Пахан

ГЛАВА 14

Кэролайн

«Ты ужасно тихая», — сказала София, волоча меня в ванную.

Да, я была тихой, ладно. Я был ранена, зла и… расстроена. Душевная боль не давала мне спать всю ночь, но, что еще хуже, ярость. Я была зла на себя за то, что была такой глупой не один, а два раза.

Я его почти соблазнила. Господи, я что, сошла с ума?

Вадим снова игнорировал меня, едва сказав два слова, прежде чем уйти из дома ранее в тот день. По крайней мере, он дал мне одноразовый телефон, что позволило мне почувствовать некоторое чувство свободы. Прямо сейчас я бы взяла всё, что могла получить.

«Просто у меня много мыслей», — ответил я, и это не было ложью.

Я изо всех сил старалась поговорить с ним о том, что произошло между нами, но он оттолкнул меня, ведя себя так, будто этого никогда не было. Как долго он собирался меня игнорировать? Я наконец задала один-единственный вопрос, требуя ответа. Почему он хотел причинить мне боль?

Ответ большого мальчика? Он не пытался и никогда не будет делать этого намеренно.

Я разыграла карту принцессы, встретившись с ним взглядом и недвусмысленно заявили ему, что он уже причинил мне боль.

София достала из сумки какие-то принадлежности для волос и положила их на стойку. «Угу. Тебе кто-нибудь говорил, что ты ужасная лгунья?»

Я рассмеялась, но смех длился недолго, я нервно пожевала нижнюю губу. Последнее, что я должна делать, это делиться пикантными подробностями вчерашнего вечера.

Боже, вчера вечером.

Неужели это был всего лишь сон?

Может быть, я была дурой, думая, что из нашей порочной интрижки выйдет что-то хорошее, но Вадим был всем, что я хотела почувствовать, страсть, вспыхнувшая между нами, была словно из самой романтической книги.

Только у меня в постели был этот лихой, суровый мужчина по-настоящему. Ну, его кровать. И его стол. И… Мои пальцы все еще покалывало, не от жестокой пощечины, а от электричества, которое я испытывала, прикасаясь к нему.

Что со мной не так? Мне нужно было перестать вести себя как влюбленная девчонка.

Он был ясно дал мне понять что ничего не будет. Вроде того. Но я не собиралась больше пытаться. Он потерял эту привилегию.

«Я не лгу. Я просто…» Теряю свой гребаный разум. «Скажи мне кое-что. Твой отец всегда так чертовски бесит?» Я посмотрела на нее в зеркале, я была резкой из-за моего гнева на мужчину, а не на нее. Она широко раскрыла глаза, прежде чем снова рассмеяться.

«За все годы, что я росла. Он сводил с ума и меня, и Даниэллу своими правилами. Дай-ка угадаю, он сделал это и с тобой. Ты не можешь выходить из дома без охраны. Ты не можешь приглашать людей, если он не одобрит их, или, я бы сказала, у него нет времени, чтобы проверить биографию. Так ведь?» Она вытащила маленький табурет для ванной, указывая на него, чтобы я села.

«Ты знаешь».

«Конечно, я знаю. Это значит, что он воспринимает угрозы всерьез, что должно сделать тебя немного менее…уверенной».

«Ты имеешь в виду самоуверенной?»

Она схватила расческу и начала распутывать колтуны. «Ладно, раз ты так сказала. Теперь сядь прямо. Твоя трансформация должна произойти до того, как папа вернется домой».

Вздохнув, я попытался сделать именно это, но Боже, я все еще был так зла на этого человека. Я внезапно ударил рукой по стойке. «Черт его побери. Я могла бы дать ему пощечину».

«По какой причине? Что он сделал?» — София посмеивалась. Пока. Но она, скорее всего, разберется.

«Он просто заноза в заднице».

«Угу. Почему ты вдруг не можешь мне довериться?»

«Дело не в этом. Я просто не привыкла, чтобы со мной обращались как с ребенком».

Она подняла брови, собирая бутылочки с краской для волос, смешивая две из них вместе, прежде чем надеть пару латексных перчаток. «Он знаменит этим, особенно когда он заботится о ком-то. И он, очевидно, заботится о тебе».

Я фыркнула и провела рукой по нескольким розовым прядям волос. Я была готова больше походить на взрослую. Может, в этом и была проблема. Мужчина видел во мне ребенка, а не просто слабость. Да, я знала, что опасность значительная. Я пережила ту ужасную ночь, но этот мужчина был чертовски угнетающим.

И сексуальным.

Это всегда будет преследовать меня в голове. Я все еще страдала от его грубости, которую обожала. Я все еще жаждала. Одна лишь мысль о нем заставляла мою киску пульсировать глубоко в моем ядре. Глубже, чем раньше.

Но он использовал меня. Черт его побери.

«Да, ну, у него дерьмовый способ это показать».

Она разделила мои волосы, готовясь добавить цвет, и внимательно посмотрела на меня. Это был не просто ее обычный дружеский взгляд или взгляд с легкой обеспокоенностью. Я могла поклясться, что эта женщина могла читать мысли.

«Между вами что-то произошло?» — наконец спросила она, теряя свой прежний насмешливый тон.

"Да, произошло. Мы спорим как кошка с собакой".

«Мой отец не спорит. Он устанавливает правила. Он редко говорит много, так что если это правда, может, мне стоит вызвать врача».

«Очень смешно. Он ведет себя как мистер Ворчун, мерзавец».

София усмехнулась. «Ты никогда раньше этого не говорила. Ты никогда раньше его не обзывала. Все эти годы я ныла тебе о его грубости и строгих правилах, а ты едва ли сказала хоть слово против него. А теперь ты называешь его мерзавцем».

«Ага». Мне пришлось отвернуться. В этот момент я ходила по тонкому льду. Точно. Она смотрела прямо сквозь меня.

Она начала брызгать краской для волос с большей яростью, чем я ожидала, и даже выдергивала волосы.

«Ой. Что на тебя нашло?» — наконец рявкнула я.

«На меня? Ты спишь с моим отцом?»

О, черт. Вот оно. Единственное, что я надеялась игнорировать долгое время. «Почему ты так думаешь?» Даже когда уклончивый ответ сорвался с моих губ, я видела, как мое лицо вспыхнуло, и была почти уверена, что она тоже это заметила.

Она подняла голову, ее пальцы порхали, когда она схватила кисточку, набирая еще один цвет, которым она мелировала мои волосы.

«София. Поговори со мной. Почему ты так думаешь?»

«Потому что я слишком хорошо тебя знаю. Помнишь? Я просто… Давай не будем об этом. Ладно? Думаю, так будет лучше».

«Это не то, что ты думаешь».

Фырканье Софии говорило об обратном. «Так никогда не бывает. Значит, это хуже. И я права». Она продолжила, и мы оставались в полной тишине целых десять минут, пока она продолжала красить мои волосы. Когда она сдернула перчатки, бросив их в раковину, я поняла, что она не просто на меня злится.

Она была в ярости.

«Сорок пять минут. А потом ты знаешь, что делать после этого: прыгать в душ, намыливаться, ополаскиваться. Вся эта хрень».

«Да, спасибо, что помогла мне».

Я услышала ругательство, когда она направилась к двери, может, даже не одно. Она щелкнула рукой в дверном проеме, не потрудившись повернуться и посмотреть на меня. «Я забыла сказать тебе, что перед моим уходом звонил мой отец и попросил меня забрать маски. Думаю, праздничный бал, на который ты пойдешь, — это маскарад».

«Ого. Я понятия не имела. Мне нужен костюм?» Я изо всех сил старалась не обращать внимания на ее сильный акцент на нескольких словах. Но мое сердце колотилось. Я никогда не собиралась причинять ей боль.

«Нет. Ты будешь выглядеть потрясающе в любом из платьев, которые мы купили. Просто… Я собираюсь выпить бокал вина».

Она ушла, и мне стало тошно внутри. Хуже, чем раньше. Посмотрев на свое отражение, я спустилась вниз, обнаружив ее уже на террасе, развалившейся на одном из стульев, с бокалом вина в руке. Я заметила, что она вынесла бутылку и еще один бокал.

Когда я села на сиденье рядом с ней, она не удосужилась посмотреть в мою сторону или снять солнцезащитные очки.

«Ты хочешь побыть одна?» — спросила я.

«Выпей вина. Почему бы и нет? Ты заслужила это, раз терпишь этого мужчину». Теперь она вела себя так, словно наша неосмотрительность не имела для нее значения.

«Не делай этого, София. Притяжение есть, но я тебя уверяю, твой отец ясно дал понять, что не хочет иметь со мной ничего общего». Я налила себе вина, размышляя, сможем ли мы остаться друзьями после этого.

Наконец она бросила на меня взгляд, смеясь. «Возможно, мне стоило предупредить тебя, так как я почувствовала твое влечение к нему на днях. Мой отец не заводит отношений. Он едва ли разговаривает с женщиной больше одного раза».

«Из-за твоей мамы».

«Да. Из-за моей матери. Он любил ее безоговорочно. Но я думаю, что это больше из-за его страха снова осмелиться проявить заботу и потерять кого-то еще. Он ввязался в опасное дело».

«Я знаю. Не волнуйся. Я не из тех, кто любит отношения».

Наступил еще один момент напряженой тишины. «Я должна бы на тебя злиться, но я заставляла папу найти себе кого-то в жизни, а он меня игнорирует. Может, ты ему подойдешь».

«Я не уверена, что я хороший выбор. И если серьезно, он был очень категоричен. Я его сотрудник, и в обмен на то, что я работаю на него, он полон решимости защитить меня».

На ее лице играла кривая улыбка. «Внешность и слова могут быть обманчивы. Когда мой отец на что-то нацеливается, он отказывается отступать, даже в ущерб себе. Однако я никогда не назову тебя мачехой».

Я чуть не подавилась вином, мой разум мгновенно погрузился в какой-то безумный туман. Что я могла на это сказать? Что у меня нет намерений дальше связываться с Вадимом? Что то, чем мы занимались, было просто… самым горячим сексом на свете? Или что я не собираюсь поддаваться его темным потребностям больше, чем уже поддалась? Ну, ну. Я была уверена, что это будет плохой идеей.

Что бы ни случилось, у меня было очень плохое предчувствие, что все, что я знала, скоро изменится.

Снова.

Я только надеюсь, что вся семья Вадима не попадет под перекрестный огонь.

«Должна признать, и мне больно это говорить, но ты выглядишь просто великолепно», — сказала София, отступая назад и оглядывая мои волосы, платье и сексуальное ожерелье в виде ящерицы со стразами, на покупке которого я настояла.

«Почему тебе больно?»

«Потому что ты стерва». Она закатила глаза, когда я в ужасе уставился на нее. «Я так не думаю».

Честно говоря, я вообще перестала узнавать себя. И я была стервой. Сосредоточься на своих волосах. Ничего больше. Она не только покрасила мои волосы в блонд, она также удалила мертвые концы и добавила несколько слоев. Женщина была суперталантлива во многих вещах.

С моей новой прической, и платьем, которое заставило меня выглядеть почти на десять лет старше, я была ошеломлена, насколько по-другому я выглядела. Никто не узнал бы девушку с розовыми волосами, которая обычно носила потертые джинсы и игривые ярко-красные кеды Converse.

Но, конечно, такова и была задумка.

Я должна была быть шпионом, хотя это было слишком сильно сказано. Но сегодня вечером моей работой было висеть на руке Вадима, а также внимать каждому его слову, изображая из себя таинственную девушку, слушая, смогу ли я узнать голос с аудиозаписи, который я слышала. Это все еще была сложная задача, учитывая, что мои социальные навыки были подпорчены.

В детстве я ходила на множество роскошных вечеринок, но носила милые девчачьи платья и туфли на плоской подошве, волосы заплетала в ленты, а сейчас я была совсем не такой.

Я повернулась в одну сторону, затем в другую, заметив, как идеально изумрудное платье со сверкающими стразами подчеркивает мои изгибы. София даже собрала мои волосы в свободный пучок, позволив прядям волнами струиться по моему лицу и шее. С моими красными губами и накрашенными ногтями я выглядела готовой к роли роковой женщины.

Забавно, что у меня не было проблем с игрой, притворяясь кем-то, кем я не являюсь. За исключением того, что я была так близка к Вадиму. Было бы трудно терпеть его чувственную ауру часами, не теряя сознания или, может быть, не выплескивая едкие шутки.

«Не знаю», — небрежно ответил я.

София мягко подтолкнула меня. «Ты выглядишь как женщина из фантастического мира. Я думаю, это идеальная маска».

Маска была идеальна, повязка на глаза в стиле Марди Гра идеально подходила к оттенку платья. Она была украшена перьями и блестящей золотой окантовкой по всему изделию.

«Ты будешь похожа на принцессу в маске». Она рассмеялась, но я все еще слышала неуверенные, даже горькие нотки в ее голосе.

Меньше всего мне хотелось, чтобы она меня ненавидела, и именно этого я боюсь больше всего.

«Как думаешь, твоему отцу это понравится?»

Теперь она сжала обе руки. «Ты красивая девушка, которая пытается спрятаться за гранжем восьмидесятых, чего я никогда не понимала. Выставляй напоказ свою фигуру «песочные часы» и расхаживай с самыми влиятельными женщинами города. Ты заслуживаешь быть рядом с ними. Что касается моего отца, то я думаю, что ты только что определила свою судьбу и будущее».

"Что это значит?"

Она фыркнула от смеха. «Давай. Ты не хочешь заставлять папу ждать».

Я внутренне застонала, но с тех пор, как Вадим вернулся, она намеренно его игнорировала. Даже если я сомневаюсь, что она в этом признается.

«Ладно. Давайте покончим с этим». Я схватила маленькую сумочку-клатч с одноразовым телефоном, помадой и пудреницей. Мне было запрещено носить с собой что-либо, что могло бы идентифицировать меня, так как это раскроет мою тайну. Ладно, я должна была признать, что это было довольно волнительно, но сексуальное напряжение собиралось выбить меня из колеи. Я просто знала это.

Она шла за мной, не говоря ни слова. Как обычно, он был в своем кабинете, разговаривая с кем-то. Я остановилась прямо у двери, разглаживая платье руками, хотя в этом не было необходимости. Прошло много лет с тех пор, как я ходила на каблуках, так что мне пришлось молиться, чтобы я не упала и не сломала себе шею. Я держала голову высоко, даже втягивая дыхание и живот, как модели на фотосессии, осторожно шагая в его кабинет.

Вадим разговаривал по телефону, глядя в окно.

«Да, я понял. Просто следи за стройкой, Таннер. И если кто-нибудь снова свяжется с тобой, сделай вид, что ты рад помочь, а потом, черт возьми, звони мне. Не связывайся со мной, а не то гравийный карьер станет твоим новым домом», — прошипел он, закончив разговор, агрессивно запихивая телефон в карман.

На нем был темный костюм, и, глядя на него сзади, я невольно подумала, что он самый красивый мужчина на земле.

Когда через несколько секунд он напрягся и медленно повернулся, боль в моем сердце и животе стала сильнее, чем когда-либо.

Я слышала истории о том, что когда мужчина смотрит на женщину, особенно на свою женщину, по блеску его глаз можно точно прочитать, что у него на уме.

Я заметила, что на лице Вадима сначала отразился шок, его глаза медленно опустились к моим пяткам. Когда он снова поднял их к моим, он медленно и умоляюще покачал головой.

Но в его взгляде безошибочно угадывались похоть, потребность и обладание.

Когда он наконец заметил, что его дочь тоже находится в комнате, он полностью отключился, полностью скрыв свои эмоции.

«Дамы. Я хочу поблагодарить тебя за помощь в сборах Кэролайн, София. Я очень ценю, что ты нашла время в своем плотном графике».

София сложила руки на груди, надменно глядя на него. «Никаких проблем, папочка. Все, что угодно для твоей главной подруги. Вы, дети, отлично проведите время, но не уходите слишком поздно».

Ее голос был дразнящим, но в нем была полная темнота. Она развернулась и вышла из комнаты, не оглядываясь.

И я никогда в жизни не чувствовала себя настолько неловко и так, словно предала кого-то.

«Ты готова?» — тихо спросил он, вернув свой горячий взгляд.

«Наверное?» Я не была уверенна, что готова к чему-то еще более странному, что может произойти в моей жизни.

«Ты выглядишь прекрасно. На сегодня тебе нужно фальшивое имя. Выбирай сама». Он обошел свой стол, и я уже теряла сознание. Этот человек выглядел как ходячий, говорящий проблеск совершенства.

Ему может быть за сорок, но, Господи, по части внешности он мог бы соперничать с любой моделью, любым актером в мире.

«А как насчет Санни, за мой жизнерадостный нрав?»

Казалось, он не оценил моих поддразниваний. «Пусть будет Санни. Просто помни об этом».

«Где мы встретились?»

Он остановился как раз перед тем, как сократить дистанцию, но я уже была опьянена его лосьоном после бритья. Он выбрал что-то другое, запах гораздо более экзотический. Из-за этого я качалась?

Черт возьми, кажется, так оно и было.

«Мы встретились на аукционе несколько недель назад и выпили кофе, а затем коктейли».

«Правдоподобно», — сказал я ему.

«Ты уверена, что справишься с этим?»

Я рассмеялась и вспомнила некоторые вещи из своего детства, о которых я никогда не хотела думать. «Мой отец не был самым добрым из людей, и не было сомнений, что он хотел сына. Я рано поняла, что если я хочу привлечь внимание мужчины, мне нужно притворяться той, кем я не являюсь. Частью принятой персоны было то, что я стала пацанкой, буквально выбрасывая свои мягкие игрушки и кукол. Я научилась играть в бейсбол, а не в софтбол, в семь лет. Я даже была в младшей лиге некоторое время, пока не сломала руку. Это одна из причин, по которой я никогда не любила платья. Так что, если коротко, то да, я могу притворяться кем угодно, кем ты хочешь, чтобы я была, включая любящую девушку».

Его ухмылка была такой, что мне хотелось стереть ее с его лица. «Мне любопытно. Сработало?»

"Что?"

«Привлечение внимание отца?»

Я рассмеялась сильнее, чем прежде. «Моего отца волнует только он сам. Но я, конечно, почерпнула несколько полезных приемов из своего опыта. Я, может, на несколько лет моложе тебя, но не недооценивай меня. У меня есть таланты, которые тебя шокируют».

Вадим приподнял бровь. «В этом я не сомневаюсь. Пошли. Мы уже собираемся модно опоздать. Не то чтобы мне было на это наплевать. Предупреждаю. На этой вечеринке сегодня вечером будут ядовитые змеи, те самые мужчины, которые питаются сплетнями, шантажом и причинением душевной боли. Опасайся их внимания. Никто не должен к тебе прикасаться. Точка. И не исчезай из виду, даже если тебя попытается утащить какой-нибудь своенравный гость. Я ясно выразился?»

«Да, конечно, сэр. Я бы не хотела получить твою версию сурового наказания». Мой едкий рот вернулся, но он, безусловно, делал все возможное, чтобы оставаться на расстоянии вытянутой руки. Вот что мне нужно было сделать. Кто знает. Может быть, я бы немного пофлиртую прямо перед ним. Это было не то поведение, которое Кэролайн бы рассмотрела, но Санни?

Да, черт возьми.

Может быть, Санни станет моей героиней. Это было хорошо, так как Кэролайн оказалась на обочине.

Черт его побери.