Перерождение темного архимага VI. Рассвет

Глава 12

В роскошном особняке Анатолия Третьякова в этот воскресный день собралось такое количество народу, что было не продохнуть. Повсюду пестрели разноцветные наряды местной знати, гудели голоса, суетились слуги в малиновых ливреях. В одной из комнат играла живая музыка. Сегодня здесь собралась вся первосибирская аристократия, все пришли попрощаться с хранителем земель, который занимал свой пост уже несколько десятилетий.

Но это были не похороны и не поминки. Анатолий Третьяков, одетый в роскошный тёмно-синий костюм с золотистыми вензелями на лацканах пиджака лично принимал гостей, со всеми здоровался и всем улыбался, как ни в чём не бывало. Бледное одряхлевшее лицо и впалые щёки придавали ему болезненный вид, красноречиво говоривший о том, что со стариком не всё в порядке, но умирать он сегодня не собирался. Анатолий Иванович в ближайшие дни отправится в область тьмы, где будет уничтожать монстров, покуда хватит сил, и погибнет в бою геройской смертью. Но прежде он решил со всеми попрощаться.

— Алексей Михайлович, здравствуйте! Рад видеть! — Анатолий Иванович растянул рот в улыбке и пожал мне руку, когда я подошёл к нему. — Всё-таки приехали проводить старика в последний путь? Думал, у вас забот полон рот.

— Как я мог не приехать, Анатолий Иванович? Что может быть важнее? Вы сделали огромный вклад в защиту этих земель. Жаль, что вы уходите.

— Не надо жалеть. Каждому отмерен свой срок. Не вечно же нам это небо коптить, в самом деле? Я не печалюсь и унылых лиц здесь не потерплю. Так что ступайте, развлекайтесь, хорошо проводите время. Ну и выпейте за меня.

— Благодарю, — я тоже улыбнулся. — Обязательно сделаю всё, как вы сказали.

— А вот мне, кстати, жаль, что вас не к нам назначили хранителем. Думал, вы станете мне хорошей заменой, но государь по какой-то причине распорядился иначе.

— Кого назначили вместо вас, если не секрет?

— Талевича. Степена. Он — малый не промах, тоже великий мастер и живёт здесь давно. Степан — человек дела. Ему можно доверить этому миссию.

— Вы абсолютно правы, — согласился я чисто из вежливости.

— А вон, кстати, и он. Степан Афанасьевич, пойдите сюда, — старик махнул рукой.

Талевич оказался рядом. Я не сразу его увидел среди пёстрых аристократических нарядов — настолько неприметной внешностью он обладал, да и одет был относительно скромно, в строгий тёмно-синий костюм-тройку, очень дорогой, но с минимальным количеством украшений. Степан подошёл. Мы учтиво поздоровались, пожали друг другу руки, я поздравил его с назначением.

— Благодарю, — ответил он. — Очень ответственная должность. Надеюсь, не подведу. А как ваши дела? Как служба?

— Мы теперь с вами — коллеги, — сказал я. — Меня тоже хранителем назначили, только в Усть-Катайгинск.

— Выходит, и правда, коллеги. Значит, вы, Алексей Михайлович, туда переселитесь на постоянное место жительство?

— Да, обоснуюсь там, а со временем и семью перевезу, когда побезопаснее станет в тех краях. Но здесь тоже дела продолжу вести, в том числе с вашей компанией.

— Отрадно слышать. С началом сезона мы поднимем цену закупки, поэтому продавать нам кристаллы станет ещё выгоднее.

Степан вежливо улыбнулся. Я был для него выгодным клиентом. Только за прошлый сезон мы продали ювелирной компании Талевичей кристаллов на сумму более четырёх миллионов, а в этом я рассчитывал ещё больше нарастить объёмы добычи.

Тут к нам подошёл генерал-губернатор с одной из своих жён и тоже поздравил меня с назначением. Анатолия Ивановича тем временем отвлёк новый посетитель — какой-то тучный верзила в изумрудном костюме, явившийся в сопровождении целой свиты из жён и детей разного возраста. И мы с губернатором отошли в сторону, чтобы не мешать. Эдуард принялся расспрашивать меня о событиях в Москве. Вокруг нас стали собираться другие аристократы, заинтересованные беседой, и губернатор меня то и дело кому-то представлял. Присоединились к нашей компании и Горбунов с Любецким.

Так и прошёл весь день до самого вечера. Разговаривали, потом отправились к столу, там поели, немного выпили — всё, как обычно.

В Первосибирске я задержался. Утром следующего дня позвонил Ярослав и сообщил, что отправил сюда управляющего. Нам с Гавриловым пришлось встречать делегацию (с управляющим Долгорукова прибыли ещё шесть специалистов разного профиля), везти её на шахту, а потом — в контору, чтобы показать документацию. Три дня эти господа возились с бумагами.

Гаврилов, правда, огорчился, когда узнал, что я шахту собираюсь продать, и, не стесняясь, высказал мне всё, что думает по этому поводу.

— Эх, ваше сиятельство, зря вы так. Это ж дело вашего дяди было, а теперь какие-то чужие господа приехали, будут тут всем заправлять. Жаль, очень жаль. Простите меня, конечно, за моё несогласие, но я бы на вашем месте не стал так поступать.

— Во-первых, Егор, ты не на моём месте, — ответил я. — Во-вторых, дядя свою шахту закрыл, а новую строить даже не планировал. К тому же я всё равно буду дивиденды получать. Так в чём проблема? Просто одной головомойкой меньше.

— Воля ваша. Не смею оспаривать. Только я своё мнение высказал и остаюсь при нём.

— Ничего. Мы с тобой угольную шахту откроем. Дело тоже прибыльное. Лес продолжим валить. Там знаешь, сколько леса? Я больше на границу мотаться не буду, осяду, на делах сосредоточусь. Считай, всё только начинается.

— Да какие там дела, ваше сиятельство? В этом Усть-Катайгинске тёмные одни бродят по лесам и болотам. Не знаю, как там дела можно вести.

— А вот мы и выясним, как.

В общем, Гаврилов огорчился, и его можно было понять, ведь он сам столько сил этой шахте отдал и переживал за мои предприятия, как за свои собственные. Вот только не знал он всего расклада, а я пока не торопился никому докладывать про своё намерение уничтожить тьму.

Делегация Долгоруковых изучила всю документацию, и в конце недели мы с Ярославом устроили видеоконференцию, на которой он озвучил окончательные условия. Сказал, что купит шахту за миллион триста, а мне оставит тридцать пять процентов акций. На том и сошлись. После чего начался процесс подготовки к сделке. А устроить помолвку с Ларисой договорились на лето, на начало июня.

Перед отъездом я встретился с Гавриловым наедине, пригласил его в свой особняк, и мы обсудили строительство угольной шахты на моей новой территории. Я планировал отгрохать там целый шахтёрский городок, однако ситуация осложнялась тем, что понадобится защищать его от тенебрисов, то есть возводить крепость. Но а как иначе? Так все промышленники и вели дела в приграничных областях вот уже семьдесят с лишним лет.

За те почти две недели, что я торчал в Первосибирске, успел встретиться и пообщаться со всеми, с кем только можно: с управляющими, с Вероникой, с Сатиром, а со Светой и Мариной даже сходили в клуб, провели там вечер. Девчонки и так знали все новости, поскольку я звонил им где-то раз в неделю, а теперь у них появилась возможность устроить мне настоящий допрос. Марина, правда, не слишком вдохновилась перспективой переезда в Усть-Катайгинск. Ей хотелось в Москву, к «цивилизации», а не в тайгу.

Даже с Катей удалось повидаться. Это случилось, когда я отправился на базу охраны, чтобы лично всё там осмотреть. Катя, как и прежде, служила в штабе в отделе снабжения. Мы с ней немного погуляли на природе прямо посреди рабочего дня, поговорили о том о сём. Давно не виделись, да и будущие наши встречи находились под большим вопросом, и я решил расставить все точки над «и».

Сказал, чтобы Катя строила собственную жизнь без оглядки на меня. Мы всё равно не поженимся, а ждать месяцами, пока я заеду на денёк — это не дело. Больше времени ей уделить не смогу, поэтому и счастья ей со мной никакого не будет. Мне-то одиночество не грозит: четвёртая жена уже на подходе, а вот Катя могла так и жизнь свою под откос пустить, завязнув в бесперспективных отношениях. Она и сама всё прекрасно понимала и не стала разыгрывать трагедию, тем более с момента нашего знакомства прошло уже почти три года, и чувства у нас обоих улеглись.

— Но если что, всегда обращайся, — напомнил я. — Мы же всё-таки остаёмся друзьями, а друзья обычно помогают друг другу.

— Ну как же мы можем дружить? Ты же — князь, — улыбнулась Катя.

— А тебе, значит, с князем зазорно дружить? — произнёс я с иронией. — Что ж, простите, таким родился. Теперь никак от этого не деться.

Катя поняла мою шутку и посмеялась.

— Забудь про всякие сословные заморочки, — сказал я серьёзно. — Это в высшем обществе надо корчить из себя важную персону, а в обычной жизни мне на них плевать, ты сама прекрасно знаешь.

— Да, знаю, — проговорила Катя с улыбкой. — Никогда не встречала таких, как ты. Ты особенный.

— Конечно особенный! Я же — тёмный маг, чёрт меня дери! — опять пошутил я. — В общем, звони в любое время, если понадобятся совет или помощь какая, или просто поговорить захочешь. Если, конечно, не буду сильно занят или не окажусь недоступен. У меня такое часто бывает, к сожалению.

Мы расстались на дружеской ноте. Я не сомневался, что ещё не раз увидимся, ведь Катя и её отец продолжают на меня работать, но теперь мы оба не будем чувствовать себя друг перед другом чем-то обязанными.

В Усть-Катайгинск я вернулся после сделки, проведя в Первосибирске почти две недели.

До конца апреля мне всего один раз удалось выбраться в тёмный мир со своей командой. Думал, будем делать это чаще, но получилось, как обычно — то у одного дела, то второй заболеет, то ещё какая-нибудь ерунда случится. Да и вообще большинство моих соратников в своих новых мирах были вынуждены скрывать от окружающих вылазки в тёмный мир, что сильно мешало общему делу. В итоге за месяц сходили всего два раза, хотя по-хорошему надо было через день ходить, иначе десять лет можно прокачиваться и так ничего не достигнуть.

К началу мая снег полностью растаял, распустились листья, зазеленела трава, стало по-летнему тепло.

Дороги, особенно в тайге, хоть и не просохли, но по ним уже вовсю гоняли отряды на внедорожниках и вездеходах. Кристаллы искали, как моя собственная охрана, так и люди со стороны, которых мы нанимали для этих целей за процент. Уже в апреле добытчики буквально заполонили Усть-Катайгинск. Здесь для них было словно мёдом намазано, их манили залежи артефактов в бескрайней тайге, к тому же тут всегда было к кому наняться.

Ну и, разумеется, между ними регулярно случались стычки. Постоянно кто-то что-то не мог поделить, постоянно кто-то забредал на чужую территорию. А в тайге единственный закон — это сила. Другой здесь пока никто устанавливать не спешил. Царь далеко, а вопросы как-то решать надо. Ну и решали, как умели.

Мои запасы камней сразу же начали пополняться. Уже две партии были отвезены в Первосибирск к Талевичу, что дало неплохую прибыль. Продолжалась и вырубка леса. У меня здесь восемь бригад работали.

Тенебрисы последний месяц почти не мешали. Генерал Бодянский выполнил обещание и всё-таки послал солдат на болота в юго-западную часть моего имения. Территорию зачистили, ямы закрыли. Но неприятные инциденты всё равно нет-нет, да случались. Так, буквально неделю назад пять бегунов, непонятно как забредшие в наши края, напали на рабочих. К счастью, те успели спрятаться в вагончики, а рядом была охрана, которая перестреляла четвероногую мелочь. На этот раз обошлось без жертв. Но такое происходило постоянно, и не всегда заканчивалось хорошо.

В первых числах мая мы устроили четвёртую вылазку в мир тенебрисов. Там было всё по-прежнему — чёрный туман и сухая земля, там не менялись времена года. А вот мне стало легче в чужом мире. Во время последних походов моя тёмная сущность начала раскрываться: физическое тело больше не чувствовало недомогание, и появилась способность видеть сквозь туман, правда, только в чёрно-белом спектре.

На этот раз к нам присоединились три новеньких — двоих я знал в прошлой жизни. А двое из тех, кто ходили с нами прежде, пойти не смогли. В общем, как всегда. Теперь Десятый отправил нас в другой город, покрупнее. Там и тенебрисов было больше, и вели они себя агрессивнее.

Поначалу, как и прошлый разы, я просто наблюдал, как мои соратники уничтожают монстров, медленно продвигаясь к постройкам. Прогресс был на лицо. Ребята и магией стали лучше орудовать, и бить точнее, и тенебрисы под их ударами погибали быстрее. Отряд добрался до городской окраины почти без моей помощи. Я только драконов сбивал.

Но когда мы оказались среди башен, появились бестии и беллаторы второй стадии, и даже пастырь прискакал. Лишь тогда мне пришлось по-настоящему вступить в бой и начать испепелять врагов потоками тьмы. Дольше всех продержался пастырь. Он пережил два мощных удара, после чего наши добили его.

В основном на нас нападали слабые шестилапые твари, с которыми мои спутники справлялись без труда, однако чем дальше мы продвигались, тем больше существ встречали. И вот уже целые толпы лезли изо всех щелей, а с неба на нас сыпались чёрные сгустки.

Я воспарил над землёй и начал бомбардировать врага потоками тьмы, не давая тенебрисам подступиться к отряду. Когда же основная масса мелких тварей была уничтожена, я переключился на стражей. Поблизости их находилось трое, ещё четверо двигались из дальнего конца города, лениво переступая своими невероятно длинными ногами.

Кидая копья тьмы, я уничтожил первых троих стражей и подлетел к ближайшему, чтобы забрать остатки его силы, но стоило мне приземлиться, как со всех сторон ринулись толпы всевозможных тварей — и двуногих, и четвероногих, и шестилапых. Они лезли буквально друг через друга, чтобы первыми добраться до потенциальной добычи и… сдохнуть. Волны тьмы, которые концентрическими кругами расходились вокруг меня, превращали в пепел большинство из них, а выживших я добивал лезвиями.

Мне удалось вытянуть силу из нескольких мёртвых существ, в том числе из стража, но тут появились первые признаки усталости. К тому же надо было следить за подопечными, чтобы их случайно никто не загрыз. Поэтому я опять поднялся в воздух и перелетел к городской окраине, где Тамара, Филипп, Йозеф и прочие, встав кругом, отражали нападения прущих со всех сторон монстров.

Когда мы поубивали всех вокруг, соратники стали жаловаться, что устали, и я отдал приказ возвращаться к яме, поскольку их жизнями рисковать не собирался. Сам через всё это проходил и понимал, как непросто воевать с огромными массами существ, когда у тебя силы с гулькин нос.

И всё же прогресс был заметен — это не могло не радовать.

Вернувшись во владения Десятого, мы условились встретиться примерно через неделю, после чего все стали расходиться. И только Тамара не спешила. Она сказала, что нам надо поговорить наедине.

— Алексей, я понимаю, что не в праве тебя просить, но поскольку ты теперь у нас главный, не могу не рассказать о своей ситуации, — проговорила она, преодолевая то ли неловкость, то ли какое-то смущение.

— Я буду рад тебе помочь, если только это окажется в моих силах, — ответил я.

— Наверное, я стала слишком малодушной. Сама не знаю, правильно хочу поступить или нет. Раньше я назвала бы это трусостью, поэтому мне стыдно об этом говорить.

— Мы никогда не держали тайн друг от друга. Помнишь ведь? Я всё пойму.

— То были другие люди в другом мире, — вздохнула Тамара. — Слишком многое изменилось с тех пор.

— Но ты всё равно решила со мной поговорить. Тогда говори, не стесняйся.

— Видишь ли, наш мир гибнет. Ты уже знаешь об этом. Я опять оказалась там, где человечество не способно противостоять тёмной угрозе. И я ничем не могу им помочь. У нас осталось небольшое поселение на берегу Северного моря. Твари атакуют постоянно, мы пока держимся, но… это не может долго продолжаться. Однажды мы погибнем. Я погибну снова.

— Жаль, что так получилось. Но чем я могу помочь? Даже если я отправлюсь в твой мир, это ничего не изменит. У меня недостаточно сил, чтобы уничтожать огромные армии.

— Я понимаю.

— Даже если ты погибнешь, тебя обязательно достанут из мрака. Ты не останешься там навечно. Десятый, помнится, говорил, что очень много духов из разных миров занимаются освобождением тех, кто попал туда.

— А я боюсь, Алексей, понимаешь? Я боюсь. Я не хочу опять оказаться во мраке, где нет надежды, и где каждая минута тянется вечностью. Я побывала там однажды и не хочу возвращаться.

— Я — тоже. Всё сделаю, чтобы этого не повторилось. Но какой выход ты предлагаешь?

— Я бы хотела уйти из того мира. Я всё понимаю: подло бросать своих, и я… поступлю, как трусиха, но ничего не могу с собой поделать. Кроме того ко мне ужасно относятся. Я — единственная, кто владеет тёмной магией, а люди там очень суеверны. Наверное, меня уже убили бы, если б не моя сила… В общем, я не собираюсь там оставаться.

— И это правильно, — не задумывая, ответил я.

— Правда? Ты меня не осуждаешь?

— Ни капли. Если мир погибает, незачем помирать вместе с ним, тем более когда у тебя есть великая миссия. Мы спасём десятки миров, а может, и сотни. Тебя просто неудачно закинули, и ты не обязана из-за этого страдать. Но куда ты отправишься?

— Об этом я и хотела с тобой поговорить… — Тамара потупилась.

— То есть… ты хочешь переселиться в мой мир?

— Не обязательно в твой. В любой, где я смогу жить и готовиться к грядущей битве.

— Тогда мой мир тебе вполне подойдёт. У меня есть владения, куда никто не сунет нос, есть охрана, деньги. У меня ты будешь в полной безопасности и сможешь заниматься тем, чем нужно. Более того, не знаю, как ты, а считаю, что всей нашей команде стоило бы жить в одном мире. Тогда не было бы такого, что сегодня один не может пойти, завтра другой, послезавтра у третьего какие-то проблемы. Это совсем не помогает делу. Но, думаю, никто не согласится. В общем, милости просим. Приходи в любое время.

— Надо же, сколько у тебя всего. Ты много добился за эти годы.

— Нет, просто получил хорошее наследство, — улыбнулся я. — Хотя кое-какие проблемы были.

— Тебя тоже третировали из-за твоих способностей?

— Не без этого. Пытались тут некоторые… Но для них ничем хорошим это не кончилось.

— Не удивительно. Ты стал очень сильным. Наверное, даже сильнее, чем в прошлой жизни.

— Да, я стал сильнее. И ты станешь, если будешь регулярно сражаться с тёмными и поглощать их силу. Так когда хочешь переселиться?

— Если можно, то прямо сейчас. Там меня ничто не держит.

— Отлично. Тогда пошли. Только я тебя сразу должен предупредить… Возможно, тебе это не очень понравится. В общем, у нашей аристократии заведено брать себе по несколько жён. Так у нас устроено… А поскольку я князь, у меня сейчас три жены.

— Сколько⁈ Три? Ты когда успел? — Тамара приподняла брови от удивления.

— Скоро четвёртая будет. И уже одна дочь родилась, вторая на подходе. Мне наследник нужен, но зачать мальчик там непросто. Магия даёт какой-то сбой в организме. Поэтому аристократы у нас заводят себе гаремы, чтобы как-то решить эту проблему, иначе все владеющие выродились бы давно. Понимаю, ты, наверное, ревновать будешь…

— Вовсе нет, — покачала головой Тамара, но слова её прозвучали не слишком убедительно. — Ты теперь другой человек, я — тоже. Нас больше ничего не связывает… Я не буду ревновать.

Чувствовалось, что Тамара расстроена, и мне казалось это странным, ведь, во-первых, прошло много времени, а во-вторых, мы в самом деле стали другими, причём не метафорически, а буквально. Передо мной стояла малознакомая девушка, к которой я не испытывал никаких чувств. По идее, и для бывшей Ясмин я должен был стать совершенно чужим человеком.

— Хорошо, что мы не помним другие наши жизни, — улыбнулся я. — Иначе пришлось бы ревновать всех своих бывших.

— Это точно, — усмехнулась Тамара. — Просто будем считать, что наша прошлая жизнь — это сон, и ничего взаправду не происходило.

— Так и поступим. Ну что, пошли?

— Пошли.

И мы отправились к яме, что вела в мой мир.

— Как давно я не видела сосны! — восхитилась Тамара, когда мы пробрались через проход. — Лес. Настоящий лес! Живой. У нас уже такого нет. Вся природа погибла из-за присутствия тьмы. Помнишь, как у нас было?

— Ещё бы не помнить. Здесь тоже властвовала тьма. Эти земли были освобождены пару лет назад, и мне довелось лично в этом поучаствовать, — объяснил я. — А теперь недалеко отсюда отстраивается новый город, где опять живут люди.

— Как здорово! Этот мир прекрасен!

— Я бы так не сказал. Нет. Он… не настолько хорош, — усмехнулся я.

— Даже то, что тут тьма не властвует безраздельно — большое счастье.

— Может быть. Но, поверь, проблем хватает. Люди порой творят такое, что тёмным и в голову не придёт. Но не будем о грустном. Сейчас ты находишься в моих владениях. Мне принадлежит в общей сложности двадцать тысяч десятин земли — это большая территория. Но здесь не совсем безопасно. Тенебрисы иногда появляются, и их постоянно приходится уничтожать… Всё в порядке? — спросил я, увидев, как Тамара прислонилась к сосне.

— Всё хорошо. Просто… тяжело адаптироваться. Так всегда бывает.

— У меня тоже было первые два раза. Сейчас более менее нормально.

Я дождался, когда Тамара придёт в себя, и мы зашагали к машине. Пока брели через лес, а потом ехали до базы, я рассказал и про то, как мы боремся с ямами и тенебрисами, до сих пор лезущими на освобождённые земли, и про добычу артефактов, которые появляются в местах скопления тьмы и которые стоят больших денег.

Когда я рассказал, что половина моей охраны сейчас добывает кристаллы, а ещё мы нанимаем для этого людей со стороны, Тамара сразу захотела самой этим заниматься. Я не имел ничего против. Также успел немного рассказать о принятой здесь сословной системе.

Я как раз заканчивал говорить, когда мы подъехали к базе. Охранник бросился открывать ворота, едва завидев мою машину.

Нам с Тамарой ещё многое предстояло обсудить. Ей надо сделать документы, понять, где жить, чем заниматься. Хотя с последним она, кажется, определилась без моей помощи.

Не успели мы вылезти из машины, как дверь штабного корпуса распахнулась, и на крыльцо выскочил Турок.

— Ваше сиятельство! У нас проблема, — крикнул он. — На отряд охраны напали!.

— Когда это случилось? Где? Кто напала? — недоумевал я.

— Какие-то добытчики нарушили нашу границу. На востоке, за речкой Мёрзлая. Точно идентифицировать этих ублюдков не удалось. Наши отбивают нападение. Минут пятнадцать уже перестреливаются.

— Тогда вышли подкрепление, в чём проблема?

— Нет подкрепления, ваше сиятельство. Тут пять человек на базе. Остальные, кто ямы закрывает, кто на добыче кристаллов, кто на лесосеке.

— Понял. Тогда бери тех, кто остался — и за мной.

— С тобой поехать? — спросила Тамара.

— Нет, в это тебе лезть ни к чему. В доме — штаб и комната отдыха. Подожди меня там.