Остерегайтесь апокалипсисов. Книга 5

8. Смерть: первая задача

Завтрак за одним столом с пятью детьми был похож на полный хаос. Каждый пытался что-то сказать, кто-то ел, кто-то помогал другим раскладывать еду на тарелки, кто-то читал прямо за столом, а кто-то откровенно баловался. Я же сидел во главе стола, внимательно наблюдая за всеми моими новыми членами семьи.

— Оливия, перестань играться с едой, — прозвучал строгий голос одного из старших мальчишек. Посмотрев на этого паренька, я почти мгновенно вспомнил его имя: Атая. Казалось, из всех пятерых он был самым старшим и самым строгим. Постоянно хмурясь, он помогал младшим раскладывать по тарелкам еду.

— Она всегда играется с едой, — отвечал еще один детский голос. Стивен — самый младший мальчишка и самый лохматый из всех, поглощал еду со своей тарелки так быстро, будто он куда-то опаздывал.

— А ты не торопись, — отвечал Атая, приглядывая за младшим. Обойдя стол стороной, этот уверенный в себе темноволосый ребенок прошел мимо самых младших детей, а затем, тихо подобравшись к Рамону — среднему ребенку в семье, выхватил из его рук книгу, которую тот читал вместо того, чтобы завтракать.

Рамон опешил от такой наглости. Он уже было хотел вскочить со стула и забрать обратно свое сокровище, как внезапно рука его брата, сидевшего рядом, легла на его плечо и силой усадила на место. Я невольно перевел взгляд на последнего ребенка за столом и тотчас попытался вспомнить его имя.

— Цезар! — воскликнул Рамон, невольно напоминая мне имя.

— Успокойся, он вернет тебе книгу. — Цезар улыбался. По возрасту он был вторым среди всех этих детей, и, в отличие от Атаи — старшего брата — он был самым рассудительным и дружелюбным из всех. — Чем быстрее поешь, тем быстрее вернешься к чтению.

— Когда я поем, нам сразу придется выйти на плантацию.

— Тогда ты можешь почитать в свое удовольствие уже вечером.

Рамон замолчал, нахмурился, но не стал возражать. Потупившись еще пару минут, он лишь смирился со своей участью и наконец-то приступил к завтраку.

Я же невольно вспомнил об особенностях сюжета этой истории. В подземном мире, где человечество было вынуждено скрываться от монстров, самым важным была плантация. И если в привычном мне мире плантация представляла из себя монокультурное хозяйство, то в этом месте так называли место, где выращивалась вся необходимая для нужд города пища. Речь не шла только об одном каком-то растении. На плантации в этом мире выращивали все, исказилось лишь значение этого слова.

Наконец-то Атая сел. Казалось, из-за накопившейся усталости, в этот момент он был готов даже растечься по стулу, словно плавящееся масло. С трудом сдерживая улыбку удовольствия, он взял со стола вилку. Мне казалось, что он вот-вот должен был приступить к еде, но, будто вспомнив о чем-то, он поднял взгляд на своих младших и строго сказал:

— Оливия, Стивен, не забудьте в этот раз забрать из школы свои письменные принадлежности.

— Я прослежу, брат, — вмешался в разговор Цезар. Улыбаясь, второй по старшинству ребенок в семье, коротко кивнул старшему на еду и чуть тише добавил: — Все равно пойду забирать их сегодня из школы.

Атая выдохнул и лишь теперь начал завтракать. На мгновение в столовой повисло что-то вроде тишины. Звучал лишь стук посуды, тихое чавканье и шелест.

Я тоже старался не отставать от детей и спокойно завтракать, пока у меня была такая возможность. Между тем, про себя я с легкой радостью думал о том, насколько полезным оказалось подобное застолье для меня. За столь короткий срок я смог узнать имена не только всех пятерых детей, но и особенности их характеров, и иерархию в семье.

По этому разговору я невольно вспомнил о том, что даже в этом подземном мире, который по своему развитию явно откатился назад, была школа. Правда, она была далеко не так прогрессивна, как современная. В ней учили еще совсем маленьких детей считать и писать, познавать мир вокруг. Потом же, в более зрелом возрасте, все дети были вынуждены идти работать на плантации. Так они помогали старшим заботиться об их тесном мирке и сами познавали особенности сельского хозяйства. И уже после этого, по достижении совершеннолетия, все люди имели право выбирать свое предназначение. Кто-то шел в стражники, кто-то оставался работать на плантации, кто-то начинал заниматься строительством или земледелием. Главное правило оставалось лишь одно: каждый в подземном мире был обязан найти свое предназначение.

— Отец, — внезапно вновь прозвучал голос Оливии, — а можно мы сегодня пойдем на городской праздник?

— Мы? — удивленно повторил я.

— Я буду читать этим вечером, — моментально заявил Рамон, — так что без меня.

— К сожалению, — Цезар натянуто улыбнулся, — у меня тоже не получится. Моя группа занимается подготовкой праздника, поэтому сразу после того, как я заберу вас из школы, мне придется присоединиться к подготовке мероприятия.

Двое из старших оказались вычеркнуты моментально. Тогда, посмотрев на последнего, самого взрослого ребенка, я заметил, что тот тоже как-то напряженно поглядывал на меня. Когда наши взгляды с Атаей встретились, я понял, что он и сам не горел желанием идти на это мероприятие, но просто не мог отказать.

Устало выдохнув, Атая ответил:

— Я схожу с ними.

— Ура! — радостно вскрикнула Оливия.

Я невольно начал улыбаться. Кое-что я понимал сейчас немного лучше. В этой семье Оливия была единственной девочкой. Возможно, поэтому ее братья были немного добрее к ней?

Между тем, все снова приступили к еде. Задумавшись об особенностях этой большой семьи и о том, как они вообще выживали здесь, я посмотрел на еду в наших тарелках. Назвать наш завтрак «пиршеством», я мог только из-за количества порций, но никак не из-за качества продуктов. Перед нами лежал какой-то салат с небольшими кусочками мяса, быстро отваренные овощи и каша. Для завтрака современного человека это была достаточно плотная порция, но для завтрака того, кто не знал, когда сможет поесть снова, норма.

Одно я понимал точно: за те деньги, что зарабатывал один обычный стражник, оплатить такие пиршества не получилось бы. Как минимум трое из пяти детей были уже достаточно взрослыми, чтобы работать на плантациях — значит, какие-то овощи они могли приносить как награду за свой труд, но в остальном… Налог на жизнь за каждую проживающую в этом городе душу оплачивал точно только родитель этого семейства, и раз на обычную зарплату он сделать этого не мог, мне оставалось только догадываться откуда именно он доставал каждый месяц деньги.

«Итак, проблема номер один: мне надо понять, как прокормить семью. Только чует мое сердце, что этот отец пяти прекрасный детей зарабатывал незаконно».

Внезапно из глубоких раздумий меня вывел громкий детский голос:

— Отец, вам разве не пора спешить?

Приподняв взгляд, я посмотрел на всех детей, сидевших предо мной, и понял, что они как-то удивленно поглядывали на меня. Будто бы сегодня я был немного не такой, как обычно.

— И то верно, — с улыбкой сказал я.

Поднявшись на ноги, я протянул руку к Оливии, сидевшей ко мне ближе всего, и потрепал ее по волосам. Девочка громко рассмеялась, и все остальные дети, казалось, только сейчас выдохнули с облегчением. Все продолжили спокойно завтракать, а я двинулся в сторону единственного выхода из этого жилища.

«Если я что-то и понял благодаря этому совместному завтраку, так это то, что отец этой семьи действительно любил своих детей. Иначе не стал бы он так трепетно заботиться о них и обеспечивать их, а они не стали бы настолько уважать его».

Подойдя к двери, я схватился за ее ручку и только сейчас обернулся полубоком к детям. Не скрывая улыбки, я громко сказал:

— Присматривайте за другом, хорошо?

— Хорошо! — хором ответили они, и я сразу же ушел.

«Хелиос был бы мной доволен. С каждым разом я все более и более умело притворяюсь».

Когда я вышел из дома, первым, что мне бросилось в глаза, оказалась узкая дорога, пролегавшая через соседние двух и трехэтажные дома. Своей мрачностью и шаткостью построек это место чем-то напоминало заброшенные городские районы, но все же по открытым окнам, из которых звучали посторонние звонкие голоса, я понимал, что в этом месте кипела жизнь.

— Пятеро детей? — прозвучал недоверчивый голос Сириуса.

Дракон, все еще сидевший на моей шее, оставался невидимым. Однако его чешуйчатый хвост я четко ощущал на своей коже. Мне уже было даже тяжело носить его на себе.

— И не говори.

— У тебя в прошлой жизни ни одного ребенка не было, — продолжал бормотать Сириус. — Так и прожил до старости в одиночестве.

— Мне хватало учеников. Быть магом-учителем не легко, знаешь ли.

— Но это не одно и то же.

Пока я шел, город открывался мне с новой стороны. Как оказалось, наш дом находился на возвышенности. Стоило пройти несколько рядов из однотипных деревянных построек, как тебе открывался вид на обширную местность подземного мира. Множество лестниц, канатные дороги, деревянные мосты — все это соединяло многоуровневый город между собой, образуя единое полотно, чем-то похожее на лабиринт. И это была только главная часть поселения. Плантация, охотничьи и скотоводческие угодья скрывались за стенами города, глубоко в пещерах подземелья.

Пусть это место и находилось под землей, кое-какое освещение здесь все-таки было. Использовать огонь для этих нужд запрещалось — начнись пожар, и весь город сгорел бы заживо. Для света на улицах и внутри домов использовались ядра монстров — особые субстанции, источавшие свет. Их вставляли в лампы, фонари на улицах, светильники на столах. И пусть их сияние было недостаточным для человека, привыкшего к солнцу, подземным жителям и такого минимального света хватало.

Время от времени мне на пути встречались люди. На первый взгляд все они казались разными. Кто-то крупнее, кто-то мельче, кто-то выше, кто-то ниже. Черты лица, телосложение, повадки — все было разным, как и у обычных людей, живших когда-то на поверхности. Возможно, даже поставь сейчас человека с поверхности и человека из-под земли, найти какие-то резкие отличия было бы сложно. Но за несколько сотен лет жизни под землей кое-какие изменения все же произошли.

Люди лучше приспособились к темноте. Глаза любого, кто жил здесь, с легкостью ориентировались в темном пространстве, но маловероятно эти же люди теперь могли спокойно жить на поверхности. Изменилась и кожа — она стала бледнее и в какой-то степени слабее для солнечных лучей. А из-за постоянной подземной прохлады, в условиях которой приходилось жить, средняя температура тела стала намного выше.

Внезапно мне на глаза стали попадаться люди, идущие со мной в одном направлении. Все это были мужчины средних лет. Крупные, крепкие, здоровые — точно такие, какими и полагалось быть обычному стражнику. Я понял, что это были охранники города, когда заметил татуировки на руках нескольких из них.

Как и я, они направлялись прочь от центральной части города, а это говорило, что цель у нас была одна: смена стражи. Стоило мне только задуматься об этом, как внезапно где-то рядом зазвучали голоса идущих со мной в одну сторону людей.

— Так жаль… — жалобно протянул один из незнакомцев. — Почему все праздники всегда проходят во время дневной стражи?

Другой же голос серьезно отвечал:

— Потому что нормальные люди днем работают, а ночью спят. Прямо как мы.

— Но ведь поэтому мы пропускаем все веселье!

Внезапно в разговор вмешался еще один человек:

— К слову о веселье. Слышали, что ночная стража поймала гигантского монстра?

— Серьезно? А что они с ним делать будут?

— Они решили раздать его мясо на городском празднике.

— Чего? Так мы еще и пир пропускаем?

Я не видел ни одного из трех говоривших, потому что они шли прямо позади меня, но я четко улавливал их разочарование. В этом городе праздник наверняка был практически единственным радужным событием в году. И, раздумывая об этом, я внезапно понял:

«В этой истории был всего один сюжетный праздник, написанный моей рукой. День солнцестояния — ключевое событие, сохранившееся со времен жизни на поверхности».

Осознание того, какой именно был праздник сегодня, расставило все на свои места. Теперь я знал в какой точке сюжета мы находились, а также понимал, что именно должно было случиться дальше.

«Если мне не изменяет память, именно во время этого праздника в город должен пробраться один из монстров с поверхности».

Внезапно прямо рядом с моим ухом зазвучал голос Сириуса:

— Эй, Леонард. А каким образом должен вымереть этот мир?

Я инстинктивно приподнял ладонь, схватившись за дракона, а затем и опустил на него взгляд. Лишь осознав, что дух все еще оставался невидимым, я смог спокойно выдохнуть и тихо прошептать:

— Монстры обнаружат этот город, а люди не смогут сдержать нападения.

— Хочешь сказать, что во всем мире остался только этот город?

Кто-то быстро прошел мимо меня. Намеренно подождав, пока спешившие люди пройдут, я слегка увеличил расстояние между собой и окружающими, а потом снова заговорил:

— Местные считают, что это не так. Что под землей в разных частях света, еще остались города, но правда в том, что все остальные города к этому моменту уже должны были вымереть.

Сириус замолчал, будто переосмысливая сказанное. Я же, оглядываясь, попытался понять где мы находились. Дорога, по которой мы шли, вела вглубь пещер. Не прошло и пары минут, как пространство вокруг нас начало расширяться. Узкая часть пещеры закончилась, а на ее месте появились огромные врата, отделявшие последний путь в город от всего внешнего подземного мира.

Врата в прямом смысле были последней надеждой. Если бы монстры с поверхности узнали про этот путь и массово бы начали спускаться сюда, только эта дорога могла бы их остановить. И стражники, защищавшие город, были нужны как раз для того, чтобы следить за вратами, а также выслеживать и убивать всех монстров, что шныряли неподалеку от них.

— Райт! — внезапно прозвучал голос прямо рядом со мной. Некто, подбежавший со спины, резко ударил меня по плечу и обогнал. Я остановился, пытаясь понять, что происходит, а этот незнакомец радостно усмехнулся и во весь голос захохотал. — Ну, наконец-то у меня получилось тебя напугать!

Я все еще стоял в легком ступоре. Конечно, появление знакомого этого тела было не самым удивительным событием, но его попытка напугать меня действительно раздражала. Выдохнув, я попытался собраться с мыслями и успокоиться. По крайней мере, прямо сейчас я знал свое имя. Это уже было больше, чем ничего.

— На этот раз спущу тебе это с рук, — наигранно проговорил я.

— Вы только посмотрите на него.

Незнакомец заулыбался еще шире, а я между тем начал осматривать его. Внешне ему было около тридцати. Густая борода, широкие хмурые брови, но при этом большие радостные глаза. В его внешности и поведении будто одновременно смешивались повадки ребенка и серьезного взрослого.

— Разве мы не опаздываем? — спросил я, обходя мужчину стороной, и лишь тогда тот опомнился. Сразу выпрямившись, он решительно помчался в сторону врат, даже не сказав мне ничего. А я, оглянувшись по сторонам, наконец-то понял, что оказался последним из всех стражников.

Разогнавшись, я тоже быстро побежал вперед. Где-то возле врат уже виднелось несколько длинных выстроившихся колонн. Я знал, что это было, как и знал то, что ждало меня дальше. Все-таки главный герой, от лица которого я описывал эту историю, и сам был частью охраны города.

В этом месте вся стража делилась на утреннюю и ночную. И понимая, что сейчас было как раз утреннее время, я также осознавал к какой именно категории принадлежал. И в этом плане главный герой был моей полной противоположностью. Он не только относился к ночной страже, но также и руководил ей в качестве командира.

— Всем построиться! — прозвучал громкий крик.

Стоило мне добежать до колонн, как все стражники рядом сразу выстроились и выпрямились. Я же старался повторять прямо за ними.

— Командир идет!

Я стоял в самом конце рядов, и поначалу даже не видел того самого командира. Лишь стук его невысоких каблуков сообщал мне, что он был где-то там, впереди. Но наконец где-то среди множества голов показалась невысокая фигура полноватого мужчины. Как я и описывал в книге, этот человек больше походил на какого-то барона, нежели на стражника. Припудренное лицо, праздный мундир с орденами, хорошо уложенные волосы. Для полноты картины не хватало только завивавшихся усиков, которые, к сожалению, я не решился описать в книге.

— Как вы уже знаете, этой ночью на город было совершено нападение монстра, — заговорил командир, смотря на своих людей. — Ночная стража справилась с ним, но и нам надо быть повнимательнее. Вдруг у той твари были еще сородичи? Сегодня смотрите в оба.

— Есть! — прозвучал громкий хор из голосов.

Командир открыл рот, и начал снова вещать о чем-то, почему сегодня нам нужно было быть внимательнее, но я этого уже не слышал. Вместо этого, смотря на него, я невольно сравнивал его с образом командира ночной стражи, которого описывал в книге. Эти двое были полными противоположностями не только внешне, но и по характеру. Один казался манерным, но в то же время вальяжным и безответственным. Другой был чересчур скрупулёзным и строгим. Их отличия сказывались и на том, как вела себя утренняя и ночная стража. Одни были беззаботными, вторые нервными.

«Если так подумать, то монстр, который сегодня должен проникнуть в город и в клочья разодрать нескольких жителей, лежит на совести небдительной утренней стражи».

Я устало закатил глаза, понимая, что невольно стал частью группы, упустившей монстра, однако внезапно ко мне пришло осознание. Осознание того, что мои дети сегодня тоже собирались посетить мероприятие.

Кого именно должен будет съесть монстр, я не знал — на страницах моей истории это место заняли второстепенные герои: двое мужчин и еще двое детей. Однако сам факт того, что теперь мне нужно было думать не только о себе, взволновал не на шутку.

«Получается, что теперь мне нужно спасти праздник и не дать случиться худшему?»