девочка. Лет шестнадцать-семнадцать. Худенькая брюнетка с короткой стрижкой. Откуда? Я сам видел, как они вместе уходили.

— Что? – после долгой паузы, — мужчина средних лет? Жив, но пришлось стирать память всей бригаде скорой? Спасибо, Кадир. Не дергай Малкавиана, я за него поручусь.

Понять, что происходит, Фьялар так и не успел. В студии появились Крис и Моника, горевшие желанием обсудить вчерашнюю заварушку, потом Норвик, с чехлом для контрабаса.

— Там то, что я подумал? – спросил Фьялар, глядя на чехол.

— Он самый, — рассмеялся Норвик, — что-то я в последнее время себя без него чувствую одетым не по сезону.

Войцех влетел в студию, и, едва кивнув Фьялару, потащил Криса в угол. Возможно, он собирался оставить в тайне этот разговор, но голос его срывался чуть не на крик.

— Извини за вчерашнее, — сбивчиво заговорил Войцех, чуть не вжимая Криса в стену, — ты был прав, а я идиот. Ты все сказал как есть, а я «Его Сиятельство» разыграл напоказ.

— Да проехали, — улыбнулся Крис, — ты чего? Присоединяйся к компании, послушаешь, что ты вчера пропустил.

— Я догадываюсь, — мрачно произнес Войцех, — мне Ал-Асмай звонил. Про Мелисенту спрашивал.

— Про кого? – вмешался Фьялар, подходя к ним.

— Про Принцессу, — Войцех побледнел, как полотно, и над его кроваво-красной верхней губой отчетливо стала видна золотистая полоска усов, — Фьялар, я убегаю, сообщишь мне, когда следующая репетиция. Мы придем.

— Мы?

Войцех кивнул и бросился к выходу.

-Fuck! – Крис чуть было не сплюнул в сердцах на пол, но вовремя остановился.

— Думаешь, несостоявшийся труп заявится к нам на репетицию? – спросил Норвик.

— Думаю, все намного хуже, — покачал головой Крис, — и девочка жива.

— Что с ним? – вмешалась Делия, — это Безумие?

— Самое страшное из всех, — ответил Крис, — особенно, если дело касается Сородича. И особенно, если речь идет о Малкавиане. Любовь.

Волки появились часам к десяти вечера. Они демонстративно избегали смотреть на вампиров, но с Фьяларом выпили по глотку, символизирующему мирные намерения и готовность к сотрудничеству. Обмен контактной информацией и приглашение посетить лесной особняк через три дня заняли четверть часа, и хмурые байкеры удалились, провожаемые настороженными и недоуменными взглядами вампиров.

Еще один звонок в дверь прозвучал сразу после их ухода.

— Для Беккета рановато, — удивленно сказал Фьялар, — может, Войцех решил вернуться?

— Войцех знает, что тут не заперто, — ответил Диззи и пошел к двери.

В студию вошел незнакомый мужчина, лет сорока с небольшим. В его темно-рыжих волосах и боцманской бородке чуть светились седые пряди, серые глаза под нависшими бровями смотрели сердито и строго. Не удостоив хозяина даже приветствием, он направился к дивану, на котором сидел вжавшийся в спинку Бобби.

— Игры кончились, мистер МакГи, — заявил он, нависая над Бобби.

— Ты сказал, что тебе нет до меня дела, — отпарировал обретший смелость Бобби, поднимаясь с дивана навстречу грозному контр-адмиралу в отставке.

— Мне не было дела до бездельника и труса, — хмыкнул МакГи старший, пожимая узкую ладонь сына, — но о твоих подвигах мне доложили.

Он, наконец, повернулся к Фьялару.

— Добрый вечер, мистер Бруниссон, — Брюс МакГи слегка поклонился, — я прошу прощения за то, что явился без приглашения. Но у меня есть к вам официальное предложение. И думаю, оно из того рода предложений, от которых невозможно отказаться.

* Fate – американский журнал о паранормальных явлениях

29. Кони-Айленд, Бруклин, Нью-Йорк. Мелисента

— Шлюха, — процедила сквозь зубы мать, и Мелисента вжалась в глубокое кресло.

Родители сидели на диване, напротив, в кои-то веки рядом, словно учиненный ей допрос объединил их.

— Где ты была чуть не до утра? – отец был мягче, но голос его был полон искреннего беспокойства.

— На концерте, я же говорила, — Мелисента с трудом подавила желание сбросить челку на лицо. Этот жест уличил бы ее во лжи лучше всякого румянца и дрожи в голосе, — а потом нас с девочками пригласили отметить дебют.

— Чей дебют? – саркастически поинтересовалась мать, — ты его с другим словом не путаешь?

Они были очень похожи, мать и дочь. Те же синие глаза, темные волосы, короткий точеный нос. Но мать, в свои неполные сорок, уже расплылась и обрюзгла от постоянного поглощения шоколада за просмотром мыльных опер, и юная красота дочери служила ей всего лишь горьким напоминанием о том, что утратила она сама.

— Лисси, я думаю, девочка не знает, какое слово ты имеешь в виду, — тихо заметил отец.

— Она уже не маленькая, — возразила мать, — но и недостаточно взрослая, чтобы шляться до утрам со всякими…

— Они не такие! – с жаром воскликнула Мелисента, — они талантливые. И скоро станут знаменитыми. Там даже журналисты были.

— Вот и хорошо, — угрожающе заметила мать, — выясним из газет, с кем ты там ошивалась. И играть он будет в тюрьме.

— Лисси, успокойся, — отец, наконец, решил, на чьей он стороне, — ты вечно подозреваешь самое худшее.

— Мама, — взмолилась Мелисента, — это был концерт. Можно, я просто пойду погулять с Кристи? Я вернусь вовремя, обещаю.

— Твоя Кристи – шлюха, — фыркнула мать, — и ты туда же. Чтоб в одиннадцать была дома. И оденься, как приличная девушка, а не как уличная тварь.

— Хорошо, мама. Спасибо.

Мелисента пулей бросилась к себе в комнату, пока мать не передумала. Отец проводил ее грустным взглядом.

Девушка быстро оделась, и глянула на себя в зеркало, проводя щеткой по волосам. Перед глазами мигнуло и поплыло. В зеркале мелькнуло незнакомое лицо. Миндалевидные синие глаза в темной бахроме ресниц, яркий маленький рот, черный шелк волос. Она сама. За спиной у отражения заколыхалась темная зелень, словно ветер качнул ветви. Вспыхнули далекие звезды. Все погасло.

Мелисента, тяжело дыша, схватилась за край туалетного столика. Снова взглянула в зеркало, но странное ощущение прошло, и за спиной у отражения был всего лишь полуоткрытый платяной шкаф. Она выскочила из квартиры, едва не забыв ключи и телефон, и еще минут пять стояла в подъезде, примеряя на лицо нежную улыбку. Он, должно быть, уже ждет ее…

Она взглянула на часы в телефоне. Восемь. Такси вчера довезло их за полчаса. Но это было ночью, когда дороги были почти пусты. С пробками будет дольше. И обратно… Значит, у них есть час. Всего час.

Ей стало тошно. Всего час на торопливые объятия, жадные поцелуи и все остальное. Возможно, мама права…

— Плевать, — решила она, — пусть утром говорит, что хочет. Все мое время только для него.

Она тряхнула челкой и открыла дверь подъезда.

Войцех ждал ее на другой стороне узкой улочки. Он уже успел поохотиться этой ночью. На этот раз, соблюдая всю возможную осторожность. Толстый бомж до визита к Фьялару и парочка глазеющих на вечерний город провинциалов потом. Ровно столько, чтобы в него больше ни капли не влезло. До утра должно хватить, даже если все пойдет не так, как задумано.

Девушка вышла из подъезда, и сердце остановилось.

— Что за черт, — подумал он, — я брежу наяву.

Сердце он еще не запускал, стараясь сберечь всю кровь до того момента, как ему снова придется надеть свою маску.

Она была прекрасна. И в своем белом вязаном платье и черных ботиночках смотрелась совсем ребенком. Еще в клубе он спросил, сколько ей лет, и по старой, еще петербургской привычке, забыл, что «семнадцать» в этом веке вовсе не означает «девушка на выданье». Уже потом он сообразил, что встрял бы в неприятности, даже будучи живым. Даже если бы ему нечего было от нее скрывать. Но вчера он не смог удержаться. Крис был прав, он видел в ней всего лишь редкостный деликатес. Именно поэтому слова Криса так взбесили его, тот бросил ему в лицо правду, выставлявшую Шемета далеко не в лучшем свете. Но он сполна расплатился с ней за этот приз.

А потом она сказала «Пусть будет больно». И свет померк, и время остановилось. И рассвет, которого он не видел уже два века, опалил его.

— Привет, — улыбнулась Мелисента, разглядывая его.

Войцех был чудо как хорош, в голубом замшевом пиджаке, надетом поверх темно-синего кашемирового свитера, и белых джинсах. Она увидела тонкие усы над верхней губой и счастливо рассмеялась.

— Когда ты успел? Они, правда, щекочутся?

— Сейчас проверим, — Войцех притянул ее к себе и приник к ее губам долгим и глубоким поцелуем. Сердце бешено застучало, дыхание чуть сбилось… Все под контролем.

Мелисента, задыхаясь, оторвалась от него и украдкой оглянулась на окно второго этажа. Занавески не шевельнулись, сквозь щели мигал голубоватый свет. Мать, выполнившая свой родительский долг, вернулась на диван к просмотру очередного сериала. Но торчать под окнами все равно было опасно.

— Поедем к тебе? – спросила она. И тут же залилась краской от собственной смелости. Которая, на самом деле была трусостью, призналась она себе. Страхом, что родители увидят их вместе.

— Нет, — Войцех улыбнулся.

Девушка посмотрела на него испуганным взглядом.

Войцех, не обращая внимания на прохожих, все еще спешивших по домам в этот не самый поздний час, опустился на одно колено, прямо в уличную пыль, рискуя запачкать свои сияющие белизной джинсы.

— Прости меня, Принцесса. Я вчера потерял голову и забыл, что первый долг рыцаря – служение даме. Надеюсь, сегодня мне будет предоставлена возможность загладить вину.

— Ты сумасшедший, — Мелисента растерянно улыбнулась и потащила его вверх. Но с таким же успехом могла попытаться оторвать от обочины бордюрный камень.

— Совсем сумасшедший, — с печальной улыбкой подтвердил Войцех, — ты себе даже представить не можешь, насколько. Ты позволишь мне сегодня быть твоим рыцарем?

Мелисента чуть слышно вздохнула. Конечно, обязательная программа, вроде ужина в ресторане или похода в кино, свидетельствовала о серьезности намерений. По словам подружек. Но ей вовсе не хотелось вести с ним пустые разговоры, сидя по разным сторонам столика, на глазах у чужих людей. Только совсем рядом, близко к его бьющемуся сердцу, она могла открывать ему свои потаенные мечты, страхи и надежды. Но и отказать значило обидеть его. Девушка кивнула.

— Встань, благородный сэр. Сегодня я повелеваю тебе быть моим спутником, защитником и рыцарем.

Она не удержалась и рассмеялась, но тут же опять приняла серьезный вид.

Войцех поднялся и, галантно предложив ей согнутую в локте руку, направился к перекрестку с центральной улицей, ловить такси.

На этот раз поездка не заняла и четверти часа. Мелисента выпрыгнула из машины и с восторгом огляделась. Кони-Айленд. Астропарк. Девушка вопросительно взглянула на Войцеха. Тот чуть заметно кивнул, и она повисла у него на шее, заливаясь счастливым смехом.

Они начали с колеса обозрения, жарко целуясь на самой вершине, среди звезд и легких перистых облаков. Прокатились на карусели, прижимавшей их друг к другу. Раскидали всех соперников на автодроме. С деланными воплями ужаса съехали по шестидесятиградусному спуску «Циклона», старейших горок США.

В Дантовом Аду, где из темноты выскакивали трупы, грозили пальцами скелеты и заунывно стонали привидения, Мелисента и в самом деле вжалась в оберегающие объятия Войцеха.

— Слишком я верю во все это, — тихо призналась она, когда двухминутная поездка по замку ужасов закончилась, — слишком хочу, чтобы хоть что-то в сказках оказалось правдой. Даже если это только страшная часть сказок.

— Нет сказки страшнее реальности, — прошептал Войцех в ее волосы, и она не услышала этих слов. Он и не хотел.

Лучшим оказались качели. Войцех раскачал лодку почти до горизонтального взлета, и они, не отрываясь, глядели друг другу в глаза, наслаждаясь полетом. Даже у Войцеха захватывало дух, вбивая горячее дыхание, которое он даже на таком расстоянии от нее не решался остановить, в расширившиеся от возбуждения ноздри. Он уже сам не разбирал, где проходит грань между маской и нахлынувшими на него полузабытыми чувствами, возвращавшими его в давние годы юности, где под сенью старинного замка раскачивалась среди цветущих вишен старого сада такая же лодка.

Потом он отвез ее домой. Мелисента все же решилась сказать ему о требовании матери вернуться к одиннадцати. После этих слов что-то оборвалось в нем, но он не подал виду, не желая портить ей такой прекрасный вечер.

У них оставалось еще четверть часа, и они взахлеб целовались в подъезде под лестницей, включив на всякий случай будильник.

Войцех гладил маленькую грудь через мягкую шерсть платья. Она бедром чувствовала его желание, и на сегодня ей было этого достаточно, просто знать, что она нравится ему, что он хочет ее. В этом было обещание следующей встречи.

Его рука, скользившая по ее телу, привычно передавала в мозг тактильные ощущения. Тепло, чуть ворсистую шершавость платья, мягкость шелковистых волос. Но он не чувствовал ничего. Это ничем не отличалось от случайного прикосновения к котенку, дивану, соседу в метро. Единственным желанием, доступным его бессмертным инстинктам, было желание вонзить клыки в нежную шею, захлебнуться одуряющее пахнущей кровью. И до фантомной боли в сердце, до кровавых слез, нежность и стремление защитить ее. От всего мира. От самого себя.

Она вошла в дверь квартиры, и его сердце остановилось снова. Он не помнил, как сделал это.

30. Пресс-релиз. Мидгард. Разное

Хильда сидела в неприметном придорожном кафе на окраине Лос-Анджелеса. Грязноватый стол, пластиковые стулья, несколько запоздавших дальнобойщиков в углу, пытавшихся развлечь пышную, но бойкую официантку. Валькирия поглубже надвинула капюшон флисовой куртки, недовольно приглядываясь к шумной компании. Она уже поохотилась этим вечером, и драка с поглядывающими в сторону симпатичной рыжей девчонки водителями в ее планы не входила.

С планами вообще все шло наперекосяк. Переговоры с Ксавьером, мятежным лидером Гангрелл, не дали ничего. Бывший юстициарий преследовал только ему известные цели и известия о пробуждении Всеотца принял скептически. Хильда в очередной раз убедилась, что честь и благородство в эти дни стали понятиями весьма растяжимыми, если не позабытыми вовсе. Ксавьер, скосив свои блестящие черные глаза к приплюснутому носу с провалами круглых ноздрей, выдававшему его звериную натуру, презрительно цедил слова, насмехаясь над пророческими снами вообще и над видениями Брунгильды в частности. Война с оборотнями, волчьими отродьями, которую он вел на протяжении многих веков, полностью поглотила его после ухода из Камарильи. Но считать ее частью войны между Одином и Локи Ксавьер категорически отказывался. И, предсказуемо, пригрозил Хильде, что если она попытается втянуть в свои планы молодых Гангрел, то ее пребывание в Калифорнии закончится быстро и эффективно.

С Брунгильдой связаться не удалось. Старшая Валькирия словно исчезла с лица земли. Что в переводе на современный язык означало «Абонент вне зоны доступа, оставьте сообщение». Сообщений Хильда оставила предостаточно, но действовать приходилось на свой страх и риск. Подруги, с которыми она прибыла в Лос-Анджелес, затаились в ожидании решения своего лидера. И сегодняшняя встреча должна была определить, каким будет это решение.

Тот, кого она ждала в этом Всеотцом позабытом кафе, наконец, появился в черном проеме дверей и направился к столику. Водители, смерив пришельца оценивающими взглядами, снова переключили свое внимание на официантку. Смуглокожий мужчина с тонкими черными усиками над презрительно поджатыми губами впечатления грозного противника не производил, но полицейская форма, надетая на нем, уничтожала всякое желание это проверить.

— Чем ты собираешься расплатиться за контракт? – Фарид Ар-Раша даже приветствия ее не удостоил, и Хильда не сумела скрыть ненависти в брошенном на Ассамита взгляде.

Представитель клана Ассасинов, единственный, которого ей удалось найти в Лос-Анджелесе, следовал мудрому правилу оставлять сокрытое на самом видном месте, где никому и в голову не придет его искать. Его легенда об отце, сотрудничавшем с израильскими секретными службами и навлекшем на себя месть самого Ясира Арафата, в то время бывшего еще «простым» председателем ООП, выдержала пристальную проверку секретных служб и обеспечила ему доверие со стороны американских властей, и даже место на государственной службе. Полицейская форма давала ему не только защиту, но и доступ к драгоценной информации, которую Клан Ассамитов – наемных убийц, работающих с равным успехом на Шабаш и Камарилью, но не присоединяющихся ни к одной из сект, использовал с пугающей эффективностью.

— Ксавьер, — так же коротко ответила Хильда.

— Вождь? – Фарид покачал головой, на тонких губах появилась недоверчивая усмешка, — неплохо-неплохо. И почему это я должен верить, что тебе удастся до него добраться?

— Многие желали бы до него добраться, — Хильда сурово сжала губы, — Ксавьер – предатель.

— Допустим, — ассасин оперся подбородком на скрещенные пальцы рук и в задумчивости поглядел на валькирию, — но мне нужна кровь, а не смерть. Ваши внутренние дела меня интересуют мало. Мы работаем за плату, а не за идею.

— Идея тоже неплоха, — возразила Хильда, — хаос, который воцарится в Штатах после исполнения заказа, позволит всем заинтересованным сторонам половить рыбку в мутной воде.

— Это не мне решать, — нахмурился Фарид, — но я передам в Аламут твои соображения. Вернемся к делу. Как ты собираешься добыть кровь Вождя? Тебе он не по клыкам, это очевидно.

— Говорят, нью-йоркская стая заигрывает с Волками, — сквозь зубы процедила Хильда.

Ей не хотелось делиться с наемником столь драгоценной информацией, но другого выхода она пока не видела. Нужно было убедить Ассамита в способности честно расплатиться по контракту.

— Лучше, — согласился он, — но я все равно не вижу, почему бы оборотни отдали кому-то его кровь.

— Я не собираюсь связываться с оборотнями, — Хильду передернуло от отвращения, — я собираюсь столкнуть их лбами в нужное время и в нужном месте, и забрать твою плату без предупреждения.

— Уже похоже на план, — согласился Фарид, — но тебе понадобится время.

— Тебе тоже, — отпарировала Хильда, — я начинаю готовиться. И тебе советую.

— Мне понадобится дьявольская уйма времени, — согласился наемник, — и не мне одному. Подобной операции у нас не было с 11 сентября.

Хильда улыбнулась. Фарид, безусловно, выдал секрет Полишинеля. Нужно было обладать мозгами зомби, чтобы не догадаться, кто стоял за той историей. Но сам факт, что ассасин прямо упомянул об этом, радовал. Кажется, сотрудничество обещало стать плодотворным.

***

Дарин стянул прикрывавший доспехи толстый меховой жилет и протиснулся в узкую щель, из которой тихим серебристым сиянием пробивался лунный свет. Осторожно и тихо высунул наружу длинный нос. Странная девица, одетая явно не по сезону, опять была тут, наворачивая круги вокруг облитого голубым льдом конусообразного пика. От девицы веяло холодом и смертью, цверг чуял это даже на расстоянии. Разведчик покачал головой и вернулся обратно в пещеру, где остальной отряд ждал его у маленького походного костерка.

— Не знаю, кто она и что, — заявил он, прихлебывая майский эль из большой оловянной кружки, обычно висевшей у него на поясе, — но ее появление здесь мне не нравится.

— Ты думаешь, она их ищет? – спросил Строр, откладывая в сторону топор, уже наточенный до остроты бритвы.

— Думаю, — с тревогой произнес Дарин, — иначе, зачем бы ей околачиваться здесь. И не ищет, уже нашла. Боюсь, она собирается их открыть.

— Но Двери Ночи открыть с этой стороны невозможно! – вмешалась Харис, единственная в отряде девушка, опытный боец и незаменимый следопыт.

— Значит, она знает что-то, чего еще не знаем мы, — покачал головой Дарин.

— Не знаем, как же, — фыркнула Харис, — это каждый младенец знает.

— Рагнарёк, — кивнул головой Строр, — не будь я цверг, это Рагнарёк.

— Дождались? – хмыкнула Харис.

Дарин кивнул, но на его бородатом лице не было радости.

— Собираемся, — приказал он, — новости должны быть доставлены в Подгорные Чертоги как можно скорее.

Затушив костерок и убрав, на всякий случай, все следы своего присутствия в пещере, цверги цепочкой двинулись вниз по темному извилистому коридору.

31. Сохо, Манхэттен, Нью-Йорк. Фьялар

МакГи-старший сидел в кресле напротив Фьялара со стаканом янтарного Джеймсона в крепкой руке, попыхивая короткой черной трубкой. На обветренном лице застыло самое суровое выражение, но в глубине серых глаз плясали лукавые смешинки, и Фьялар на мгновение почувствовал себя мальчишкой, которого кто-то пытается втянуть в опасное, но заманчивое, приключение.

— Надеюсь, похоронные издержки в контракт включены? – с ухмылкой поинтересовался он.

МакГи серьезно кивнул.

— Похороны на военном кладбище, с оркестром и ружейным салютом. Все чин по чину. Но надеюсь, до этого не дойдет, мистер Бруниссон. Наша организация ценит своих сотрудников.

Фьялар отсалютовал мужчине стаканом и выпустил колечко дыма.

— Тогда перейдем к делу, мистер МакГи.

— Надеюсь, вы понимаете, что сведения, которые я вам сейчас сообщу, это государственная тайна, и нарушение ее обойдется вам дороже пресловутого Маскарада, — контр-адмирал обвел присутствующих тяжелым взглядом.

Норвик бросил тревожный взгляд на чехол от контрабаса, Моника вцепилась в руку Криса. Но тот только понимающе кивнул.

— Не в первый раз, сэр.

— Благодарю за понимание, капитан, — кивнул головой МакГи, — я продолжу, с вашего позволения.

Когда Брюсу предложили возглавить Особый Аналитический Отдел в Лэнгли, большой радости у него это не вызвало. Контр-адмирал любил море, соленый ветер в лицо и грозовые тучи, несущиеся по темному небу. Но предложение больше походило на приказ, а приказы не обсуждаются. Подавив тяжелый вздох, морской волк перебрался из роскошной адмиральской каюты в просторный, но функциональный, кабинет и засел за изучение отчетов, входя в курс новой должности.

Поначалу ему показалось, что кто-то из конкурентов по службе решил сыграть с ним злую шутку. Конечно, он догадывался, что Организация проявляет интерес не только к техническим новинкам, но и к так называемым паранормальным явлениям. Но ими занимался другой отдел. Содержание лежащих перед ним бумаг, помеченных высшим грифом секретности, больше походило на бред, которым увлекался его непутевый сын. Вампиры, оборотни, маги. Возможно, цверги и альвы – это предстояло проверить. Привидения и таблицы вероятности контакта с ними. Зарегистрированные случаи самовозгорания тел на солнце. Классификация демонов по Алистеру Кроули и Джеймсу Брауну. Последний, как оказалось, был его подчиненным и считался крупнейшим специалистом по ритуальной магии среди не принявших Посвящения.

Следующая порция отчетов заставила его призадуматься. Кровавая революция в России как результат социальных экспериментов Бруха. Вторая мировая война и попытка Цимисхов уничтожить Камарилью. Энергетический кризис – главный успех Ордена Гермеса в борьбе с Технократами. Наркотрафик, политические убийства, терроризм. Сухие и логичные объяснения таинственным исчезновениям, бессмысленному кровопролитию, безумным политическим авантюрам. МакГи уже не казалось, что его новая должность – всего лишь почетная синекура или злая насмешка конкурентов. Ни у кого из них не хватило бы влияния и ресурсов подделать все эти наблюдения, исследования, теории.

Окончательное решение он принял, когда перед ним легла последняя, самая тоненькая стопка. То, что все еще требовало ответа. Нераскрытые случаи. Так и не удалось выяснить, кто стоит за колумбийскими плантациями коки. Кровавые войны в Африке, геноцид целых племен, толпы калек с отрубленными руками и ногами. Обрушившиеся башни-близнецы. В последнем случае правительство даже согласилось принять огонь на себя, только бы в прессу не проникли имеющие под собой серьезные основания предположения, что за мусульманским терроризмом стоят восточные кланы вампиров. Поскольку, по мнению правительства, западные были ничуть не лучше.

Но по прошествии нескольких лет новый начальник Особого Аналитического отдела пришел к собственным выводам. Которые состояли в том, что подобное лечится подобным. И объявить войну всему Миру Тьмы не может себе позволить даже правительство Соединенных Штатов. По мнению МакГи, настало время искать союзников внутри самого Мира, используя разногласия и играя на соперничестве между его обитателями.

— Мы подготовили рекомендательное письмо Президенту и Конгрессу о легализации статуса гуманоидов нечеловеческого типа, — сообщил он, — но оно пока положено под сукно. Нам недостает аргументов в пользу такого решения. Нужны доказанные и задокументированные случаи сотрудничества. Нужно обоснование полезности подобного закона, подтвержденное неоспоримыми фактами. Другим словами – помогите нам, и мы протянем вам руку.

— Я весьма польщен, что вы обратились с вашими предложениями ко мне, мистер МакГи, — Фьялар внимательно посмотрел на собеседника, — но я не слишком хорошо понимаю, почему. Если вы настолько хорошо осведомлены о потенциальных союзниках, то должны знать, что решения принимаются на высшем уровне, а не в моей студии.

Брюс усмехнулся.

— Я прекрасно понимаю бесперспективность попыток договориться с юстициариями. Не говоря уже о таинственном Внутреннем Круге. И мне нужны не договоры, этим займется правительство, а реальные действия. Которые, как следует из недавних отчетов, ваша команда уже предприняла. Признаться, мне было приятно читать, какую роль во всем этом сыграл мой сын.

Он отхлебнул виски, затянулся и, вдруг что-то вспомнив, полез в карман. Ключи звякнули о стеклянную поверхность стола.

— Считай это извинениями, Бобби, — улыбнулся он, — синий Форд. Возле подъезда. Надеюсь, права ты носишь с собой*.

Бобби сделал гордое лицо, но Маша положила руку ему на колено, и он, благодарно кивнув, взял ключи. МакГи-старший внимательно поглядел на девушку.

— Простите, мистер Бруниссон, мы отвлеклись. Так вот. Наш отдел, в основном, вынужден полагаться на исследование информации, появляющейся в сети. Гули слишком преданы своим донорам, чтобы быть надежными сотрудниками. Сородичи, занимающие достаточно высокое положение в Камарилье, и даже Анархи, с мнением которых считается их окружение, на контакт до сих пор шли весьма неохотно. Ваша группа, судя по заключениям экспертов, действует самостоятельно, преследуя те же цели, которые стоят перед нами. Почему бы не объединить усилия?

— Вы так и не ответили на мой вопрос, — нахмурился Фьялар, — почему я? Почему, к примеру, не Крис, о воинском звании которого вы, как оказалось, осведомлены?

— Потому что группа следует за вами, мистер Бруниссон, — улыбнулся МакГи, — короля играет свита. И только вам под силу объединить вокруг себя не только Сородичей, но и других… гуманоидов нечеловеческого типа. Начиная, как я понимаю, с мисс Брансен.

Он с иронией взглянул на Делию, и дроу поперхнулась виски, только сейчас сообразив, что в компании приятелей и не подумала надеть парик. Серебристый ежик отросших волос и остроконечные уши весьма затрудняли возможность выдать себя за человекообразного гуманоида.

— Новости о помолвке уже появились в Нью-Йоркере, — кивнул Брюс, — но если бы они догадались, что речь идет о столь необычной свадьбе, фотография мисс Брансен уже украшала бы обложку Космополитена.

— Не дождутся, — фыркнула Делия, — терпеть не могу глянцевые журналы.

— Я надеюсь, сотрудник, выдавший мне документы, не пострадает, — заметил Фьялар.

— Мы закроем на это глаза, — кивнул МакГи, — или даже проведем это как официальное прикрытие. Задним числом.

Фьялар обвел взглядом присутствующих. Моника пожала плечами, кивнув на Криса. Ее мнение, как неоната, в глазах Камарильи не стоило и глотка крови. Крис поднял руку, откозыряв под несуществующую пилотку. Норвик многозначительно похлопал по чехлу от контрабаса. Маша и Бобби переглянулись.

— Надеюсь, нас включат в планы? – спросил Бобби.

— Это решение остается за мистером Бруниссоном.

— Думаю, что ваше предложение заинтересовало не только меня, — Фьялар поставил стакан на стол и выбил трубку в стоявшую рядом пепельницу, — но прежде, чем дать окончательный ответ, я хотел бы ознакомиться с подробностями. Какой именно службы от нас ожидает ваша Организация?

— Информации о любых событиях, которые, на ваш взгляд, могут угрожать государственной безопасности. Продолжения переговоров с представителями других официально не существующих объединений. Подготовка почвы к договору на высшем уровне с руководящими кругами Камарильи, а, возможно, и Анархов.

— А что с Шабашем? – не выдержав, вмешался Норвик.

— С террористами правительство переговоров не ведет, — отрезал МакГи, — и…

Он открыл кожаную папку, лежавшую рядом с ним на кресле, и вытащил из нее пухлый конверт.

— Это тот самый «Контракт», который вы так шутливо пытались процитировать, мистер Бруниссон. Регистрация боевой группы при Особом Аналитическом отделе. С полномочиями высшего уровня доверия.

— Забейте за мной номер ноль-ноль-семь, — хмыкнула Делия, — и я его подпишу первой.

— Не сомневался, — рассмеялся Брюс, — удачи, мисс Брансен.

Бумаги были перечитаны несколько раз, некоторые пункты обсуждены и дополнены, но в основном предложение оказалось действительно настолько заманчивым, что отказаться не было возможности.

Один за другим участники собрания поставили свои подписи под бумагой, пообещав выслать копию оставшейся неподписанной Шеметом страницы в ближайшее время.

Брюс МакГи, выпив на прощание за плодотворное сотрудничество, направился к выходу. Уже от двери он оглянулся и смерил Машу взглядом.

— Я думаю, миссис МакГи захочет познакомиться с вами, юная леди, — заявил он и вышел, не дожидаясь ответа.

Беккет опоздал на полчаса. Вошел тихо, приветствовав всех коротким кивком, не спеша снял рюкзак и помятый бежевый плащ, пристроив его на спинку стула. Под плащом оказался черный хлопковый свитер, полувоенного образца коричневые брюки и высокие шнурованные ботинки. Гангрел откинул со лба черные прямые волосы до плеч, поправил темные очки, сел, заложив ногу на ногу.

Фьялар с интересом разглядывал его, не пытаясь начать разговор.

Беккет повертел в руках стакан, стоящий перед Крисом, весь покрытый темно-красными потеками, заглянул в темную бутылку Бордо, предназначавшегося для Маши, устало откинулся на кресло.

Диззи, спиной к ним колдовавший у плиты, напевая себе под нос Желтую Субмарину, наконец, закончил с ужином и подошел к столу, неся на вытянутых руках кастрюлю с теплой водой, в которой плавали пластиковые пакетики.

— Налетаем, кровососы, — подмигнул он, — в порядке живой очереди.

— Впечатляет, — Беккет сдвинул очки на кончик носа и окинул происходящее желтыми горящими глазами, с черными вертикалями зрачков.

— Угощайся, — Фьялар пододвинул к нему кастрюльку, — у Диззи еще есть.

— Это кто? – дернулся Диззи, только сейчас заметив нового гостя.

— Веселый город Нью-Йорк, — заметил Беккет, игнорируя вопрос, — никакого уважения к Традициям. Теперь я понимаю, почему Калеброс сбежал с трона.

— Каким ветром тебя занесло на этот раз? – спросил Норвик, доставая пакетик из кастрюльки и выливая содержимое в стакан, — помнится, после того, как я в последний раз о тебе слышал, Эл-Эй объявили свободным городом.

— Я тут не причем, — пожал плечами Беккет, — мой интерес в этом деле, как всегда, был чисто академическим.

— Бобби, — нарочито громко произнесла Маша, — помнишь его?

— В первый раз вижу, — удивленно ответил Бобби, — а ты?

— А я в него чуть не влюбилась, когда в Бладлайнз играла, — хихикнула Маша, — но там такой опции не предусмотрено, это тебе не Болдурс Гейт.

— Я вас понял, мисс, — рассмеялся Беккет, — вопрос с Традициями закрыт. Попытаемся подойти к делу с другого конца. Волки здесь были?

— Твои или дикие? – спросил Фьялар.

— Мои не волки, — заметил Беккет, — среди них всякое зверье попадается. Гару*.

— Забегали, — коротко ответил Фьялар, не уверенный, что эту тему стоит обсуждать с практически незнакомым Гангрелом, даже если тот зубами доказал, на чьей он стороне.

— И все целы, — Беккет окинул взглядом компанию, — ну и дела… Я бы сказал, что у нас на носу Последние ночи, если бы верил в Геенну.

— Что ты имеешь в виду? – спросила Делия, — не вижу, почему бы тебе в нее не верить. Мы с Фьяларом там пару раз бывали*.

— Ничто так не вредит взаимопониманию, как терминологические расхождения, — вздохнул Беккет, — я имею в виду нечто вроде конца света для отдельно взятой популяции Сородичей. Когда наши мифологические Праотцы выползут из могил и нас сожрут.

— С Геенной помочь не могу, — иронически заметил Фьялар, — а с Рагнарёком нас просили поторопиться. Или наоборот?