Пламя войны

Глава 32

— А потом мы ушли тем же путем, маэстро, и теперь мы здесь. Никто не видел, как мы спускались в подземелья или как шли сюда, если не считать часовых на лестнице. — Джефф смотрел на Килтона, стараясь говорить неторопливо и спокойно.

Килтон сидел на стуле рядом с постелью Гая и неторопливо постукивал пальцами по своей трости.

— Позволь уточнить, правильно ли я тебя понял, — заговорил старый наставник. — Ты выяснил, где находится Серая башня. Потом вошел в нее через окно седьмого этажа, набросив с акведука крюк с веревкой. От астелов воздуха ты защитился солью, которую высыпал на мокрый плащ, а астелы земли тебя не тронули, поскольку твои ноги ни разу не коснулись земли. Потом ты проверил один этаж за другим, пока не нашел Антиллара, освободил его, и вы выбрались из башни так, что вас никто не заметил.

— Да, маэстро, — сказал Джефф, пихнув Макса локтем.

— Так все и было, — сказал Макс. — На самом деле я находился в очень приятной комнате, она была даже лучше, чем та, в которой я живу в Академии.

— Ммм, — заговорил Килтон, в голосе которого появилось неудовольствие, — Гай Секундус создал эту камеру, когда арестовал жену лорда Родоса, восемьсот лет назад. Ей предъявили обвинение в предательстве, но до суда и вынесения приговора дело так и не дошло. Первый лорд ограничивался тремя допросами в неделю в течение пятнадцати лет.

Макс рассмеялся.

— Довольно странный способ завести любовницу, — сказал он.

— Это позволило избежать гражданской войны, — ответил Килтон. — Кстати, в архивах записано, что она действительно совершила предательство. Из чего следует, что история становится более запутанной или, наоборот, понятной. Я и сам не знаю, какой следует сделать вывод.

Джефф облегченно вздохнул. Килтон был доволен — можно даже сказать, очень доволен. Маэстро начинал обращаться к историческим примерам только в тех случаях, когда находился в превосходном настроении.

— Джефф, мне любопытно, что навело тебя на мысль воспользоваться такими методами.

Джефф искоса посмотрел на Макса.

— Хмм. Последнее испытание, которое вы мне предложили, сэр. Я провел кое-какие изыскания.

— И эти изыскания оказались настолько удачными, что ты рискнул судьбами всей страны? — кротко спросил Килтон. — Ты понимаешь, какими были бы последствия, если бы тебя поймали или убили?

— Если бы я добился успеха, то все пошло бы хорошо. Если бы меня арестовали, а Гай не пришел бы мне на помощь, стало бы очевидно, что с ним не все в порядке. Если бы меня убили, то мне не пришлось бы сдавать маэстро Ларусу заключительный экзамен по истории. — Он пожал плечами. — Два позитивных результата из трех — по-моему, неплохая ставка, сэр.

Килтон мрачно рассмеялся:

— Да, пока ты выигрываешь. — Он потряс головой. — Не могу поверить, что ты пошел на такой риск. Но тебе удалось выйти сухим из воды. В дальнейшем ты узнаешь, что успех и победы обычно заставляют уйти в тень риск, на который ты идешь для их достижения, в то время как неудача лишь подчеркивает глупость.

— Да, сэр, — почтительно сказал Джефф.

Неожиданно трость Килтона описала дугу и ударила Джеффа по бедру. Он на несколько мгновений перестал чувствовать ногу, а потом ощутил жуткую боль.

— Если ты когда-нибудь ослушаешься моих приказов, — очень спокойно сказал Килтон, — я тебя убью. — Слепой маэстро смотрел на Джеффа. — Ты меня понял?

Джефф невнятно пробормотал, что он все понял, прижимая ладонь к горевшей от боли ноге.

— Мы не играем в игры, мальчик, — продолжал Килтон. — Поэтому я хочу, чтобы ты очень хорошо меня понял. Есть ли у тебя какие-то вопросы или сомнения?

— Я все понял, маэстро, — ответил Джефф.

— Очень хорошо. — Слепые глаза обратились на Макса. — Антиллар, ты идиот. Но я рад, что ты вернулся.

— Вы и меня намерены ударить? — устало спросил Макс.

— Нет, конечно, — ответил Килтон. — Ты же был ранен сегодня. Поэтому я ударю тебя потом, когда минует кризис, если так тебе будет легче.

— Вовсе нет, — заявил Макс.

Килтон кивнул:

— Ты по-прежнему способен играть роль Первого лорда?

— Да, сэр, — сказал Макс, и Джефф подумал, что его голос звучит уверенно, хотя выглядел его друг не лучшим образом. — Дайте мне несколько часов отдохнуть, и я буду готов.

— Вот и прекрасно, — сказал Килтон. — Ложись в постель. Никто не должен видеть, как ты идешь в свою комнату.

— Маэстро, — сказал Джефф. — Теперь, когда Макс здесь…

Килтон вздохнул:

— Да, Джефф. Я напишу приказ об организации срочных поисков твоей тети Беллы. Тебя это удовлетворит?

— Несомненно, сэр.

— Превосходно. Я хочу, чтобы ты доставил несколько посланий. Доложишь о своем возвращении после завершения экзамена по истории. Свободен.

— Да, сэр, — ответил Джефф.

Он взял пачку писем и повернулся к двери, стараясь беречь пульсирующую от боли ногу.

— Кстати, Джефф, — сказал Килтон, когда тот собрался выйти.

— Сэр?

— Кто еще входил с тобой в Серую башню?

Джефф с Максом с трудом скрыли свое удивление.

— Никто, сэр. Почему вы спрашиваете?

Килтон кивнул:

— Ты сказал, что «мы» вошли туда. Из чего следует, что с тобой был кто-то еще.

— Ах вот вы о чем! Я оговорился, маэстро. Я хотел сказать, что был один.

— Да, я в этом не сомневаюсь, — пробормотал Килтон. Джефф ничего не ответил, а маэстро целую минуту молча смотрел на него слепыми глазами.

Потом Килтон негромко рассмеялся, поднял руку и спокойно сказал:

— Как пожелаешь. Мы можем вернуться к этому позднее. — И он небрежно махнул рукой, отпуская Джеффа.

Джефф поспешил отнести послания. Еще до второго утреннего колокола он успел доставить все письма, кроме последнего, адресованного послу Бергу в Черный коридор.

Джеффа встретили те же два легионера. Что-то показалось Джеффу странным в выражении их лиц, и только присмотревшись ко входу в посольство канимов, он понял, в чем дело.

Стражники-канимы отсутствовали. Астелианцы стояли на прежних местах, но канимы исчезли. Джефф кивнул астелианцам и вошел.

— А где стража канимов? — спросил он.

— Понятия не имеем, — ответил один из легионеров. — Их нет с самого утра.

— Странно, — заметил Джефф.

— Да уж, сказал так сказал, — усмехнулся легионер. — Это место всегда было странным.

Джефф кивнул и поспешил обратно во дворец, в комнату, которую он делил с Максом.

Он вдруг почувствовал, что дрожит, а дыхание с хрипом вырывается из его груди, хотя он шел обычным шагом.

Тетя Белла исчезла. Если бы он действовал быстрее, или вел себя умнее, или спал более чутко, то ее почти наверняка не похитили бы. Если, конечно, ее похитили. Если Белла еще жива.

На глаза Джеффу навернулись слезы, он споткнулся. Его разум вдруг стал совершенно пустым. Пока он охотился на Кито, пробирался в Серую башню, спасал Макса и лгал маэстро Килтону, он старался изо всех сил. А теперь, когда он получил небольшую передышку, чувство тревоги охватило его с новой силой.

Джефф распахнул дверь в свою комнату, с силой ее захлопнул и прислонился к ней спиной, устремив взгляд в потолок. Слезы текли по его щекам, не останавливаясь. Ему следовало взять свои чувства под контроль, но Джефф не мог. Может быть, он сильно устал, слишком многое произошло за последние часы.

В следующий миг Джефф уловил движение в темной комнате, и тут же Кито тихо спросила:

— Астелианец, тебе нехорошо?

Джефф стер слезы рукавом и посмотрел на Кито, которая стояла перед ним, на ее лице застыло недоумение.

— Я… я встревожен.

— Из-за чего?

Он сложил руки на животе.

— Я не могу тебе рассказать.

Кито удивленно вскинула светлые брови:

— Почему нет?

— Безопасность, — ответил он.

Кито непонимающе посмотрела на него.

— Опасные тайны, — уточнил Джефф. — Если враги Гая их узнают, многие люди могут пострадать или даже погибнуть.

— Ага, — сказала Кито. — Но я же не враг Гая. Так что мне ты можешь рассказать.

— Нет, Кито, — начал Джефф. — Ты не поняла. Это… — Он заморгал и задумался.

Кито действительно не являлась угрозой для Гая. На самом деле во всей Астелии-Империи она была единственным человеком (за исключением самого Джеффа), который наверняка не был врагом Короны. Очевидно, Кито не имела ни малейшего представления о политике, у нее не могло возникнуть никакого конфликта интересов. Она была чужой здесь, а потому на нее не могла оказать влияния ни одна из политических фракций.

А Джеффу ужасно хотелось поделиться с кем-нибудь своими проблемами. Хотя бы для того, чтобы хоть немного успокоить клубок змей, поселившихся в его животе.

— Если я тебе все расскажу, ты обещаешь ни с кем об этом не говорить, кроме как со мной?

Она нахмурилась, не спуская глаз с его лица, а потом кивнула:

— Хорошо.

Джефф вздохнул. Потом сполз по двери и сел на пол. Кито уселась напротив, скрестив ноги. На ее лице смешались любопытство, тревога и недоумение.

И Джефф рассказал ей обо всем, что произошло с ним за последние дни. Она терпеливо слушала, лишь иногда останавливая Джеффа, чтобы уточнить смысл непонятных слов или расспросить о незнакомых ей людях.

— А теперь, — сказал в заключение Джефф, — тете Белле грозит опасность. Возможно, уже слишком поздно и ей не помочь. А хуже всего то, что я почти уверен: Белла хотела связаться с Первым лордом из-за того, что в Вестланде что-то случилось.

— Там у тебя друзья, — тихо сказала Кито. — И семья.

Джефф кивнул:

— Но я не знаю, что делать, и это меня тревожит.

Кито оперлась подбородком на ладонь и задумчиво посмотрела на него, слегка нахмурившись.

— Почему?

— Меня тревожит, что я мог упустить какую-то важную деталь, — признался он. — Что мог как-то помочь. Что существует способ решить все проблемы разом, а мне не хватает ума его отыскать.

— А что, если с неба упадет камень и убьет тебя, астелианец? — осведомилась Кито.

Джефф заморгал:

— И что это значит?

— Ты не можешь контролировать все сразу. И твое беспокойство ничего не изменит.

Джефф нахмурился и посмотрел в пол.

— Может быть, — пробормотал он. — Может быть.

— Астелианец…

— Да?

Кито задумчиво пожевала нижнюю губу.

— Ты сказал, что это существо, Берг, вело себя странно?

— Очень на то похоже, — отозвался Джефф.

— Быть может, это связано с тем, что происходит с твоим вождем?

Джефф нахмурился:

— Что ты имеешь в виду?

Кито пожала плечами:

— Из того, что ты рассказал, Берг — это тот, чей живот не соответствует рукам.

Джефф заморгал:

— Что?

Она наморщила нос.

— Есть такая поговорка у клана Лошади. Ее трудно перевести. Она означает, что у Берга не было причин так себя вести. Поэтому ты должен задать себе вопрос: почему он так поступил?

Джефф погрузился в напряженные размышления.

— Возможно, у него были причины. Не исключено, что мы просто чего-то не знаем.

— Ну и какими могут быть его мотивы? — спросила Кито.

— Понятия не имею, — ответил Джефф. — А ты?

— И я, — спокойно ответила Кито. — Возможно, следует спросить самого Берга.

— Он не из тех, кого можно вовлечь в дружескую беседу, — заметил Джефф.

— Тогда за ним следует понаблюдать. Его действия все объяснят.

Джефф вздохнул:

— Я должен поговорить об этом с маэстро Килтоном. Не думаю, что он позволит мне тратить время на слежку за Бергом. В любом случае это не так уж и важно для меня.

— Но твоя тетя важна, — сказала Кито.

Тетя Белла. Вдруг все тело Джеффа заболело, им вновь овладела тоска. Он почувствовал себя совершенно беспомощным. Он всегда ненавидел это чувство. У него перехватило горло, и Джефф закрыл глаза.

— Я лишь хочу, чтобы ей не грозила опасность. Я хочу ей помочь. Вот и все. — Он склонил голову.

Кито двигалась бесшумно. Она оказалась рядом с ним и села спиной к двери. Потом она молча прижалась к нему плечом, и Джефф ощутил ее тепло и ее поддержку.

— Я потеряла свою мать, — сказала Кито после долгого молчания. — Я не хочу, чтобы кто-то испытал такую же боль, астелианец. Я знаю, что Белла была для тебя матерью.

— Да. Она и есть мать.

— Ты спас жизнь моего отца. Я все еще у тебя в долгу. Я помогу тебе, если сумею.

Джефф слегка прижался к ней, он был не в силах высказать словами свою благодарность. Через мгновение он ощутил, как кончики пальцев Кито коснулись его лица, Джефф открыл глаза и увидел, что Кито совсем рядом. Он замер, не осмеливаясь пошевелиться.

Девушка погладила пальцами его щеку, провела линию по челюсти и убрала выбившуюся прядь волос за ухо.

— Я поняла, что мне не нравится, когда тебе плохо, — негромко сказала Кито, глядя ему в глаза. — Ты устал, астелианец. У тебя и без того достаточно врагов, чтобы растравлять собственные раны из-за вещей, которые ты не в силах изменить. Тебе нужно отдохнуть, пока у тебя есть такая возможность.

— Я слишком устал, чтобы спать, — сказал Джефф.

Кито посмотрела на него и вздохнула:

— Безумны. Вы все безумны.

Джефф попытался улыбнуться:

— Даже я?

— В особенности ты, астелианец. — Она улыбнулась ему в ответ, ее сияющие глаза находились совсем рядом.

Джефф почувствовал, что он начинает понемногу расслабляться, и наклонился к Кито, наслаждаясь ее теплом и ее присутствием.

— Кито, почему ты здесь?

Она немного помолчала, а потом ответила:

— Я пришла, чтобы предупредить тебя.

— Предупредить?

Она кивнула.

— Существо из долины Воскового леса. То, что пробудилось во время Испытания. Ты помнишь?

Джефф содрогнулся.

— Да.

— Оно выжило, — сказала она. — Коуч умер. Хранители умерли. Но оно покинуло долину. У него осталась твоя сумка. Оно помнит твой запах.

Джефф вновь содрогнулся.

— Оно здесь, — тихо продолжала Кито. — Я потеряла его след во время бури, за два дня до того, как пришла в столицу. А оно бежало за тобой всю дорогу. Я искала его месяцы, но оно так и не появилось.

— Оно не могло оставаться незамеченным в столице, — после некоторых раздумий сказал Джефф. — Огромный чудовищный паук сразу привлек бы к себе внимание.

— Возможно, оно умерло, как хранители, — предположила Кито.

Джефф поскреб подбородок.

— Но Черный Кот воровал в течение нескольких месяцев, — сказал он. — Ты провела здесь довольно много времени. Если бы ты пришла в столицу только для того, чтобы меня предупредить, то могла бы давно это сделать и вернуться обратно. Значит, есть и другая причина.

Что-то промелькнуло в ее глубоких зеленых глазах.

— Я уже говорила тебе. Я здесь, чтобы стоять на страже. — Она выделила последнее слово. — Чтобы побольше узнать о тебе и о твоем народе.

— Зачем?

— Таков обычай нашего народа, — ответила Кито. — После того как стало известно, что… — Она смолкла и отвернулась.

Джефф нахмурился. Что-то подсказывало, что ему не следует настаивать, к тому же он боялся, что Кито отодвинется от него. Сейчас ему хотелось только одного: сидеть рядом с ней и разговаривать.

— И что же ты узнала? — спросил он.

Она вновь посмотрела на него, и, когда их глаза встретились, Джефф вздрогнул.

— Многие вещи, — спокойно ответила Кито. — Что это место, где учатся, но где лишь немногие узнают нечто полезное. Что тебя, обладающего умом и мужеством, презирает большинство твоих собратьев из-за того, что ты не владеешь волшебством.

— Это не совсем волшебство, — начал Джефф.

Кито, не меняя выражения лица, приложила пальцы к губам Джеффа и продолжала, словно он ничего не говорил:

— Я видела, как ты защищал других, хотя они считали тебя слабее. Я видела совсем немного достойных людей вроде того юноши, которого мы вытащили из башни. — Она немного помолчала. — Я видела, как женщины торгуют удовольствием за монеты, чтобы накормить своих детей, а другие поступают так же, чтобы забыть о детях, пить вино и принимать всякие порошки. Я видела мужчин, которые работают от восхода до заката, а их жены относятся к ним с полнейшим пренебрежением. Я видела, как мужчины бьют и используют тех, кого они должны защищать, даже собственных детей. Я видела, как некоторые из вас превращают своих собратьев в рабов. Я видела, как они сражаются за свою свободу. Я видела, как люди закона его предают, и людей, которые ненавидят закон за мягкость. Я видела благородных защитников и садистов-целителей, а еще создателей прекрасного, над которыми смеются, восхищаясь теми, кто порождает уродство и разрушение.

Кито потрясла головой.

— Твой народ, астелианец, самый злобный и добрый, самый дикий и благородный, предательский и верный, вы самые удивительные и завораживающие существа из всех, кого мне доводилось видеть. — Ее пальцы вновь коснулись его щеки. — А ты самый удивительный из всех.

Джефф долго молчал.

— Что ж, теперь я понимаю, почему ты считаешь всех нас безумными, — наконец сказал он.

— Я думаю, твой народ может быть великим, — продолжала Кито. — Действительно достойным. Единственный будет вами гордиться, глядя на вас сверху. В вас все это есть. Но еще в вас сидит жажда власти. Предательство. Фальшивые маски. И сознательные ошибки.

Джефф слегка нахмурился:

— Сознательные ошибки?

Кито кивнула:

— Когда кто-то из вас говорит то, чего нет. Говорящий ошибается, но создается впечатление, будто он это делает специально.

Джефф подумал секунду и понял:

— Ты говоришь о лжи?

Кито недоуменно заморгала:

— Что лежит? Где лежит?

— Нет, нет, — поправил ее Джефф. — Это такое слово. Когда ты сознательно говоришь неправду, чтобы заставить другого думать, будто это правда.

— Лежать — значит… отдыхать. Спать. Иногда имеется в виду спаривание.

— И еще ложь означает, что человек говорит то, чего нет, — сказал Джефф.

— Но почему вы используете одно и то же слово для разных вещей? Это смешно.

— У нас есть много таких слов, — сказал Джефф. — Они могут значить больше, чем что-то одно.

— Но это глупо, — заявила Кито. — Людям и так непросто понять друг друга, а вы еще все усложняете словами, которые означают разные вещи.

— Ты права, — согласился Джефф. — Называй это обманом. Любой астелианец это поймет.

— Ты хочешь сказать, что так поступают все астелианцы? — спросила Кито. — Говорят то, чего нет? Говорят обманами.

— Большинство из нас.

Кито едва слышно презрительно вздохнула:

— Слезы Единственного, зачем? Разве мир не достаточно опасен и без этого?

— А твой народ никогда не лж… не говорит обманами? — спросил Джефф.

— А зачем?

— Ну, иногда астелианцы говорят обманами, чтобы защитить чьи-то чувства.

Кито покачала головой:

— Если сказать то, чего нет, оно не появится, — заявила она.

Джефф едва заметно улыбнулся:

— Конечно. Наверное, мы надеемся, что до этого не дойдет.

Глаза Кито сузились.

— Значит, ваши люди говорят обманами даже с собой. — Она тряхнула головой. — Безумие. — Кито провела теплыми пальцами по краю его уха.

— Кито, ты помнишь, как мы взбирались по веревке в долине Воскового леса? — едва слышно спросил Джефф.

Она содрогнулась, но не отвела глаз и кивнула.

— Между нами кое-что произошло. Ведь так? — Джефф и сам не заметил, как поднес свою руку к лицу Кито, пока не ощутил гладкую кожу ее щеки под своими пальцами. — Твои глаза изменились. Это что-то для тебя значит.

Она долго молчала, а потом, к удивлению Джеффа, на ее глаза навернулись слезы. Ее рот дрогнул, но она так и не заговорила, а лишь едва заметно кивнула.

— Что произошло? — нежно спросил Джефф.

Она сглотнула и покачала головой. Повинуясь импульсу, Джефф сказал:

— Так вот что ты имела в виду, когда сказала, что ты стоишь на страже, — сказал он. — Если бы это был геардос, ты бы стояла на страже геардосов. А если бы лошадь, ты бы стояла на страже лошадей.

Из ее зеленых глаз капали слезы, но дыхание Кито оставалась ровным, и она не отводила глаз.

Джефф провел пальцами по ее светлым волосам. Они оказались необыкновенно тонкими и мягкими.

— Кланы твоего народа. Волки, лошади, геардосы. Они… каким-то образом объединяются с…

— Да, астелианец, — тихо ответила она. — Наши чала. Наши тотемы.

— Значит… я твой чала.

Она сильно задрожала и издала какой-то тихий звук. А потом ее голова расслабленно опустилась ему на грудь.

Джефф, уже ни о чем не думая, обнял ее за плечи и прижал к себе. Его удивило новое ощущение. Никогда еще к нему так не прижималась девушка. Она была теплой и нежной, а аромат ее волос и кожи ошеломлял. Он чувствовал, как быстрее забилось сердце и ускорилось дыхание, его тело реагировало на близость Кито. Но на другом уровне его охватили совсем другие ощущения. Все происходящее вдруг показалось ему необъяснимо правильным, он должен чувствовать ее тело рядом под своей рукой. Его рука слегка напряглась, одновременно Кито прижалась к нему немного сильнее и стряхнула безмолвные слезы.

Джефф хотел заговорить, но что-то заставило его остановиться. Поэтому он лишь молча обнимал Кито.

— Я хотела лошадь, астелианец, — едва слышно прошептала она. — Я все спланировала. Я собиралась поехать с сестрой моей матери Хашат. Уйти за горизонт без всякой на то причины — только для того, чтобы посмотреть, что находится дальше. Я бы бегала наперегонки с ветром и бросала бы вызов грому летних бурь, посылая над равнинами клич моего клана.

Джефф ждал. Потом он нашел ее левую руку, и их пальцы переплелись, и его вновь охватило ощущение правильности происходящего.

— А потом пришел ты, — тихо сказала она. — Вызвал Скагару перед моим народом у хорто. Осмелился войти в долину Воскового леса. Победил меня на Испытании. Вернулся за мной, рискнул своей жизнью, хотя мог оставить меня умирать. И у тебя такие красивые глаза. — Она подняла свое залитое слезами лицо, и ее глаза вновь нашли глаза Джеффа. — Я не хотела, чтобы все случилось именно так. Я не выбирала.

Джефф не отвел глаз. Пульс на ее шее бился в одном ритме с его сердцем. Они вдыхали и выдыхали одновременно.

— А теперь, — тихо сказал он, — ты здесь. Пытаешься узнать обо мне побольше. И все кажется тебе таким странным.

Она кивнула.

— Никогда прежде ничего подобного не случалось с моим народом, — прошептала она. — Никогда.

И тогда Джефф понял ее боль, сомнения ее сердца и страх.

— Здесь нет людей твоего клана, — тихо сказал он. — Среди моего народа нет твоих соплеменников.

И вновь ее глаза наполнились слезами, но голос оставался тихим и ровным.

— Я одна.

Джефф смотрел ей в глаза и ощущал страдание под завесой спокойствия. Девушка продолжала дрожать, а его мысли и эмоции сменялись так быстро, что он ничего не успевал обдумать. Но он знал, что Кито смела, красива и умна и что в основе своей она хорошая. И Джефф понял, что ее страдание вызывает у него боль.

Он наклонился вперед, прикоснувшись к ее лицу одной рукой. Они оба дрожали, и он не осмеливался пошевелиться, опасаясь разрушить очарование момента. И на какое-то время исчезло все, остались лишь они двое, бездонная глубина ее зеленых глаз, тепло ее гладкой кожи и его дрожащие в лихорадке пальцы, скользящие по лицу, шее и волосам Кито.

Прошло время. Ему было все равно сколько. Глаза Кито превратили время в нечто незначительное, подчиняющееся их нуждам. И момент длился до тех пор, пока не иссяк, и время не смогло возобновить свой ход.

Он посмотрел в глаза Кито, их лица почти касались друг друга, а потом сказал негромко, но уверенно и твердо:

— Больше ты не одна.