Паладин развивает территорию. Том II

Глава 248 Цепная реакция

Ронаддур вместе с Теодуром, находясь у верфи на территории Клинт, наблюдали за масштабной строительной площадкой, по площади не меньшей, чем весь Айронвуд, на которой, как в муравейнике, работали дворфы, люди, эльфы и полуорки.

Ползая по железным конструкциям вверх, вниз, влево и вправо, более пяти тысяч существ разных рас таскали строительные материалы и инструменты, долбили скалистую породу отбойными молотками, расширяя пространство, и строили будущую платформу, где заложат новый корабль для морских переходов.

Два огромных скалистых холма, высотой почти пятьдесят метров и плотно усеянные деревьями, скрывали расположенную между ними верфь.

Виктор не случайно выбрал данное место, хотя его и приходилось расширять, так как закладываемый здесь корабль должен был быть просто огромным.

По его замыслу, строиться будет линкор, по длине не уступающий авианосцу и вооруженный новейшими орудиями рельсового типа. Большие размеры должны были позволить максимально укрепить судно бронёй, а также позволить нанести на него множество рун и, естественно, расположить в его трюме магический круг с бассейном для сбора маны.

С такими планами не мудрено, что лорд Балтес хотел сохранить строительство в тайне как можно дольше, и поэтому сотрудники не могли покинуть это место до конца строительства первого корабля. Для этого Виктор сделал очень многое в плане безопасности.

Подойти к верфи можно только с северной стороны, где расположили гарнизон солдат с двумя учениками Свейна. Последние хорошо отличились в создании сигнальных устройств, обнаружении скрытых магических рун и в навыке предчувствия.

Данный навык обычно первое, что изучают маги, наравне с барьером, так как он позволяет заранее определять угрозы, а также выявлять заклинателей, использующих магию отвлечения, но два мага, находившиеся на верфи, отточили его настолько, что порой могли видеть даже архимага, регулярно прятавшегося от них.

Ронаддур, который только прибыл сюда и впервые смог посетить это место, пройдя немыслимые проверки охраны, теперь с трудом сдерживался, чтобы не рвануть в толпу работающих людей, желая присоединиться к ним.

Это являлось отличительной чертой всех дворфов. Когда они видят интересную работу, у них возникает непреодолимое желание также поработать. Наверно, именно поэтому в Рондане нет бездельников.

Тяжело сидеть без дела, когда все вокруг стараются совершенствовать мастерство кузнечного дела, а на каждой улочке города под горой десятки, если не сотни кузниц, больших и маленьких.

Теодур, также наблюдая за происходящим, заговорил со своим товарищем.

— Гелдор уже испытал стальной корабль, который не только не потонул, но и превзошёл ожидания строителей. Его осадка оказалась гораздо меньше, чем ожидалось, и Верховный маг предположил, что это связано с плотностью воды… Хотя я понятия не имею, что это значит, — пробормотал он.

По расчётам Свейна и дворфов, корабль должен был уйти в воду гораздо сильнее, чем первый прототип, исходя из его веса и размеров, но им пришлось нагрузить его гораздо сильнее, чтобы погрузить корабль глубже в воду и придать устойчивости.

Виктор, узнав об этом, подумал, что это связано с плотностью морской воды в этом мире, ведь он понятия не имел, какая она.

На Земле у всех морей была схожая плотность воды, а различия не сильно влияли на суда, но существовали и исключения. Чем холоднее вода и чем более солёная, тем выше будет плотность, соответственно, и осадка корабля в ней будет меняться, а в этом мире на плотность могла влиять ещё и магия, а также гравитация планеты.

— Мне больше интересно, как он вообще додумался до стального корабля, ведь ему наверняка не довелось видеть эльфийскую лодку. Даже я видел её всего лишь раз, и она была всего три метра в длину, — пробормотал король дворфов.

— Гелдор говорил, что малец нашёл подземелье, связанное с драконами, — сразу ответил Теодур.

— Чушь! Подземелья — это людские постройки мифической эпохи, самое большее, что в них можно найти, — это собранную людьми информацию, а также результаты экспериментов над драконами, но ни один человек не мог бы получить ответа от самих драконов, — повернув голову к товарищу справа от себя, возразил Ронаддур, а после добавил: — Зачем бы людям мифической эпохи понадобились корабли для путешествия по морю, когда они строили летающие города и круги перемещения?

После этих слов, теперь и для Теодура казалось нелогичным, что кто-то в прошлом занимался ненужной работой по строительству кораблей, когда город может перевезти куда больше грузов, да и круги перемещения были гораздо более развитыми, чем тот, что они нашли в подземелье.

— Тогда откуда у него все эти знания? Ведь он не мог сам всё это придумать? — спросил он.

Ронаддур хотел что-то сказать, но, глядя на друга, нахмурился, словно ему что-то не понравилось.

— Вас, эльфов, не любят как раз из-за вашей манеры прятаться, — произнёс король дворфов, глядя куда-то вдаль, за спину товарища.

Через секунду уже оба дворфа смотрели на подножие одного их скалистых холмов, в трёхстах метрах от них.

Там среди редких деревьев мало что можно было разглядеть, особенно с такого расстояния, но Ронаддур не являлся простым человеком и даже простым дворфом. С его уровнем развития от него не мог бы спрятаться даже легендарный рыцарь.

Вскоре одно из деревьев встрепенулось, и с ветки спрыгнул эльф, который лёгкими прыжками направился к ним.

Летрейн часто бродил по территории, выясняя, чем занят местный лорд, и, как правило, от него ничего не прятали, но некоторые секреты он просто не в состоянии был понять.

На верфь он приходил регулярно, однако только сегодня ему не посчастливилось наткнуться на Ронаддура, что легко вычислил его.

Подойдя ближе, эльф поздоровался с дворфами и обернулся в сторону строительной площадки.

— Я не шпионил, просто пытался понять замысел местного лорда, — заговорил Летрейн.

— Никто не говорил, что ты шпионишь, просто вы, эльфы, ведёте себя так, словно никто не имеет права хранить от вас секреты, а сами закрылись в своём лесу. За это вас и не любят на континенте, — произнёс Теодур, глядя на острые уши собеседника.

Дворфы терпеть не могли эльфов за их поведение. Открытые и дружелюбные «карлики» всегда сталкивались с неприязнью со стороны жителей леса, хотя между ними никогда не было вражды.

— Хочешь сказать, нас не любят за то, что мы лезем в чужие дела? — повернув голову к дворфу, спросил эльф.

На этот раз ответил король дворфов.

— Нет. За ваше высокомерие. Вы ничего не даёте миру и, прячась в лесу, считаете, что все вам обязаны. При этом постоянно пытаетесь украсть чужие секреты. Ронаддур был более категоричен, так как эльфы частенько перенимали опыты с плавкой металлов у дворфов, что последние считали воровством.

Эльф молчал пару минут, всматриваясь на верфь в двухстах метрах от них.

— Мы просто стараемся выжить и не вмешиваемся в дела остальных рас, — ответил он.

— Ваше невмешательство и есть вмешательство. Все знают, что ваша раса никому не поможет, хотя вы могли бы остановить бесконечные войны, отправив пару десятков легендарных рыцарей — не успокаивался король дворфов.

Он знал истинную силу жителей Вечного леса. Даже при том, что они бесконечно воюют с орками, у них легко хватило бы сил, чтобы подавить все страны на континенте и остановить войны, без конца идущие повсюду.

Летрейн со своей стороны больше не хотел продолжать разговор, в котором ему нельзя открыть всей правды об эльфах и что именно происходит в их доме.

В наступившей тишине, заговорил Теодур.

— Гелдор говорил, что вы хотите получить телеграф, — сказал он.

— Да, но я не знаю, чего захочет человеческий виконт, — без колебаний ответил эльф.

Услышав такой ответ, король фыркнул.

— Человеческий виконт… Это всё, что надо знать про вас, эльфов. Чтобы он для вас ни сделал, вы так и будете воспринимать его просто как человеческого аристократа, — недовольно высказавшись, Ронаддур, не имея желания продолжать разговор, направился к верфи, когда услышал вопрос эльфа у себя за спиной.

— Тогда кто он для дворфов?

Теодур, который шёл за своим товарищем, остановился и, повернувшись к Летрейну, погладив свою длинную бороду, посмотрел на ясное небо, загадочно улыбаясь.

— Друг, — коротко ответил он и, махнув Летрейну рукой на прощание, вновь пошёл за своим королём, оставив эльфа с удивлённым выражением на лице.

Герцог Волмар только прибыл в свой дворец и приказал сыну явиться вместе с сестрой в тронный зал.

После похода он места себе не находил от возбуждения. Вид битвы Виктора с земными рыцарями, а также осознание того, что матерью виконта является герцогиня империи, давало ему надежду на то, что королевство Лантарис может воспрянуть из пепла.

Идя по просторным светлым коридорам дворца в развевающемся белом плаще, он совершенно не замечал горничных и вассалов, которые следовали за ним по пятам, стараясь держаться той же скорости, что и он.

Стража впереди открывала одни двери за другими, пока наконец он не попал в просторный тронный зал, где ярко горели люстры с магическими камнями, отражаемые в золотых элементах на стенах и полу.

Пройдя к трону, герцог одёрнул плащ и уселся на своё место в центре зала, озираясь на запыхавшихся дворян, что явно не привыкли к таким быстрым пробежкам.

Волмар молчал, как и все вассалы, ожидавшие, пока заговорит их господин.

Через пять минут тишины послышались быстрые шаги в одном из боковых коридоров, а когда они приблизились, открылись двери справа от трона, и в комнату вошли сын и дочь герцога.

Одетые в парадные одежды, они оба выглядели очень величественно, особенно Лелея, которая к приезду отца нарядилась в роскошное чёрное платье, прошитое бриллиантами.

— С возвращением, дорогой отец, надеюсь, вы в добром здравии, — нежно обратилась девушка, с любовью глядя на своего отца.

Герцог вежливо улыбнулся в ответ. Он любил своих детей, так как, по его мнению, они действительно этого заслуживали. Сын, сопровождавший отца на войне, показал себя достойным рыцарем и полководцем, а дочь являлась умной и сдержанной женщиной, которая порой могла дать совет даже ему.

— Вы были в гостях у виконта Балтес. Что думаете о нём? — спросил Волмар.

В первую очередь его интересовало мнение дочери, так как именно она лучше разбиралась в людях.

Лелея, услышав неожиданный вопрос, призадумалась, так как это было нетипично. Её отец не интересовался виконтом даже после их поездки, а тут, спустя столько времени, сразу после похода, он решил задать такой вопрос.

— Неординарный, своевольный, слабый, сильный, жёсткий, мягкий, — наконец ответила девушка, отчего на неё посмотрел её брат, не понимая, что она сказала.

Дворяне за их спинами также зашептались, потому что они часто не понимали её суждений, но это было нормально, во всяком случае, для отца.

Герцог понял, что она хочет сказать. Виконт не подчиняется правилам, действует неожиданно, и никто им управлять не сможет, а вот про слабости и силу ему пришлось всё же уточнить.

— Поясни, — приказал Волмар.

Девушка сложила руки на животе и, задрав подбородок, начала объяснять, что хотела сказать.

— Вы не встречали таких дворян, потому что их нет. Он не боится грязной работы, что порой похоже на простолюдина, однако в его вотчине все строго следуют установленным правилам. Женщины в доме, кажется, не подчиняются ему, но это мало волнует виконта, что кажется слабостью. — Она посмотрела на люстру на потолке и взяла небольшую паузу, после чего продолжила. — Однако, пока мы были там, все они делали всё с оглядкой на него. Боюсь, жёны также не знают, чего от него ждать, и действуют очень аккуратно. Когда ему что-то не нравится, даже архимаг… вернее, теперь уже Верховный маг, вынужден сначала подумать, прежде чем что-то предпринять.

Услышав последние слова, весь зал загудел в обсуждении. До сих пор предполагалось, что Ротмайер просто заинтересован в виконте, но, со слов принцессы, он подчиняется ему.

Это было немыслимо, так как нет силы, способной управлять заклинателем такого уровня. Это всё равно что подчинить себе легендарного рыцаря.

Герцог внимательно слушал свою дочь, а когда в зале началось обсуждение выводов Лелеи, он не торопился прерывать их.

Вскоре принцесса вновь заговорила, и сказанное ею ошарашило присутствующих.

— Кажется, он хочет свести меня со своим младшим братом, — заявила девушка.

Конечно, она это заметила и хорошо понимала, зачем Андрос регулярно появляется рядом с ней, особенно когда он появился на чаепитии, где не было ни одного мужчины.

В этот момент Максим посмотрел на свою сестру. Его кулаки сжались от злости, потому что кто-то осмелился возжелать её.

Герцог не дал сыну ничего сказать.

— Что думаешь? — спросил он у дочери.

Девушка слегка опешила, услышав вопрос, так как совершенно не думала обо всей ситуации с Виктором.

— Насколько мне известно, у него родились две дочери от Сильвии, и одна из них могла бы стать второй женой Максима, ведь первую, как я понимаю, он возьмёт из Армондэля, — повернув голову к брату, сообщила девушка.

Подождать десять или двадцать лет с браком в этом мире не являлось чем-то странным. Порой детей женили сразу после рождения, что можно назвать нормой для аристократов, однако герцог покачал головой из стороны в сторону.

— Он уже земной рыцарь, а также Леомвиль собирается отречься от титула в пользу Сильвии, — коротко сообщил он, понимая, что его дочь ещё не в курсе произошедшего в походе.

Девушка удивлённо посмотрела на отца, а потом перевела взгляд на брата, словно ища подтверждения.

Лелея вновь задумалась, так как это стало неожиданностью для неё.

На этот раз дворяне в зале соблюдали тишину. Если герцог ждёт совета дочери, то кто они такие, считать себя лучше?

— Полагаю, Максим мог бы отказаться от брака с дочерью графа Барси и взять первой женой дочь виконта. — Лелея выдала очередную идею и, заметив улыбку на лице отца, поняла, что он думает о том же.

— Я в тебе не сомневался, но мне нужно было подтверждение, — радостно заговорил герцог.

Все в зале, кроме детей Волмара, удивлённо смотрели на господина. Видеть улыбку на его лице доводилось не каждому, и то, что он вообще способен проявлять такие чувства, казалось странным его вассалам.

— А что думаешь насчёт его брата? — Вернув себе серьёзное выражение лица, спросил герцог.

Девушка замялась, потому что он ей действительно понравился, как бы странно это ни выглядело, но решила не отвечать на этот вопрос.

Герцог, видя замешательство дочери, не стал допытывать её.

— Мне необходимо подумать. Все могут идти — откинувшись на спинку трона, произнёс он.

Слишком важные решения предстояло принять Волмару, и тут не было права на ошибку.

Наблюдая за удаляющимися дворянами и собственными детьми, он начал планировать будущее себя, своих детей и всего королевства.