Перерождение темного архимага VI. Рассвет

Глава 3

В голове царил хаос. Я не понимал, что произошло, и откуда тут взялся Михаил Озёров. Он ещё и моё имя из прошлой жизни теперь знает. Но почему его дух до сих пор бродит по междумирью? И почему я снова здесь оказался? Неужели погиб? Или всё-таки нет?

— Ладно, говори, что тебе надо, — произнёс я. — Зачем я тебе понадобился? И что ты здесь забыл? Междумирье — это не то место, где задерживаются души умерших.

— Всё верно. Да я бы и сам не стал тут торчать, да только уговорили меня. Якобы дело важное, а я — один из твоих родственников и всё такое, дескать, контакт лучше наладить смогу, потому что какие-то родовые связи и прочее… сам толком не понял. А мне, если уж на то пошло, интересно стало. Но это к делу не относится. Давай я тебе всё, что нужно, расскажу, пока ты в сознание не пришёл. А то тебя потом не поймать будет.

Значит, я не умер. Можно вздохнуть с облегчением, только нечем: души ведь не дышат.

— Говори, — произнёс я спокойнее.

— В общем, я знаю, кто ты. Знаю, что ты — из другого мира, что там погиб от лап огромной тёмной твари, и много чего ещё. И здесь не я один неприкаянный болтаюсь. Тут целое сообщество образовалось, которое с властью мрака борется. Пленные души из тьмы вытаскивают и всё такое. В общем, хорошим делом занимаются. Ты-то, поди, это и без меня знаешь. Елена тебе говорила, повторяться не буду.

— Да, я многое знаю, но… кажется, не всё.

— Ну так вот, я тебе расскажу. Обнаружили, значит, наши междумирцы, что у тёмных есть верховный владыка, что-то вроде сверхмозга, который всем управляет. И полагают, что если его устранить, то тёмное царство распадётся к чертям собачьим, и все тенебрисы разбегутся, и больше не смогут миры захватывать, поскольку руководства у них не будет. И мы их быстро перебьём. Но, если кто и сможет уничтожить главную тварь, то лишь сильные мастера, которые владеют тёмными чарами, как ты. И вас таких нужно несколько. К счастью, ты не один, поэтому возможности есть. Вам бы только собраться вместе и нападение устроить.

Я ушам не верил. Михаил Озёров на моей стороне? Похоже, ему мощно мозги тут промыли. Ну или после смерти человек многое осознаёт.

— Допустим, — произнёс я. — Но ведь в тёмных мирах нет кислорода, там невозможно дышать.

— Поэтому я и говорю: нужны такие, как ты. Вы же тьмой умеете дышать, как и эти твари. У вас одна природа. Только вы — люди, а они — нет. Сейчас наше «общество спасения» головы ломает, как ходы проделать из человеческих миров к главной твари, чтобы вы все сразу там оказались. И ещё нужно, чтобы вы достигли высочайшего уровня силы, поскольку верховный настолько могуч, что словами не передать. По сравнению с ним повелители — младенцы. В одиночку его убить даже ты не сможешь. А если все вместе навалитесь, то, глядишь, что и получится. Только вот погибать вам нельзя. Если перемрёте все, то и вообще надежды никакой не останется.

— Интересные у вас планы. Ну зови, как всё будет готово. Что я могу сказать? С радостью поучаствую. Или от меня ещё что-то требуется?

— Нет, ничего не требуется. Просто предупредил тебя, чтобы ты знал, к чему готовиться. А теперь давай, дуй обратно. Там у вас такой бардак творится, что за голову хватаешься. Тут дела вон какие вершатся, а эти князья туполобые лупят друг друга из-за того, что не могут договориться, кого на престол посадить. Ну что за идиоты! Тьфу! В общем, главное, не сдохни. Понятно?

— Не сдохну. А ты как здесь оказался? Кто тебя убил?

— Меня-то? Да родственники, твари поганые! Добраться бы до них, всем шеи посворачивал, да только духу это не по силам. Мы ж бесплотные! О, ты, похоже, уже в сознание приходишь. Ну давай, удачи!

Действительно, смутная фигура Михаила стала удаляться, а голос его — затихать. Перед глазами потемнело, и я почувствовал, что лежу на чём-то холодном.

Когда я открыл глаза, понял, что валяюсь на заснеженном поле, а надо мной в вечернем небе плывут низкие серые облака. Ощущал себя нормально. Падение с высоты не способно повредить великому мастеру, поэтому не стоило удивляться, что я жив-здоров.

Приняв сидячее положение, огляделся. Белое поле тонуло в сумерках. Повсюду валялись обломки самолёта, где-то что-то горело. От ближайшего леса к небу поднимался столб густого, чёрного дыма.

Я встал и поёжился. Холод чувствовался, но энергия моего тела не давала замёрзнуть. В самолёте я сидел без куртки, а рюкзак сунул под кресло, поэтому сейчас остался без всего. Впрочем, самое главное было при мне: документы и деньги до сих пор лежали в кармане кителя.

Сбила нас ракета или чья-то мощная магия — понять было невозможно, но очевидно противник нас ждал и не в аэропорту, как все думали, а на подлёте. Почему-то командование не предвидело, что подобное может случиться. И теперь первый батальон оказался разбросан по полям и лесам где-то под Москвой. Большинство, скорее всего, погибли. Обычные мастера такого падения точно не выдержат, а ученики — подавно. Великие мастера наверняка выжили, у старших мастеров шанс был, но где они сейчас? Как их найти в потёмках?

В небе что-то грохнуло, заставив меня обернуться, вспыхнуло, и какой-то горящий объект метеоритом полетел за ближайший лес, где раздался ещё один взрыв. Противник сбил второй самолёт. Остались два. На борту третьего летел весь штаб и полковник Романова, а на четвёртом и людей-то не было — только машины и ящики с амуницией, оружием и патронами.

Я стоял и ждал новых взрывов, но проходили минуты, а их не было. Последние два самолёта летели с некоторым отрывом, и, наверное, успели развернуться. По крайней мере, хотелось в это верить. Итак погибло много гвардейцев. Смысла в их смертях никакого не было, но вот так получилось. А я остался один посреди заснеженного поля, не зная, что делать и куда идти.

Вдали виднелись огоньки какого-то населённого пункта, и я решил направиться в ту сторону. Искать в стремительно сгущающихся сумерках выживших было бесполезно. Лучше вернуться сюда утром, когда рассветёт. Сильный владеющий, способный пережить крушение самолёта, не замёрзнет при небольшой минусовой температура, поэтому торопиться не имело смысла. А в городе можно найти гостиницу, где переночевать, или хотя бы телефон, чтобы связаться с томской базой или с кем-то из командования и сообщить о трагедии.

В идеале следовало добраться до места, где находились великий князь Дмитрий Павлович и царевич Павел, но я не знал, где именно они засели. Нам сказали лишь, что «в надёжном месте».

Я зашагал через поле в ту сторону, где виднелись городские огни. По пути мне попались два обломка самолёта и три сильно обгоревших трупа. На улице темнело быстро, и вскоре я вообще перестал что-либо различать вокруг себя. И лишь зловещий пожар похоронным костром до сих пор поблёскивал вдали среди деревьев.

Вдруг до моего слуха донёсся гул моторов. Он приближался, и вскоре впереди показались огоньки фар. Судя по звуку, сюда ехали «Носороги». Их характерный рёв я не перепутал бы ни с чем. Где пролегала дорога, я не видел, но точно где-то близко.

Вначале я обрадовался, но потом подумал: кто мог послать поисковиков за выжившими? Наши союзники? Это вряд ли. Гораздо вероятнее, что те, кто сбил самолёты, понимали, что на борту находились сильные владеющие, и отправили отряд, чтобы точно никого не осталось.

Машины тем временем остановились, фары погасли. До меня донеслись хлопки дверей, голоса людей и звук вращения пулемётных турелей. Я же продолжал идти им навстречу. Если меня заметят, всё равно не получится спрятаться в открытом поле, поэтому лучше принять бой, истребить столько врагов, а заодно попытаться завладеть техникой противника. Сил должно хватить. Я великих мастеров и тёмных богов побеждал, неужели не справлюсь с мелким отрядом?

Меня заметили. Скорее всего, у повстанцев имелись приборы ночного видения, потому что действовал отряд в полной темноте. Полетели трассеры. Яркие смертоносные линии пронзили ночь, стараясь достать меня.

Подставляться я не стал. Превратился в тёмное облако и полетел вперёд и в сторону. Противник продолжал стрелять туда, где меня уже не было. Я ещё раз переместился, потом ещё раз. Два пулемёта обрабатывали пустое поле. Кто-то кинул большой шар огня, который кометой рухнул в снег, и всё затихло. Эти умники сообразили, наконец, что лупят в молоко.

Я к тому времени уже добрался до дороги, оказавшись в сотне шагов от отряда. Можно было бы попытаться сбежать, но далеко ли уйдёшь пешком? Да и не очень-то хочется на своих двоих топать, когда есть машины. Конечно, в драке легко их повредить. Я понимал это и вознамерился действовать максимально осторожно, чтобы не испортить технику.

Двух перемещений оказалось достаточно, чтобы добраться до первой машины. Она стояла с выключенными фарами, пулемёт на крыше смотрел в поле. Сколько человек находится внутри, я не видел. За «Носорогом» толпились люди и что-то говорили. Я прислушался.

— Ну что, упустили? Вот куда он убежал? — возмущался один из них. — Нет нигде. Внимательно смотрите по сторонам. Ищите!

— Какой магией он владеет? — спросил другой голос, более толстый. — Я так и не разобрался.

— Возможно, воздух, раз летать умеет. В общем, не имеет значения. Просто будьте внимательнее, понятно? Выжили здесь только сильные владеющие. Мы не в игрушки играем.

Пользуясь тем, что люди были заняты разговором, я решил захватить «Носорог». Дёрнул за ручку, и тяжёлая бронированная дверь открылась. За рулём сидел солдат, но разглядеть его форму и знаки отличия в темноте я не мог. Да это сейчас и не имело значения. Отряд не спасать нас приехал, поэтому придётся их убить. Солдат ничего даже понять не успел. Небольшой тёмный шар моментально продырявил его насквозь.

Схватившись за поручень, я забрался на ступеньку и увидел второго. Это был стрелок. Он сидел в салоне за пультом управления турелью и тоже не успел сообразить, что происходит. Тёмный шар испепелил ему голову. Я старался не задеть приборы, и это получилось.

— Слышали? Что там за шум? — донеслось с улицы. — Проверить!

Я спрыгнул на землю, и в этот момент из-за «Носорога» выскочили два бойца в полном боевом облачении — в касках с рунами, масках со встроенными ПНВ, бронежилетах и наручах с поножами. Оба держали в руках тяжёлые крупнокалиберные винтовки.

Два тёмных шара сорвались с моих ладоней и полетели в противников. С первого раза броню не пробили — слишком слабой магией я пока пользовался. И тут же получил почти в упор две рубрумитовые пули. Окружающая меня защитная оболочка рассеяла их, и два следующие чёрных сгустка прикончили обоих вояк.

Теперь пришла моя очередь выскакивать из-за угла, что я и сделал. Нельзя было дать врагу опомниться. Между броневиками стояли пять человек, экипированные в полные доспехи, словно средневековые рыцари. Один держал в руке автоматический гранатомёт с массивным круглым коробом для снарядов, второй — здоровенную винтовку. Трое оружия не имели, и это значило, что передо мной — маги.

В мгновение ока рядом со мной появились десятка два чёрных сгустков и полетели во врага, а следом за ними — два потока тьмы. В меня тут же начали стрелять из всего подряд, и в мою защитную пелену попали огненный шар и два булыжника, а так же две-три гранаты и несколько рубрумитовых пуль.

Ничего ужасного со мной не произошло: дымка поглотила всё.

Один из магов ударил в меня мощным потоком пламени, словно из десятка огнемётов. Я дополнительно создал воздушный барьер, поскольку выглядели чары слишком опасно. Из земли стали расти камни, сковывающие мои ноги и тело, но защитная дымка растворяла породу, и та быстро осыпались пылью, не достигая нужного результата. Второй же маг земли кидался булыжниками. Они бились о воздушный барьер и ломались или отскакивали прочь.

Я же продолжил бомбардировать противника тёмными сгустками.

Первыми погибли обычные вояки — рассыпались пеплом, вторым пал маг земли, кидавшийся булыжниками, третьим — его более сильный коллега. Огневик держался дольше всех. Мощная струя пламени била в меня, не стихая ни на миг. Аж пот на лбу выступил, а от чудовищной температуры снег вокруг таял.

Наше противостояние не заканчивалось. Передо мной был великий мастер, и он никак не желал умирать. Вокруг него вращались чёрные змеи, пытаясь испепелить, а он, как ни в чём не бывало, продолжал свою нескончаемую атаку. Змеи рассеялись, пришлось отправлять вторую партию.

А потом атака прекратилась — резко и неожиданно, и в следующий миг великий мастер огня рухнул без сил на колени, рассыпаясь прахом у меня на глазах.

Вдруг второй «Носорог», стоявший шагах в двадцати за первым, резко тронулся с места. Экипаж ждал исхода битвы и, сообразив в какой-то момент, что шансов на победу нет, решил удрать. Машина задом отъехала на некоторое расстояние, развернулась, и тут её настигли дымчатые змеи, отправленные мной в погоню. Они пробили бронированный бок, уничтожили турель и прожгли двигатель. «Носорог» встал как вкопанный. Когда я переместился к нему и заглянул внутрь, то обнаружил остатки двух трупов в превращённом в решето салоне.

Мне удалось захватить лишь один «Носорог», но и этого было достаточно. Я вытащил убитых, проверил машину: все приборы оказались в норме, турель работала. Когда вылез на улицу и осмотрелся, заметил двух человек, что двигались в мою сторону по обочине дороги. Оружия они при себе как будто не имели.

— Эй, кто такие? — крикнул я. — Стоять!

Они остановились. У одного загорелся огонь в руках, осветивший лица, и я узнал Орлова и Салтыкова.

— А ты кто такой? — крикнул Орлов.

— Капитан Озёров-Сибирский. Не узнали?

— В темноте не узнал, прошу прощения — сказал Орлов, и оба бойца подошли ко мне.

Каким-то образом этим двоим удалось найти друг друга в кромешной тьме (наверное, упали рядом) и выбраться на дорогу. Вид парни имели потрёпанный: форма у обоих порвалась, а у Скрябина ещё и китель прогорел в нескольких местах. Но при этом они оставались целы и невредимы. Ни одной царапины.

— Больше никого не нашли? — спросил я.

— Нет. Тут темного, ничего не разобрать, — ответил Орлов. — Мы услышали стрельбу и побежали сюда. Думали, кому-то требуется помощь. С кем вы дрались?

— Не знаю, но они сразу стали по мне стрелять, как увидели. А один говорил, что всех выживших надо убить. Наверное, мятежники. Они же и самолёты взорвали.

— Морозовцы… Чёртовы подонки! Жаль меня здесь не было.

— У вас ещё будет возможность подпалить задницы бунтовщикам, но сейчас нам надо уезжать отсюда. Транспорт есть, — я кивнул в сторону броневика.

— Вы предлагаете оставить наших на произвол судьбы? — возмутился Орлов.

— Сейчас поисками заниматься бессмысленно. Предлагаю добраться до ближайшего города, найти телефон и связаться с базой. Надо рассказать командованию, что произошло, и дать понять, что мы живы. А утром поедем на поиски или куда прикажут.

— А я считаю, нам надо искать своих, — заупрямился Орлов. — Если мы их не найдём, их найдёт враг. Могут быть раненые, им требуется помощь.

— Где мы их найдём, если тут леса сплошные? Предлагаете по лесу бродить всю ночь?

— Если понадобится, я буду хоть сутки по лесу ходить.

Мы с Орловым оба были капитанами, поэтом ничего приказать друг другу не могли. Оставалось договариваться. С другой стороны, зачем мне его в чём-то убеждать? Пусть ищет, если хочет, а я займусь тем, что считаю нужным.

— Хорошо. Действуйте, — согласился я. — А я поеду в город и постараюсь связаться с командованием.

— А можно я с вами? — спросил Салтыков. — Мне тоже думается, что разумнее утром продолжить поиски.

— Не вопрос. Тогда залезайте в машину и поскорее. В любой момент противник может прислать подкрепление.

— Так и быть, я с вами, — сказал Орлов, поняв, что останется здесь один. — Только давайте поедем мимо вон того леса. Туда упала основная часть фюзеляжа. Там могут оказаться выжившие. Возможно, они тоже выйдут на дорогу.

Я согласился, пусть лес и находился в противоположной стороне от городских огней. Салтыкову я приказал садиться за пульт управления пулемётом, сам забрался за руль, и мы покатили к тёмному массиву.

Ехали медленно. Я всматривался в освещённую фарами заснеженную дорогу, пытаясь обнаружить кого-то из наших, и когда мы оказались в лесу, это, наконец, произошло. На обочине стояли двое в изодранной гвардейской полевой форме. Одного я узнал сразу благодаря бороде и лысине. Это был Кукушкин. Второго парня я тоже когда-то видел, но фамилии его не знал.

Я затормозил, открыл дверь и высунулся из кабины:

— Добрый вечер, господа. Залезайте в машину. За нами охотятся морозовцы, и здесь нельзя долго оставаться. Кого-нибудь ещё видели?

— Ну здравствуйте, капитан. Не слишком-то мягкая посадочка вышла. Вы одни? — спросил Кукушкин.

— Нас трое выживших.

— А у нас тут ещё двое раненых. Их эвакуировать надо. Помогите донести до машины.

Салтыков остался за пулемётом, а я и Орлов отправились следом за Кукушкиным. Раненые лежали в лесу, недалеко от дороги на обломке самолёта, похожем на кусок крыла. Одним из них оказался майор Трубецкой — мой бывший ротный, которого недавно повысили в звании и назначили заместителем командира седьмого батальона. У него были множественные переломы всего подряд, начиная от конечностей и заканчивая позвоночником. Двигаться он не мог, хотя оставался в сознании, терпя ужасную боль. Рядом, что забавно, лежал батальонный лекарь, но этот хотя бы сам себя лечить мог, да и пострадал он не так сильно.

Мы взяли обломок крыла и дотащили до дороги. Лекаря разместили в кресле в десантном отсеке, а вот Трубецкого пришлось положить на пол. Следом забрались Орлов, Кукушкин и неизвестный гвардеец, и мы двинулись дальше. По пути я рассказал о своей встрече с повстанцами и поделился планами на ближайшее будущее. Кукушкин со мной спорить не стал, он тоже считал, что надо поскорее до города добраться и связаться с командованием. Вот только город, судя по всему, остался в другой стороне…

В темноте показались очертания массивных чёрных зданий, и вскоре мы увидели ржавые ворота в старой кирпичной ограде, к которым вела занесённая снегом дорога. Было похоже, что мы наткнулись на какое-то заброшенное предприятие. Посоветовавшись, решили остановиться здесь, чтобы с ранеными не мотаться туда-сюда, а кому-то одному отправиться на разведку.

Ворота мне удалось открыть без труда. «Носорог» въехал на территорию, распугав новых хозяев завода — стаю бродячих собак. Одно из давно пустующих зданий походило на бывшую контору. В нём мы и решили обосноваться.

Внутри, разумеется, ничего не оказалось — лишь голые стены. Зато комнат было много. Мы выбрали не самую просторную и не самую тесную на втором этаже. Орлов создал источник огня, который без какого-либо топлива горел посреди помещения. Раненых мы уложили рядом с костром, заодно сами согрелись. Пусть холод и не мог нам повредить, это не значит, что мы его не ощущали, тем более морозных магов среди нас не было.

Куда дальше вела дорога, никто понятия не имел. Карты все сгорели в самолёте, а Орлов, Кукушкин и Салтыков хоть и жили раньше в Москве, но в этих краях им бывать не доводилось. Да и от Москвы мы, скорее всего, находились далеко, ведь аэропорт располагался за городом, а самолёты не долетели до него несколько вёрст. Поскольку дорога была не слишком оживлённой (по пути нам только один грузовик встретился), напрашивался вывод, что поблизости населённых пунктов нет, а если и есть, то мелкие. Правда, непонятно тогда, откуда здесь завод.

Зато в противоположной стороне точно находился город. Туда я и собрался скататься на разведку. Конечно, имелся риск опять столкнуться с морозовцами, но они, если захотят, и так нас найдут, поэтому я решил не пытаться избежать сражения. В конце концов, чем больше этих гадов перебью, тем лучше. Со мной вызвался ехать Салтыков.

Салтыков сел за пулемёт, я — за руль. Двинулись в путь.

На всякий случай я всё же съездил дальше по дороге. Мои догадки подтвердились: здесь находилась какая-то деревенька или посёлок. Некоторое время мы двигались вдоль изб, пока не выбрались в поле. Дорога уходила в неизвестность, а я повернул обратно. Найти гостиницу, телефон или хотя бы больницу здесь было мало шансов.

Мы снова проехали через лес, в котором догорали обломки самолёта, а когда выбрались в поле, увидели два «Носорога» и бронированный «Оникс», стоящие на месте предыдущего сражения. Рядом толпились несколько солдат, осматривая валяющиеся на земле трупы.

— Смотрите, Салтыков, подкрепление прибыло, — сказал я, резко сбавляя скорость.

— Вижу. Только когда фары включены, у меня всё засвечивает на экране. Целиться трудно.

— Это можно поправить, — я выключил фары. — А теперь видно?

— Отлично видно. Они у меня на мушке.

— Ну тогда огонь!