Пленённая Призраком

ГЛАВА 17

Пробуждение было долгим и неприятным — всему виной навязчивый звук вибрирующего звонка, который Нина безуспешно пыталась игнорировать. Девушка отвернулась к стене, но уснуть ей не удалось — телефон, оказавшийся у края тумбы, в результате безудержного «бзыкания» со стуком упал на пол.

— С ума сошел? — сонно пробормотала Нина в телефон.

— Так и знал, что ты спишь, и даже не собираешься выполнять задание, которое я тебе вчера задал, — с напускной строгостью сказал Ярослав.

— Какое еще задание? — Нина заморгала глазами, которые слезились от рези, вызванной ранним принудительным пробуждением. Она начисто забыла об утренней пробежке, на которую вчера клятвенно обещала отправиться.

— Мы договорились о ежедневных тренировках, Нина, — вздохнул охотник. В любой другой день девушке непременно стало бы совестно, но сейчас, когда часы показывали начало шестого, сознание еще не успело проснуться, а вместе с ним спала и совесть. — Конечно, если ты передумала становиться охотницей, то не вопрос — я не буду тебя ни к чему принуждать.

— Хорошо, хорошо, — живо отреагировала Нина, тем не менее, с трудом отрывая голову от подушки. «Он это специально делает, — ворчала она про себя, стягивая пижаму. — Хочет, чтобы я отступила». — Сейчас только найду подходящую одежду, умоюсь и отправлюсь навстречу утренним приключениям, — недовольно сказала она вслух. — То-то же Тени обрадуются — сцапать меня посреди безлюдной улицы, когда все нормальные люди еще спят, будет куда проще, чем когда-либо раньше. Тебе не кажется, что мои утренние прогулки в одиночестве весьма рискованны?

— Помниться, однажды Тени не поленились нагрянуть в твою комнату, — спокойно отозвался Ярослав, — так что выражение: «Мой дом — моя крепость», в твоем случае, к сожалению, не действенно. И да, я еще не сошел с ума, чтобы отправлять тебя на утреннюю пробежку одну, — в голосе Ярослава слушались смешинки. — А теперь быстренько одевайся и выходи. Я жду.

— Что? Как это «ждешь»? Где?

— У подъезда.

— Ох, Ярослав… — Нина покачала головой, забыв, что молодой человек этого не видит. Она не могла поверить, что Ярослав так много делает для нее, жертвует временем. Он провел не менее получаса в пути, а, следовательно, поднялся ни свет ни заря. И всё это ради нее. Нину переполняли противоречивые чувства: с одной стороны ей было совестно, а с другой — приятно. Как бы старательно Ярослав не строил из себя благодетель, теперь-то Нина понимала, что его забота о ней вызвана отнюдь не только долгом охотника. Она ему не безразлична! И, не смотря на то, что Нина ненавидела ранние пробуждения, сегодняшнее утро было самым прекрасным утром в ее жизни.

— Я тебя жду, — повторил юноша. Нина счастливо улыбнулась, и, поцеловав телефон, принялась одеваться. Сон как рукой сняло.

Тихонько, чтобы не разбудить родителей, девушка прокралась в ванную, где наспех умылась и причесалась. На макияж времени не оставалось.

«Не спугнуть бы Ярослава своей естественной красотой, — мрачно подумала она, придирчиво разглядывая отражение в зеркале».

Выглядела она бледнее обычного, хотя, скажи она это родителям, они бы наверняка возразили, сказав, что серый стал привычным за последние два месяца, цветом ее лица.

Вдобавок к этому под глазами залегли темные круги, а от безупречного мелирования не осталось и следа — волосы стали тусклыми и какими-то… серыми. Китти упала бы замертво, увидь она, в кого превратилась ее подруга. Вместо миловидной голубоглазой блондинки с идеальной кожей и безупречно ухоженными волосами, на девушку из зеркала смотрела бледная, с болезненно-тусклыми глазами и неопрятной прической, незнакомка.

«Обязательно возьмусь за свой внешний вид, как только всё устаканится, — пообещала себе Нина».

Соорудив на голове «пучок», она вышла из ванной комнаты, после чего оделась и успешно покинула квартиру.

— Я уж думал, ты отдалась Морфею, — проворчал Ярослав, когда девушка села в его машину.

— Кому отдалась? — переспросила Нина, собираясь возмутиться.

— Морфею, — с улыбкой повторил охотник. — Это мифологический бог сновидений. Побольше читай.

— И всё равно ты пошляк и грубиян, — неожиданно выдала Нина.

— О, еще какой, — ничуть не обиделся юноша.

Машина тронулась.

— Куда мы? — забыв про перепалку, поинтересовалась Нина. В темноте она безуспешно пыталась разглядеть пейзажи за окном. Ярослав же решительно выехал на дорогу, свернув затем на север.

«Странно, зачем так далеко от дома? — с легкой тревогой подумала Нина. Ей было неприятно подозревать Ярослава, но когда имеешь дело с потусторонними существами, ожидать можно и нужно чего угодно».

— В парк, — просто ответил юноша, кажется, не заметив беспокойства спутницы.

— А-а-а, — протянула Нина. «Почему бы и нет? — успокоила она себя». — Знаешь, — после некоторого молчания сказала она, — я всё же думаю, что утренние вылазки — не самая хорошая затея.

— Засоня, — поддразнил Ярослав.

— Это да, — легко согласилась Нина. — А если говорить серьезно, то мне ужасно неловко от того, что из-за меня ты вынужден лишать себя сна. Говорят, утренний сон самый сладкий.

— Правда, так говорят? — изобразил удивление Ярослав, а затем скривил губы в насмешливой ухмылке. — Тогда они не знают истинного удовольствия. И ты тоже, коль слушаешь диванных экспертов!

— Фу-у-у, — брезгливо воскликнула Нина. — Вот же ты…

— Я говорю об утренней прогулке, — всё с той же насмешкой пояснил охотник. — Ты только представь себе: свежее, раннее утро, одинокие улочки и вокруг ни души. Только ты. Во всем мире только ты. Правда, создается такое ощущение, клянусь тебе! Это непередаваемое ощущение безграничной свободы.

— И одиночества, — невесело добавила девушка.

— Возможно. Но и им можно наслаждаться.

— Да ты интроверт! — воскликнула Нина, засмеявшись. Ярослав отрицательно покачал головой:

— Если только самую малость. Вот, скажи, что ты сейчас чувствуешь, когда мы одни, и эта дорога словно принадлежит нам, а? Разве тебя не охватывает опьяняющий восторг?

Нина пожала плечами:

— Честно говоря, особого восторга у меня нет. Может, от того, что спать хочется. А еще через два часа в школу. Мысли о ней вообще убивают все приятные чувства, даже если они есть.

Ярослав засмеялся:

— А ты, оказывается, разгильдяйка!

— Просто ты не знаешь моих одноклассников и учителей, — возразила девушка.

— Ребята, наверно, задирают тебя из-за всей этой истории, что с тобой приключилась? — с пониманием спросил Ярослав.

— Они считают меня сумасшедшей, — хихикнула Нина. — И сектанткой. Из-за всей этой истории, что приключилась со мной и ребятами, я теперь состою на учете, как трудный подросток. Замечательно, правда? Раз в неделю, по распоряжению директора, я посещаю школьного психолога. Поверь, та еще муть. Сегодня вот намечается собрание. Очередное. Каждый раз одно и то же: подростки и секта, подростки и криминал. «Что делать, если вас пытаются завлечь в сомнительное сообщество?»

— И что же нужно делать? — с изображаемым интересом поинтересовался Ярослав.

— Обратиться к классному руководителю, — мрачно продекларировала Нина.

Не удержавшись, Ярослав, все же разразился смехом.

— Да, действительно, очень смешно, — обидевшись, буркнула девушка.

— Прости. Просто странно, что после всех пережитых тобой событий; теперь, когда ты из дома выйти не можешь без риска быть похищенной злобным кланом ведьмаков или того хуже — Сумеречными Слугами, тебя так расстраивают школьные проблемы.

— Легко тебе говорить. Ты общаешься с себе подобными, а я для всех чокнутая, изгой. Даже родители не до конца понимают, что со мной происходит. Не верят они тому, что рассказали им ты и твой папа.

— Ты забываешь, что я вынужден работать, чтобы добыть денег, — мягко возразил Ярослав. — А значит, ежедневно иметь дело с обывателями. Приходится шифроваться, — он улыбнулся. — Ты должна понять, Нина, что теперь ты сильно отличаешься от своих товарищей и нетоварищей, тоже. Ты знаешь куда больше, чем и они, и твои родственники, и соседи, и просто знакомые и не знакомые тебе люди. Но это те знания, которыми ты не можешь поделиться. Я знаю, каково тебе, Нина. Я понимаю тебя. Для тебя мир будто разделился надвое. В какой-то степени, так оно и есть, и отныне ты должна существовать в обоих мирах. Твоя задача научиться этому. Не бойся, что люди будут считать тебя странной. Главное, не позволять им считать тебя слабой. Если твои одноклассники, как ты говоришь, думают, что ты сошла с ума, значит, они видят тебя больной, слабой. Покажи им, что они ошибаются. Приоткрой им немного завесу своей тайны. Покажи, кто ты есть. Заставь их уважать себя. В конце концов, ты — дочь мааврийского народа, ты защитница этих людей, что смеются над тобой. Ты особенная. Так продемонстрируй это!

— Как же мне это сделать? — нахмурилась Нина. — Взывать при них к духам предков на мааврийском? Воображаю, какой будет эффект!

— Исключено. Я говорю о внутренней силе, заложенной в тебе. Вот ее и продемонстрируй, но для начала тебе потребуется пробудить ее. А для этого нужно подготовить свое тело. Сильный дух никогда не проявит себя в слабом, безвольном теле. Мы, кстати, приехали.

— Что я должна делать? — максимально изображая энтузиазм, спросила Нина, когда они с Ярославом вошли в парк. Охотник оценивающе оглядел девушку, и, задержав взгляд на спортивных штанах и кроссах, удовлетворенно кивнул.

— Куртка слишком теплая. Подошла бы безрукавка, — все же не обошелся он без критики.

— Нет у меня никаких безрукавок. Только эта куртка.

— Тогда нужно снять, — тоном, не терпящим возражений, ответил Ярослав. — Что у тебя под ней?

— Водолазка, — со стоном отчаяния сказала Нина. Она не так давно вылечила кашель, а он хочет, чтобы она снова подхватила простуду? Да мама убьет ее, если она снова будет вынуждена пропустить занятия! — Не буду снимать, — решительно заявила она.

— Ладно, — к ее удивлению быстро согласился охотник. — Сегодня поработаем на выносливость. Я не требую от тебя скорости, но работаем строго по таймеру. Всё понятно?

Нина кивнула, с трудом удерживаясь от гримасы.

«Ему бы в нашей школе физруком работать. Бьюсь об заклад, работа принесла бы ему несравнимое удовольствие, — мысленно проворчала она, сохраняя при этом невозмутимое выражение лица».

Ярослав, не подозревавший, какие страсти кипят в душе девушки, с всё тем же тренерским тоном, велел Нине приготовиться, после чего установил на часах таймер.

— До первой скамьи, — напомнил он ей вслед.

Время тянулось бесконечно долго, и, конца и края ему не было. Вспотевшая и измотанная девушка решила самовольно прекратить пытку.

— Не могу больше, — запыхавшись, сказала она Ярославу.

— Ладно, — без единого слова упрека, что немало удивило Нину, ответил тот. — Физическая подготовка, надо сказать, у тебя слабенькая.

— Так ты это что, проверял меня, что ли? — Нина, согнувшаяся пополам и борющаяся с приступами тошноты, резко выпрямилась, забыв про недомогание.

— Экзаментировал, — поправил Ярослав. — Ну, ну, не надо на меня так смотреть. Я должен был оценить твои возможности, чтобы понять, сколько работы нам предстоит, и с чего стоит начать. Я, между прочим, для тебя стараюсь, — Ярослав говорил спокойно, но в его голосе звучали нотки упрека, а потому Нине стало совестно.

— Да, ты прав. Извини, пожалуйста, — поспешила она примириться, пока Ярослав не передумал помогать ей. — Что дальше? — осторожно поинтересовалась она.

— По домам, а затем ты — в свою ненавистную школу, а я — на вполне терпимую работу, — мягко ответил Ярослав и улыбнулся. Нина вдруг подумала, что готова повторить еще столько же кругов, как минимум трижды, если наградой ей будет эта улыбка. Но, конечно же, девушка не позволила себе выдать своих чувств.

— Я ведь даже записки не оставила, когда уходила! — спохватилась она, чувствуя, как зарождается паника. — Наверняка мама уже проснулась и хватилась меня, — Нина нервно закусила губу. Словно в подтверждение ее слов, тут же зазвучала мелодия звонка. — Мама, — простонала она.

— Ответь, — спокойно посоветовал Ярослав. — Если что, дай телефон мне, я всё объясню.

— Мам, не переживай, я уже иду домой, — затараторила Нина в телефон. — Я на пробежке. Ну, по физкультуре у нас намечаются нормативы, а у меня подготовка никакая. Не хочется мне еще и за Аркадием Никифоровичем бегать потом, выпрашивая оценки. Уж лучше подготовлюсь. Всё, я уже иду, не волнуйся.

Убрав телефон в карман куртки, Нина прикрыла глаза, а открыв их, обнаружила, что Ярослав смотрит на нее с осуждением.

— Ай-ай-ай, — театрально покачал он головой. — Вдобавок ко всем твоим талантам, ты, оказывается, еще и искусная лгунья.

— А что я должна была сказать? — возмутилась девушка. — Что сбежала с утра пораньше на встречу с тобой? Думаешь, мой папа поверит, скажи я ему всё, как есть?

— Вообще-то, я собирался подняться с тобой к твоим родителям и всё им объяснить. Поговорил бы с твоим отцом, уверен, он бы все понял, — невозмутимо пожал плечами охотник. Нина закатила глаза:

— Он бы с тебя три шкуры спустил!

В ответ на это Ярослав тихо засмеялся, а затем еще тише пробормотал:

— Сдается мне, что будет непросто найти с ним общий язык.

Машину Ярослав вел быстрее обычного, и домой Нина вернулась, как если бы шла пешком с соседнего сквера.

— По лестнице лучше всего подниматься бегом, — посоветовал юноша.

Нина так и поступила. Запыхавшаяся, она вошла в квартиру, готовясь к родительской атаке.

— Делать тебе нечего, как по утрам шляться, — проворчала Елизавета Борисовна, но Нина поняла, что она не сердится.

— Ну, мама, я ведь тебе говорила, что тренируюсь перед сдачей норматива, — без зазрения совести солгала девушка.

— Хорошая тренировка, — отозвался из ванной комнаты Геннадий Арсеньевич, — от маньяков бегать.

Нина наскоро приняла душ, и, выйдя, из ванной, обнаружила, что усталость как рукой сняло, и даже наоборот — от привычной вялости не осталось и следа. Сейчас девушка ощущала себя как никогда бодрой и полной сил.

Тем не менее, наводить красоту ей не хотелось, и сегодня впервые за два года она отправилась в школу без макияжа.

«То-то же Ритка обрадуется новому поводу поиздеваться, — хмыкнула она про себя». Вот только насмешки одноклассницы нисколько не заботили Нину, и, входя в кабинет класса, она держалась уверенно.

Риту же хватило ровно на два урока, и перед тем, как отправиться на урок биологии, девушка не удержалась от едкого замечания:

— Что, Ниночка, ночные сборища отнимают много времени и сил? Ты сегодня ужасно выглядишь. То есть, я хочу сказать, что ты и раньше красотой не отличалась, но сегодня, я уверена, даже Фредди заклацает зубами от страха, увидев тебя.

Нина хмыкнула, вспомнив, как верещала Ритка, когда в кабинет биологии втащили макет человеческого скелета. Имя дал ему Алан. Почему именно Фредди, Нина не знала, но его присутствие делало уроки биологии неприятными.

— Я не посещаю никаких сборищ, — спокойно ответила она Рите. — В отличие от тебя — любительницы притонов. Что? Разве нет? Наверняка твоя мамочка верит в сказочку, которую ты ей рассказываешь каждую субботу, обманывая, что ночуешь у Любоньки. Так не хочется ее огорчать, — Нина недобро засмеялась. — Если не закроешь свой рот, она наглядно увидит, как и где ты проводишь субботние ночи.

Глаза Риты расширились — в них мелькнула паника.

— Ты просто выделываешься, — с вызовом ответила она. — Нет у тебя никаких доказательств!

Нина едва не рассмеялась — с такой надеждой на нее глядела одноклассница. «Ну, давай, скажи что-нибудь такое, что подтвердит мои слова, — читалось в глазах бедняжки».

— Ты можешь легко проверить это, — на ходу бросила она ей. — Стоит только сказать еще раз, что я сектантка.

— Думаешь, что если заткнешь мне рот, то и остальные замолчат? — не унималась девица.

Нине пришлось вернуться.

— Поясни, о чем это ты? — потребовала она ответа. Рита торжествующе улыбнулась.

— О том, что всем кажется странным, что ребята бесследно исчезли, а ты… ты расхаживаешь, как ни в чем не бывало, и на вопросы не отвечаешь, увиливаешь, — ответил за нее Гриша, некогда ухаживающий за Ниной и добивавшийся ее внимания. Неужели теперь и он настроен против нее? — Думаешь, что если полиция тобой всерьез не заинтересовалась, так тебе всё с рук сойдет?

— Что? — ахнула Нина. Она и помыслить не могла, что ее могут подозревать в… Да в чем, черт их дери, они подозревают ее? — Что ты такое говоришь? Не думаешь ли ты, что в исчезновении ребят есть моя вина? Неужели ты можешь думать, что я причастна к этому?

— Не один я так думаю, — резко ответил одноклассник. Нина затравлено обвела взглядом остальных, и поняла, что Гриша прав — все они смотрели на нее враждебно. Кто-то кивал, как бы выражая согласие с его словами.

— Вы просто придурки, — единственное, что смогла сказать Нина, прежде чем горькие слезы хлынули из глаз. Девушка резко отвернулась, и стремительно направилась по коридору — подальше от бывших товарищей.

«Нельзя показывать им свою слабость, — вспомнила она».

Слова Ярослава, сказанные им утром, помогали ей мужественно вытерпеть оставшиеся уроки. Вовремя последнего, а эта была химия, в кабинет вошла заведующая по воспитательной работе, Ольга Николаевна, чтобы лично сообщить о замене собрания на классный час.

— Присутствовать обязательно всем, без исключения, — напоследок добавила она, бросив беглый, но прямой взгляд на Нину, а потому девушке показалось, что женщина обращалась персонально к ней.

«Достали они меня все, — с раздражением и горечью подумала она».

Усевшись за последнюю парту, чтобы не привлекать к себе внимания, которого ей сполна хватило за сегодняшний день, Нина приготовилась слушать долгую и порядком надоевшую лекцию о том, что им, только познающим этот мир, молодым людям, не ведающим, какие опасности могут скрываться за безобидными на первый взгляд вещами, следует быть осторожными и ответственными. Нина ошиблась — Эльвира Руслановна начала с плохой новости:

— Сегодня стало известно, что мама Кати Астаховой скончалась в психиатрической клинике, куда она была доставлена ее мужем две недели назад. Вот, к чему могут привести ваша безответственность и жажда приключений.

Нина, стараниями убедившая себя в своей невиновности, сейчас готова была расплакаться от чувства вины и стыда — взоры одноклассников и Эльвиры Руславновны были направлены на нее.

Но даже не осуждение товарищей и учителей были горче всего. Тетя Лена умерла… Бедная женщина не вынесла горя. Нина чувствовала себя виновной и перед ней, и перед Катей. Возможно, если бы она проявила тогда настойчивость и не пошла с ребятами, то Китти последовала за ней. А может быть, и вовсе вся компания разошлась бы по домам, забыв о злополучном квесте.

«Нет, — сама себе возразила Нина. — Алан так просто бы от нас не отстал. Он бы обязательно что-нибудь придумал. Да и квест был лишь дурацким представлением. Маги уже наметили нас в жертвы, и Тени, так или иначе, все равно пришли бы за каждым».

Внезапно Нине стало очень страшно — а что, если ей не удастся вернуть ребят? Что, если они уже давно мертвы?

«Ты ничего и не делаешь для их спасения, — сказала она себе. — Ровным счетом ничего. Только ноешь. Ты знаешь способ противостоять клану, но даже не пытаешься прибегнуть к нему. Ты знаешь о Перстне, но старательно бежишь от мысли воспользоваться его помощью. Ты боишься ответственности. Ха-ха, ты даже не смогла уговорить охотников принять тебя в свои ряды, жалкая неудачница».

— Жалкая неудачница, — машинально повторила она вслух, и это было ошибкой — Рита, шедшая позади нее, услышала. Визгливый смех девицы эхом разнесся по всему этажу. Нина поморщилась.

— Жалкая неудачница? — переспросила Рита. — Это ты о себе? О, дорогая, неужели в тебе просыпается здравый смысл! Да, милочка, ты права, — сладко ворковала девушка. — Ты, действительно, неудачница. Впрочем, как и твои дружки.

Нина оторвала от пола взгляд и посмотрела в глаза врагине.

— Скоро всё изменится, — пообещала она не только ей, но и себе.

Да, так и будет. Нина больше не слабая, напуганная девочка — она знает способ спасти себя и друзей.

Она завладеет Перстнем Власти.