Особенный наследник

Глава 16

Я ничего не видел в клубах пыли и дыма, окутавших машину. Нос был забит песком, в голове гудело, а звуки извне доносились как сквозь вату.

Оглянулся. На лицах Леонтия и Елены было непонимающее, рассеянное выражение. Возможно, я сейчас выглядел так же.

— Все из машины! — Андрей открыл дверь и выскочил наружу.

Я нащупал ручку и тоже открыл дверь. Другой рукой схватил автомат. Вылез. Первое, что бросилось в глаза — огромная воронка на обочине в считанных метрах от нас. Асфальт разворотило и раскидало кусками вокруг.

Андрей побежал к пустующим домикам справа от дороги, я — за ним.

Вдруг на перекрёсток, до которого мы так и не доехали, вылетели два пикапа и резко затормозили. В кузовах были люди с оружием. Загрохотали автоматные очереди.

— Ложись! — крикнул дядя Андрей и распластался на тротуаре.

До воронки было недалеко, я плюхнулся в неё, передёрнул затвор и дал очередь по одному из пикапов. Наперебой зазвучали короткие очереди слева и справа от меня — наши тоже стреляли.

Друг за другом перед нами хлопнули два слабых взрыва — похоже, били из подствольников. Пролетела ракета и ухнула позади — это уже сработал противотанковый гранатомёт.

Пикапы сорвались с места. Первый вписался в фонарный столб, из кузова выскочили двое и тут же растянулись на дорогу, не пробежав и пяти метров. Второй пикап удрал. Больше во вражеской машине никто не подавал признаков жизни, но дружинники продолжали дырявить кабину и дощатые борта кузова.

По нам же продолжали вести огонь, но уже не такой плотный. Противники прятались за деревьями и домами и лениво постреливали в нашу сторону. Со своей позиции я едва мог их разглядеть — они находились метрах в ста, не меньше.

Лишь теперь до меня сквозь шум в голове начало доходить, что произошло. Нашу машину неизвестные собирались подорвать фугасом, но играющая на дороге ребятня заставила водителя сбросить скорость, и тот, кто привёл в действие заряд, просчитался и нажал кнопку раньше, чем следовало.

— Все целы? — крикнул дядя Андрей, приподнявшись и осматривая нас. — Пойдёмте в укрытие. В дом.

На первом этаже крошечного двухэтажного дома находился давно закрытый магазин с выцветшей вывеской. Андрей дёрнул стальную решётку, преграждающую нам путь. Та поддалась. Напряг силы, дёрнул второй раз — решётка вылетела вместе с петлями. Деревянную дверь выломать оказалось раз плюнуть. Мы проникли внутри, в пыльное пустое помещение, из убранства которого сохранились лишь пара стульев.

Автоматные очереди смолкли. Прорычала неисправным глушителем легковушка, промчавшаяся мимо, и воцарилась тишина.

— Кто это был? Какого хрена? — Елена выбила прикладом стекло и, выломав ставню, осторожно выглянула на улицу.

— Засаду устроили, гады, — Андрей сменил магазин. — Надо уходить отсюда немедленно.

— Ты знаешь дорогу? — спросил я.

— Мы тут постоянно ездим. Мост в трёх квартала отсюда, а дальше — жилые районы. Там будем в безопасности.

— Не был бы я так уверен, — я тоже вставил новый магазин вместо опустевшего и выглянул из двери.

— Почему?

— Местные бандиты работают на Птолемеев. А кто заправляет этой частью города?

— Они не посмеют. Отойди от двери. Могут ракетой пальнуть.

Не обнаружив поблизости врагов, я всё же отошёл вглубь помещения:

— От них можно всё, что угодно ожидать. Они поехавшие.

— Не настолько же! В любом случае, надо связаться с Евсевием. Сами мы, боюсь, не дойдём. Со всех сторон бьют. Надеюсь, рация цела. Елена, контролируй задний двор. Арсений, пойдёшь со мной, Леонтий — ты прикрывай отсюда.

Для меня самого всё произошедшее являлось большой загадкой. В голове вертелись нехорошие мысли. Те, кто заложил фугас, знали, что мы поедем по этой дороге. Возможно, даже знали, когда мы поедем. Если так, то покушение мог организовать кто-то из семьи. Но кто? Ирина? Евсевий? А может, кто-то из дружинников, решивших предать род?

Ирина не участвовала в планёрке, и ей не сообщали, какими маршрутом мы поедем, но с другой стороны, Андрей сказал, что они постоянно ездят этой дорогой. Ирина могла знать, и возможно, рассчитывала на то, что в машине будет Евсевий, а не Андрей. По крайней мере, у неё имелся веский повод шлёпнуть брата своего мужа. Для Евсевия же организовывать засаду смысла не было.

Не знаю, почему у меня вертелись мысли вокруг членов моей семьи. В конце концов, враг мог оказаться совсем в другом месте. Среди филы Красного быка, например, что логичнее всего.

Андрей, пригнувшись, побежал к «Гектору», забрался внутрь. Арсений последовал за ним и спрятался за фонарным столбом. Леонтий выглянул из дверного проёма и немного пострелял куда-то вдаль. В ответ снова затрещали далёкие очереди, разносясь над улицей беспокойным эхом.

Леонтий спрятался, затем выглянул снова и в кого-то прицелился.

Гулко грохнул одиночный выстрел. Брызнула кровь. Леонтий свалился прямо в проходе. Я бросился к нему. Он зажимал ключицу, его ладонь была красной от крови. Я схватил его за лямки разгрузки. Ещё один такой же выстрел прозвучал над пустыми кварталами.

— Ай, мля! — вскрикнул дружинник. — В ногу, в ногу, сука!

— Дядь Андрей, там снайпер! — крикнул я, оттаскивая раненого вглубь помещения. — Усиленными бьёт!

Грохнул ещё один выстрел. Пуля ударила по железному корпусу «Гектора».

Вытащив из аптечки Леонтия перевязочный пакет, я наложил на рану. Та сильно кровоточила, китель вокруг промок. Ноге повезло больше. Пуля не пробила кожу, но в голени то ли трещина образовалась, то ли перелом, поскольку дружинник от боли не мог пошевелить ступнёй.

Четвёртый выстрел. Судя по звуку, снайпер работал со стороны, откуда мы приехали. Пули были усиленные. Нападавшие знали, против кого воюют, и хорошо подготовились.

Пятый хлопок. Андрей и Арсений друг за другом влетели в дом. Едва они оказались в помещении, как на улице раздался мощный взрыв, и на асфальт упала автомобильная дверь. «Гектор» горел с развороченным боком, его окутывал густой дым.

— Да что ж это такое-то! — возмутился Андрей. — Нас прижали. Со всех сторон бьют. Ты как? — он посмотрел на Леонтия.

— Жить буду, — тот поднял вверх указательный палец. — Только идти, кажется, пока не получится.

— Видел, откуда снайпер работает? — спросил я дядю.

— Нет. Но там пятиэтажный дом на возвышенности рядом с трубой. Если бы я искал удобное место, расположился бы там.

Я подошёл к двери и осторожно выглянул. Действительно, метрах в двухстах-трёхстах от нас на пригорке возвышалась заводская труба, а рядом находилось пятиэтажное здание. Я быстро убрал голову, и в следующий миг стену рядом раскрошило мощной пулей.

— Итак, — объявил дядя Андрей, собрав всех. — Я передал нашим в зоне «Д», что мы попали под обстрел и что работает снайпер. Они сюда не поедут, нам придётся отойти в безопасное место. Попробуем пробраться дворами.

— Где они нас встретят? — спросил я.

— Скорее всего, на пятнадцатом проезде.

— Далеко, — заметила Елена. — Нам с раненым непросто будет. И что со снайпером делать?

Положение наше были незавидное. Мы остались без связи. Рация и мобильник Андрея находились в машине, которая теперь горела под окнами дома. Чтобы выбраться отсюда, требовалось идти задворками, да ещё и тащить раненного. А улицы тут были запутанными и частично простреливались с пригорка. Местные здешний район знали лучше нас, а мы хоть и являлись клостами, но бессмертными не были. Об этом красноречиво говорила рана в плече Леонтия.

— У меня идея, — сказал я. — Вы оставайтесь здесь, а я подберусь к снайперу и устраню его.

— С ума сошёл? — дядя Андрей угрюмо взглянул на меня. — Ты знаешь, сколько их там? Как ты к нему подберёшься?

— Дворами. Слушай, мне в голову уже стреляли усиленной пулей. В упор стреляли. Выжил. И теперь не пропаду.

Дядя Андрей не сразу, но согласился, что высоту, с которой простреливаются все окрестности, надо зачистить. Однако одного меня не отпустил. Приказала Елене и Арсению отвлекать противника, а сам отправился со мной.

Ушли дворами подальше от дома, там перебежали злополучную улицу и углубились в кварталы, стараясь держаться возле стен и заборов так, чтобы оставаться невидимыми для того, кто мог сидеть в здании на холме.

Улица была узкой, извилистой. Мы свернули в проход между домами, где даже машине не проехать и выбрались на ещё одну улицу, что вела в гору. Андрей двигался первым, я — за ним, контролируя тыл. То и дело позади нас раздавалась пальба — дружинники с кем-то перестреливались. Слышали мы и снайпера. Звук долетал как раз со стороны пятиэтажки, и это ещё больше убеждало меня, что мы движемся в правильном направлении.

Впереди загудел мотор. Мы остановились и прижались к стене. Машины тут ездили редко, а народ и вовсе не попадался на улицах. Людей здесь проживало мало, да и те, кто были, заслышав стрельбу, наверняка попрятались по домам.

Из-за поворота выехал пикап с вооружёнными мужчинами в кузове.

— Огонь! — скомандовал Андрей.

Вскинув автоматы, мы почти одновременно дали очередь. Стекло пикапа превратилось в решето. Машина не останавливалась, и мы продолжали высаживать в неё боекомплект. Кто-то вылез на ходу из кузова и кубарем покатился вниз. Пикап врезался в стену. В кузове были двое раненых. Смуглый мужчина в военных штанах и оранжевой майке принялся стрелять по нам. Я уложил его несколькими одиночными. Дядя в это время добил парня, который выпрыгнул ранее. Дверь пикапа приоткрылась, я выпустил в неё остаток магазина, перезарядился.

Проверил машину — все мертвы. Побежал за Андреем. Тот осматривал распластавшийся на дороге труп. Покойник имел непропорционально широкое тело и уродливую обезьянью рожу с очень низким лбом и массивными надбровными дугами.

— Тавр, — сказал Андрей. — Они часто в банды идут.

Бандиты имели такое же вооружение, как у нас — те же ГОФ-24, только более старых моделей, поэтому нам удалось разжиться запасными магазинами. Впрочем, долго задерживаться не стали. Пятиэтажка была уже близко, и я не хотел, чтобы снайпер сменил позицию или спрятался, прежде чем мы подберёмся к нему.

Территория, на которой находилось нужное здание, притаилась среди крошечных каменных лачуг. Судя по всему, тут было какое-то предприятие, но оно уже давно не работало, а его деревянный забор кое-где завалился.

Мы с Андреем оказались возле самых закрытых ворот. По нам никто не стрелял, но с территории доносились голоса. Местность была труднопроходимая, но мы всё же пробрались до ближайшей бреши и заглянули во двор. Помимо кирпичной пятиэтажки тут находились длинный заброшенный цех и что-то вроде котельной, из которой росла труба.

— Никого, — тихо проговорил Андрей, сосредоточенно вглядываясь в мутные, частично побитые окна пятиэтажного строения. — Но голоса мы слышали. Они где-то тут.

— Надо пробраться ко входу, — я указал на приоткрытую дверь, — и прочесать здание. Там точно кто-то есть.

— Возможно, снайпер не ушёл. Давно его не было слышно.

— Ага, — я пригнулся. Мне почудилось движение в одном из окон на втором этаже. — Я побегу к тому ржавому грузовику, а потом — к двери. А ты прикрывай меня, ладно?

Дядя подумал и кивнул:

— Хорошо. Но смотри у меня, под пули не лезь. Если скажу «назад», сразу возвращайся.

Я забежал на территорию и помчал к грузовику. Из здания донеслись голоса. Потом загремели выстрелы. Кто-то стрелял из пятиэтажки и со стороны котельной. Дядя стал отвечать короткими очередями. Я прислонился к ржавой кабине старой машины и замер.

Грохнул мощный одиночный выстрел. Автомат дяди смолк. Я даже подумал, что в Андрея попали.

Всё смолкло, и вдруг в тишине раздался крик Андрея:

— Он на пятом!

Свои слова дядя подкрепил двумя короткими очередями.

Я ринулся к двери.

Влетев внутрь, я оказался в пустом помещении с обшарпанными стенами. Судя по тому, сколько людей стреляло из окон, тут прятались три-четыре противника. Но главная моя цель находился на последнем этаже.

Тихо ступая по бетонному полу и вертя головой по сторонам, я осторожно двинулся к лестнице, которая, кажется, была тут одна. Остановился, прислушался. В здании всё затихло. Только на улице ещё продолжалась стрельба.

Держа под прицелом лестницу, я медленно пошёл наверх.

Второй этаж, третий… Я окидывал взглядом коридоры и, убедившись, что там никого нет, двигался дальше. Противники попрятались и затаились, не рискуя нападать на меня в замкнутом пространстве.

На улице тем временем стрельба тоже смолкла, а внизу скрипнула уличная дверь. Дядя добрался-таки до здания.

Четвёртый этаж, пятый… Я замер, прислушиваясь. Несколько секунд — мёртвая тишина, а потом внизу опять загрохотали автоматы. Похоже, работал дядя Андрей, зачищая помещения.

Я подкрался к углу, надел свой берет на ствол штурмовой винтовки и высунул его. Меня оглушил мощный хлопок. Сбитый пулей берет отлетел в сторону. Я дал очередь. Выстрел. Угол стены разнесло на кусочки. До моих всё ещё забитых ватой ушей донёсся щелчок затвора. Я выглянул. Тесный, узкий коридор был пуст. Вдруг из дверного проёма высунулся мужик с массивной винтовкой. Я выпустил очередь и убрал голову. Выстрел.

Патроны закончились. Я вытащил пустой магазин, и вдруг в коридоре послышались шаги. Через секунду мужик оказался рядом и с воплем бросился на меня. В руке его было странное серповидное оружие.

Я отшвырнул автомат. Мужик махнул серпом. Я увернулся, клинок попал по стене, раскрошив штукатурку. Мужик снова атаковал, я перехватил его руку. Бросок — враг на полу. Мой кулак опустился ему на висок, потом ещё раз и ещё, пока не хрустнула кость, а мне в лицо не брызнула кровь. Фибральное зрение показало, что снайпер тоже был клостом, но не очень сильным. Когда он испустил дух, его сеть быстро побледнела, став такого же оттенка, как и нити вокруг.

В это время на нижних этажах шёл бой. Автоматная стрельба гремела на весь дом.

На этаже больше никого не нашлось, но в одной из комнат нашлись рюкзак и снайперская винтовка. Винтовка оказалась очень тяжёлой, она имела скользящий затвор и восьмикратную оптику. Затвор, ствол и прочие детали были необычайно массивными. В рюкзаке обнаружились две запасные обоймы с пулями сорок восьмого калибра (48 точек) с пометкой «М». Серп тоже оказался непростым — его клинок имел знакомый матово-чёрный окрас.

Вскоре и дядя добрался до пятого этажа.

— На нижних чисто. У тебя как? — спросил он.

— Порядок, — ответил я. — Чисто. Снайпер ликвидирован.

— Ну ты… и сорванец, — дядя покачала головой. — Еле поспел за тобой. В котельной ещё кто-то остался. Пошли.

Мы спустились вниз и добежали до котельной, но там уже никого не было. Зато нашли брошенный пункт связи. Старая радиостанция — что-то типа РБМ, пустые ящики, электроплитка, чайник, банки из-под тушёнки, стакан с недопитым чаем. Бандиты сбежали, бросив всё.

В динамике радиостанции была паника. Говорил, что «холм» не отвечает, кто-то сильно ругался.

Меня же больше всего заинтересовали снайпер и его оружие. Дядя объяснил, что это специальная винтовка под усиленный патрон, который требовал более прочных деталей затворного механизма. Такое оружие было крайне дорогим, как и боеприпасы к нему.

— Откуда тогда оно у простого бандита? — спросил я.

— Это не простые бандиты, — дядя Андрей крутил ручку радиостанции, настраивая на частоту, на которой находился Евсевий. — Тут такая шваль водится, что не приведи Господь.

— Что ты имеешь ввиду?

— Сказать по правде, сам не знаю. Но подобное оружие на чёрном рынке не найдёшь, да и стоит такая винтовочка, как самолёт. Но…. если б я сам понимал, что тут происходит.

После того, как мы проверили остальные постройки на территории, я вернулся в пятиэтажное здание. Дядя положил троих бандитов: двух — внутри, одного — на улице, когда тот пытался выбраться по внешней пожарной лестнице. Его труп валялся внизу в кустах.

Поднявшись на пятый этаж, я тщательно осмотрел убитого снайпера. Заметив на плече татуировку, задрал ему майку. Весь торс покойника был покрыт народным творчеством. На груди красовалась трёхголовая собака, по обе стороны от неё — два знака в виде скрещенных молний. На животе — череп с аббревиатурой из двух пересекающихся букв «А» и «С». Ахейский союз.

Только к вечеру я оказался дома. Было уже поздно, и о поездке в «побочный» мир уже и речи быть не могло, тем более что атаки хироптеров больше не повторялись.

Я сам не верил, что мы выбрались, наконец, из этого проклятого района. Думал, застрянем до завтра. Но Евсевий с отрядом приехал быстро, дружинники прочесали прилегающие к дороге кварталы, эвакуировали раненого и нас с дядей Андреем. Было решено вывезти из зоны «Д» всех членов семьи, которые не служили в дружине, но участвовали в охоте. Пришлось задействовать половину отряда, чтобы обеспечить нам безопасность. На границе с тьмой осталась лишь небольшая группа бойцов, продолжившая чистить заброшенные районы.

Когда я остался один в своей комнате, первым делом набрал Настю. Она могла знать о том, что творится в Южной астиномии. Дозвониться долго не получалось. Наконец, девушка взяла трубку:

— Привет. Не думала, что ты так быстро позвонишь. Новостей пока немного. Я сама с тобой свяжусь, как станет что-то известно.

— Я по другому вопросу. Ты слышала, что произошло сегодня на окраине? Когда мы возвращались, нас чуть не подорвали фугасом, а потом обстреляли. Настоящая бойня была.

— Твою ж мать… — Настя задумалась. — Нет, я ничего не слышала, я была в другом районе. Попытаюсь выяснить что-нибудь. Похоже на провокацию.

— Провокацию? Кому понадобилось нас провоцировать?

— Не вас. Ваш клан. Птолемеи хотят вынудить вас ввести дружину на их территорию и обвинить в нападении.

— Зачем?

— Забыл наш разговор?

— Устроить восстание?

— Может быть. Не знаю. Очень похоже.

Слова Насти меня ещё больше сбили с толку. Вначале я подозревал в организации нападения членов нашего рода, но пораскинув мозгами, понял, что они вряд ли к этому причастны. Во-первых, неясно, на кого собирались устроить покушение. В машине мог быть кто угодно — не обязательно Андрей или Евсевий. А я и вовсе не оказался бы там, если б не мои упрямство и любопытство. Наши маршруты тоже секретом не являлись. К воротам, через которые мы обычно заезжали в зону «Д», вело всего две или три дороги, и местные банды не могли не знать о том, кто и когда ездит через их район. И всё равно второе за месяц покушение на нашу семью выглядело крайне подозрительно.

Однако сейчас у меня имелись и другие дела, требующие моего личного участия. Я до сих пор не знал, как решить проблему Инессы.

Решил с этим долго не затягивать, и на следующий же день вечером после ужина отправился к мачехе. Та сидел на террасе в плетёном кресле и, нацепив на нос изящные очки в тонко оправе, читала книгу.

— Ты что-то хотел? — Ирина взглянула на меня поверх очков. На лице её было написано явное недовольство, что её отвлекают.

— Есть серьёзный разговор. У Инессы возникли большие проблемы, и это касается всего нашего рода.

Интерлюдия 4 (Андрей)

Вечерело. По-хорошему, надо отдыхать, но Андрей до сих пор торчал в кантоне. В связи с последними событиями забот было полно. Сегодня, как оказалось, на южной окраине обстреляли машины Солунских, когда те возвращались с охоты. Творилось чёрт знает что. Руководство клана тоже было возмущено, но пока не собиралось вводить войска на территорию, контролируемую другой филой. Это могло создать ещё больше проблем. Однако басилевса уже уведомили, и все надеялись, что тот накажет виновных.

Андрей сидел за столом в своём кабинете, напротив в кресле развалился Евсевий. У него имелось собственное видение ситуации, он считал, что нападение организовала Ирина.

— Я думаю, она приложила к этому руку, — настаивал Евсевий. — И к убийству моего брата — тоже. Поэтому она и не поехала с нами.

— Ирина никогда не ездит на охоту, — заметил Андрей. — И какой смысле ей натравливать на нас банды окраин? Ладно мы, а Солунских-то за что? Что она могла добиться этим? Скорее всего, это дело рук Комниных, потому что у них много поводы вредить нам. Возможно, Птолемеи тут тоже замешаны, ведь все нападения происходили на их территории.

— Комнины? Тоже вероятно. А Птолемеям зачем? Да и кто мог знать, что мы будем возвращаться этой дорогой?

— Дорог не так много, и местные могли наблюдать за ними, поэтому ответ на твой вопрос: кто угодно.

— Ладно, с этим разберёмся. Нужно новый маршрут проложить. Да, будет длиннее, но безопаснее. Необходимо приобрести новые вертолёты. Мы не можем постоянно ездить по три часа в один конец.

— Вертолёты я уже заказал на прошлой седмице, их скоро доставят. Кроме того, я давно говорю о необходимости возродить базу в зоне «Д» и держать там постоянный контингент. Только так мы сможем обеспечить прикрытие нашим отрядом. Но этот вопрос придётся обсудить, прежде всего, с Ириной. Тут и деньги понадобятся немалые, и увеличение численности дружины.

— Пока Ирина управляет родом, толку не будет. Ты следи за ней. Мы пригрели у себя змею. Причастна она к нападению или нет — это, конечно, вопрос. Но она что-то задумала. Всех нас вокруг пальца обведёт. Попомни мои слова, Андрей. Узнай, с кем она встречается, кому звонит. Должно быть что-то.

— Я делаю всё, что в моих силах.

— Мало делаешь.

— Но на мне подготовка к охоте, — Андрей смущённо улыбнулся и развёл руками.

— Ладно, — отрезал Евсевий. — Что с Эпсилоном?

— Архонт обещал, что отправил туда дружину. Не у нас одних возникли проблемы: у Солунских и Северовых тоже пострадали шахты.

— Перебить этих хироптеров к пёсьей матери. Вред от них только. И как назло, все несчастья — в один день.

— Да, странно получилось… — Андрей нахмурился и покачал головой. — В любом случае, вопрос с хироптерами будет решать архонт.

— Ладно. Иди уже отдыхай. Отдых нам всем сейчас нужен, — Евсевий поднялся с кресла.

Когда Евсевий ушёл, Андрей долго думал над всем сказанным. Евсевий словно намеренно хотел свалить вину на Ирину, и чем больше он нападал на неё, тем больше у Андрея появлялось сомнений в разумности его слов. Это походило на какую-то манию.

Озадачила Андрея и та речь, которую позавчера Костя завёл о Птолемеях и «Ахейском союзе». Узнать бы, откуда у него эта информация. Да он не скажет, а давить пока не хотелось. Придётся выяснять иным способом.

Андрей достал из ящика стола папку, открыл. Тут хранились несколько чёрно-белых фотографий. На одной из них был запечатлён большой отряд дружинников. На обратной стороне — надпись от руки «Западный Сиам, государство Лао, 1926 год. 15-я тагма второй экспедиционной фаланги». В третьей сиамской войне участвовали четыре филы, в том числе Мономахи и Птолемеи. Участвовал в ней и Евсевий. Тогда ему было двадцать лет, он только окончил гимназию и отправился служить.

На фотографии Евсевий стоял рядом с крупным дородным малым, что улыбался во все тридцать два зуб. Это и был тот самый Никанор Птолемей, который позже возглавил Священную фалангу собственной филы и о котором почему-то заговорил Костя, как о человеке, возможно, причастном к гибели Дмитрия.

Евсевий редко рассказывал о Западном Сиаме, не распространялся он и о дружбе с Никанором Птолемеем во время войны. Но Андрей знал всё. Ему полагалось знать подноготную членов собственной семьи. У многих имелись скелеты в шкафу, многие по молодости совершали ошибки. Совершал их и Евсевий. На него сильно повлияло знакомство с Никанором. От того, что они тогда творили, людей слабонервных в дрожь бы бросило. Чего только стоил инцидент в одной местной деревеньке. Наверное, поэтому после Сиама Евсевий и пристрастился к алкоголю, пытаясь заглушить боль прошлых ошибок.

Андрей не собирался выносить сор из избы, но сейчас он смотрел на снимок, на лица Евсевия и Никанора, и в голову закрадывались нехорошие мысли. Андрею не верилось, что Евсевий мог устроить покушение на брата. Зачем ему это делать? Какая выгода? И всё же его связи стоило проверить.