Осколки души. Том 3

Глава 20

Боль не отступала, но тело перестало чувствовать жар. Начале я списал это на изуродованные нейроны и перегрузку мозга, но затем понял, что кроме левой руки мое тело почти не пострадало. Огонь, только сжегший плоть до состояния углей, постепенно стихал, хотя от повреждений меня это не спасло.

— Что ты со мной сделала? — пробормотал я, пытаясь отползти от «милой девочки».

— Ты должен меня поблагодарить. — надув губки сказала архонт огня.

— Спасибо, за то, что не сожгла меня окончательно. — едко сказал я.

— Пожалуйста! — весело улыбаясь сказала девочка. — Ты подарил мне такую милую собачку, так что печать мне больше не нужна. Пусть глупые боги сами с собой играют.

— Так, погоди. Хочешь сказать, что передала мне божественную печать? — удивленно пробормотал я, и прислушался к собственным ощущениям. Нет, ни сверх силы, ни других свойств божественности я не ощущал, разве что огонь перестал жечь.

— Ха-ха-ха. — рассмеялась архонт огня. — Ну что ты, глупый! Никто не может дать часть бога, а печать нужна, чтобы связаться с ними. Только со мной они по какой-то причине говорить отказались. Но может сейчас, если ее сломать. Правда она стала частью твоего тела.

— О-о, нет. Спасибо. Я все понял — не надо меня ломать. — сказал я, и попытался отгородиться от девочки, да только задохнулся от боли при попытке использовать левую руку. Сцепив зубы, я аккуратно стянул с себя пиджак и сделал перевязь через плечо, в которой баюкал культю. Очень хочется, чтобы ее все же вылечили.

— Можешь рассказать о печати чуть больше? Что она такое? Где она? — решил все же уточнить я. — Мне же теперь с нею жить.

— Где? — архонт огня на мгновение задумалась, а потом ткнула меня пальцем в грудь. Тоненький детский пальчик, чуть не продырявил мне ребро. Какого черта? Что такого сделали ее родители, чтобы их ребенок стал таким монстром? Судя по поведению — она явно не подселенная душа в теле малышки, а в самом деле ей лет девять.

Но все мои вопросы отошли на второй план, после того как я сумел извернуться, прижав подбородок все же разглядел выжженный символ. Не на коже — на костях. Здрастье — приехали. Вот значит откуда столько боли. Но еще, как и сказала архонт огня, это не иероглиф, и даже не слово, это объемная фигура — печать. Сложнее любой из структур что я видел или использовал в этом мире. И понять ее предназначение мне еще только предстоит.

— Разберемся. — усмехнулся я, попробовав выпрямиться, но тут же оставил эту глупую затею. — Мне нужно к доктору, и срочно.

— Может еще останешься и поиграешь со мной? — насупившись спросила архонт огня. Вот уж детская непосредственность, интересно, а будь я безруким и безногим инвалидом, она сказала бы так же? Или она просто разучилась чувствовать чужую боль, так же как ее заставили игнорировать собственную?

— Можешь исцелить мою руку? А то пальцы скоро отвалятся. — поинтересовался я, но она лишь загрустила и покачала головой. — Тогда нет. Ты же хочешь, чтобы я пришел еще? А без лечения долго мне не протянуть.

— Ты больше не вернешься. — со вздохом сказала девочка. — Никто никогда не возвращался, даже когда обещали.

— Вот как. — я задумался, но вроде архонт воды говорила, что мы еще встретимся… так что, почему нет? Другое дело что это может быть сложно. — А кто приходил к тебе раньше?

— Много разных людей. — вздохнула девочка. — Правда большинство из них сразу начинали играть, или бросали вызов. Но я играю лучше!

— Ага, и многих ты обыграла? — спросил я, и архонт огня весело закивала, а потом ткнула пальцем в небольшую ямку… над которой лежал обугленный череп. Поэтому я его не сразу разглядел, кость была почти черной. Но стоило разглядеть его, как взгляд тут же выхватил десяток таких же останков, разбросанных по всей пещере.

— Я с ними разговариваю. Они замечательно придумывают истории, и даже помогают мне играть в мяч. — я усмехнулся, представляя, как именно черепа ей в этом помогают, но решил промолчать. — А теперь мы будем играть вместе с Додоко!

— Постой, а та птица что встречала нас в первый раз — она была воплощением твоей силы, верно? — вспомнил я. — Ты использовала кости побежденных, чтобы ее создать?

— Она не живая. В отличии от Додоко. Он такой хороший! Спасибо! — довольно улыбалась девочка, гладя по голове огненного цербера. Ну да. Пушок… вот только меня интересовал не этот вопрос.

— Если ты могла отправить ее, значит сможешь и Додоко пустить к новым гостям, чтобы он привел их за собой. — сказал я, и тут же пожалел о своей догадливости. Глаза девочки расширились, на губах заиграла безумная кривая улыбка, а затем, рассмеявшись, она прыгнула мне на шею. Я вновь задохнулся от боли в поврежденной руке, но сцепив зубы не проронил ни звука. Тем более что отстранить этого монстра не получилось бы при всем желании.

— Спасибо-спасибо-спасибо! — быстро-быстро проговорила девочка. — Ты замечательный! Я обязательно позову тебя играть еще!

— Возьму с собой конфект и сухофруктов. — пообещал я, отстраняясь.

— Но у меня нечем тебя будет поблагодарить. — расстроенно проговорила архонт огня.

— Пообещай, что не будешь убивать меня и моих друзей, этого будет достаточно. — улыбнувшись сказал я.

— Только если никто из них не решит бросить мне вызов. — на секунду поменяв выражение лица, и больше став похожей на огненного демона, ответила девочка. — тогда обещаю — всех кто придет со мной играть я не убью.

— Договорились. Я постараюсь убедить своих друзей в том, что им это не нужно. — усмехнулся я, прекрасно понимая, что той же Пожарской, до этого чудища, как пешком до луны и обратно. Несопоставимая сила, просто чудовищная. Если такая же есть и у остальных архонтов, то понятно почему их держат в параллельных измерениях, а всех, кто становится близок к ним, посылают на такое испытание.

Одно непонятно, зачем такую мощь даровать вообще? Или боги не до конца контролируют этот процесс и просто сажают семена, чтобы через десятилетия посмотреть, что же из них вырастет? Возможно, они не просто наблюдают, а еще и собирают все силы из мира себе, тем увеличивая собственную мощь. А может это просто глупые домыслы.

Распрощавшись с архонтом огня, я выскользнул наружу, и стоило вратам пламенного царства закрыться за моей спиной, как мне на встречу шагнул Конрад, держащий в руках оружие.

— Младший инквизитор-дознаватель Лансер, следуйте за мной. — сказал рыцарь, и за его спиной я увидел еще с десяток учеников, в том числе и усмехающуюся Филиппу.

— Обязательно. Но в начале — мне нужно в лазарет. — сказал я, показав обгоревшую руку.

— Тем лучше. — холодно усмехнулся Конрад. — Вы немедленно пройдете со мной к настоятельнице, или я сопровожу вас силой.

— Я совершенно не в настроении с тобой драться. Тем более сейчас. Но если ты не получил откуда-то еще несколько осколков льда, не советую вставать у меня на пути. — усмехнулся я, обращаясь к силам подконтрольных стихий. Воздух снова был в моем полном распоряжении, как и вода. Больше того, их объем даже подрос.

— Нас четыре слаженных квадра, и, если ты немедля не подчинишься!.. — перебила рыцаря Филиппа, достав свой жезл, над которым уже начал формироваться туман. Плохо дело, их тут и в самом деле больше десятка, все вооружены, и я не знаю, что от них ожидать. К тому же, они собрались явно против меня, знают мои трюки… но достаточно ли хорошо?

— Попробуй поймать воду. — усмехнувшись шагнул я в сторону, одновременно активируя иллюзию. А вот то, что произошло дальше — меня немало удивило. Конрад ударил топором по собственному щиту, и вся котельная покрылась ледяной коркой. Пожалуй, создавай я иллюзии с помощью воды — и они бы тут же распались, оледенев. Но я использовал исключительно дар Локи, а потому остался невидим.

— Что за… именем Триединой церкви, я рыцарь-инквизитор Конрад Плоцкий приказываю немедля явится! — крикнул противник, осторожно оглядываясь по сторонам.

— Обязательно. Можешь передать уважаемому инквизитору Морозову, что я появлюсь перед его очи через несколько минут. — сказал я, отведя голос к принцессе, чем ввел в ступор Филиппу, от ярости и бессилия сжавшую кулачки до белизны. Что-то явно пошло не по их плану, но сейчас было не до того, чтобы разбираться в его деталях. Силы быстро покидали меня, а обгоревшая культя не добавляла радости.

— Первый и второй квадр — за мной, к сестрам. — скомандовал Конрад, поняв, что поймать меня не в силах. — Ваше высочество, постарайтесь учесть наши ошибки и перехватить изменника и сектанта до его попадания к Морозову.

А вот это было очень интересно… услышав фразу Конрада я даже замедлился на мгновение, а потом резко поменял свою траекторию. В конце концов и у инквизитора есть исцеляющий амулет, хоть не уверен, что он будет столь же эффективен. Но вот желание младшего инквизитора доставить меня куда-то еще, показалось крайне странным. Минуя всех стражников и почти не встретив преград, я спустился к пыточным.

— Могу войти? — спросил я, плюхнувшись на стул, перед разбирающим бумаги Морозовым, он поднял на меня усталые глаза, но возражать не стал.

— Уже вошел. Что это? — холодно поинтересовался он, указав на руку.

— Группа энтузиастов хотела остановить меня прямо перед вратами царства огня. Вы хотели меня видеть? — вернул я вопрос.

— Был бы рад этого не делать. Так что с рукой? — повторил Морозов.

— Встретил монстра, с которым не смог справится. — честно признал я. — Так вы давали Конраду Плоцкому приказ привести меня силой?

— Нет. — холодно ответил инквизитор. Несколько секунд он смотрел на меня, постукивая пальцем по столешнице, а затем распахнул ящик и бросил мне амулет. — Лечись.

— А можно вы сами, мне сейчас разбираться с незнакомыми артефактами как-то не с руки. — усмехнувшись я показал на культю.

— Подать тебе руку помощи? — холодно улыбнулся в ответ Морозов, но помогать не спешил. — Ты без своих девушек, как без рук. Ничего сделать не можешь. Впрочем, они без тебя — еще хуже. Герцогиню пришлось отправить в лазарет, остальные разбежались как тараканы, а тебя опять не отпускало очередное царство. Можешь объяснить, почему ты так задерживаешься?

— Вы, наверное, слышали, что каждый из нас получает испытание по силам. — пожал я плечами, и едва сдержался чтобы не скривиться от боли. Но инквизитор это похоже заметил. Кивнув, он поднялся со своего места, и обойдя стол взял медальон.

— Убери повязку, я должен осмотреть рану. — сказал Морозов, а когда я обнажил руку даже он не смог скрыть удивления, на мгновение его брови взлетели, выдав крайнее удивление. — Я должен знать, что за монстр на такое способен, и как ты еще жив.

— А можно мы займемся этим вопросом после того, как вы меня подлатаете? — спросил я, и мужчина немедля приступил к делу. Колдовал он с амулетом почти минуту, правда всех его усилий хватило только на то, чтобы рука покрылась толстой коростой.

— Больше я для тебя сделать не могу. Не с помощью этого. — отбросив погасший амулет произнес инквизитор. — Тебе следует немедля направится в лазарет для полноценного излечения. Однако прежде… что с Конрадом?

— Я ждал пока вы спросите. Конрад, при поддержке третьей принцессы Испании пытался задержать меня у врат огня. Не знаю, что взбрело ему в голову, но вряд ли он действовал в наших совместных интересах. По крайней мере, он приказывал мне именем церкви и хотел отвести к настоятельнице. — вспомнив слова рыцаря сообщил я.

— Вот как… очень интересно. Кажется мне стоит сопроводить тебя на лечение и проследить за результатом. — произнес Морозов, вставая, и помогая подняться мне. Надо сказать, что это оказалось совсем не лишним, силы продолжали ускользать, от адреналинового допинга не осталось и следа, а все возможные запасы подходили к концу.

В сопровождении инквизитора я уже через пять минут был в лазарете, где нас встретили сестры милосердия, в полупрозрачных белых халатах. Наверное, если бы не требование к стерильности — они носили столь же вызывающие наряды, что и во время богослужений или проведения ритуалов возвышения.

— Господин Морозов, что здесь происходит? — строго спросила женщина лет сорока, когда меня уже положили на кушетку и начали осматривать. Наклонив голову, я смог рассмотреть говорившую, больше того — я ее знал! Именно эта женщина зарубила свою «сестру по вере», когда я прятался в часовне.

— Настоятельница Розанна. — чуть склонился Морозов, но именно что чуть — жест уважения, а не подчинения. — Мой подопечный получил повреждение и сейчас проходит лечение. К слову, как себя чувствует его подруга?

— Отлично, к ней совершенно внезапно вернулось благословение богов, что очень подозрительно. — сказала, сверля меня взглядом настоятельница.

— Совершенно согласен, но не более чем подозрительно. Что показали тесты на скверну? — вежливо, но холодно проговорил Морозов.

— В начале — что она вообще не одаренная, теперь что избранница ветра. Вы и сами понимаете — такое невозможно, а значит и она, и ваш младший инквизитор замешаны в темных ритуалах и должны быть тщательнейшим образом проверены. — чувствуя превосходство в своей позиции сказала Розанна.

— Безусловно, но только под моим присмотром. Можете немедленно доставить артефакты для проверки, я подожду. — ответил инквизитор, и я почувствовал, как в воздухе между двумя служителями церкви зазвенели льдинки. Несколько секунд они буравили друг друга взглядом, но настоятельница все же согласилась.

Правда из шатра не ушла, но и прогонять Морозова не стала. Вполне возможно, что просто не могла по статусу. Инквизиция всегда стояла немного особняком по отношению ко всей остальной церкви, да еще и сам Морозов принадлежал к российской православной церкви, а не к центральному Римскому отделению.

Пока обдумывал в каком положении оказался — сестры срезали с меня одежду и занялись лечением руки. Что могу сказать… боль, возникающая после тренировок — лишь тень того ужаса, который обрушился на меня после начала исцеления. Наверное подразумевалось, что я потеряю сознание не в силах такое перенести, но я бы предпочел обезболивающее.

— Нам нужна будет кровь для проверки. — донеслись до меня слова одной из вошедших в шатер монахинь в уже привычных облегающих рясах с глубоким вырезом. В руках они несли кубок, а вернее обычную глиняную чашу, в золотой оправе и на ножке для удобства переноски.

— Позвольте. — сказал Морозов, и забрав кубок подошел ко мне. Я думал он возьмет скальпель или что-то подобное, сделает аккуратный надрез… вместо этого инквизитор просто сорвал одну из моих корост, заставив меня сцепить зубы от боли. Кровь тонким ручейком закапала в подставленную чашу, но рана быстро закрылась розовой кожей.

— Да спасет вас бог. — поклонилась девушка, принявшая из рук инквизитора чашу. Несколько секунд она над ней колдовала, хмурилась, но все же решилась. — Следов скверны в этой крови не обнаружено. Возможно дело в том, что она выжжена стихией огня, которой с избытком. Так же, как и стихия воды, которой я не вижу.

— Очень интересно. — произнес Морозов, буквально вырывая у девушки из рук чашу.

— Лучше скальпелем! Не надо мне вырывать пальцы для того, чтобы получить кровь! — сказал я, когда Морозов быстрым движением схватил меня за еще здоровую руку.

— Вырывать? Откуда такие мысли, я просто его зафиксирую. К тому же с коростой заживала бы рана куда хуже и болезненней. — холодно усмехнулся инквизитор, и создал ледяную иглу, которой проткнул мне большой палец. После чего без всякой жалости выдавил несколько капель крови в кубок, и передал монахине. — Ну что?

— Нет… скверны нет. — затравленно посмотрев на настоятельницу сказала девушка, а затем поклонилась и дождавшись небрежного кивка тут же исчезла за пологом палатки.

— Итак, мы убедились в том, что мой подопечный не причастен к одержимости, ордену Затмения или секте Бездны. — холодно сказал Морозов.

— То, что в его теле нет изменяющий тьмы, еще не значит, что он не состоит в одном из культов. — выдержав его взгляд ответила Розанна.

— Нет, но это уже моя работа. — кивнул инквизитор. — Как и ваш допрос. По какому праву вы распоряжаетесь моими людьми?