Пленённая Призраком

ГЛАВА 2

Если бы она не видела его так ясно, то могла бы сослаться на разыгравшееся воображение: бледное, с сероватым оттенком, лицо, не было лицом живого человека, темно-синие, почти черные губы выглядели неестественными и пугающими, а темные глаза, так отчетливо выделяющиеся на белом лице, источали угрозу.

Существо выглядело как молодой мужчина лет двадцати, в странной одежде, которую носили в конце девятнадцатого — начале двадцатого веков. Его одеяние говорило о том, что юноша не принадлежал низшему сословию. А еще… он будто побывал в воде: волосы казались влажными, длинная челка прилипла ко лбу, и на ней блестели капли воды.

Это был призрак.

Нина сделала робкую попытку отступить назад, но ноги, ставшие свинцовыми, совсем не желали слушаться. На мгновение девушке показалось, что губы существа чуть скривились в ухмылке. И вдруг он стал приближаться. Он двигался плавно и неторопливо, и когда уже подошел слишком близко, а зрелище стало нестерпимо пугающим, Нина крепко зажмурила глаза. Открыв их, она обнаружила, что призрака рядом нет. Девушка позволила себе обернуться, но и за спиной была лишь темнота, в которой виднелись летающие в воздухе частички пыли.

Дэн, Марьяна, Ангелина и Алика, всё так же сидели в углу. На их лицах застыл ужас.

— Вы тоже его видели? — спросила их Нина. Ответ смогла дать лишь Алика, да и то в виде едва заметного кивка головой.

— Надо уходить, — тихо сказала им Нина.

— Согласен, — ожил Дэн, и, молниеносно поднявшись, побежал к девушке. Крепко взяв ее за руку, он поволок ее к выходу, забыв про подруг, которые в темноте с трудом успевали, то и дело, натыкаясь на что-нибудь.

И только оказавшись на улице, ребята почувствовали себя в безопасности.

— Уму непостижимо, что с нами произошло, — задыхаясь, сказала Алика. — Рассказать кому-нибудь — не поверят.

— В любом случае, нам придется как-то объяснить пропажу Алана и Кати, — заметила Нина, на глазах которой тут же навернулись слезы.

— Какой же он дурачок, что же он наделал! — заплакала Ангелина. — Права ты, Нина, не мог он предать нас. Его заставили!

— Ага, заставили, — презрительно фыркнул Дэн. — Поделом ему. Так ему, козлу и надо.

— А Катя? — ахнула Нина, огорченная жестокостью близкого друга. — Она тоже заслужила то, что с ней произошло?

— Катьку жалко, — кивнул Денис.

— Что мы скажем в школе? — озабочено спросила Марьяна, когда ребята шли вдоль узкой, темной улицы. Они знали, что время позднее, а потому автобусы не ходят, но все равно двигались в сторону остановки. — Как мы объясним пропажу Кати и Алана?

— Никак, — ответила за всех Алика. — Завтра выходной день, мало ли, куда они еще могли пойти? Почему мы должны отвечать за них?

— Я удивляюсь вам, — покачала головой Нина. — Один злорадствует, что Алана забрали духи, другая готова сказать, что не знакома с друзьями, лишь бы выйти сухой из воды. Что с вами такое?

— А что ты предлагаешь? — вскипела Алика. — Как ты собралась объяснять полиции пропажу Алана? Ладно, Алан — он мог загулять где угодно, но как быть с Катей, если ее мама, наверняка знала, что она ушла с нами?

— Вот именно, что нам придется как-то объяснять ее родителям исчезновение их дочери, — тоже начала раздражаться Нина. — Алана, может быть, и искать-то не станут, но неужели вы надеетесь обмануть родителей Кати?

— Всё верно, — вмешался Дэн, — траблов нам не избежать. Надо подумать над историей, которую мы расскажем в школе, и, возможно, в полиции.

— Хорошо, — сдалась Алика, — тогда скажем, что Катя ушла раньше.

— А Алан?

— А Алан… А Алан пошел ее провожать.

— С чего бы? — хмыкнул Дэн.

— С того, что она ему нравилась.

— Кто в это поверит? — фыркнула Марьяна. — Все знают, что Алану нравилась Нина.

— Все знают? — вытаращил глаза Дэн. — Ты тоже знала о его чувствах? — Обратился он к Нине. Девушка отрицательно покачала головой, искренне ответив:

— Нет.

— Ребят, — остановила возможную ссору Алика, — выяснить свои отношения вы и потом сможете, нам сейчас не до этого — необходимо согласовать наши с вами послезавтрашние, а, возможно, уже и завтрашние показания.

— Хорошо, — обреченно вздохнула Нина, — раз уж мы все равно не можем рассказать правду, то я придерживаюсь твоей истории.

— Всегда знал, что ты у меня умница, — любовно обнял ее за плечи Дэн, и поцеловал в макушку, как ребенка.

— Ну, а вы? — Алика многозначительно посмотрела на Ангелину, а затем на Марьяну. Девушки выразили согласие молчаливым кивком.

— Вот и хорошо, — удовлетворенно вздохнула Алика. — Надо позвонить Майку, предупредить его. — Она вытащила из кармана телефон, и, набрав номер друга, приложила телефон к уху, ожидая, когда юноша ответит. — Не отвечает.

— Как бы ни случилось чего, — встревожено пробормотала Нина.

— С ним-то что может случиться? — воскликнула Марьяна. — Он не участвовал в ритуале! Небось, забрел куда-то, вот и не отвечает.

Никто из ребят ей не ответил — каждый погрузился в свои — одинаково мрачные мысли. В молчании они пешком добрались до своего района, где у библиотеки, служившей им местом сбора, распрощались и разошлись — каждый своей дорогой.

Нина готовилась к трудному понедельнику, но трудности начались уже в воскресенье, когда в дверь ее квартиры постучал участковый.

— Я должен пригласить вас вместе с вашей несовершеннолетней дочерью в участок, — заявил он матери девочки.

— Зачем? — ойкнув, спросила женщина, и перевела вопросительный взгляд на дочь. Нина пожала плечами, хотя знала, что отвертеться от ответа, притворившись, что ничего не знает, вряд ли удастся.

— Для дачи показаний, — сухо ответил участковый.

— Что она натворила? — побледнела мама.

— Ничего, — заверил ее мужчина, несколько смягчившись в голосе. — Ничего. Это касается ее товарищей. Твоих товарищей, — обратился он к девушке, — Нина, так ведь тебя зовут?

Нина молчаливо кивнула головой — от страха у нее пересохло в горле.

— Так что, все-таки случилось? — голос Елизаветы Борисовны дрогнул — женщина была на грани истерики. Нина стыдливо отвела взгляд. Ей было неудобно перед участковым и стыдно перед матерью. Не хотелось пугать ее и расстраивать. Нина ругала себя — надо же ей было так вляпаться! Буквально на ровном месте найти себе приключений!

— Двое подростков — одноклассников вашей дочери, пропали. Они не появились дома ни вчера вечером, ни сегодня. Родители Екатерины Астаховой написали заявление о пропаже дочери.

— Господи, — ахнула Елизавета Борисовна, хватаясь за сердце. Выглядела она так, будто вот-вот упадет замертво. — Это ужасно, но причем здесь моя дочь? — придя в себя, спросила она. — Откуда ей знать, куда могли подеваться эти бедные дети?

— Мать Кати сообщила полиции, что в день исчезновения, то есть, вчера, девочка отправилась на встречу с друзьями, среди которых была и ваша дочь, — он перевел взгляд на Нину. Девушка кивнула головой.

— Что? Что ты киваешь? — набросилась на нее мать. — Ты не виновата, ясно? Что ты киваешь? Сейчас они тебе припишут…

— Я знаю, что не виновата, — вздохнула Нина, краснея от стыда за мать. — Просто вчера Катя, действительно, была с нами, но как она пропала я… — она запнулась и после некоторой паузы договорила: — не знаю.

— Я не знаю, как они пропали, — повторяла она в участке. — Катя решила пойти домой пораньше, а Алан… — Нина опустила глаза, не решаясь смотреть на следователя. Она знала, что отводить взгляд нельзя — засекут, но не могла лгать, нагло смотря в глаза человеку, который, возможно, смог бы помочь. К тому же рядом на диванчике, прижавшись друг к другу, сидели убитые горем родители Кати, и девушке было мерзко и противно рассказывать гнусную ложь про их дочь. Нине отчаянно хотелось сказать им, что Катя ни в чем не виновата, но она не могла этого сделать. Ну, что она скажет? Что их дочь в буквальном смысле провалилась сквозь землю или чего лучше — испарилась в воздухе? Кто в это поверит? Нина решила, что никто. А потому, скрипя зубами, придерживалась предложенной Аликой истории. — Алан решил ее проводить. Вот, — закончила Нина, ощущая себя грязной.

— Так, — следователь постучал по столу карандашом. Нина, как завороженная, следила за его движениями, — так вы говорите, что Катя ушла раньше… Это была квартира?

— Нет, мы просто гуляли, — осторожно ответила Нина, сокрушаясь о том, что не обсудила с друзьями все детали их рассказа.

— Просто гуляли, — безэмоционально повторил мужчина. — А вот ваш товарищ, Михаил Ряженцев, рассказал о некой игре, проводимой в старом заброшенном доме.

Сбылись опасения Нины — ее показания расходятся с показаниями друзей. Конечно, сейчас виноват Майк, ведь он не знал об уговоре, а дозвониться до него они так и не смогли, впрочем, Нина и не пыталась, и она была уверена, что и остальные, тоже.

— Да, это был квест, — подтвердила она, не зная, правильно ли поступает, но на сочинение новой истории у нее не было времени, да и голова от волнения соображала плохо.

— Ага, значит, квест. Интересно. Интересно.

— Простите, а что интересно? — неожиданно для себя поинтересовалась Нина.

— А интересно, милая девушка, то, что вы подтверждаете информацию вашего друга о некоем квесте, тогда, как остальные ваши товарищи напрочь отрицают и квест, и ваше нахождение на территории заброшенного дома.

— Да? — машинально спросила Нина.

— Да. Как вы это объясните?

— Я… — «не знаю, чуть было не ответила она, но вовремя спохватилась». — Я думаю, что они просто боялись гнева родителей. Ну, вы понимаете, подростки, одни, в заброшенном доме…

— А ты, значит, не боишься? — съязвила Елизавета Борисовна, молчавшая все время допроса.

— Примечательно еще и то, что на сайте, который нам указал ваш товарищ, не было найдено никакой информации о так называемом квесте, — не обращая на нее внимания, продолжил следователь.

— Ну… — Нина снова запнулась, — может быть, он назвал неверный сайт?

— Так, может быть, вы назовете верный?

— Нет, не назову. Потому что не знаю. Нас регистрировал Алан.

— Понятно. Что вы скажете об Алане? Он был вашим другом?

— Да, — не дрогнув, соврала Нина. Но ведь и акцент поставлен на слове «был». Вот только был ли?

— У вас были хорошие отношения?

— Конечно, — едва не фыркнув, ответила Нина. «Ведь если дружеские, значит, хорошие? — съехидничала она про себя».

— Он часто увлекался всякими квестами, или, может быть, компьютерными играми?

Нина задумалась. Вообще-то, за Аланом имелся такой грешок — он с головой уходил в игры, порой, одалживая денег у знакомых, для того, чтобы, проиграть их в компьютерном клубе. Пару раз его даже избивали из-за долга, который он не мог вернуть.

— Он любил компьютерные игры, — поразмыслив, призналась она.

— Понятно, — вздохнул следователь. — Вы свободны. А вас, — обратился он к Елизавете Борисовне, — я должен предупредить о том, что ваша дочь, как и остальные ее товарищи, будет временно отстранена от школы, и ограничена в свободе. Разумеется, это для их безопасности.

— Ох, что творится, — простонала женщина. — Никаких тебе больше прогулок, — процедила она дочери сквозь зубы. — До свидания, — это уже следователю.

— Всего доброго, — кивнул тот.

Дома Нину ждал разговор с родителями. К маминым причитаниям присоединились строгие нотации отца. В течение часа они с каким-то садистским упоением отчитывали девушку, а после чего Геннадий Арсеньевич вынес вердикт:

— Никакого тебе интернета!

Нина не стала спрашивать отца, каким образом могут быть связаны ее ограничение в свободе и лишение интернета. Она утешалась тем, что ее не лишили возможности пользоваться телефоном, иначе она не смогла бы общаться с друзьями и получать от них свежие новости. Ей итак казалось, что она оторвана от мира. Учителя, приходившие к ней домой, общались непривычно сухо и даже прохладно, что заставляло девушку заниматься усерднее обычного, не смотря на полное отсутствие тяги к учебе. Интерес к знаниям начисто пропал с исчезновением друзей. Как можно думать о квантовой физике, когда голова забита иными мыслями? Например, куда делись Алан и Катя? Что сейчас с ними? И кем является то странное существо, напугавшее ее и ребят. Неужели призраком?

Две недели заточения казались Нине долгими месяцами. Она изнывала от тоски по друзьям, школе и даже тем ребятам, с кем никогда раньше не дружила. Спасали ежедневные телефонные разговоры с Марьяной и Ангелиной.

Сегодня они не звонили, зато позвонила Алика. Голос девушки казался встревоженным — она явно была чем-то расстроена.

— Плохие новости, — сообщила она после приветствия, — Майк пропал.

— Что? — ахнула Нина, едва не выронив телефон. — Как…

— Вот так — пропал и всё. Вчера днем. Прям из дома, из собственной комнаты. Из свидетелей его младшая сестра, которая говорит, что он, цитирую дословно: «как буд-то испарился». Конечно, ей никто не верит. Что за чертовщина творится, а? Я была уверена, что он-то точно в безопасности, ведь он не присутствовал на том дурацком ритуале жертвоприношения, который устроил нам этот придурок, Алан!

— Я думаю, всё дело в регистрации, — тихо произнесла Нина. — Алан зарегистрировал нас. Черт знает, что он там наворотил, но те люди, или не люди, они… они знают все о каждом из нас.

— Хочешь сказать, они и за нами тоже придут? — пискнула Алика непривычным для нее тоненьким, пугливым голоском. — Они заберут нас вот так просто, похитят из комнат наших собственных квартир?

— Если они задействуют магию, то почему бы и нет? Что им стены и двери?

— Мне так страшно, Нина, — Алика вдруг заплакала, чем немало удивила Нину, привыкшую к сильной и несколько грубоватой подруге. «Если уж она в панике, то что говорить об остальных, — подумала девушка».

— Мне тоже. Но нужно думать о хорошем.

— О чем? О том, что там, куда нас заберут, цветут райские сады?

— Ну…

— Я… Я пойду… посплю… Будь на связи, о, кей? Нам всем нужно держаться вместе. Хотя… Вряд ли это спасет нас. Да и вместе держаться не получится, когда мы вынуждены сидеть дома. Ладно, до связи. Я надеюсь…

— Все будет хорошо, — не очень убедительно пообещала Нина.

— Или нам всем крышка, — сказала она в пустоту, когда Алика отсоединилась. — Если только… Если только не противостоять этим некто, кто приносит нас в жертву. Чертовщина какая-то… Магия, ритуалы, Призрачные миры… Призрак. Призрак! — Нина так и подпрыгнула на кровати. — Ты как никто причастен к этой истории, и ты тот, кто может объяснить, что за дерьмо творится с нами, и насколько глубоко мы вляпались.

Решение пришло сразу — как только родители уснут, она отправится туда, где всё началось.