Пахан

ГЛАВА 17

Вадим

На мою семью нападали несколько раз за эти годы, большинство из которых были жалкими попытками уничтожить какую-то часть нашей организации. Но и нападение на меня в ресторане, и сегодняшний вечер были совершенно другим.

Они оба были личными.

Могу ли я свалить вину на Коза Ностру? Я уже начал думать иначе.

Стефано был убийцей, но он не был глупым человеком. Нападки на меня таким вопиющим образом выставили бы его в центр и врагом номер один. И зачем ему приводить туда своих сыновей?

Это не имело смысла. Нисколько.

«Перестань двигаться», — сказала мне Кэролайн.

Она была той, кого почти похитили, но она ухаживала за моей воспаленной раной. Она подперла мою ногу, решив сохранить ее неподвижной, приложив к ней лед.

«Я в порядке. Я беспокоюсь о тебе».

Она поправила пакет со льдом как раз перед тем, как он начал падать, подняв взгляд. Весь вызов вернулся в ее мерцающие глаза. Конечно, мы были надежно заперты в моем поместье, около дюжины солдат охраняли его снаружи, но она пережила два ужасных события меньше чем за неделю. Ее отношение и намерения заботиться обо мне подчеркивали, насколько она сильна.

«Я уже большая девочка, если ты не заметил. Я могу сама о себе позаботиться».

Вместо ответа я протянул руку, выдернул шпильку из центра пучка, позволив ее длинным локонам упасть. Она осталась в платье, но сняла каблуки.

«Я сказал. Стой. Не двигайся. Сейчас же. Я свяжу тебе руки. Ты меня слышишь?»

«Да, мэм». Ко мне подходил поток мужчин, некоторые задавали мне вопросы. Я заставил их проверить территорию сверху донизу, чтобы убедиться, что не расставлена ловушка. Теперь у меня впервые появился шанс побыть с ней наедине.

«Я серьезно. Ты понятия не имеешь, порвал ли ты сухожилие. Попробуй расслабиться».

«Это тяжело для такого парня, как я».

Она еще раз взглянула на меня, а затем плюхнулась на диван рядом со мной и застонала, когда схватила свой бокал вина. «Я понимаю».

«Я волновался, Кэролайн. Очень волновался. Ты должна рассказать мне, что случилось. Почему ты была так близко к коридору?»

«Мне просто нужно было немного пространства. Я же говорила, что не выйду из комнаты, но люди дышали мне в затылок. Не знаю, как ты это делаешь».

«Я не хочу. Я предпочитаю не посещать такие мероприятия по нескольким очень веским причинам».

Она повернулась ко мне, поджав под себя ноги. «Это итальянцы?»

Я наклонил голову. «Я не уверен, что это они».

«Тогда кто же пришёл за мной?»

«Вот это нам и нужно выяснить. Ты видела кого-нибудь до того, как тебе на голову надели мешок?»

Она закрыла глаза, положив голову на спинку дивана. «Какой-то парень, которого я не видела всю ночь, позвал меня под моим вымышленным именем и сказал, что кто-то сказал ему, что он должен поговорить со мной. Я не знаю, кто он. Я признаю это. Весь вечер сейчас как в тумане».

Я сжал ее руку, боль в ноге начала пульсировать. Должно быть, я застонал, потому что она вскочила в мгновение ока.

«У тебя есть обезболивающие?» Она стала еще требовательнее, чем прежде.

Признаюсь, мне нравилось, что она такая властная. Это сделало бы на ступеньку-другую более приятным её приручение.

«Я не принимаю обезболивающие. Мне нужно сосредоточиться».

«О, черт возьми. Ты большой чувак. Сколько ты весишь, около двухсот?»

Ухмыльнувшись, я позволил себе насладиться моментом и ее отношением. «Двадцать и все мышцы, детка».

Из-за того, как она посмотрела на меня, я рассмеялся. «Где эти чертовы обезболивающие?»

«Серьезно. Мне не нравится то, что они со мной делают. У меня есть немного ибупрофена в шкафчике возле раковины на кухне. Я с удовольствием приму три».

«Ты упрямый человек, который из-за этого может покалечиться или погибнуть. Прими три, которые я тебе принесу, или нет». Она сделала еще один глоток вина, прежде чем поставить бокал на журнальный столик.

Я вскинул руки в знак согласия. По крайней мере, сейчас. Это продлится недолго.

Когда она вышла из комнаты, не только мой рот наполнился слюной, но и мой член снова был полностью тверд. Казалось, боль и ярость не мешали другим функциям моего тела работать.

Я услышал чьи-то шаги и тут же потянулся за оружием.

Сергей наконец вошел, тут же покачав головой. «Я не смог его найти, босс. Он уехал на темном седане без опознавательных знаков и без чертовых номеров. Я пытался последовать за ним, но этот ублюдок знает город, а пробки не помогли».

Но в этот чертов субботний вечер этого бы не произошло.

«Его хоть удалось увидеть на камерах?»

«Нет. Он был скрытным ублюдком».

Я был измотан, даже больше, чем хотел признаться. «Ладно. Ты проверил тела?»

«Нам удалось сделать работу до приезда копов. Они отвезли фургон на склад. Сейчас они его осматривают».

«Тела?»

«В данный момент их утилизируют».

Кивнув, я не был полностью уверен, как я хочу справиться с этим. «Убедитесь, что все солдаты учтены, и резерв запланирован снаружи по периметру». У меня было предчувствие, что ночь будет долгой. Поскольку похищение не удалось, кто-то пытается найти другой способ войти.

Поскольку официально винить было некого, первое, что мне нужно было сделать, это выяснить, кто пострадал в результате нападения. Это могло произойти с помощью Александра. По крайней мере, я знал, что он выбрался без происшествий.

«Я хочу знать, нашли ли вычто-нибудь внутри фургона. Мне все равно, какое сейчас время суток. Позвони мне, как закончите».

«О, нет, не надо», — сказала Кэролайн, вернувшись. «Тебе нужен отдых, и ты его получишь. Ты не будешь беспокоить его до девяти утра». Она указала пальцем на Сергея, прежде чем посмотреть в мою сторону.

Так же поступил и мой Капо, подняв брови. Он смотрел в мою сторону. Я слегка рассмеялся, но кивнул. Он знал, что при необходимости мне можно звонить. Я хорошо обучил своих людей.

«Я позвоню тебе утром», — сказал он, словно следуя ее указаниям.

Как только он вышел, она снова повернулась ко мне. «Упрямый ублюдок».

Этот легкий момент напряжения был слишком неловким. Я был дураком, думая, что смогу так легко выкинуть ее из своей жизни. Это было невозможно. «Помнишь, что я тебе говорил раньше?»

«Какую часть? Я не игнорировала твои правила. Я действительно им следовала».

Я провел пальцами вверх и вниз по ее руке. «Не это». Голод, который я чувствовал по ней, был изнурительным. Но я принял решение, которое меня просто потрясло.

Она бросила на меня еще один раздраженный взгляд. «А что тогда?»

«Мысль о том, что я тебя потеряю, беспокоила меня. Она меня бесила. Я не позволю этому случиться снова».

Я почувствовал, что она хочет рассмеяться, но слегка сгорбилась. «Ненавижу это дерьмо».

«Я знаю, но вот в чем дело. Ты ворвалась в мою жизнь, и судьба это или что-то еще, уже не имеет значения. Я хочу тебя. Ты моя. Это больше не обсуждается».

"Что?"

«Я думал, это легко расшифровать. Ты моя. Точка».

Я не был уверен, было ли в ее глазах облегчение или нетерпение, но когда она придвинулась ближе, положив голову мне на грудь, я сделал глубокий вдох, впитывая ее всю. «Хорошо».

Мне было нужно всего лишь одно слово.

«Иди сюда», — мой голос был грубым и таким же беспощадным, каким она меня считала.

Кэролайн подняла голову, сморщив свой милый носик. «Я здесь».

«Недостаточно близко», — я похлопал себя по колену.

Она посмотрела на меня с ужасом. «Нет. Ты не собираешься нанести себе еще больше вреда. Ты понимаешь, что вполне возможно, что ты повредил не только сухожилие, но и нервное окончание, и если это так, без отдыха оно могло бы быть повреждено навсегда? Сомневаюсь, что ты этого хочешь».

Когда она начала припиратся, стало совершенно ясно, что мне нужно стать с ней более… настойчивым. Я схватил ее за руку, позволяя своим пальцам впиться в ее прекрасную кожу с таким усилием, что ее удивленное выражение превратилось в самое милое рычание в мире.

«Не смей».

«Я думаю, что посмею, и ты, кажется, забыла что-то очень важное, Кэролайн». Я прижал кончик указательного пальца к ее груди. «Ты принадлежишь мне. Сними это платье и забирайся ко мне на колени. Если нет, мои колени будут использованы для чего-то совершенно другого».

Ее глаза оставались прищуренными, милый язычок несколько раз выскальзывал изо рта. Будь я проклят, если она не напомнила мне ценную персидскую кошечку. В моем представлении кошечки были опасными зверями, хитрее людей, но она была невероятной.

И это усилило мое желание в десять раз.

«Хорошо, мистер Ворчун. Однако если ты повредишь ногу еще сильнее, я не позволю тебе ныть ни минуты. Ни десяти секунд. Ты будешь улыбаться, мириться и терпеть боль. Это понятно?» Она фыркнула, слезая с моих колен, и даже выругалась себе под нос, дергая за то, что должно было быть дорогим платьем.

Деньги ничего не значили для меня. Я бы купил ей десять сексуальных платьев завтра. Видя ее такой непокорной после всего, что она пережила, я узнал о ее характере то, что я упускал из виду все эти годы.

У нее была сила льва, выносливость волка и хитрость лисы. Сочетание было не просто опасным. Оно было непристойно горячим.

И мой член был готов вот-вот перейти в состояние настоящей агонии, настолько я ее хотел.

«Идет, маленькая мисс солнышко».

Даже то, как она начала швырять платье через всю комнату, было очаровательно, но я видел, как крутились колесики в ее голове. Она осторожно подошла к стулу, аккуратно сложила и накинула платье на спинку, даже потратив время на то, чтобы разгладить ткань. Ее мать могла быть легкомысленной стервой, но она научила свою дочь манерам, уважению и общепринятым нормам приличия.

В моем мире эти качества были редкими. И я никогда не хотел, чтобы кто-то или мой образ жизни разрушили это в ней. Плюс, у нее была жажда жизни, которую я потерял так давно. Может быть, наша страсть была моим спасательным кругом, внутривенным наркотиком, который восполнил бы все то, чего мне не хватало в жизни.

Главное, чтобы я не сломал ее, не уничтожил ее жизнерадостную личность или еще хуже.

Убил ее.

Когда она обернулась, мне пришлось сделать глубокий вдох. То, как она украдкой оглянулась через плечо, очевидно обеспокоенная тем, что кто-то войдет, было так же мило, как и все остальное. Мягкий румянец, появившийся на ее шее по мере того, как она подходила ближе, был готов свести меня с ума.

Но я почувствовал перемену в ее личности, потребность, которая нарастала так же, как и во мне секундами ранее. Она бросила на меня один из тех взглядов, которые могли бы сжечь дом в одно мгновение, прежде чем сесть мне на ноги. Будь я проклят, если бы эта маленькая лисица не обхватила свои голые груди, сжимая их до тех пор, пока я не сошел с ума.

«Ты непослушная девчонка», — прошептал я. Так много аспектов мужчины, которым я стал, не подходили ей. Она была милой и невинной, а я был большим и плохим, но вместе мы были динамитом.

«Да, я такая. А я-то думала, ты видишь во мне только невинный цветок». Она засунула палец в рот и медленно двигала им, полузакрыв глаза.

Я никогда не обращал особого внимания на женское соблазнение. Мне было все равно. Моя жена не из тех, кто любила играть в непристойные игры, она была более приземленной, а других женщин, к которым я относился как к усладе для глаз, я почти игнорировал.

Но эта девушка. Кэролайн была уязвима. Она была молода и неопытна, но она была сама по себе. Какой мужчина не нашел бы это привлекательным?

Или жаждующим?

С усилением воли я воспользовался возможностью расстегнуть ремень. Через несколько секунд она шлепнула меня по руке, как будто я был плохим мальчиком.

«Нет, не надо. Ты сам об этом просил, так что я главная».

Я усмехнулся, более удивленный, чем следовало бы, учитывая обстоятельства, но, черт, это было так весело, как никогда за долгое время. «Пока, моя дорогая. Не забывай об этом». Я указал на нее, а затем снова на себя.

Она просто закатила глаза, прежде чем провести кончиком пальца по соску. Они оба были твердыми и розовыми, мой язык жаждал лизнуть, мои зубы хотели укусить. Я был одним из тех прожорливых мужчин, которые жаждали поглотить свой пир. Но нет, она хотела играть.

Я постараюсь проявить терпение.

Даже если это убьет меня.

Закончив меня мучить, она встретилась со мной взглядом и закончила с моим ремнем, не торопясь расстегнуть мои брюки и спустить их с предельной нежностью. «Это ведь не больно. Правда?»

«Я в порядке, детка. Перестань обо мне беспокоиться». Боль все еще кусала, но я испытывал и худшее. И каждый кусочек дискомфорта стоил того, чтобы наслаждаться такими моментами.

Но черт, если мой зверь не был еще более голоден. Ее роскошные груди были прямо там, ее соски умоляли, чтобы их пощипали и пососали. О, я был таким плохим человеком, и в этот момент мне было все равно.

Я мог бы винить ее. Она была причиной моей безусловной потребности.

Когда она стянула материал вниз, снимая мои боксеры, она провела языком по нижней губе в знак признательности. «Ты такой горячий. Тебе кто-нибудь когда-нибудь это говорил?» Она не спеша расстегнула мою рубашку, сдернув материал вверх и отодвинув его в сторону. Ее ноздри раздулись, когда она провела обеими ладонями по всему телу, разминая мой живот.

Если бы она не была очень осторожна, я бы не смог контролировать себя рядом с ней.

«Никто, кто имел бы значение».

«Твоя жена?»

Я провел пальцами по ее руке. «Это было давно, Кэролайн. Сравнения нет и никогда не будет».

Она, казалось, оценила и приняла ответ, наконец, положив руки по обе стороны от меня. «Что для тебя важно на данном этапе твоей жизни?»

Светлые волосы были ей намного лучше, хотя я оценил ее креативность и дерзость. Когда она провела прядями по моей груди и вниз, я был готов потерять всякий контроль.

Интересно, что никто раньше меня об этом не спрашивал. Может, потому, что я родился в этом мире, в этой опасной жизни. Мне пришлось подумать над ответом, и он не был легким. «Счастье. Наслаждение моментом».

Она не только удивилась моему ответу, но и обрадовалась. Когда она кивнула, это было так, словно мы стали немного ближе. В конце концов, этого все хотели. Разве не так? Я просто потерял себя в горе и вине до такой степени, что вообще перестал жить.

Она была полна решимости подразнить меня, надутый взгляд на ее лице подпитывал мое и без того бушующее возбуждение. Однако, просто возможность наблюдать, как она становится менее сдержанной, наслаждаясь моментом, который мы разделяли, была обнадеживающим напоминанием о том, что могло бы быть. Было ли это смешно с моей стороны, учитывая обстоятельства? Еще бы. Вероятно ли, что мои дочери будут возмущены? Возможно, но они знали что, где-то в глубине души я был сторонником того, чтобы позволить им жить так, как они хотят.

В пределах разумного, конечно. Я же отец, в конце концов, ответственность огромная.

Пока Кэролайн продолжала гладить меня, осмеливаясь тереться своей покрытой кружевом киской о мой и без того пульсирующий член, мои мысли переключились с чего-либо еще на потребность в ней.

Я хотел владеть ею.

Когда я медленно провел кончиками пальцев одной руки вниз от ее шеи к груди, она бросила на меня лукавый взгляд. «Тебе следует быть осторожнее, искушая волка».

«Я думала, ты больше похож на свирепого льва». Она согнула пальцы, царапая воздух и рыча. Это было, пожалуй, самое милое, что она делала до сих пор.

Но мое терпение таяло, моя потребность в ней росла. Я продолжил свое легкое исследование, проведя пальцем по ее правому соску, затем по левому. Я позволил своему пылкому взгляду следовать за моим греховным путем, не спеша проводя рукой по ее животу. Но когда я добрался до ее трусиков, я втянул воздух, обхватив ее прекрасный и очень влажный холмик.

«Ты мокрая маленькая девочка».

«Ты делаешь меня такой».

«Будь осторожна. Теперь ты в логове льва».

Она улыбнулась, и комната словно вспыхнула. Когда она снова начала двигать бедрами вперед и назад по моему члену, танцуя под легкую музыку, которую она включила ранее, было невозможно не улыбнуться.

Но я закончил терпеть. Я просунул пальцы под тонкий пояс ее стрингов. Это ничего не стоило моей сильной руке и запястью, выкручивая и щелкая его назад.

Она захихикала, пока я накручивал на палец испорченный материал.

«Ты должен мне пару трусиков».

«Я куплю тебе сотню. Тысячу. Теперь, оседлай меня, малышка. Прокатись на мне долго и упорно».

Ей не нужны были инструкции. Она точно знала, чего я жаждал. Ее ресницы скользнули по щекам, когда она обхватила пальцами мой ствол, поглаживая и скручивая руку, пока не возникло интенсивное трение.

Мое дыхание мгновенно стало прерывистым, мой взгляд расфокусировался. То, что эта женщина делала со мной, было чистым грехом.

И я любил каждый момент.

Каждое ее действие, казалось, было направлено на то, чтобы довести меня до оргазма, но я был готов принудить ее к следующему действию, когда она скользнула головкой моего члена вверх и вниз по ее мокрой пизде. Она была такой мокрой, ее восхитительный запах проникал в мои ноздри. Эта женщина могла бы заставить меня потерять рассудок.

Поговорим о том, как меня обвели вокруг пальца, в чем я никогда и никому не смогу признаться.

«Ты хочешь этого», — спросила она, указывая на свою киску.

«Да, это мое. Может, я сделаю татуировку».

«Никаких шансов». Ее смех искрился в воздухе, пока она продолжала тереть мой ствол вверх и вниз. Она могла легко уничтожить мужчину. В тот момент, когда она расположила кончик у своего скользкого входа, ее набухшие складки уже поддавались, и я отказался предоставить ей какой-либо дополнительный контроль.

Я схватил ее за бедра, грубо дернув ее вниз, ее мышцы растянулись, чтобы принять мой широкий обхват. Ее глаза закатились в затылок, и она мяла мою грудь когтистыми пальцами, откидывая голову назад.

Ее стоны были изысканными, разжигая еще один огонь глубоко внутри меня. Я мог делать это часами напролет, боль не влияла на мое желание или мою выносливость.

Я держал ее в таком положении целую минуту, наслаждаясь тем, как ее киска сжималась вокруг меня. Я не мог оторвать от нее глаз, отказывался моргать. Когда она наклонилась вперед, ее губы сжались, она откинула волосы назад, как делала это раньше.

«Ты можешь делать со мной все, что захочешь», — прошептала она.

«Будьте очень осторожна, говоря что-то подобное плохому человеку».

«Ты кошечка».

«Ты жестоко ошибаешься». Я потянул ее вверх, пока только кончик не оказался внутри, и снова дернул ее вниз. Казалось, она расцветала от силы, все еще стоная, когда осмелилась провести своими длинными ногтями по моей груди.

Дискомфорт был возбуждающим, более, чем я когда-либо мог себе представить. Она оставалась игривой, подталкивая себя вверх настолько, насколько я позволял, двигая бедрами вперед и назад.

Я мог бы легко утонуть в ее запахе.

Как только она начала скакать на мне, я ослабил хватку, наслаждаясь каждым искрящимся моментом. Электричество взлетело, потребность стала невероятной. Я слышал, как люди говорили о связи, созданной во время страсти, то, чего я никогда не испытывал, даже смеялся над этой концепцией. Секс был сексом, верно?

Но быть с ней вот так было совсем не похоже на то, что было с любой другой женщиной. Возможно, обе наши защиты были сломлены, и мы наконец смогли быть собой. В доме больше никого не было, никаких врагов, скрывающихся в тени.

Нас только двое.

Бесценно.

Она сделала, как я приказал, оседлав меня долго и жестко, ее тело извивалось напротив моего, что мне было трудно себя сдерживать. Но я хотел, чтобы она достигла кульминации больше, чем мне самому нужно было облегчение.

Она задыхалась, ей было трудно держать глаза открытыми, ее тело дрожало. Но я чувствовал, что она близка к тому, чтобы кончить.

«Кончи для меня, детка. Залей мой член своими соками».

Ее смех был тихим, недоверчивым. «Я не могу просто…»

«Да, можешь». Я хлопнул ее по ягодицам одной рукой, и она вскрикнула, а затем рассмеялась. Но через несколько секунд она уже не могла сдержаться. Ее стоны стали еще более рваными, она откинула голову назад, и ее слабый крик захлебнулся.

«Отпусти, детка. Просто отпусти».

Казалось, она повиновалась мне без колебаний, скача все сильнее и быстрее, ее рот скривился, когда неистовый оргазм накрыл ее.

«О, боже… Ты такой. Да».

Заметив каплю пота, я просунул указательный палец, и она с полным интересом наблюдала, как я подношу его ко рту.

Каждый вздох, каждый звук, который она издавала, толкал меня дальше. Если бы она не знала до сих пор, как сильно она на меня влияет, я бы был в шоке. Она просто идеально подходила для моих нужд.

Даже если ворчливый голос внутри меня беспокоился, что я разрушу не только ее жизнь, но и ее интенсивную энергию. Мой мир имел свойство лишать кого-то не только человечности и порядочности, но и способности наслаждаться.

Она научила меня этому.

Но когда я впился пальцами в ее округлые бедра, я отбросил все свои нелепые мысли, любуясь женщиной, которую когда-то считал всего лишь ребенком.

Разве это делало меня достойным порицания человеком, разрушившим то, что осталось от ее добродетели? Возможно, но черт возьми, это было восхитительно.

Время остановилось, потребность продолжала расти, и когда Кэролайн накрыл очередной оргазм, я едва мог дышать. Не было никакого чувства контроля, я ничего не мог сделать.

Ее крики возбуждали меня, ее влажность и невероятный аромат подталкивали меня к краю.

Смешно было утверждать это, но что сделано, то сделано.

Она не была моей слабостью. Она была моей величайшей силой, и, по правде говоря, она также стала моим самым мощным оружием.

Каждый звук, который мы издавали, казалось, отдавался эхом, когда я извергался глубоко внутри нее. Радость была наполняющей, потребность никогда не ослабевала.

Эта женщина, это прекрасное дыхание жизни — все, что мне было нужно.

И ничего из того, что я заслужил.

Но, Боже, помоги мне, пути назад не было.