— Подсказать что? Заблудился? — дерзкий тон здоровяка со свёрнутым носом выдавал его намерения. — А то смотрю, ходишь, круги нарезаешь. Ты откуда вообще?
Остальные четверо заняли свои позиции по обе стороны от меня. Я попал в окружение. Фибральное зрение показывало, что нити у моих противников тонки и серые, как у всех обычных людей. А вот у вожака они были потемнее. С ним стоило быть осторожнее и вырубать в первую очередь его.
— А тебе какое дело, откуда я? — я пристально глядел в глаза здоровяку.
— Ты, приятель, не дерзи. Из города приехал и дерзишь? — ожидаемо полез в бочку здоровяк. — Думаешь, оделся, как щёголь, так дерзить можно? Ты кого из себя возомнил? Ты знаешь, что таким тут не рады?
Круг сжимался. Ещё момент — и меня начнут бить.
— Слушай, приятель, я не то хотел сказать, — произнёс я примирительно. — Сейчас всё объясню…
Рывок. Мой кулак впечатался здоровяку в подбородок. Парень тут же шлёпнулся в дорожную пыль.
— Лупите его! — взвизгнул кто-то рядом.
Второй получил в челюсть, аж зубы хрустнули. Третьего я отпихнул. Обернулся, ощутил слабый удар в живот. Смуглый пацан в панаме держал в руке нож. Я схватил его запястье. Удар по ключице. Вопль. Этот тоже повалился на дорогу.
Последний, самый мелкий, даже напасть не успел. Увидев, как я за две секунды раскидал его приятелей, попятился и ринулся наутёк. Тот, которого я отпихнул, бросился за мелким. Третий, держась за рот окровавленной рукой, принялся отползать. За ними, кое-как встав на ноги, последовал четвёртый со сломанной ключицей.
Эта шпана меня не интересовала.
Здоровяк поднимался, неуклюже хватая руками землю. Его тюбетейка валялась рядом. Я подошёл и ещё раз обрушил на него свой кулак. Парень шлёпнулся лицом на дорогу. Я присел на корточки:
— Ну? Довыпендривался? Что делать с тобой будем?
— Твою мать… Ты кто ещё такой? — здоровяк сплюнул кровь и перевернулся на спину.
— А это тебя волновать не должно. Ты скажи, что мне с тобой делать? Прибить? Народу тут нет, никто не узнает.
— Приятель, не бей, ладно? Ошибся немного. Ты же первый стал дерзить. Думал, ты из городских. Они постоянно нос задирают. Я же вижу, ты свой. Попутал.
Здоровяк с горем пополам принял сидячее положение. Судя по тому, что его пошатывало, он получил сотрясение.
— Договориться-то, конечно, всегда можно, — рассудил я. — Я могу тебя простить. Но что взамен?
— Да что хочешь! Но у меня ничего нет. Было бы, отдал. Две драхмы есть, — он полез в карман.
— Да не нужна мне твоя мелочь.
— А что тогда? — недоумевающий взгляд уставился на меня.
— Расскажи кое-что. Если мне это будет полезно, отпущу.
— Всё расскажу. А что надо?
— Звать как?
— Меня?
— Ну не меня же?
— Ну Макар.
— Слушай, Макар, расскажи, кто район контролирует? Понял, о чём я? Есть же кто-то, кто покровительствует… тебе, например.
— А-а, — протянул Макар. — Дык это… Домовой.
— Домовой? И кто такой этот Домовой?
— Так его все знают. Он это… харчевню держит. У храма. Там одна такая.
— Только этим занимается?
— Ну разным…
— Чем ещё?
— Точки держит.
— Что ещё за точки? Давай не тяни кота за причинное место, говори по-человечески. Понял? — гаркнул я на него.
— А… Да-да, я понял, — затараторил Макар. — Точки, где порошок продают. Нюхают который. Вот. Больше ничего не знаю, честно. Мамой клянусь. Я всё рассказал. Отпусти, пожалуйста.
— На кого Домовой работает?
— Домовой? На Паука — все ж знают.
А вот это была уже хорошая новость. Кажется, я взял след.
— Что за Паук?
— Большой человек! Но я о нём ничего не знаю.
— Давай, не ври мне!
— Мамой клянусь! — воскликнул Макар и замотал головой. — Вообще ничего не знаю. Кликуху только слышал. Мол, большой человек, всем районом заправляет.
— Он из клана?
— Да чёрт его знает. Кликуху только слышал его и всё.
— Ладно, поднимайся, пошли к Домовому.
— Э, не надо… Он с меня три шкуры спустит.
— Ну и поделом. Давай вставай и шагом марш, пока тебе в другую сторону нос не свернул.
Макар ещё немного поупирался, но я был настойчив. Всю дорогу он скулил, что ему достанется от Домового, просился отпустить. Я молча шагал, крепко держа парня за локоть, чтоб не сбежал. А когда подошли к харчевне, дал пинка под зад и велел не попадаться мне на глаза. Больше присутствие Макара не требовалось.
На перекрёстке стоял храм, напоминающий католическую часовню: здание вытянутой формы с колокольней. Дорога тут была вымощена камнем. Пустующих строений вокруг хватало, но улица выглядела относительно оживлённой. Харчевня оказалась крошечная: всего шесть столов, ещё столько же — снаружи под навесом. Внутри было душно. Кондиционер отсутствовал, и только вентилятор устало крутился под потолком.
Я заказал поесть, подкрепился, а потом подошёл к невысокому мужику со смуглой кожей и орлиным носом, что стоял за стойкой, отмечая что-то карандашом в большой тетради. По описанию подходил на Домового. Перебросившись с ним парой слов, я спросил, знает ли он Паука.
— О, это большой человек! — мужчина оскалился, демонстрируя золотой зуб. — Многим заведениям здесь покровительствует.
Мужик был весьма словоохотлив, и его, казалось, совсем не напрягали разговоры о местном авторитете.
— Покровительствует, значит? — переспросил я.
— А то! У нас место плохое, всякое может случиться, а парни Паука присматривают, чтобы порядок был. Серьёзный человек. Говорят, высший. Ему поперёк дороги не становись. Так-то! А у тебя, друг, дело какое? Или так, праздный интерес?
— Поговорить хочу.
— Ну… тут ведь вопрос в другом, — усмехнулся хозяин забегаловки. — Если Паук захочет с тобой говорить, он тебя сам найдёт. Ты откуда к нам пожаловал-то, не расскажешь?
— Да так, мимо проходил.
— Послушай, юноша, дам тебе добрый совет. Тут у нас не город, а окраина. Порядки свои, законы тоже свои. Тут и полиции-то почти нет. Поосторожнее веди расспросы. А то ведь, всякое может случиться.
— Нет, это ты меня послушай, — я приблизился к нему и проговорил тише. — Ты ведь Домовой, верно? Верно, по глазам вижу. Так вот, Паука серьёзные люди ищут. В твоих интересах всё рассказать, как есть.
Хозяин забегаловки долго смотрел на меня прищуренным взглядом.
— А если его серьёзные люди ищут, — проговорил он, — почему тогда ты пришёл? И почему ко мне? Я ж так, мелкая сошка. Серьёзные люди с такими, как я, не разговаривают.
— А ты первым попался.
— Уезжай лучше отсюда, — серьёзно проговорил Домовой. — Тут не любят тех, кто спрашивает много.
— Ладно, — я улыбнулся, развернулся и пошёл к двери.
Народу в харчевне не было, только на улице за столиком сидели два хорошо одетых парня и играли в карты. Я схватил стул. Лёгкое движение руки — и ножка с хрустом сломалась. Я продел её в ручку двери, а табличку с надписью «открыто» перевернул другой стороной.
— Ты чего это удумал? — в глазах Домового мелькнула ярость.
Он выхватил из-под барной стойки револьвер и, не целясь, стал жать на спуск. Две пули звякнули о стекло, а меня что-то толкнуло в грудь и в плечо, но я даже боли не почувствовалось.
— Да ити ж твою! — воскликнул Домовой, поняв, что барабан пуст.
Он рванул на кухню. Я — за ним. Догнал и повалил на пол. Два повара бросились прочь, хлопнула задняя дверь.
Схватив Домового за шкирку, я поднял его, потащил к чёрному ходу, запер дверь на засов.
— Ну теперь ты у меня всё скажешь, — я толкнул Домовой, и тот шлёпнулся на старый кафельный пол. Отполз, упёрся спиной в кухонную плиту. Хозяин забегаловки смотрел на меня ошарашенным взглядом: понял, что к нему действительно серьёзный человек явился.
— Теперь всё мне расскажешь, — проговорил я. — Кто такой Паук? Где его найти?
— Не знаю, — покачал головой Домовой. — Что хочешь делай, не знаю. Сказал я тебе, я — человек маленький, со мной серьёзные люди не разговаривают.
— Хоть что-то про него знаешь? Говори всё, и может быть, в живых оставлю.
— Да что говорить? Слышал я, что у него и фабрика есть, и казино. Да только я там никогда не был и, где находится, не знаю. Говорят, где-то в Агоре, а где… — Домовой пожал плечами. — У меня своё дело, у него своё.
Раздался звон разбитого стекла. В окно харчевни кто-то лез.
Я схватил Домового, поднял и стал толкать перед собой к выходу в зал:
— Скажешь, что всё в порядке.
Он вышел в зал.
— Не стреляй, это я… А-а!!!
Выстрелы хлопнули в пустом помещении. Домовой с грохотом рухнул на пол. Раздалась ругань. Нерадивый стрелок, похоже, сообразил, что попал не в того.
Под руку подвернулась швабра. Я схватил её и, пригнувшись, выбежал из двери. Домовой лежал и кряхтел, зажимая окровавленный бок. Я перешагнул его и спрятался за барной стойкой. Грохнули ещё выстрелы, звякнул выпавший магазин — перезарядка. Выскочив, я оказался лицом к лицу с парнем в рубашке и шляпе — одним из тех двоих, что пять минут назад сидели на улице. Древко швабры уткнулось ему в живот. Я припёр моего противника к стенке и толкнул, что есть сил. Древко пробило тело насквозь. Парень захрипел и повалился на пол, опрокинув ближайший стол и стулья.
В руке молодой человек сжимал крупный пистолет, напоминающий на Кольт одиннадцатого года. Я запихнул его за пояс, в карман — два запасных магазина. Пригодится. А то райончик здесь неблагополучный. В кассе нашлось около сотни драхм, ещё двадцать — у парня в кошельке. Деньги относительно небольшие, но лучше, чем ничего.
В меня было три попадания — именно столько отверстий я насчитал на собственной рубашке. Удары я почувствовал, боль — нет. Фибральное зрение показывало по-прежнему крепкие, насыщенные линии, опутывающие моё тело густой паутиной. Мышцы я, понятное дело, не видел, но ощущал каждый узел, в который собирались нити.
Моё новое тело оказалось буквально неубиваемым. Однако об осторожности тоже не следовало забывать. Я не знал, сколько выдержу попаданий, а проверять опытным путём как-то не хотелось.
Я покинул харчевню через чёрный ход, перебежал захламлённый дворик, оказался на улице. Быстро зашагал прочь, оглядываясь по сторонам. Тут и прежде было мало народу, а теперь и вовсе никого не осталось. Стрельба всех распугала.
Не успел пройти и ста метров, как до моих набитых ватой после перестрелки ушей донёсся рёв моторов. Я обернулся. По пустой улице на полной скорости летел старый бело-оранжевый седан.
Когда он поравнялся со мной, из окна высунулся ствол. Загрохотала очередь. Я бросился к ближайшему укрытию — дверной нише нежилого дома. Достал пистолет, прижался к стене.
Машина завизжала тормозами. Судя по голосам и хлопанью дверьми, из неё выскочили люди, улицу огласил рваный треск очередей. Я высунулся, выстрелил несколько раз в ответ, но пули заставили снова спрятаться. Они свистели совсем рядом, крошили кирпичную кладку, чиркали по асфальту. Дела мои были плохи. Чёртова мафия посреди бела дня разъезжала с автоматами и устраивала пальбу. Да они тут, похоже, хозяева!
Что-то ударилось о стену и покатилось по дороге. Граната. Я присел и сгруппировался, закрыв голову. Взрыв. Меня обдало осколками — словно щебёнкой швырнули. Неприятно, но не более того.
Сменил магазин, высунулся из-за угла. Выпустил по бандитам все десять пуль. Кто-то вскрикнул — кажется, одна настигла цель. Но боеприпасы заканчивались, надо было отступать. А путь, по сути, имелся только один — ломать забитую досками дверь и уходить через дом и дворы.
Раздался грохот смятого железа.
— Этот ещё что? Стреляй в него! — закричал кто-то, но его голос заглушил автоматный треск.
Раздался предсмертный вопль, за ним — второй, третий. А потом всё смолкло.
Держа пистолет в обеих руках, я осторожно выглянул из ниши.
Мёртвая тишина, пустые дома вдоль улицы, старый седан с промятой крышей на дороге, рядом с ним — четыре трупа. Я застыл в недоумении. Кто-то в считанные секунды расправился с моими недругами и… исчез.
За спиной раздался звук, словно кто-то мягко прыгнул на дорогу. Я обернулся. Передо мной стоял невысокий человек в спортивных чёрных брюках и олимпийке. Точнее, это был не он, а она. Хоть лицо незнакомки наполовину закрывал платок, по миниатюрной фигурке и стянутым в хвост волосам, я сразу понял, что это — девушка. Ну и глаза, разумеется, выдавали — большие карие глаза, пронзительно глядящие на меня.
Включив фибральное зрение, я увидел множество чёрных нитей, опутывающих тело девушки. Значит, она — тоже клост, да ещё и весьма сильный.
Я машинально навёл на неё пистолет.
— Брось оружие! — велела незнакомка. В правой руке она держала чёрный матовый нож, остриё которого уставилось на меня. Нож был запачкан кровью.
Я не торопился выполнять приказ, ствол пистолета был направлен девушке в лоб, но её ни капли это не смущало.
— Нет, это ты брось нож, — сказал я.
— А то что? Выстрелишь? Попробуй, — предложила девушка. — И в следующий миг я перережу тебе глотку. Пистолет тебе не поможет.
— Тебе что надо-то? Опусти нож, и я опущу ствол.
— Ладно. Ты кто? — девушка выполнила мою просьбу, и я тоже перестал в неё целиться.
— Так, мимо проходил. Зачем ты мне помогла?
— Неважно. Нам надо валить отсюда, пока не подъехали другие. И лучше не по улице. Пошли.
— Погоди, стой… — события разворачивались слишком быстро, я даже сообразить не успел, что к чему. — Может, объяснишь, что тут вообще происходит?
— Мне кажется, ты лучше должен знать. Ты же это устроил. Пошли, — незнакомка убрала нож за пояс и зашагала к каменной ограде дома напротив — тоже нежилого.
Я не знал, что делать. Идти следом? А я знаю, кто она и куда меня заведёт? Но с другой стороны, она враг моего врага. Она помогла мне расправиться с бандитами, а возможно, и ещё чем-то окажется полезна.
— Ну? Идёшь? — незнакомка обернулась. — Или дальше будешь воевать с бандитами?
Я убрал пистолет за пояс и зашагал следом. Девушка протянула руки к ближайшему каменному заборчику и тут же оказалась на нём, а потом спрыгнула с другой стороны. Мне же пришлось перелезать традиционным способом. Когда я схватился за край ограды, кирпич осыпался под моими пальцами — настолько их усилила фибральная сеть.
Пробежали несколько дворов, перемахнули три ограды. Незнакомка была быстрее и постоянно ждала меня. Вскоре мы оказались на небольшом пустыре. Перед нами воздвиглась изрисованная граффити бетонная стена. Одна из плит сильно накренилась. Девушка забежала на неё и спрыгнула вниз. Я последовал за ней.
— А теперь говори, кто ты такой? — она стянула платок, под ним оказалась довольно симпатичное смуглое личико. Узкий подбородок, аккуратный носик, плотно сжатые тонкие губы.
Мы стояли посреди заброшенного предприятия. Вокруг — куча хлама, ржавые мостовые краны и кирпичные цеха с выбитыми окнами. Мрачное местечко.
— Я из клана Золотого льва, — ответил я, решив не выкладывать всё и сразу, но и не врать.
— Что ваш клан здесь забыл?
— Э, не так быстро. Я ответил на твой вопрос, теперь — твоя очередь. Из какого ты клана?
— Не из какого.
— Врёшь. Ты же клост.
— И что? Среди них, — она кивнула в сторону, откуда мы прибыли, — тоже полно клостов.
— Тогда кто ты?
— Меня зовут Колибри.
— Но это же не настоящее твоё имя.
— Нет, конечно.
— Хорошо. Тогда можешь звать меня Череп.
— Как ты умудрился перейти дорогу банде Паука? Как член клана Золотого льва попал сюда? Здесь не ваша территория, и вам здесь не рады. Этой частью города владеют Птолемеи.
— Кто?
— С луны свалился? Птолемеи. Клан Красного быка.
— Ну да, точно… Ладно. Я ищу одного человека. Он перешёл дорогу моему роду. Его зовут Паук.
— Понятно, — Колибри побрела вдоль бетонных труб, сложенных друг на друга, к одному из цехов. — Я тоже его ищу.
Я пошёл рядом с ней
— Тебе о нём что-нибудь известно?
— Разумеется. Только не понимаю пока, зачем мне тебе рассказывать.
— Ты что-то хочешь взамен?
— Хм… — девушка задумалась. — Да, хочу. Мне требуется помощь. Тебе нужен Паук, мне нужен Паук. Ты поможешь мне, я — тебе.
— Заманчивое предложение.
— Значит, по рукам?
— По рукам, — согласился я.
Всё происходило настолько быстро, что я до сих пор пребывал в некотором замешательстве. Эта девчонка мне почти на голову свалилась. И судя по всему, она могла мне дать то, что я искал — информацию.
Мы вошли в один из цехов. В пустом помещении с высоким потолком стоял чёрно-красный спортбайк.
— Тебе не кажется, что всё это немного странно, — заметил я.
— Что именно? — девушка остановилась и посмотрела на меня.
— Ты просишь помощи у совершенно незнакомого человека, о котором не знаешь ничего. А я соглашаюсь помогать человеку, о котором тоже ничего не знаю. Если нам предстоит работать вместе, мне кажется, надо доверять друг другу чуть больше.
Колибри нахмурила лоб и задумалась, а потом посмотрела на меня:
— Если у тебя есть час-другой, можем поехать в кафе. Я расскажу тебе кое-что о себе, но с тебя — то же самое.
— Неплохой план. Мне тоже кажется, что нам следует поближе узнать друг друга, — я улыбнулся.
Кажется, Колибри, то ли не поняла двусмысленности моей фразы, то ли не обратила внимания. Судя по сосредоточенному взгляду и морщинке между бровями, её голова была занята какими-то очень серьёзными вещами.
А я даже не знал, как благодарить судьбу. Если девчонка не врёт (а было похоже, что она говорит правду), у меня появилась реальная зацепка. Конечно, личность этой Колибри выглядела крайне загадочной, но раз уж она пошла на контакт, я решил не упускать шанс и попытаться выведать как можно больше.
— Поехали, — сказала Колибри. — Только убери ствол в рюкзак, если не хочешь, чтобы первые же полицаи к нам прицепились.
Колибри сняла забрызганную кровью олимпийку и сунула в седельный кофр. Туда же отправился специальный ремень с двумя ножами в ножнах. Я убрал пистолет в рюкзак. Девушка села за руль, я сзади.
— Не против? — я ухватился за её тонкую талию.
Колибри не ответила. Она повернула ключ. Мотор взревел, и мотоцикл рванул с места.