Пленённая Призраком

ГЛАВА 18

В этом году весна совсем не баловала теплыми деньками, и даже май, на который была возложена вся надежда измученных дождями горожан, вступил в свои права лишь ближе к середине. «Дождливо и ветренно», — вот так, в двух словах можно было охарактеризовать весеннюю погоду.

Сегодня же было теплое воскресное утро, и если только не набегут тучки, то и день обещал быть по-весеннему солнечным.

Нина в который раз взглянула в окно, и, тоскливо вздохнув, вновь уткнулась в Книгу.

«Еще чуть-чуть, и можно будет пойти погулять, — пообещала она себе». Уже третий час, как она сидит за Книгой, неспешно перелистывая страницы — одну за другой, всматриваясь в строки, и совершенно безрезультатно пытаясь понять хоть что-нибудь.

— Интересно, знание мааврийского заложено с рождения или его необходимо выучить? — высказала она вслух. — Но тогда где мне взять учителя, если, ни один лингвистический центр, наверняка и слыхом не слышал о таком языке? — вздохнув, она взяла в руки телефон. — Ну, дядя Толя, — обратилась она к гаджету, — придется мне снова просить вашей помощи.

Она не рискнула звонить в столь раннее время, а потому решила отправить эс-эм-эс.

«Здравствуйте, дядя Толя. Простите, если мое сообщение побеспокоило вас, но мне нужна ваша помощь. Это касается той вещи, о которой мы с вами говорили. У меня возникли проблемы с ее изучением. Может быть, вы знаете способ, как это решить? Нина».

Отправив, Нина снова взялась за Книгу, но тут же отложила ее. Прислушавшись, она поняла, что в дверь кто-то скребет. Звук был похож на то, словно кто-то царапал металл коготками.

«Опять Бакс, — мысленно обругала она соседского кота, что взял в привычку наведываться в их квартиру, стоило только Нине пару раз угостить его котлетой и молоком».

— Ну, дружище, — сказала она вслух, — если только увижу, что ты оцарапал дверь — спасай хвост!

За дверью был вовсе не Бакс.

— Кисточка? — удивленно воскликнула Нина, и тут же ахнула, в ужасе прижав ладонь ко рту: морда кошки была вымазана кровью. — Господи, Кисточка, что же с тобой приключилось? — Нина осторожно, чтобы не испачкаться, взяла животное, и внесла в квартиру. Кошка доверительно заглянула в глаза девушки, моргнув, будто благодарила. — Ничего, ничего, мы тебя вымоем, накормим, и если нужно, отвезем к ветеринару. Ничего, — ласково ворковала Нина.

В ванной она вымыла Кисточку, которая, на удивление вела себя спокойно, послушно позволив поливать себя из душа и мылить шампунем.

— Ты моя умница, — похвалила ее девушка.

От еды, как и в прошлый раз, кошка отказалась, и на этот раз категорически.

— Странная ты, — сообщила ей Нина. Позволив животному разместиться на кровати, девушка уселась рядом. — Э, нет, это не для тебя, — сказала она, когда Кисточка, заинтересовавшись Книгой, принялась обнюхивать вещь, а затем и вовсе улеглась поверх нее. Вытащив из-под нее Книгу, девушка снова взялась за «чтение».

Телефон уведомил о присланном сообщении.

«Здравствуй, Нина, — писал Анатолий Давидович, — рад получить от тебя весточку. Надеюсь, что у тебя по-прежнему всё хорошо. По поводу твоего вопроса скажу тебе одно — раз не получается прочесть написанное, значит, ты к этому не готова. Это всё. Удачи, ждём летом в гости».

Нина шумно вздохнула, раздраженно отбросив телефон.

— Нравится ему загадками говорить? — спросила она в пустоту. Кисточка заинтересованно посмотрела на нее. — Знаешь, какими странными бывают люди? — обратилась к ней девушка. Кисточка моргнула. Видимо, знала. Прыгнув на колени девушки, и удобно устроившись, кошка блаженно закрыла глаза. Нина рассеянно почесала ее за ухом. В ответ послышалось умиротворенное мурлыкание. Снова и снова она всматривалась в незнакомые слова. Буквы были похожи на латынь, и Нина пыталась читать их вслух.

— Да что же это такое! — в отчаянии воскликнула она спустя некоторое время. — Книжечка, милая, ну, пожалуйста, — понимая, что сходит с ума, взмолилась девушка, — мне так необходима твоя помощь. Мне очень, ну, просто позарез, нужно прочесть информацию, хранящуюся в тебе…

Внезапно на девушку нашло озарение… Точно! Вот оно что! Она должна попросить. Или приказать? Вряд ли это имеет особое значение. Важно то, что она, наконец, поняла, что имел в виду дядя Толя! Она готова принять знания, и должна сообщить об этом Книге.

Слова будто сами собой сорвались с ее губ:

— Я готова принять знания, таящиеся в тебе, — сказала она, обращаясь к Книге. — Покажи мне…

Нина ахнула, когда Книга сама собой раскрылась, а ее страницы совершенно самостоятельно стали перелистываться, остановившись в итоге на первой.

Пальцы девушки самовольно стали водить по строкам верхнего абзаца. Буквы исчезали, словно впитывались в лист, а затем возвращались, но уже не на мааврийском, а на русском.

— Ух, ты, — восхищенно выдохнула девушка. — Ну, и ну!

Воодушевившись волшебным открытием, Нина, с трепещущимся сердцем принялась за чтение…

«Мир — есть результат волшебного творения. В те далекие времена, когда Миром правили Любовь и Добро, не было разделения на страны и народности. Люди Земли были одним народом, и правил ими Мааврий. Это было удивительное время. Люди были подобны небесным созданиям, не ведающим зла, зависти, алчности, похоти и ненависти. Миром правила Любовь, она же и являлась источником волшебной силы, которой владели люди. И была Вечность. Только люди умножались, заселяя Землю, и вот уже не было ни единого свободного уголка на Земле. Взмолились люди: „Что же нам делать? Мы умножаемся, и настанет время, когда будет совсем тесно!“

И пришло Мааврию озарение. И Свыше ему было велено призвать шестерых самых могущественных волшебников, и сотворить Иной Мир, куда могли бы уходить люди, когда придет их срок покинуть Земной Мир. Так и поступил Мааврий. Призвал он своих самых могущественных товарищей, и вместе они сотворили Иной Мир — отличный от Земного. И назвали его Призрачным, а Мир людей Живым. И назначил Мааврий своего брата править Призрачным Миром, а сам остался править Миром Живым. И не было на Земле войн и распрей, пока остальные братья Мааврия не взбунтовались и не возжелали тоже править. Устроили они заговор против брата своего, и придумали, что, первый, кто убьет Мааврия, и станет Правителем. Узнал о страшном заговоре Мааврий, и приказал сильнейшим из своего народа собраться и создать армию для защиты мира. Но братья решили поступить так же, и тоже собрали войско. То были предатели, отрекшиеся от своего Правителя. Разразилась война и много пало с обеих сторон. Мааврийцы всё же оказались сильнее, и подавили мятеж. И спросили Мааврия: „Что же делать с братьями твоими?“ И велел Мааврий изгнать предателей из Мира Живых в Мир Призрачный. И последовали за ними многие из народа мааврийского, и увидел Мааврий, сколько было предателей. Тогда он и устроил седьмицу откровений. Семь дней приходили к нему люди, и каждого Мааврий допрашивал, а помогали ему в этом Сильнейшие. И вскрылись язвы в душах многих мааврицев, и возгневался на них Мааврий. Но взмолились люди, мол, пощади, что же мы тебе сделали? И оставил их Мааврий, но лишил Силы, а Сильнейшим велел охранять их от посягательства остального народа.

Так первый грех посеял Хаос. Не было больше единого народа — люди перестали понимать друг друга, все больше ища друг перед другом различия, и заговорили на разных языках.

Не было порядка и в Мире Призрачном — озлобленные братья посеяли смуту, и собрали единомышленников, пообещав им власть, и задумали выбраться в Мир Живых. Прознал об их кознях брат, что правил Миром Призрачным, и доложил обо всем Мааврию. И решил Мааврий воззвать к Всевышнему, и услышал Всевышний, и велел Мааврию собрать четверых его преданных Стражников и вместе они сотворили Перстень Власти. Обиделся брат, тот, что правил Миром Призрачным и воззвал к Мааврию: „Я кровь крови твоей, я соратник твой и единственный преданный тебе друг, за что ты обделил меня? Что, если братья наши посягнут на меня?“

И велел Мааврий Стражникам сотворить еще один Перстень для брата своего, что правил Миром Призрачным. Всю свою Силу вдохнули они в эти Перстни, и велели хранить мир и добро в Мире Живом и Мире Призрачном. Только последний был слабее брата-близнеца, ибо сотворен был из остатка Сил, и не смог удержать Владыка Призрачный добро и единство в своем Мире. И возрадовались братья его слабости, и стали сеять Хаос в Мире Призрачном. И предложил им Владыка разделить Мир Призрачный, чтобы каждый мог править. И достался каждому брату по Миру, достойному его: самому старшему — Сумеречный, ибо душа старшего брата была темнее ночи; среднему достался Мир умерших, ибо он был ни живым, ни мертвым, а лишь тенью старшего брата; ну, а младшему достался Мир, который тот нарек Волшебным, ибо избавился младший брат от темноты души своей, и возлюбил Добро. Ну, а Владыка Мира Призрачного стоял выше братьев своих, ибо у него был Перстень Власти»…

— Вот это да, — выдохнула Нина, которая, казалось, не дышала все то время, что читала Книгу. Она посмотрела на Кисточку и с удивлением обнаружила, что та заинтересованно смотрит в Книгу. — Ах, ты моя интеллектуалка, может, ты еще и читать умеешь, а? — Нина засмеялась и весело потрепала кошку за ухом.

— Мяу! — недовольно выдала в ответ Кисточка.

— Вот тебе и «мяу». Итак, что мы имеем, — Нина задумалась, размышляя над прочитанным. — Есть два Перстня Власти — тот, что у Владыки Призрачного Мира, и тот, что правит Миром Живых, то есть, нашим. Последний должен быть у… У кого? — Нина задумчиво почесала лоб. — У Хранителя, наверно, у кого же еще? Если верить дяде Толе, а теперь, когда благодаря ему я смогла прочесть Книгу, его словам, я думаю, можно верить, Перстень находится под защитой Хранителя. Возникает новый вопрос: как найти Хранителя? Может быть, что-нибудь об этом есть в Книге? — Нина уж было хотела снова взяться за чтение, как Кисточка, мирно покоящаяся на ее коленях, с громким «мяу» спрыгнула на пол, при этом оцарапав кожу девушки.

— Ай! — вскрикнула удивленная Нина. — Ты чего?

Конечно же, Кисточка не ответила, но зато решительно направилась к двери и громким мяуканием стала требовать выпустить ее.

— Да что с тобой? — нахмурилась девушка. — Ладно, так и быть. Хочешь уйти — иди.

Нина распахнула дверь и Кисточка тут же выбежала в подъезд, но остановилась и выжидательно уставилась на девушку.

— Ну, чего еще? — раздраженно поинтересовалась у нее Нина. Кисточка моргнула, мол, пожалуйста.

— Ты, что же, хочешь, чтобы я пошла с тобой? — догадалась Нина. — Хочешь, чтобы я тебя выгуляла? Ну, хорошо, и правда, одной опасно — взрослые котяры, наверно обижают тебя. Но учти, это единственный раз, когда я иду у тебя на поводу. Больше я за тобой бегать не буду, понятно?

Накинув легкую куртку, Нина вышла из квартиры.

Как только они оказалась на улице, Кисточка резко бросилась вперед, снова оставив девушку в недоумении. Но пробежав немного, животное остановилось, и снова уставилось на хозяйку, будто звало ее последовать за ней.

— Ну, не знаю, — растерянно пробормотала Нина. — Бегать еще за тобой. Да и вообще странно все это.

Тем не менее, она, ускорив шаг, отправилась вслед за Кисточкой, и вскоре не заметила, как перешла на бег.

Бежали они долго, и Нина успела выбиться из сил. Она уже было хотела остановиться, и, отдышавшись, вернуться затем домой, но Кисточка и сама прекратила странную беготню.

— Ну, и что всё это значит? — недовольно поинтересовалась Нина, будто животное могло ей ответить. Кошка не отвечала, и только в ее голубых глазах мелькали огоньки. Нина нахмурилась. Кисточка пристально смотрела ей в глаза, а затем выгнулась, и к ужасу для Нины, стала увеличиваться в размерах. После того, как она, выпрямившись, достигла человеческого роста, даже выше Нины, Кисточка стала преображаться, трансформироваться, превращаться, и вот перед испуганной до смерти Ниной стояла уже не Кисточка, а высокая, беловолосая девушка. Она была нага. Изобразив кокетливое смущение, девушка щелкнула пальцами, и, словно по мановению волшебной палочки ее тело облачилось в красивое светло голубое платье.

— Адаму нравится этот цвет. Он всегда говорил, что мне идет голубой, — елейным голосом сказала Кисточка-ставшая-человеком.

— Адам? — охнула Нина. — Так ты… Ты, что, ты…

— Меня зовут Анна, и да, как ты, наверно, знаешь, я возлюбленная Адама, — розовые, чуть полноватые губы Кисточки изогнулись в торжествующей улыбке.

— Я знала тебя, как мертвую возлюбленную Адама, — несмотря на смертельный страх, вполне уверенным голосом съязвила Нина.

— Правда? — ухмыльнулась белокурая. — Тогда ты не знаешь, что всё то время, пока ты, что греха таить, радовалась его приставаниям, он, — Анна хохотнула, — качал из тебя энергию. Он использовал вашу связь для того, чтобы питаться твоими жизненными силами. Он использовал тебя для того, чтобы вернуться к жизни. Вернуться ко мне, — Анна склонила голову на бок, словно изучая Нину, следя за ее реакцией.

Нина сглотнула. Она была поражена. Ей было неприятно и больно слышать эти слова, и тем более горько от того, что она понимала, что Анна говорит правду.

— Значит, Адам вернулся к жизни? — слабым голосом спросила она. Белокурая утвердительно кивнула. — Что ж, — Нина расправила плечи, — это означает, что одной тварью в городе больше. У охотников прибавится работы.

Анна расхохоталась:

— О, дорогая, — сквозь смех сказала она, — у твоих дружков будет много работы! А начнут они, когда обнаружат твою пропажу. То-то же будет шуму! Я обязательно посмотрю на это.

— Ты хочешь похитить меня? — борясь с зарождающейся паникой, спросила Нина.

— Вообще-то, я хотела тебя убить, — доверительно поделилась Анна. — Но после того, как нам велено было тебя доставить живой, пришлось следить за тобой, ища подходящего момента, чтобы выманить тебя из дома. Признаться, это казалось совсем просто, но только тогда, когда тебя не караулил этот зануда. Правда, он очень даже ничего, и я с удовольствием съем его, как только клан расправится с тобой. Надеюсь, твоя смерть не слишком расстроит его, я не хочу, чтобы его кровь горчила, — Анна снова неприятно засмеялась. Нина поморщилась — смех этой женщины резал уши хлеще, чем визгливое хихикание Риты.

— Ярослав не позволит тебе разгуливать по земле, если тронешь меня, — пригрозила Нина.

— Да я-то не трону, хотя мне и хотелось бы оторвать тебе голову, — снова разоткровенничалась Анна. Она оценивающе изучала свои ногти. Эта игра раздражала Нину, но, по крайней мере, она знала слабое место Анны, и понимала ее мотивы — Анна ревновала Адама, а это означает, что Адам был, хоть немного, но искренен с Ниной. Может быть, он попытается спасти ее?

«Мог бы отговорить свою сумасшедшую возлюбленную нападать на меня, — зло подумала Нина».

— Не понимаю, как ты стала оборотнем? — растягивая время, заговорила Нина. — Ведь ты, кажется, была дочерью охотника…

— Не напоминай мне о нем! — неожиданно взвизгнула Анна, и стремительно бросилась к Нине. Девушка, в испуге отступила, но, споткнувшись, упала на землю. Это рассмешило Анну. Она явно была довольна тем влиянием, что оказывала на мнимую соперницу. — Мой отец был сумасшедшим тираном и деспотом! — совершенно серьезно продолжила она. — Он и охотился-то только для того, что бы иметь возможность вымещать свою агрессию. Истребляя нечисть, он оправдывал свое желание убивать. Он и меня хотел убить, и сделал бы это, если бы меня не спасли маги… — Анна запнулась, потупив взгляд. Казалось, что она сомневалась в правильности выбранного термина.

— Это они сделали тебя оборотнем? — безжалостно продолжила расспрос Нина. Анна подняла голову и с торжествующей улыбкой посмотрела на Нину:

— Вампиром-оборотнем! О, Нина, ты такая глупышка, твоя наивность просто удивляет. Нельзя быть такой доверчивой, это не доведет до добра! Впрочем, это уже вышло тебе боком, — Анна снова едко засмеялась.

— Не понимаю, как он мог полюбить тебя, — с искренним отвращением пробормотала Нина. Анна перестала смеяться, и во все глаза уставилась на девушку:

— Что? Что ты сказала?

— Я сказала, что Адам, вероятно, был не в себе, когда связался с тобой, — парировала Нина. Если уж Анне запрещено убивать ее, то можно позволить себе немножко вольностей. Ну, не станет же Анна есть ее, в самом деле? — Признайся, ты опоила его приворотным зельем?

Нина не успела принять попытки защититься, когда Анна в мгновение ока оказалась в шаге от нее. Цепкие длинные пальцы обхватили горло девушки. Нина ощутила прилив крови к лицу, когда вампирша приподняла ее над землей.

— Ты хоть представляешь, что я могу сделать с тобой, глупая ты девчонка? — зашипела она ей в лицо.

— Тебе запрещено убивать меня, — прохрипела Нина, и тут же была грубо отброшена на землю. Девушка закашлялась, борясь с позывами тошноты. Глаза бедняжки горели, будто кровь успела обжечь глазные яблоки. Нина часто заморгала, позволяя слезам облегчить неприятные ощущения.

— Какая же ты жалкая, слабая, — с презрением сказала ей Анна. — Как там? Истинная дочь мааврийского народа? Три раза ха-ха! Да ты даже отпор дать не можешь! Впрочем, мне это не интересно. Может быть, это заинтересует Мастера. Видишь ли, мне велено доставить тебя к нему. Живой. Так что, поднимайся — не время умирать. У тебя еще будет такая возможность.

Нина поднялась. Она в отчаянии оглядела место, куда заманила ее Анна, будучи Кисточкой, и поняла, что ее дело дрянь: это была зона заброшенного завода, куда не заглядывали, наверно, со времен 90-х, когда и развалился завод. Нина была зла на себя: угораздило же ее притащиться сюда! Как бы Нине не претила эта мысль, но Анна была права — она глупа и излишне доверчива.

Нина не стала сопротивляться, когда Анна, больно ухватив ее за руку, прошептала какое-то заклинание, после чего их обеих закружило в странном, безумном вихре. Они мчались куда-то вверх. Ощущение было настолько не приятным, что Нина крепко зажмурила глаза, чтобы ее ненароком не стошнило от головокружения.

Внезапно все кончилось.

Нина очутилась на полу, к ее неприятному осознанию — у ног Анны. Девушка хотела встать, но ноги не слушались, а потому все, что она смогла сделать, это отползти как можно дальше. Она не сразу поняла, что в зале, где она оказалась, было полно людей. Сначала они все молчали, но по мере того, как они стали понимать, кто перед ними, зал начал наполняться голосами, и вскоре присутствующие заговорили все разом.

— Анна, милая, что это? — удивленно спросила женщина с бледно-рыжими волосами. Нина едва не сплюнула от злости. «Не что, а кто, — мысленно ответила она ей».

— Это та самая девчонка, о которой говорил Мастер? — властным голосом поинтересовалась высокая брюнетка. Она подошла к сидящей на полу Нине, и принялась разглядывать ее изучающим, высокомерным взглядом.

«Боже, — подумала Нина. — Они ненавидят меня, и обращаются со мной так, будто я, по меньшей мере, испортила жизнь каждому из них».

— Да, это она, — с гордостью в голосе подтвердила Анна.

— Что ж, — все так же надменно ответила брюнетка, — Мастер будет доволен тобой.

— И Мастер доволен! — раздался позади Нины знакомый голос. По спине девушки пробежал холод. Она узнала этот голос — он принадлежал тому самому Жрецу, что говорил с ними из ноутбука Алана. — Нина, какая приятная неожиданность! Как же я рад тебя видеть в своем доме! Встань же, я хочу как следует разглядеть тебя! — Жрец говорил весело, и голос его был вдвойне неприятным от того, что веселье разбавлялось торжествующим злорадством.

Деваться некуда, и Нина, превозмогая тошноту, вызванную страхом, встала, и медленно обернулась, чтобы взглянуть на Мастера.