Осколки души. Том 3

Глава 21

— Вы не в праве меня допрашивать, знайте свое место. — вздернув нос гордо сказала настоятельница, но волна холода, исходившая от Морозова, коснулась даже меня. Несколько секунд настоятельница стоически выдерживала его напор, но все же сдалась, отступив на пол шага. — Вы не в праве…

— Я — инквизитор наставник, хранитель спокойствия академии. И я курирую деятельность всех служителей триединой церкви на вверенной территории. Вам, как новенькой, только недавно сменившей погибшую настоятельницу, позволительно не знать таких тонкостей. Ровно до того момента пока вас об этом не уведомили. — ледяным тоном произнес Морозов. — Что я только что и сделал. Теперь никаких отговорок у вас нет и быть не может.

— Это шутка? — гордым, но дрожащим от холода голосом спросила настоятельница. Я даже с кровати видел, как она побледнела.

— Я все больше склоняюсь к мысли что совет ошибся с вашим назначением. — ледяным тоном сказал инквизитор. — Ознакомьтесь с монастырским уставом. Это мой вам последний совет. Дальнейшее пререкание — и вы окажетесь моей гостьей.

— Настоятельница, почему она еще не в кандалах? — самоуверенный крик Филиппы прервал разговор, а через мгновение сама принцесса ворвалась в шатер, только чтобы замереть как вкопанная, увидев Морозова. На лице наследницы испанской короны пробежала гримасса удивления, недовольства и гнева, но девушке хватило всего нескольких мгновений, чтобы по позе Розанны и нависающего над ней инквизитора все понять.

— Стоять! — гаркнул Морозов, когда принцесса развернулась на пятках и попробовала сбежать. Сделав шаг, Филиппа чуть не рухнула — ее ноги по щиколотку охватывал лед. — Ваше высочество, боюсь я вынужден прибегнуть к своим чрезвычайным полномочиям. Как верный слуга Триединого, я вынужден взять на себя роль дознавателя, судьи… и, если понадобится — палача, хотя я очень надеюсь, что вы не провялились перед святым престолом. На столько.

— Вы не имеете права. — яростно пытаясь освободиться сказала принцесса. — Я вне вашей власти! Я — кровь от крови императора!

— Но не она, к сожалению. — холодно произнес инквизитор, сменив собеседницу.

— Вы смеете угрожать ее высочеству? — чуть не шипя проговорила Розанна. — Это неслыханно! Я буду жаловаться в коллегию кардиналов!

— Ваше право. Вот только я сюда назначен высочайшим повелением самого Патриарха Московского. Который, как вы обязаны знать, признан младшим братом в боге его священства единого Папы Римского, Иоана Двадцатого. — каждое слово будто вколачивало настоятельницу в землю. — Вы понимаете, надеюсь, что это значит?

— Да, инквизитор. — мрачно сказала Розанна, и я с изумлением увидел, как она склоняется в уважительном поклоне. — Разрешите идти?

— Не раньше, чем мы выясним, что здесь происходит. — холодно произнес Морозов, и я с удовлетворением улыбнулся, видя, как дернулась, словно от пощечины, Филиппа. — Ваше высочество, отвечайте на вопросы четко, однозначно и быстро. Тогда мне не придется вас задерживать надолго. Если же вы попытаетесь врать или юлить, я в праве использовать все дозволенные по отношению к королевским особам, методы выяснения правды.

— Вы не посмеете… — повторила принцесса, но тут же ее голос сменился писком. Ледышки охватывающие ее ноги поднялись до колен.

— Итак, первый вопрос — где самовольно задержанные? — без эмоциональным холодным тоном спросил инквизитор. Филиппа замотала головой, но, когда лед поднялся еще выше, с надеждой обернулась к настоятельнице.

— Почему вы бездействуете! Вы же решили… — заговорила принцесса.

— Не смейте обвинять меня в ваших просчетах и действиях. Все происходящее только ваша инициатива и вина. — произнесла Розанна, прервав девушку на полуслове. — Инквизитор, позвольте мне помочь вам.

— Лучше помогите себе. В данный момент я подозреваю похищение и попытку убийства королевской крови. Это не самые тяжкие преступления, и все же все простолюдины и младшие аристократы, участвовавшие в этом — лишаться головы. — спокойным, даже обыденным голосом, будто ничего необычного не происходило, сказал Морозов. Вот только он знал, что именно говорить. Судя по тому, как настоятельница дернулась, а ее лицо вытянулось — ее родословная была не слишком длинной.

— Уверяю, я меня ввели в заблуждение. — проговорила она, а затем, под холодным взглядом наставника, выглянула из шатра и отдала несколько распоряжений.

Спустя всего минуту Виолу вместе с не отходящей от нее ни на шаг Нинель привели в палатку. Выглядели девушки отвратительно — грязные, оборванные и явно уставшие, но при этом Виолетта держалась, гордо вскинув голову.

— Надеюсь это снимет все ваши претензии. — начала говорить настоятельница, но под взглядом Морозова замолчала.

— Теперь к основной претензии. Конрад, войди, я чувствую твою стихию. — холодно произнес инквизитор, и рыцарь откинул полог палатки. — Я требую объяснений.

— Ваше святейшество, я действовал согласно церковному уложению и соборному Варшавскому уставу. Подчинился приказам настоятельницы, старшей церкви и выполнял ее приказы по содействию принцессе Филиппе. — коротко, но аргументированно сказал Конрад, при этом выпалил так, что явно готовил эту речь заранее.

— Вот как. Судя по всему, вы надеетесь усидеть на двух стульях, бывший младший инквизитор. — холодно произнес Морозов, и я увидел, как уголки губ рыцаря дернулись вниз. Не ждал он такого результата. — Кто приказал вам взять под стражу ее светлость герцогиню Виолетту Прусскую?

— Настоятельница Розария. — коротко ответил Конрад, после чего монахиня поджала губы. Так… кажется болеть и получать ранения мне категорически запрещено. Иначе я могу оказаться в лазарете, где всем заведует эта дама, могут еще и добить, вместо лечения.

— Вот как? — обратил свой холодный взгляд на Розарию инквизитор. — Могу я узнать причину такого приказа?

— Я заподозрила герцогиню в союзе с тьмой или бездной. — ответила настоятельница.

— И вместо того, чтобы немедля послать ко мне гонца — решили самостоятельно вмешаться в дела вне вашей компетенции? — холодно поинтересовался Морозов. — Что ж, угроза бездны достаточный повод, чтобы предпринимать любые действия. Вот только позвольте уточнить… что вы сделали после того, как выяснилось, что тьмы в ней нет? Ваша светлость, вас же проверили на наличие порчи?

— Да, трижды. — тут же ответила Виолетта. — Естественно все обвинения оказались напрасными, а подозрения ложными.

— Вот как? — инквизитор повернул голову к настоятельнице, и женщина нехотя кивнула. — Ваша светлость, вас выпустили после того, как проверили?

— Нет! — гневно взглянув на Розанну ответила Виола.

— По какой причине? — вновь обратился к настоятельнице Морозов.

— Решили перестраховаться и проверить позже. — ответила женщина, взглянув прямо в глаза Виолетте. Что-то она заметила, после чего ее сжатых губ коснулась гаденькая улыбка. — Мы бы непременно выпустили ее светлость… завтра, после повторной проверки.

— Рад что этого не понадобилось, и вы не оскандалились еще больше. — холодно сказал инквизитор, после чего улыбка с лица Розанны слетела. — Я безусловно доложу обо всем произошедшем совету преподавателей, а после снятия блокады с академии — до Рима. И о вашем самоуправстве с королевской кровью, и о присвоении себе обязанностей священной инквизиции.

— Постойте, но… — попыталась возразить женщина.

— Никаких, но. Крайне. Повторюсь — КРАЙНЕ, рекомендую вам перевести всех подозреваемых в предназначенные для этого камеры. Решения инквизиции относительно слуг бездны и их пособников — не оспариваются. Надеюсь, это понятно? В следующий раз, если у вас возникнет подозрение. Нет, даже тень подозрения — вы обязаны в начале уведомить меня. — произнес Морозов, и от каждого слова настоятельница вздрагивала словно от порывов ледяного ветра. — На этом вы свободны. Теперь что касается вашего сиятельства…

— Принцесса под защитой святой церкви. — нехотя сказала Розанна, которую гневный и одновременно умоляющий взгляд Филиппы заставил вернуться от самого порога.

— Естественно, или вы не считаете меня представителем церкви? — казалось через холодность инквизитора пробилось удивление.

— Прошу прощения… принцесса под моей личной опекой, и у вас нет поводов сомневаться в ее искренности и чистоте помыслов. — произнесла Розанна, вступаясь за Филиппу. Хотя мотив ее действий вычленить не сложно, купол рано или поздно спадет, а спасая сейчас принцессу настоятельница набирает очки лояльности в дальнейшем. Если повезет, в последствии ее поддержит уже испанский престол.

— Вот как. — холодно улыбнулся Морозов. — В таком случае ее я более не задерживаю так же. Однако, вы сказали, а я услышал — отныне любой проступок принцессы, это ваш проступок. Надеюсь, мы правильно друг друга поняли?

— Безусловно. — вздрогнув произнесла Розанна. Стоило льду осыпаться с ног принцессы, как ее тут же подхватили под руки и вместе с настоятельницей они вышли наружу. В палатке лазарета остался я, бледная словно смерть испуганная монахиня, заживлявшая мои раны, Морозов, Виола с телохранительницей и Конрад.

Рыцарь, надо отметить, держался молодцом. Стоял расслабленно, и только дергающееся веко выдавало в нем напряжение. Инквизитор же спокойно уселся на единственный свободный стул и посмотрел на Конрада. Тот продолжил хранить молчание, но холод снова прошел по палатке легким дуновением ветра.

— Итак? — произнес Морозов, предлагая рыцарю высказаться.

— Да, ваше святейшество? — ответил рыцарь, явно не собирающийся сам сознаваться во всех смертных грехах.

— Как получилось, что на ее светлость пало подозрение в порче? — от тона инквизитора ледяные мурашки пробежали даже у меня, а ведь направлен гнев был на рыцаря.

— После попытки вхождения во врата огня из моего квадра в пещере оказалось только трое. — сохраняя внешнюю невозмутимость ответил Конрад. — По какой-то причине ее светлость не смога войти в царство огня. Не обнаружив хозяйку, Нинель тут же бросилась наружу, даже не заботясь о соратниках. Нам пришлось покинуть царство, так не вступив в бой.

— Дальше. — кивнул Морозов, когда молчание рыцаря затянулось.

— Выйдя из царства стихий мы обнаружили что у ее светлости проблемы с контролем стихии. После чего обратились к настоятельнице за советом. — произнес Конрад, после чего Виола вздернула нос еще выше и отвернулась. — Она сочла потерю сил одаренной достаточным фактором для подозрений в порче и задержала ее светлость.

— После я вместе с группой добровольцев из четырех квадров отправился для задержания младшего инквизитора-дознавателя Лансера, для выяснения обстоятельств потери ее светлостью сил. — продолжил рыцарь, и встретившись со мной взглядом не долго выдержал давление. — Однако мои выводы и действия оказались преждевременны. Очевидно, что Лансер так же не подвергся порче. И все же я считаю это крайне подозрительным.

— Вот как. — холодно произнес Морозов. — Сестра, если лечение господина борона окончено, не могли бы вы его отпустить?

— Простите, но мне нужно еще около часа. — чуть не пропищала девушка, занимающаяся моими ранами.

— Час… как вас зовут? — спросил инквизитор.

— П-пегги Барб. — с запинкой ответила молодая монахиня, но от лечения не оторвалась.

— Пегги, вы отлично справляетесь с вашими обязанностями. Увы, наступает такое время, когда возле пыточной обязательно нужен лекарь. — холодно произнес инквизитор. — После всего что вы здесь услышали и увидели, вряд ли вам стоит ожидать от новой настоятельницы доброго отношения. Более того, я уверен, что она, пытаясь скрыть свое унижение от остальных, заставит вас молчать.

— О чем вы говорите? — испуганно переспросила Пегги.

— О том, что вас, возможно, ждут не легкие времена в стенах монастыря. — покачал головой Морозов. — Если вы, конечно, не согласитесь в это тяжелое время служить на благо церкви другими методами. Могу вам помочь, а вы поможете многим несчастным.

— Хотите, чтобы я стала вашим целителем? — удивленно спросила Пегги.

— Ну что вы, это же не у меня вместо руки огрызок. Я достаточно умею обращаться с собственными силами и знаю своих врагов. В отличии от вашего пациента. Младшему инквизитору, как и всем борцам с тьмой и скверной, пригодится ваша помощь. — сказал Морозов, почти не оставляющий девушке шанса отказаться. Я едва сдержался чтобы в восхищении не цокнуть языком. И запугал, и приободрил, и даже пообещал великую миссию.

— Я буду помогать вам всем чем смогу. — уверенно кивнула сестра. Под диктовку она произнесла слова клятвы.

— Я принимаю вашу клятву верности священной инквизиции. Отныне, и до полной деблокады академии — вы под моей защитой. Как только закончите с лечением, направляйтесь ко мне в кабинет. — холодно кивнул Морозов. — Раз кроме виновника нашей встречи и его подопечных никого не осталось, следует поговорить о ваших подозрениях, Конрад. Вы хотите в чем-то обвинить младшего инквизитора Лансера?

— Кроме того, что он ведет себя слишком подозрительно? — уточнил рыцарь.

— Можете начать с того, что кажется вам подозрительным. — ответил инквизитор.

— Кроме его феноменального успеха у женщин? — едкая улыбка прорвалась сквозь холодную маску Конрада. — Его сила — непонятна, она даже не определяется артефактами церкви. С разрешения настоятельницы я проверил записи о его возвышении — их нет. Кроме того, уже две его подопечные стали одаренными.

— Путь многих магистров и князей по военному титулу был куда более причудлив. — пожал плечами Морозов. — Что еще?

— После моего появления в академии он явно стал сильнее, но об этом тоже нет записей. Так же как нет никаких свидетельств его тренировок, а только изнурительными и длительными тренировками можно достигнуть того же результата что и при возвышении. — сказал Конрад. — После катастрофы он начал заниматься, но каждый раз показывает что-то невообразимое. Как это объяснить, кроме как использованием запретных ритуалов?

— О, это и мне самому интересно. — повернулся ко мне Морозов, явно ожидая ответа.

— М-м. Может то, что я чертов гений? — я попробовал пожать плечами, но левую руку тут же обожгло болью, а монахиня вцепилась в нее так, будто ее пальцы были из стали.

— Гений — это в первую очередь упорный труд. — холодно и гордо произнес Конрад.

— Согласен. — неожиданно кивнул инквизитор. — В любом успехе девяносто процентов — труд и только десять талант, удача и все остальное. Если только ты сам, изначально, не скрываешь силы для осуществления миссии. С которой и послало в академию сибирское отделение военной инквизиции.

— Что? — Конрад на мгновение опешил, переводя взгляд с меня на инквизитора и обратно, но быстро взял себя в руки. — Хотите сказать, что все происходящее — просто закономерный факт? И какова же тогда истинная сила «барона»?

— Не думаю, что дело тут только в силе, куда важнее возможность использования стихий. Барон, продемонстрируете нам что-нибудь достаточно экзотическое, чтобы у господина Конрада больше не осталось никаких сомнений? — произнес Морозов, заставив уже меня задуматься.

В принципе рыцарь во всем был прав. Он умел наблюдать и сделал верные выводы. Зачем сейчас Морозов пытается меня выгородить — непонятно. Хотя, возможно, это очередная проверка инквизитора, а не акт доверия, и тогда раскрывшись я только обреку себя на тюрьму, пыточную камеру и необходимость побега. Тем более что сейчас я в наиболее уязвимом положении — рука до сих пор не исцелена.

С другой стороны, мне очень нужно заручиться помощью Морозова. Если мне противостоит настоятельница — то на ее стороне все ресурсы местной церкви, включая часовню возвышения. И если у меня не будет надежного союзника в виде инквизитора — до падения заслона я могу и не дожить. Ну или придется устроить резню и прятаться от постоянных облав, что в мои планы совершенно не входит.

— Для начала, я хочу, чтобы вы проверили что у нас нет лазутчиков или соглядатаев возле палатки. — сказал я. Инквизитор кивнул и Нинель вышла проверить. Вернулась она через минуту, убедившись, что все чисто. — Так же напоминаю, что именно я вскрыл заговор ордена Забвения и обнаружил их зал сбора. Ну и последнее. Прошу ничего не говорить.

— Вряд ли вы способны нас на столько удивить. — холодно заметил Морозов.

— Ой какой миленький! — почти тут же выкрикнула Виола. У меня на груди сидел, шевеля гигантскими треугольными ушами водяной фенек.