Пленённая Призраком

ГЛАВА 25

Беспрерывный обложной дождь лил с самой ночи, в результате чего к охотничьему кладбищу, что находилось за Царской Рощей, невозможно было ни подойти, ни подъехать. Георгия Андреевича похоронили тихо, быстро, без лишних церемоний. Нина украдкой поглядывала на Ярослава — молодой человек стоял, опустив голову, его глаза были влажными, но он не плакал: он обещал отцу быть сильным и изо всех сил старался исполнить обещание. К тому же юноша был подавлен и вымотан: Георгий Андреевич умирал тяжело, долго — в бреду и метаниях.

Рада стояла чуть в стороне, словно стеснялась своего присутствия, словно чувствовала себя лишенной права быть здесь — в последнем пристанище Охотника. Нине хотелось подойти к ней и шепнуть ей что-нибудь теплое, сказать, что ее вины в смерти Георгия Андреевича нет, но девушка не хотела оставлять Ярослава. Она крепко держала его руку и иногда, он вдруг сжимал ее ладонь, будто это помогало ему справиться с болью. И Нина понимала, что он нуждается в ней, в ее поддержке.

Из охотников присутствовали только Эгор и Глеб, они же помогли Ярославу организовать похороны: вырыть могилу, сколотить крест, установить мемориал с фотографией Георгия Андреевича — той, на которой он был молод и счастлив.

Недообращенные же остались в Будке — Луна еще не пошла на убывание, а потому звериная сущность еще вовсю властвовала над ребятами.

Нина переживала за них — что, если за время отсутствия ее и охотников с ними что-нибудь случится? Что, если клан выследит их и захочет отомстить за предательство? Тревожность девушки усиливалась еще и тем фактом, что Охотничья Будка лишилась своей защиты — теперь, когда Георгия Андреевича не стало, дом лишился своего хозяина, а значит, и ключа от защитного заклинания.

Они все как никогда в опасности. Нина знала, что рано или поздно за ней придут, и Будка уже не сможет защитить ее. Более того — девушка своим пребыванием в ней подвергает опасности и Ярослава, и оставшихся охотников. Но как быть, если она не хочет оставлять возлюбленного наедине с опасностью, наедине с его горем? Да, теперь-то Нина понимала, что любит Ярослава: его боль ранила ее сердце, терзала, мучила; его горе было и ее горем тоже.

Тревожное предчувствие не подвело девушку: вернувшись в Будку, друзья обнаружили следы присутствия незваных гостей: вещи были разбросаны, стулья опрокинуты, посуда разбита. Кто-то явно устроил демонстративное представление, чтобы громко, во всеуслышание заявить: «Здесь был враг!» Кто-то хотел напугать, жестоко посмеяться. И ему это удалось.

Нина же и вовсе пришла в ужас, обнаружив, что ее комната, идеально убранная утром, превратилась в один сплошной бардак: вещи были разбросаны, и в них, к великому отвращению девушки, явно рылись. Враг не постыдился даже выудить из ящика белье и варварски раскидать по полу. Некоторые его детали и вовсе оказались развешены на люстре, уголке спинки кровати, подлокотнике кресла. Нина, сгорая от стыда, спрятала лицо в ладонях, когда Ярослав, сорвавшись на ее крик, вбежал в комнату. Ее нарочно унизили, в этом девушка не сомневалась. Но вот только кто это сделал? Анна? Или может быть, Дэн?

Ответ пришел быстро.

— Что, Охотник, ищешь оружие? Без него никак? — раздался голос Дэна, а вскоре и сам он вынырнул из темноты Общей Комнаты. Ярослав в ярости, швырнул пустой ящик, в котором когда-то хранились запасные квойстеры. — Я их уничтожил — всё, что у вас здесь хранилось, так что проверим, насколько ты крут без своих охотничьих прибамбасов, — Дэн засмеялся. — Ты удивительно спокоен, учитывая тот факт, что твой отец покоится в земле всего лишь каких-то пару часов. Ах, да. Ты, я думаю, уже знаешь, что это мой яд убил его или для тебя это будет новостью?

— Хватит. Заткнись! — не выдержав, закричала Нина. Она с ненавистью смотрела на Дениса, и не верила, что когда-то любила его.

— Что ты здесь забыл? — Ярослава била мелкая дрожь. Нина ощущала его напряжение, а потому крепче сжала его руку. Она понимала, что он сейчас чувствовал, и не ошиблась: юношу трясло от неудержимого желания наброситься на вампира, убившего его отца, растерзать его, задушить голыми руками. Тем не менее, он понимал, что ничего не сможет без оружия против сильного гибрида, а потому все, что он мог, это гордо выпрямиться, и не сводить глаз с врага, смело глядя ему в лицо.

— Вообще-то, правильнее было бы сказать «кого», — с наигранной вежливостью поправил Денис. Нина, смотря на жестокого, с искаженным злобой лицом, вампира, с трудом могла узнать в нем бывшего возлюбленного. Она теснее прижалась к Ярославу, и тот взял ее за руку. Заметив это, Дэн криво улыбнулся. — М-да. Немного же тебе нужно времени, чтобы вычеркнуть из жизни некогда близкого тебе человека и впустить в нее нового — малознакомого. Как ветрено твое сердце! Или же я не был для тебя близким, а? Тогда скажи, кем я для тебя был?

— Да, я разлюбила тебя, но ты не переставал быть для меня другом и одним из самых близких мне людей, — Нина сделала вынужденную паузу, чтобы сглотнуть — от волнения горло сжималось спазмами, а голос дрожал так, будто она вот-вот заплачет. Дэн приподнял вверх брови:

— Настолько близким, что ты и говорить со мной не хочешь? Прячешься от меня за спиной этого псевдогероя, — вампир окинул взглядом Ярослава. Тот и ухом не повел в ответ, сохраняя невозмутимое выражение лица. — Не могу взять в толк, что ты в нем нашла? — Дэн выжидательно смотрел на Нину, но так как девушка молчала, продолжил: — Неужели мы теперь с тобой враги, а, Нина? Брось — я всё еще люблю тебя и готов простить. Ты слышишь меня? Я готов простить тебе твою неверность!

Нина покачала головой:

— Между нами всё кончено, Дэн.

— Вот, значит, как?

— Ты сам всё испортил.

Дэн принялся расхаживать по Комнате, как пантера в клетке, важно, неторопливо, изредка поглядывая на своих жертв, чтобы оценить, насколько они напряжены. Он играл с ними, действовал на нервы, дразнил.

— Ты сделала неправильный выбор, Нина, — наконец, после некоторого молчания произнес он.

— Нет, это ты сделал неправильный выбор, избрав путь зла. Тьма управляет тобой, манипулирует, заставляет совершать страшные поступки. Не удивлюсь, если ты попытаешься и меня убить. Ты одержим, Дэн, и уже сам себе не принадлежишь.

— М-м-м, какие слова, сколько в них глубокого философского смысла, — сыронизировал Дэн. — Вообще-то мне плевать, вернешься ты ко мне или нет, но ты должна вернуться к клану. Собственно, ради этого я сюда и пришел.

Нина подняла голову выше и с вызовом посмотрела на бывшего возлюбленного. Она не хотела показывать, что его слова ранили ее.

— Этому не бывать, и никакие угрозы не заставят меня подчиниться. Тебе не запугать меня. Я ничего не боюсь.

Дэн резко развернулся и с насмешкой уставился на девушку.

— Правда, ничего? — с иронией спросил он. — А за родителей? За их жизнь тебе тоже не страшно?

— Ты не посмеешь! — громко воскликнула Нина.

— Я-то не посмею. Но вот мои товарищи… Скажу тебе по старой дружбе… Они уже наведались в твою квартиру. Советую поспешить — быть может, успеешь…

— Нет! Ты врешь! — выкрикнула Нина, но, тем не менее, вырвала руку из державшей ее ладони Ярослава и дернулась, намереваясь бежать, но Ярослав удержал ее.

— Нина, пожалуйста, не будь скоропалительной, он может обманывать тебя!

Нина возмущенно уставилась на него:

— Даже если это и так, я должна быть уверенна, что они в порядке! Я должна знать, и не держи меня! Не смей меня удерживать!

— Хорошо, но не собираешься же ты бегом бежать до самого своего дома? Я поеду с тобой.

Ни Ярослав, ни Нина не заметили торжествующей улыбки на лице Дэна. Он не стал препятствовать, когда те стремительно покинули дом. В след за ними увязались Рада, не желавшая оставаться наедине с вампиром, а так же Эгор и Глеб, решившие, что их помощь может пригодиться ребятам.

— Странно, что он так легко отпустил нас, — задумчиво сказала Нина уже сидя в машине. Ярослав фыркнул:

— Потому что он только того и ждал, что ты рванешь с места и помчишь в приготовленную для тебя ловушку. Уверен, что клан уже поджидает нас.

— Я понимаю, ты рассуждаешь холодно, трезво, и возможно ты прав, но пойми, пожалуйста, и меня — как я могу спокойно реагировать на его угрозы касательно моих родителей?

— Я понимаю, — тихо ответил Ярослав. И он не лгал: ему не хотелось, чтобы Нина познала боль преждевременной утраты, как это случилось с ним. — Позвони им, родителям.

Нина так и сделала, но телефон Елизаветы Борисовны не отвечал. То же самое было и с отцом.

Нина запрокинула голову и прикрыла глаза, на которых уже успели навернуться слезы. Она дышала глубоко и ровно, стараясь справиться с зарождающейся паникой, стараясь не забиться в истерике.

Долгое время все молчали.

— Если квартира Нины все же окажется западней, — нарушил гробовую тишину Эгор, — то чем же мы будем отбиваться от магов, если у нас совсем нет оружия?

— Ты лучше Нину об этом спроси — она-то точно знает, раз так рвется к ним на свидание, — съехидничал Ярослав, а затем с улыбкой подмигнул надувшейся Нине.

Дверь в квартире оказалось не запертой.

— Нет, — остановил Нину Ярослав, и, кивнув охотникам, прошел вперед. Нина дернулась, намереваясь последовать за ним, но обнаружила, что ее надежно удерживает Эгор. Глеб шел следом за Ярославом. Рада стояла в прихожей, тревожно посматривая на Нину.

Наконец, Ярослав крикнул:

— Идите сюда!

Нина, едва дождавшаяся, когда Эгор ослабит хватку, рванула с места. В гостиной она наткнулась на Ярослава. Он обхватил руками ее плечи и, заглянув ей в лицо, сказал:

— Только не волнуйся, пожалуйста, твои папа и мама живы, а остальное… он запнулся, так как Нина, не дослушав, бросилась в комнату родителей, — Рада сможет поправить, — закончил он в пустоту.

Нина с трудом смогла сдержать крик, рвущийся из груди. Она крепко прижала ладонь ко рту, а убрав, так и осталась стоять, судорожно втягивая ртом воздух, которого, почему-то стало мало.

Родители полусидели, полулежали в постели, устремив в потолок застывшие, невидящие взоры, и на первый взгляд казались мертвыми, но их грудные клетки поднимались и опускались — они дышали.

— Что с ними? — странным, ставшим чужим голосом спросила Нина у подошедшего Ярослава.

За него ответила Рада:

— Заклятие оцепенения.

— Его можно снять? — напрямую спросил ее Ярослав. Ведьма утвердительно кивнула:

— Я даже удивлена, что они наложили такое, на самом деле, безобидное проклятие. Что они хотели этим сказать?

— То, что в следующий раз убьют их, если я ослушаюсь, — простонала Нина. Подтверждением ее слов послужила записка, которую Глеб нашел на журнальном столике.

— Они оставили послание, — разглядывая листок, сообщил он. — Тебе, Нина.

Дрожащими пальцами девушка взяла «огрызок», на котором небрежным почерком было написано:

«Я не завершил начатое, потому как ты сбежала. Вернись или же в следующий раз ты застанешь их мертвыми».

— Что там? — нетерпеливо спросил Ярослав, когда Нина подняла глаза. Она протянула ему записку.

— Он требует, чтобы я пришла к нему добровольно, — слабым голосом проговорила девушка, а затем грустно улыбнулась. — Я поняла, о какой жертве идет речь в Книге.

— Не глупи, — ответила ей Рада, так как только она поняла, о чем говорила Нина. — Книга совсем не это хотела сказать тебе, уж поверь мне. Твои предки никогда не посетовали бы тебе сдаться врагу.

Нина медленно покачала головой:

— А я и не сдаюсь. Я о другой жертве… Воин способен жертвовать, ибо Воин свободен и силен духом своим, — процитировала она. — Свобода — вот, в чем заключается сила Воина. Вот, чего не хватает мне. До тех пор, пока я буду переживать за безопасность своих близких, я буду уязвима. До тех пор, пока мама и папа рядом, клан будет манипулировать мной, угрожать. И лишь когда я освобожусь от страха потерь, я буду недосягаема…

— Ты не можешь отречься от родителей, — с упреком в голосе возразил Ярослав. Нина кивнула:

— Не могу. Но я и не отрекаюсь. Я лишь хочу, чтобы они оказались как можно дальше от меня. Так они будут в безопасности.

— И как же ты собираешься уговорить их оставить тебя, дом, работу? — скептически поинтересовалась Рада.

— С твоей помощью, — просто ответила Нина. — Рада, пожалуйста, помоги мне. Я знаю, что ведьмы, то есть, маги, могут управлять сознанием и памятью людей…

— Ну, нет, не стану я этого делать!

— А если об этом попрошу я? — встал на сторону Нины Ярослав. Рада фыркнула:

— Мне больше не зачем плясать под твою дудку: от вашего клана остались ты, да эти два болвана, так что не надо говорить со мной в таком тоне, будто имеешь надо мной власть!

— Ну, так и убирайся, — вскипел Ярослав. Нина поспешила его остановить:

— Ярослав, не надо, остынь. Рада, — умоляюще посмотрела она на ведьму. — Если ты не поможешь мне, я никогда не смогу завладеть Силой, а это в свою очередь означает, что мы все, и ты в том числе, погибнем.

— Тоже мне, спасительница нашлась, — буркнула Рада. — Ладно, как хочешь. Но сначала нужно привести твоих родителей в чувство.

— Спасибо, — благодарно выдохнула Нина.

Она ожидала долгого обряда, но ведьма лишь произнесла какое-то заклинание, и проклятие оцепенения тут же было снято. Первой пришла в себя Елизавета Борисовна. Она потянулась, и, сладко зевнув, удивленно посмотрела на собравшихся возле ее постели гостей.

— Ой, Нина, а что это твои гости делают в нашей спальне? — несвойственным для нее приторным голосом поинтересовалась она.

— И почему ты все еще не в школе? — добавил Геннадий Арсеньевич — тоже с несвойственной ему мягкостью. Он даже улыбнулся.

— Это последствия заклятия, — пояснила ошеломленной переменами Нине Рада. — Временные. Совсем скоро они снова станут ворчливыми и вечно недовольными родаками.

— Простите, милая девушка, это вы о нас? — любезно осведомилась женщина.

— О вас, о вас, — пробурчала Рада.

— Можно повежливее? — сделала ей замечание Нина.

— Да брось, все равно они это забудут. Что ты хочешь, чтобы они запомнили? — перешла она к делу.

— Я не хочу, чтобы они помнили меня, — дрогнувшим голосом сказала Нина. — Папа всегда мечтал работать в Канаде. Там живет его хороший друг, и давно зовет к себе в бизнес. Он владеет фирмой, выпускающей детали для автомобилей. Папа всегда хотел попробовать себя в этом деле, но все никак не решался — сначала из-за мамы, потом из-за меня. Ответственность и всё такое. Я хочу, чтобы он, наконец, осуществил свою мечту. Если у него всё получится, то мама может не работать. И еще… Маме всего тридцать пять… Пусть у них еще будут дети, — Нина замолчала, чувствуя, что не в силах больше говорить — еще немного, и она разрыдается, сорвется и, скорее всего, передумает. Рада понимающе кивнула. Нина посмотрела на родителей долгим взглядом, стараясь запомнить каждую деталь их лиц, а затем, глотая слезы, прошептала: — Я вас очень люблю!

Елизавета Борисовна улыбнулась мечтательной, глуповатой улыбкой:

— И мы тебя любим. А теперь отправляйся в школу, ты, наверно, итак уже опоздала.

Нина кивнула, решив, что только так она сможет уйти — без прощаний, будто уходит ненадолго.

— Да, уже ухожу, — улыбнулась она, и, утерев ладонью скатившиеся по щекам слезы, стремительно вышла из комнаты.

— Иди к ней, — шепнула Рада Ярославу. Тот, кивнув, последовал за девушкой. Рада осталась наедине с родителями Нины.

Вздохнув, она принялась за работу.

Прошло около получаса прежде, чем она вышла на улицу, где ее ожидали друзья.

— Как все прошло? — поинтересовался Ярослав. Нина же не могла говорить — она опасалась, что начав спрашивать о родителях, не сможет удержаться от истерики.

— Удачно, — с трудом подобрав подходящее слово, ответила Рада. Мысленно же она вовсю ругала охотника. «Нашел, о чем спросить, — ворчала про себя она. — И что я должна, по его мнению, ответить? Все хорошо — родители Нины теперь и понятия не имеют о том, что у них есть дочь?»

— Нам нужно возвращаться, — напомнил Эгор. — Дома остались недообращенные и еще, возможно, этот чертов псих.

— Я хочу, чтобы ты отвез меня в Царскую Рощу, — неожиданно попросила Ярослава Нина, и, не дожидаясь, когда тот спросит, зачем, пояснила: — Я чувствую, что именно там смогу воссоединиться с Силой. Не могу объяснить это… Просто чувствую и всё.

Ярослав озадаченно посмотрел на Раду. Та кивнула, что означало: «делай, как она велит».

— Хорошо. Как скажешь, — ответил он Нине.

Царская Роща находилась в сорока минутах езды и всю дорогу ребята не обмолвились ни словом.

— Как ты? — спросил он прежде, чем девушка открыла дверь автомобиля, собираясь выйти.

— В порядке, — солгала Нина.

— Мы будем ждать тебя здесь, — сказал ей вслед Ярослав, и, Нина, кивнув через плечо, отправилась вглубь Рощи.

— Боюсь представить ее состояние, если вдруг ничего не получится, — пробормотал он. — Остаться сиротой при живых родителях и всё зря.

— Вернётся домой, — беспечно возразила Рада. Ярослав посмотрел на ведьму, как на безумную. Он не успел поинтересоваться, в своем ли она уме, как та пояснила: — Я не стирала ее родителям память. Не понадобилось: они, оказывается, испытали такой стресс, что в них проснулся голос предков. Сам Мааврий велел им поступить так, как того хочет их Избранная дочь и уехать.

— Что, в самом деле, так и было? — засомневался Ярослав.

Ведьма кивнула:

— Почти так. Они были так взволнованы и говорили сумбурно, не очень внятно, но я поняла, что на них и правда, нашло какое-то озарение. Короче говоря, они знают, что их дочь — Избранная, и мне оставалось только поговорить с ними немного, и всё.

— Уф. Хоть что-то хорошее за сегодняшний день, — выдохнул Ярослав, и, запрокинув голову, закрыл глаза. Сегодняшнее утро казалось таким далеким, что похороны его собственного отца отошли на второй план. В суете Ярослав забыл о собственном горе.

«Так даже лучше, — поразмыслив, решил он. — Отвлекусь, глядишь, и боль отпустит».

Нина была спокойна и отчего-то уверена в себе. Отчего-то она нисколько не сомневалась в том, что теперь-то она завладеет Силой.

Тем не менее, девушка не торопилась приступать к делу. Она не спеша прогуливалась, глубоко вдыхая чистый, пахнущий хвоей, воздух. Она очищала зашлакованный разум от тревожных мыслей, высвобождалась от печалей, злости и страха. Она готовила себя к переменам.

Пора, — подсказал ей ее собственный внутренний голос.

Запрокинув голову, Нина взглянула на высокое, ясное небо — с утра было пасмурно, но зато теперь в нем не было ни тучки.

«Хороший знак, — подумала она, и улыбнулась». А после чего закрыла глаза.

«Перстень Власти не нужно искать. Его нужно призвать», — вспомнила она слова Анатолия Давидовича. Надо же, как просто, подумалось ей.

— Тум Лэйа, шу тум мао эссаза Вирра,[12] — сама того не осознавая, заговорила она на мааврийском.

Легкий теплый поток воздуха закружил вокруг Нины, ласково скользя по ее рукам, «гладя» по лицу, будто играя, дразня, зовя куда-то с собой. Но вот воздух становится прохладнее, и девушке даже немного холодно, а его порыв сильнее и Нина уже едва стоит на ногах. Но ей совсем не страшно — она готова отдаться, довериться потоку воздуха, который уже, кажется, приподнял ее и увлекает куда-то вверх. Нина почувствовала, что летит, и едва она успела улыбнуться, наслаждаясь приятной легкостью, как неожиданно всё закончилось.

Нина открыла глаза и обнаружила, что стоит в просторной, но темноватой комнате, полной стеллажей с книгами. Это была библиотека… Библиотека Анатолия Давидовича. Нина оцепенела и непонимающе заморгала глазами. Анатолий Давидович был Хранителем?!

— Тум ракта зи уну, Лэйа,[13] — услышала она позади себя голос. Обернувшись, девушка увидела и самого хозяина библиотеки. Анатолий Давидович стоял в домашнем махровом халате и улыбался.

— Здравствуйте, дядя Толя, — улыбнулась Нина. — Ну, и удивили вы меня! Почему не сказали в прошлый раз о том, что вы и есть Хранитель?

— Что ты! Разве можно? — удивился Анатолий Давидович. — Это тайна, Ниночка. На то я и Хранитель, — он по-доброму улыбнулся. — Ну, приступим. Тебе, наверно, не терпится принять свою Силу, — он вытянул левую руку ладонью вверх, и Нина без слов поняла, что нужно делать — она должна взять свой Перстень, просто взять его. Девушка протянула руку и накрыла ладонью ладонь деда, почти сразу же ощутив кожей что-то холодное, гладкое. Перстень Власти был из чистого золота, без камней, но с едва различимыми бледно-красными узорами, тонкими нитями оплетающими окружность кольца.

— На правую, — подсказал дядя Толя.

Нина кивнула и надела Перстень на палец, удивившись, как точно подошел размер, будто Перстень был вылит специально для нее.

— Как точно подошел, правда? — словно прочитав ее мысли, улыбнулся Анатолий Давидович.

— Да, это удивительно, — тихо произнесла Нина.

— Ну, все, тебе пора, — мягко сказал он. Девушка кивнула.

— Спасибо, что верно служили Силе, — с искренней благодарностью сказала Нина. Теперь, когда она была ее частью, девушка понимала, как важно найти верного своему Властителю Хранителя.

— Ты будешь достойной Лэйа, — серьезно сказал Анатолий Давидович. — Кстати, пока ты не ушла, хочу тебя спросить — что с твоими друзьями? Как их дела?

— Им по-прежнему нужна помощь, — вздохнула девушка. — Клан обратил их в гибридов, намереваясь вовлечь их в свою армию. Мне удалось уговорить их уйти со мной, но с каждым днем им все тяжелее и тяжелее бороться. Мастер имеет над ними власть и призывает к себе. Я боюсь, что они сломаются.

— Клан сильных магов мог бы помочь им, — задумчиво пробормотал дядя Толя. — Если они еще не прошли стадию Перехода.

— Да, я знаю это. Но где найти этих магов? В Нашем Мире бродят лишь одиночки, да и те старательно скрываются, чтобы не угодить в руки Охотников.

Мужчина понимающе кивнул.

— Да, только в мире Волшебном обитают они.

— Но как попасть туда? — оживилась Нина. Если у нее есть хоть малейший шанс отыскать волшебников, способных вернуть ее друзей, она рискнет, не задумываясь!

— Есть два способа, — поразмыслив, поведал дядя Толя. — Первый явно не подойдет тебе, так как открытие Портала, ведущего в Иные Миры, подразумевает темную магию, а любая темная магия требует жертв.

— Каков же второй способ? — нетерпеливо спросила Нина.

— Прийти туда пешком, — огорошил ее дед. — Через город, называемый Призрачным. Их несколько. Это заброшенные, опустевшие города, в которых давно уже никто не живет, даже крысы. Один из таких городов — Металлозаводск,[14] раньше там жили работники крупного действующего металлургического завода, но после его закрытия жители уехали, так как потеряли единственную кормившую их работу.

— Металлозаводск, — повторила Нина, запоминая. Она вспомнила, что слышала о городах-призраках, в которых, если верить легендам и страшилкам, бесследно исчезают люди. Нину пугали такие истории, но вместе с тем она упрямо считала их небылицами. Может быть, в них все же есть правда? Может быть, эти города-призраки являются, что ни на есть, Порталом в Иные Миры? Нина поежилась.

— Да, Металлозаводск, — кивнул Анатолий Давидович, — через него, будь уверена, вы попадете в Иные Миры, но только не в Волшебный сразу, а в Призрачный. Смею предположить, что это будет Забытый Город, а уже из Мира Призрачного отправитесь в Волшебный.

— Но как же… — растерялась Нина. — Разве Миры не разделены водами Междумирья?

— Да. Вам понадобятся услуги Паромщика. Только с ним вы можете живыми перебраться через мрачные воды.

— Понятно. Спасибо, дядя Толя. Вы очень помогли мне, — искренне сказала Нина.

— Я рад помочь тебе, — улыбнулся Анатолий Давидович.

Нина закрыла глаза, призывая ветер, мысленно веля ему вернуть ее обратно в Царскую Рощу. Как и в первый раз, теплый поток воздуха окружил ее и, приподняв, словно она была невесомой, вернул на то место, откуда она переместилась в библиотеку Хранителя.

Вытянув правую руку, чтобы полюбоваться на Перстень, Нина обнаружила на запястье узоры — замысловатые, сложные, так сразу и не разглядишь и не поймешь, что они означают.

Она стала Воином — человеком, способным спасти свой мир от пришедшего в него врага, и она знает, что для этого делать.