Пламя войны

Глава 10

— Перестань волноваться, — сказал Дрейк. — Если ты сразу же поговоришь с Гаем, с нами все будет в порядке.

— Ты уверен? — спросила Белла. — Уверен, что до сражения дело не дойдет?

— Абсолютно, — заверил сестру Дрейк, который стоял на пороге ее спальни. Утреннее солнце, проникавшее сквозь узкое окно, разрисовало пол желтыми полосами. — Я совсем не стремлюсь к тому, чтобы снова пострадали хорошие люди. Я хочу только одного: чтобы зорд оставался там, где он сейчас находится, пока не прибудут легионеры.

Белла закончила заплетать волосы в тугую косу и посмотрела на себя в зеркало. И хотя она надела свое лучшее платье, ей было ясно, что оно покажется до смешного простым и совсем не модным, когда она прибудет в столицу Астелии. Она решила, что выглядит стройной, неуверенной в себе и обеспокоенной.

— Ты думаешь, они не нападут на вас первыми?

— Мне показалось, Бонуло довольно уверенно говорил о том, что у нас есть немного времени до того, как они будут готовы на нас напасть, — ответил Дрейк. — Он послал за новым отрядом своих соплеменников, но они находятся в южных предгорьях и появятся здесь только недели через две или три.

— А если Первый лорд не пошлет к нам на помощь легионеров?

— Пошлет, — уверенно заявила Кэлен, которая вошла в комнату. — Твой эскорт прибыл, Белла.

— Спасибо. Ну, как я выгляжу?

Кэлен поправила рукав платья Беллы и смахнула пушинку.

— Очень славное платье. Гай уважает Бонуло, а также твоего брата. Он серьезно отнесется к их словам.

— Я сразу же постараюсь с ним встретиться, — ответила Белла, хотя ей совсем не хотелось разговаривать с Гаем. Глаза старика слишком много видели и понимали, чтобы она чувствовала себя уверенно и уютно в его присутствии. — Но мне известно, что существует множество протокольных правил для того, чтобы получить у него аудиенцию. Он ведь Первый лорд. А я всего лишь стедгольдер. Ты уверена, что мне удастся к нему попасть?

— Если у тебя возникнут проблемы, поговори с Джеффом, — сказала Кэлен. — Никто не может лишить тебя права повидаться со своим племянником, а он является пажом его величества. Он знает слуг и стражу Первого лорда. Он сумеет тебе помочь.

Белла искоса посмотрела на Кэлен и кивнула.

— Понятно, — сказала она. — Два года. Я смогу его узнать?

Кэлен улыбнулась.

— Тебе придется встать на две ступеньки выше его, чтобы оказаться одного с ним роста. Он вырос и стал крепче.

— Мальчики растут, — сказала Белла.

Кэлен взглянула на нее, а потом сказала:

— Иногда Академия меняет человека в худшую сторону. Но с Джеффом этого не произошло. Он остался таким же, каким был. Очень хорошим человеком, Белла. Думаю, у тебя есть все основание им гордиться.

Белла почувствовала, как ее охватывает благодарность к Кэлен. И хотя она никогда не говорила этого и не делилась своими ощущениями прежде, Белла чувствовала ее искренность так же ясно, как видела улыбку на лице. Пусть она и курсор, но Белла не сомневалась, что ее слова означают ровно то, что означают, — честную похвалу и желание ее успокоить.

— Спасибо, графиня.

Белла наклонила голову, и этот жест подчеркнул чувство уважения, которая она испытывала к Кэлен.

— Дрейк, — сказала Кэлен. — Ты не возражаешь, если я поговорю со стедгольдером?

— Нисколько, — дружелюбно заявил Дрейк.

Белла с трудом сдержала смех, рвущийся наружу.

Через мгновение Кэлен добавила:

— Наедине.

Дрейк тут же встал.

— О да, конечно. Разумеется. — Он с подозрением посмотрел на одну, потом перевел взгляд на другую. — Ну, я буду в сарае. Нам нужно двинуться в путь через час. Мне необходимо проследить, чтобы Фреди… прошу прощения, сэр Фредерик не отправился куда-нибудь, забыв обо всем на свете.

— Спасибо, — поблагодарила его Кэлен.

Дрейк подмигнул ей и вышел из комнаты.

Кэлен закрыла за ним дверь и приложила к ней пальцы. Затем она на мгновение прикрыла глаза, и Белла снова почувствовала то самое диковинное ощущение, которое охватило ее в кабинете. У нее заболели уши, впрочем, боль тут же прошла.

— Ну, вот, — сказала Кэлен. — Прошу меня простить, но я должна быть уверена, что нас никто не подслушает.

— Ты думаешь, в моем доме появились шпионы? — удивленно спросила Белла.

— Нет, нет, стедгольдер. Но я хочу поговорить с тобой кое о чем личном.

Белла встала и слегка склонила голову набок.

— Я тебя слушаю.

Кэлен кивнула. Тени у нее под глазами стали темнее, чем были раньше, и Белла нахмурилась, разглядывая молодую женщину. Кэлен сама всего лишь пару лет назад закончила Академию, хотя Белла не сомневалась, что, став курсором, она вела гораздо более трудную и напряженную жизнь, чем многие другие. Кэлен повзрослела быстрее, чем следовало женщине ее лет, и Белла почувствовала к ней жалость. За всем, что происходило, она иногда забывала, как молода еще графиня.

— Стедгольдер, — начала Кэлен, — я не знаю, как задать этот вопрос, знаю только, что должна.

Она поколебалась пару мгновений.

— Продолжай, — сказала Белла.

Кэлен сложила руки на груди и, не поднимая головы, спросила:

— Чем я тебя обидела, Белла?

Ощущение почти невыносимой боли и отчаяния, охватившее девушку, окутало Беллу, точно облако из сверкающих углей. Она отвернулась и отошла в дальний угол комнаты. Ей потребовалось приложить усилия, чтобы контролировать выражение своего лица и успокоить мысли.

— Ты о чем?

Кэлен пожала одним плечом, и Белла почувствовала ее смущение.

— О том, что я тебе не нравлюсь. Ты никогда плохо со мной не обращалась. И ничего не сказала. Но я знаю, ты не рада видеть меня в своем доме.

Белла вдохнула.

— Я не понимаю тебя, Кэлен. Естественно, я всегда рада тебя здесь видеть.

Кэлен покачала головой.

— Спасибо за то, что попыталась меня переубедить. Но я побывала у тебя несколько раз за прошедшие два года. И ты ни разу не повернулась ко мне спиной. Ты никогда не садишься за один стол со мной — вместо этого ты всех обслуживаешь. Ты не встречаешься со мной взглядом, когда мы разговариваем. И до настоящего момента никогда не оставалась со мной наедине в одной комнате.

Слова девушки заставили Беллу нахмуриться. Она собралась ей ответить, но промолчала. Может быть, курсор права? Она попыталась вспомнить их встречи за последние два года.

— Астелы! — Она вздохнула. — Неужели я действительно так себя вела?

Кэлен кивнула.

— Я подумала, может… я сделала что-то такое, чтобы заслужить твою неприязнь. Надеялась, время все сгладит, но этого не произошло.

— Два года маловато для того, чтобы некоторые раны затянулись, — мимолетно улыбнувшись, сказала Белла. — Иногда для этого требуется гораздо больше времени. Например, целая жизнь.

— Я не хотела тебя обидеть, Белла. Поверь мне, прошу тебя. Дрейк тебя обожает, и я никогда сознательно не причиню тебе вред и не оскорблю тебя. Если я что-то сказала или сделала, пожалуйста, не скрывай от меня правду.

Белла сложила на коленях руки и нахмурилась, глядя в пол.

— Ты ничего такого не сделала, Кэлен. Дело не в тебе.

В голосе Кэлен прозвучало удивление.

— Тогда в чем?

Белла сжала губы, а потом ответила:

— Ты очень преданный человек, Кэлен. Ты служишь Гаю. Ты поклялась ему в верности.

— А почему это тебя оскорбляет?

— Это само по себе меня не оскорбляет. Но вот с Гаем дело обстоит иначе.

Кэлен поджала губы.

— А что ты видела от него, кроме великодушия и благодарности?

Горькая, горячая ненависть вспыхнула в сердце Беллы, и она не смогла прогнать ее из своих слов.

— Я чуть не погибла из-за его великодушия и благодарности. Я всего лишь деревенская девушка, Кэлен, но я не дура. Гай использует меня в качестве оружия, чтобы разделить своих врагов. Назначение Дрейка графом Вестланда через головы аристократических домов Ривы является прямым напоминанием им, что Астелией правит Гай, а не Рива. Мы всего лишь инструменты в его руках.

— Это несправедливо, Белла, — сказала Кэлен, но ее голос прозвучал очень тихо.

— Ты говоришь о справедливости? — возмутилась Белла. — Разве он повел себя справедливо? Положение и признание, которое он подарил нам два года назад, вовсе не являлось наградой. Он создал маленькую армию врагов для меня и моего брата, затем забрал Джеффа в Академию и взял его под свое крыло — и я уверена, что мой племянник уже понял, что в его окружении полно людей, которые его не любят и готовы причинить ему зло.

— Джефф получает самое лучшее образование в Астелии, — напомнила ей Кэлен. — Неужели ты против этого? Он здоров, у него все хорошо. Какой ему от всего этого вред?

— Я уверена, что он здоров. И все у него хорошо. И он получает образование. Великолепный, очень тактичный способ удерживать Джеффа в заложниках, — ответила Белла и сама почувствовала горечь своих слов. — Гай знает, как сильно Джефф хотел учиться в Академии. И знает, что он будет буквально раздавлен, если его отошлют из Академии назад. Гай нами манипулирует. Он не оставил нам выбора. Мы вынуждены поддерживать его изо всех сил, если хотим выжить.

— Нет, — возразила Кэлен. — Нет, я не верю, что он именно так все рассчитал.

— Конечно, не веришь. Ты же ему предана и верна.

— Но не бездумно, — сказала Кэлен. — И не без причины. Я его видела. Я его знаю. Он хороший человек, а ты трактуешь его действия в самом худшем свете.

— У меня есть на то причина, — заявила Белла, и какая-то отстраненная часть ее существа пришла в ужас от собственного ледяного тона и яда, прозвучавшего в голосе. — Есть причина.

Кэлен охватила тревога, и это отразилось у нее на лице, но голос продолжал звучать мягко и ласково.

— Ты его ненавидишь.

— Ненависть слишком слабое слово.

Кэлен удивленно заморгала.

— Почему?

— Потому что Гай убил мою… младшую сестру.

Кэлен покачала головой.

— Нет, он совсем не такой. Он могущественный лорд, но он не убийца.

— Он не сам это сделал, — сказала Белла. — Но вина лежит на нем.

Кэлен прикусила нижнюю губу.

— Ты винишь его за то, что с ней случилось.

— Да, это полностью его вина. Если бы не он, у Джеффа сейчас была бы мать. И отец.

— Я не понимаю. Что с ними произошло?

Белла пожала плечами.

— Моя семья была бедной, и сестра не вышла замуж к двадцати годам. Ее отправили в лагерь Королевского легиона, чтобы она отслужила срок в отряде, занимавшемся готовкой, стиркой и все такое. Там она познакомилась с солдатом, полюбила его и родила ему ребенка — Джеффа.

Кэлен медленно кивнула.

— Как они погибли?

— Политика, — ответила Белла. — Гай приказал Королевскому легиону отправиться в долину Вестланд. Таким образом он хотел напомнить Риве, кто в доме хозяин, во время возникших беспорядков и одновременно пытался успокоить Сенат, поскольку легион должен был остановить и остановил орды маратов, собравшихся захватить страну. Одновременно он показал лорду Ривосу, что его солдаты находятся рядом и могут начать действовать в любой момент.

Кэлен вздохнула.

— Первое вестландское сражение.

— Да, — спокойно подтвердила Белла. — Родители Джеффа были там. Оба погибли.

— Но, Белла, — сказала Кэлен, — Первый лорд не отдавал приказа об их смерти. Он отправил легион в место, где возникло сложное положение. Именно для этого и существуют легионы. Конечно, их гибель настоящая трагедия, но ты не можешь винить Гая за то, что он не предвидел, каких размеров будет армия маратов, которая удивила своей численностью даже собственных командиров Гая.

— Они были там, выполняя его приказ. И он виноват в их смерти.

Кэлен расправила плечи и выставила вперед подбородок.

— Великие астелы, стедгольдер. Его собственный сын там тоже погиб.

— Я знаю, — сердито сказала Белла. Она собралась еще что-то добавить, но тряхнула головой и промолчала. Ей пришлось сражаться с рвущимися наружу словами, так сильна была ненависть, затопившая ее сердце. — Это не все, в чем я его виню. — Она закрыла глаза. — Есть и другие причины.

— Какие? — спросила Кэлен.

— Личные.

Кэлен помолчала несколько мгновений, а потом кивнула.

— В таком случае… нам придется согласиться с тем, что мы не достигли взаимопонимания в данном вопросе, стедгольдер.

— Я и раньше знала, что так будет, Кэлен, — сказала Белла. Неожиданно ненависть отступила, оставив ей лишь боль и усталость.

— Я знаю его как дисциплинированного и способного правителя. А также честного и прямого человека. Он многим пожертвовал ради блага королевства — даже своим собственным сыном. И я горжусь, что служу ему, насколько это в моих силах.

— А я никогда его не прощу, — сказала Белла. — Никогда.

Кэлен сдержанно кивнула, и Белла почувствовала ее огорчение, которое пряталось за вежливым выражением ее лица.

— Мне очень жаль, стедгольдер. После того что тебе пришлось пережить вчера… Извини меня. Мне не следовало затевать этот разговор.

Белла покачала головой.

— Все в порядке, графиня. Хорошо, что мы откровенно об этом поговорили.

— Наверное, — не стала спорить Кэлен, прикоснулась к двери, и напряжение исчезло из воздуха. — Я прослежу, чтобы твой паланкин был готов, а рыцарей, которые будут тебя сопровождать, покормили.

— Подожди, — сказала Белла. Кэлен остановилась, положив руку на дверь. — Благодаря тебе Дрейк очень счастлив, — тихо сказала Белла. — Я не видела его таким вот уже много лет. И не хочу вставать между вами, Кэлен. Нам вовсе не нужно иметь общее мнение по поводу Первого лорда, чтобы ты оставалась с ним.

Кэлен кивнула, молча улыбнулась и вышла.

Белла несколько мгновений рассматривала себя в зеркале, а потом встала и подошла к сундуку, стоящему в изножье кровати, и открыла его. Она достала постельное белье, запасную пару туфель и маленькую деревянную шкатулку с серебряными украшениями, собранными ею за прошедшие годы. Затем сильно надавила на дно в одном углу, приказав Джил убрать воду из дощечек, они тут же стали меньше и поддались под ее рукой. Белла вынула их, открыв небольшой тайник.

Она достала маленький мешочек для украшений, сшитый из шелка. Развязав, она раскрыла его и перевернула, вытряхнув содержимое себе на ладонь.

Изящное кольцо из сияющего серебра на тонкой серебряной цепочке, тяжелое и холодное, легло ей на ладонь. Камень менял свой цвет от сверкающего голубого алмаза до кроваво-красного рубина. Его держали на плечах два серебряных орла, один чуть больше другого, летящих навстречу друг другу.

Беллу наполнила давняя боль и чувство потери, но она не стала просить Джил, чтобы та остановила ее слезы.

Она надела цепочку на шею и спрятала ее под платьем, затем посмотрела на себя в зеркало, пытаясь прогнать красноту из глаз. У нее не было времени для того, чтобы оглядываться назад.

Белла подняла голову, заставила себя успокоиться и вышла из комнаты, чтобы помочь семье, которую любила, и человеку, которого ненавидела всей душой.