Плоть и кровь

Глава 12

Майло вернулся, качая головой.

— Ничего. Она не могла хранить таблетки в сумочке?

— Я тут нашел кое-что, — сказал я и показал надпись в учебнике. Рассказал про объявление в газете, появившееся перед исчезновением Шоны Игер.

— Его, возможно, постоянно печатают.

— В том-то и дело, оно появляется лишь время от времени.

— Перед исчезновением Лорен тоже?

— Я не заметил, но она могла его где-нибудь увидеть.

Майло слишком хороший друг, чтобы вслух высказать, насколько притянута за уши моя теория, зато его молчание было весьма красноречиво.

— Знаю, — согласился я, — две девушки исчезли с интервалом в один год. Видимой связи между ними не существует. Только не было ли и других подобных случаев?

— Если бы в Вестсайде пропадали блондинки, будь уверен, я бы знал все подробности. Сейчас я не исключаю ни одной версии, хотя в данный момент у меня дел по горло: проследить звонки Лорен; узнать, был ли у нее компьютер; опросить возможных свидетелей ее отъезда. Постараться найти других знакомых. Ведь были же люди, кроме Салэндера и матери, которые ее знали? Если это ни к чему не приведет, я более внимательно рассмотрю версию с Шоной Игер.

Он протянул мне учебник.

— Ты уверен, что «докт. Д.» — это не ты?

— Теоретически таинственным доктором Д. может оказаться один из ее профессоров — Джин Долби или де Мартен. Однако никто из них не признался, что помнит Лорен. У них слишком большие группы, чтобы обращать внимание на каждую студентку.

— И я не могу допрашивать их на подобном основании. Тем более неизвестно, имеет ли запись Лорен хоть какое-то отношение к делу. Самой главной ниточкой все равно остаются деньги. Работа Лорен и то, как она была убита — хладнокровно, профессионально, тело оставлено, словно в качестве предупреждения, — все указывает на то, что она перебежала кому-то дорогу. Поэтому я не хочу пока увязывать эти два дела. К тому же Лео Рили казалось, что убийство Шоны (если вообще произошло убийство) совершено на сексуальной почве. Так как Лорен откладывала пятьдесят тысяч в год, то кто знает, сколько она реально получала и из каких источников. Не с помощью ли шантажа, например. Кому, как не проститутке, знать грязные тайны клиентов и пытаться потом нагреть руки на подобной информации?

— Что могло бы объяснить пропажу компьютера.

— Вот именно. Тут игра с большими деньгами, университетские профессора не вписываются в этот сценарий.

— Некоторые профессора достаточно обеспечены. Джин Долби, например.

— Ты мне постоянно про него говоришь. Он тебя беспокоит?

— Напротив. Джин — мой бывший сокурсник и очень старался помочь.

— Ну ладно, тогда за дело.

— Мы разве оставим «интимный проект» без проверки? Может, в этот раз телефонный номер правильный?

Майло снова забрал у меня учебник, достал мобильный и со словами: «У меня скоро будет рак ушей» — набрал номер. На лице детектива не отразилось, дозвонился он или нет, но пока Стерджис слушал, он достал блокнот, начеркал что-то и разъединился.

— «Ассоциация по мотивационному анализу», — сказал он. — Приятный женский голос на автоответчике: «Мы открыты с десяти…» и т. д. и т. п. В общем, похоже на очередную маркетинговую организацию.

— Интим и маркетинг?

— А почему нет? Интим имеет рыночную ценность. Кому, как не Лорен, знать об этом? Скорее всего она там подрабатывала. Любила деньги и решила еще подзаработать. Как тебе?

— Звучит логично.

— Послушай, возьми это на себя. Позвони и тому профессору — де Как-его-там. Что-то раскопаешь — дай знать. Сейчас меня волнует отсутствие компьютера. Нужно доехать до участка и взять машину. Заодно узнаю, есть ли какие новости. Тебе не надоело меня возить, или попросить парней в униформе?

— Я тебя отвезу, — сказал я.

— Ты просто сокровище, — нарочито веселым тоном заметил Майло и добавил вполне серьезно: — Мне действительно жаль, что все так обернулось, Алекс.

В девять утра я позвонил доктору Симону де Мартену. Преподаватель казался озадаченным, когда поднял трубку. Я представился, и в голосе доктора появились раздраженные нотки.

— Я уже ответил на ваш звонок.

— Большое вам спасибо, но у меня есть еще несколько вопросов.

— Каких вопросов? Я же сказал, что не помню эту девушку.

— Значит, вы не помните, говорила ли она с вами по поводу проведения исследования?

— Исследования? Конечно, нет. Она студентка, а я допускаю в свою лабораторию только аспирантов. Так что извините.

— На вашем курсе по восприятию студенты делились на более мелкие группы для обсуждения?

— Разумеется, это обычная практика.

— А нельзя ли узнать список студентов группы, в которой числилась Лорен?

— Нет, нельзя. Вы утверждаете, что являетесь моим коллегой, а просите о невозможных вещах… Да и почему вас так это интересует?

— Я знал Лорен. Ее мать сходит с ума от волнения и попросила меня навести справки о ее дочери.

— Что ж, мне очень жаль, но я не могу вам ничем помочь. Это конфиденциальная информация.

— Разделение студентов на группы — конфиденциальная информация? Что-то не припомню ничего подобного, когда читал в последний раз этический кодекс АФА[13].

— Все, что касается права студенческого волеизъявления, конфиденциально, доктор Делавэр.

— Ладно, — сказал я, — спасибо, что уделили мне время. Полиция, возможно, свяжется с вами.

— Они получат точно такой же ответ.

Профессор повесил трубку.

Я позвонил Майло. Ни дома, ни на работе, ни в машине телефон не ответил. Я оставил сообщение: «Де Мартен не захотел сотрудничать. К нему нужно присмотреться повнимательнее».

В офисе «Ассоциации по мотивационному анализу» на этот раз ответила живая женщина, а не электронный автоответчик. Мне сообщили скучающим голосом, что офис закрыт.

— А вы — из справочной службы?

— Да, сэр.

— Когда открывается офис?

— Когда как.

— А есть ли еще офисы «Ассоциации»?

— Да, сэр.

— Где?

— В Лос-Анджелесе.

— У вас есть номер?

— Минуточку, у меня другой звонок.

Я слушал музыку в трубке так долго, что уже начал сомневаться, ответят ли мне снова. Наконец скучающий женский голос вернулся с номером телефона. Я набрал его и услышал еще одну женщину, умирающую со скуки:

— Офис закрыт.

— Когда его откроют?

— Не знаю, сэр. Я только принимаю звонки.

— Сообщите мне, пожалуйста, адрес офиса.

— Минутку, у меня звонок по другой линии.

Я повесил трубку и открыл телефонный справочник.

Лос-анджелесское отделение «Ассоциации по мотивационному анализу» находилось на бульваре Уилшир, в районе Брентвуд, к востоку от Санта-Моники. Всего лишь в паре миль от университета и еще ближе к бульвару Сепульведа, где нашли тело Лорен. Но ехать и стучаться в закрытые двери не имело смысла. Поэтому я включил компьютер и запустил поиск «мотивационного анализа» в Интернете.

Появились три ссылки. Статья четырехлетней давности в «Чикаго трибюн» о приюте для женщин, подвергшихся избиению, и об услугах, которые этот приют предлагает: временное жилье, медицинская консультация, частные рекомендации, групповая терапия. Все это предоставлялось «частной консультативной группой „Ассоциация по мотивационному анализу“, которая предлагает большой спектр бесплатных услуг, особенно в сфере человеческих взаимоотношений». Значительная часть статьи была посвящена женщинам, которые подверглись жестокому обращению, но впоследствии смогли восстановить эмоциональное равновесие. Интересующая меня компания больше не упоминалась.

Вторая ссылка была на укороченную версию той же статьи в «Трибюн», подхваченную периодическими изданиями и растиражированную по стране. Под третьим номером значился отрывок из доклада Восточной психологической ассоциации, прочитанного два года назад на региональном съезде в Кембридже.

«Сандра Баффингтон, Моник Линдкист и Б. Дж. Даггер представили доклад на тему „Многоаспектная оценка интимной жизни: факторный анализ индекса личного пространства (ИЛИ); расположение фокуса контроля, волнение, личная привлекательность, самооценка и экстраверсия“».

Неплохо для такой пикантной темы.

Профессора Баффингтон и Линдкист работали в Чикагском университете, Б. Дж. Даггер был заявлен от «Ассоциации по мотивационному анализу».

Неужели тот самый таинственный «Докт. Д.»?

Я залез в справочник Американской психологической ассоциации и поискал фамилию Даггер. Готов поспорить, это женщина — Барбара Джин, Барбара Джо…

Даггера звали Бенджамин Джон. Сегодня явно не мой день для заключения пари.

Судя по дате рождения, доктору Даггеру исполнилось тридцать семь лет. Получил степень бакалавра по психологии в университете Кларка в Вустере, штат Массачусетс, в двадцать один год. Десять лет спустя защитил докторскую по социальной психологии в Чикагском университете. Работал в университете Сан-Диего, затем пробел в биографии на два года, и наконец: директор «Ассоциации по мотивационному анализу» в Ньюпорт-Бич, Калифорния. Специализируется в количественном измерении социальной дистанции и прикладном исследовании мотивации. Проживает якобы на бульваре Бальбоа, в Ньюпорте, а по указанному в справочнике телефону я несколькими минутами ранее пытался дозвониться.

Даггер не был лечащим врачом, поэтому государственной лицензии ему не требовалось. Значит, проверять на наличие дисциплинарных нарушений в Совете психологов было пустой тратой времени. Но я все равно позвонил. Безрезультатно, как и следовало ожидать.

Я попытался найти имя доктора Бенджамина Даггера в телефонном справочнике. Таких там не числилось. Поискал в Интернете и получил все ту же ссылку на кембриджский доклад, который я уже читал.

Проводимые Даггером исследования связаны со статистикой и числами. Тут нет никаких намеков на сексуальность.

И все же именно его номер записан в учебнике Лорен. Так что, несмотря на мою неприязнь к де Мартену, Даггер стал претендентом номер один на звание «докт. Д.». Кроме того, он давал объявление в то время, когда исчезла Шона Игер. Вероятно, Майло прав и между этими делами нет никакой связи, однако…

Я поразмышлял еще какое-то время. Биография Даггера была вызывающе простой, прямо как инструкция по пользованию плугом. Только что-то в ней не сходится… И тут меня осенило: два временных пробела. Десять лет между дипломом и докторской, два года между докторской и нынешней работой. Очень недурной работой. Как правило, отучившиеся доктора приходят на рынок труда обремененные долгами. Они вынуждены или принимать не особо выгодные предложения, или преподавать. Бенджамин Дж. Даггер исчез на два года, но только для того, чтобы явиться в роли руководителя. Капитала компании хватает на то, чтобы предоставлять бесплатные услуги. Кроме того, каким образом «вычисление личного пространства» связано с женщинами, подвергшимися избиению? Видимо, это приносило деньги. Мне вспомнилось: «Некоторые профессора достаточно обеспечены». И враждебный настрой де Мартена наводил на мысли о его финансовом положении. Настало время узнать поподробнее об обоих «докт. Д.».

В университетской библиотеке нашлось сорок пять публикаций де Мартена, все по психофизике зрения у приматов. Сейчас ему тридцать три года, в профессиональной карьере временных пробелов не было. Окончил в двадцать лет университет в голландском городе Лейдене. Пять лет спустя получил докторскую степень в Оксфорде, по экспериментальной психологии. Два года аспирантуры в Гарварде, где также читал лекции. Потом стал доцентом в университете, двумя годами позже принят в члены университетской корпорации. Членство в нескольких профессорских товариществах и большое количество всевозможных наград, в том числе грант на исследование и награда института Брайля. Вероятно, его исследования на шимпанзе сгодились и для людей.

Бенджамин Даггер оказался менее плодовитым: пять статей, последняя — двухлетней давности, изобилующая сухими цифрами. Три статьи написаны в соавторстве с Сандрой Баффингтон и Моник Линдкист. Ранние же работы подготовлены самостоятельно — краткие изложения его первого исследования и диссертации «Измерение личного пространства у крыс». По датам выходило, что Даггер начал работу над дипломным проектом за четыре года до получения степени. И все же вопрос, чем он занимался шесть лет между университетом Кларка и Чикагским университетом, оставался открытым.

На всякий случай я позвонил в оба учебных заведения и удостоверился в истинности степеней Даггера. Пока ничего подозрительного. Хотя кто сказал, что должно быть что-то подозрительное в этом докторе Д.? Я всего лишь прощупываю возможности…

Я представил, как тело Лорен вываливается из машины, собирающей мусор. Нужно делать хоть что-то, только не топтаться на месте. Тогда я снова набрал номер Чикагского университета и спросил профессоров Баффингтон или Линдкист. Первая находилась в годичном отпуске на Гавайях. С профессором Линдкист повезло больше.

— Моник слушает, — ответил высокий, четкий женский голос.

— Профессор, меня зовут Лью Холмс, я работаю в Западной службе новостей. Мы наткнулись на статью о вашей с коллегами работе по изучению личного пространства. Мы готовим материал о романтических свиданиях молодежи в девяностых и хотели бы узнать, не мог ли кто-то из вас помочь в этом.

— Сомневаюсь, — ответила она со смехом. — Наше исследование было довольно «эзотерическим», понятным лишь посвященным — сплошные цифры и расчеты, ничего о свиданиях. Где вы на него наткнулись?

— В нашей базе данных. Значит, вы не сможете нам помочь?

— Мне кажется, если вы напишете об этом исследовании, читатели уснут от скуки.

— Надо же. Как жаль. Извините, что побеспокоил вас. Наверное, не имеет смысла звонить профессору Даггеру?

— Профессору? Ах, Бену. Вряд ли он окажется вам полезен.

— Вдвойне жаль. Понимаете, мы находимся в Калифорнии, и наши клиенты любят ссылаться на местные источники. Так как профессор Даггер живет здесь, это неплохо бы сработало.

— Я не хочу выступать от имени Бена, но сильно сомневаюсь, что он сможет просветить вас.

— Позвольте спросить, профессор, вы не проводите других исследований, которые могли бы заинтересовать наших клиентов?

— К сожалению, нет. Однако уверена: у вас не возникнет трудностей с поиском тех, кто вам нужен. Особенно в Калифорнии. До свидания.

— А как насчет профессора Даггера? Он сейчас не занимается чем-нибудь любопытным?

— Вроде секса? Вы к этому клоните?

— Ну, — сказал я, — вы же знаете, как бывает…

— Конечно, знаю. Но я не в курсе последних работ Бена Даггера. С тех пор, как мы работали вместе, прошло много времени. — Она говорила спокойно, в ее тоне я не заметил ни обиды, ни злости.

— Все-таки попробую ему позвонить. У меня есть адреса в Ньюпорте и Брентвуде. — Я зачитал адреса. — А эта его фирма, «Ассоциация по мотивационному анализу»… Чем она занимается, рекламой?

— Маркетинговыми исследованиями. — Линдкист снова засмеялась.

— Я сказал что-то смешное, профессор?

— Вам нужна информация с сексуальным уклоном, как любому репортеру. Если вы хотите добиться этого у Бена Даггера, то только потеряете время.

— Почему, профессор?

— Больше помочь ничем не могу. До свидания.

— Ну что, тупик? — спросил Майло. — Похоже, он чист.

— Здесь что-то есть, — упорствовал я.

— Она ведь ни на что не намекала?

— Нет, скорее, ее это развеселило. Словно моя просьба показалась ей хорошей шуткой.

— Так, может, парень — католический священник или что-то в этом роде?

— В его биографии не упоминается ничего подобного.

Стерджис что-то тихонько проворчал с другого конца телефонного провода. Стоял полдень. У Майло ушло два часа, чтобы ответить на мой звонок. Эндрю Салэндер подтвердил, что Лорен пользовалась ноутбуком «Тошиба». Потом Майло отправился в морг, на вскрытие. Следов изнасилования найдено не было, недавнего сексуального контакта тоже. Ни болезней, ни операций, ни шрамов, ни следов использования наркотиков не обнаружено. Также подтвердили, что первая пуля попала в ствол мозга и Лорен умерла мгновенно. До того момента — совершенно здоровая девушка.

— Так что она, судя по всему, не страдала.

Я позвонил матери и заверил ее в этом. Голос Джейн звучал опустошенно, словно ее выжали как лимон и оставили высыхать в одиночестве…

— Ладно, — сказал Майло. — Итак, де Мартен — безжалостный педант, а Даггер не любит говорить о сексе?

— Даггер плюс ко всему богат.

— Если бы мне пришлось выбирать, я бы стал давить на голландца. Уж больно тот разозлился. Если ты готов, то действуй.

— Он захлопнет дверь перед моим носом. Я намекнул, что полиция, возможно, заглянет его проведать.

— Обещания, обещания. Хорошо, когда будет время, я позабочусь об этом. До сих пор нет сведений о вызове такси или лимузина поблизости от квартиры Лорен. Брокер в Сиэтле знает ее только по голосу в телефонной трубке. Она позвонила ему несколько лет назад и выразила желание инвестировать свои сбережения. Сам понимаешь, брокеры не спорят и не задают лишних вопросов, когда клиенты звонят и предлагают деньги. Обычно бывает наоборот. Еще он поведал, что Лорен была неплохо подкована в области ценных бумаг. Знала, чего хотела, но и от совета не отказывалась. У брокера сложилось общее впечатление о Лорен как об очень умной девушке. Удивился, узнав о ее настоящем возрасте. Он-то думал, ей лет на десять больше.

— Чего конкретно она хотела?

— Акций надежных компаний. Готова была ждать сколько угодно. Из-за ее решимости и самоуверенности брокер посчитал: Лорен — высокооплачиваемый адвокат или руководитель среднего звена. Я отправил двух полицейских на опрос соседей. Пара человек смутно ее помнят — встречали на утренней пробежке или когда она ехала на своем автомобиле. Но никто не видел, как она садилась к кому-нибудь в машину. Ни в день ее исчезновения, ни ранее. У меня список звонков Лорен за последние полгода. На самом деле она довольно мало пользовалась телефоном. Каждые две недели разговаривала с матерью. В последний раз — за два дня до исчезновения. С Лайлом не говорила ни разу, хотя это и неудивительно. Единственное, что показалось интересным, — пять звонков по одному номеру в Малибу. Оказалось, это таксофон в Пойнт-Дьюме.

— Лорен как-то говорила Салэндеру, что ездила в Малибу отдыхать. Таксофон, случайно, не рядом с мотелем?

— Нет. Торговый центр на дороге из Кенана в Дьюм.

— А счетов за мобильный или службу секретарей-телефонисток ты не находил?

— Пока нет.

— Тебе не кажется это странным для девушки по вызову?

Майло помолчал.

— Да, не совсем обычно.

— Правда, существует вероятность, что у нее был только один клиент, которого оказалось достаточно для оплаты всех счетов. Скорее всего кто-то проживающий в Малибу и пользующийся таксофоном, дабы женушка не услышала разговоров с Лорен.

— Пятьдесят штук от одного парня? Такого идиота надо поискать.

— Может, в нем страсть взыграла. Когда это случается, многие и не на такое способны.

— Я сегодня туда поеду. Осмотрюсь, что к чему, какие магазинчики есть в округе. Вдруг кто заметил что-нибудь интересное. На обратной дороге постараюсь заскочить к де Мартену. Где он живет?

— Не знаю. Номер начинается на 310.

— Ладно, разберусь. Спасибо за проделанную работу, Алекс.

— Пожалуйста, хотя большого результата она не принесла.

— Никогда не предугадаешь, что окажется результативным, а что нет.

Понятно, Майло это сказал с единственной целью: чтобы я сильно не расстраивался. С другой стороны, разве не для того и нужны друзья?

После часа пополудни я направился в брентвудский офис «Ассоциации по мотивационному анализу».

Он находился в одной из стеклянно-алюминиевых высоток, которые появились во время очередного строительного бума в районе Уилшира. Четыре этажа отведены под автостоянку, восемь — под офисы.

Я прошел мимо пустующей стойки охраны к указателю фирм, расположенных в здании. Компания была довольно разношерстной: консультанты по компьютерам, страховые агенты, адвокаты, брокеры, несколько психотерапевтов. «Ассоциация» находилась в офисе 717. Я поднялся на седьмой этаж и попал в коридор с серыми стенами и темно-фиолетовым ковром. Все двери были одинаково черными и отличались только небольшими хромовыми табличками. Офис 717 был третьим по счету и расположился между компанией «Электронная мудрость» и «Адвокатской конторой Нормана и Ребрикс».

Ни около двери, ни под ней я не увидел почты, а когда посмотрел сквозь щелку в двери, то различил лишь неосвещенную приемную. На полу в приемной писем тоже не было. Существовало две вероятности: либо почту кто-то забрал, либо она приходила на другой адрес. Я не стал стучать. Меньше всего мне хотелось объяснять свое присутствие у дверей «Ассоциации».

Я уже вернулся к лифту, когда дверь 717-го офиса распахнулась и из нее вышел мужчина с потертым кожаным портфелем в руках. Закрыв помещение, он зашагал в мою сторону, покручивая ключи на пальце.

Мужчине можно было дать от тридцати пяти до сорока лет. Невысокого роста, нормальной комплекции. Коротко остриженные волосы, которые редели ближе к макушке. На самой макушке виднелась небольшая лысина. Бесформенный жакет спортивного покроя с кожаными нашивками на локтях. Белая рубашка в голубую полоску расстегнута у горла. Выцветшие брюки, которые когда-то были бежевыми, как раз в стиле Майло, будь они на пять размеров побольше. На ногах коричневые мокасины, мыски которых стерлись до неопределенного серого цвета. Утренний выпуск «Таймс» оттягивал карман, от чего жакет скособочился, а мужчина казался кривобоким. Из нагрудного кармана торчали три дешевые пластиковые ручки. Очки в черепаховой оправе висели на цепочке на груди.

Мужчина подошел к лифту в тот момент, когда открылись двери, подождал, пока я войду, шагнул следом и встал у двери. Поставил портфель на пол и нажал на кнопку третьего этажа парковки. Потом спросил у меня приятным голосом:

— Вам куда?

Правильный нос, прямая линия рта, маленькие уши, волевой подбородок. Все вроде бы пропорционально, но что-то неуловимое не позволяло назвать лицо симпатичным. Лацканы жакета были вытерты, а из воротничка рубашки торчали две белые нитки.

Я ответил:

— Туда же, спасибо.

Он отвернулся, представляя моему взору свою небольшую лысину. На замке портфеля я заметил полустершуюся позолоченную монограмму «Б. Дж. Д.». Пока мы спускались, мужчина начал насвистывать какую-то мелодию. Его руки задвигались в такт — пальцы постукивали, сжимались и вытягивались. Он порезался под мочкой уха, когда брился. Еще один порез украшал подбородок. От моего спутника исходил запах мыла и воды. Внезапно он перестал свистеть и извинился.

Я сказал:

— Все в порядке.

— Раньше в лифте играла музыка. Должно быть, кому-то не понравилось, и ее выключили.

— Такое часто случается.

— Это точно…

Больше мы не разговаривали. Приехав на нужный этаж, мужчина вышел на парковку. Пока он шел к ближайшему проходу, я наблюдал за ним из-за бетонного столба.

Даггер (я решил, что это он) направился к видавшему виды белому «вольво». Я не услышал звука сигнализации, кроме того, машина была не заперта. Даггер бросил портфель на заднее сиденье, сел за руль и завел двигатель. Пока я бежал к своей машине, то успел заметить, как он поехал по бульвару Уилшир на запад.

На пляж Малибу?

Его машина на несколько кварталов опережала меня, и пришлось нарушить ряд дорожных правил, чтобы нагнать Даггера. Потом я держался на два автомобиля позади и старался не упустить его из виду. Он положил обе руки на руль, его губы двигались, и Даггер ритмично кивал. Говорил по мобильному, оснащенному громкой связью, или напевал что-нибудь себе под нос. Скорее второе, так как лицо выглядело абсолютно умиротворенным.

Он остановился у аптеки в Санта-Монике, пробыл внутри минут десять и вышел с большим пакетом. Вновь вернулся на бульвар Уилшир, проехал по Бродвею и Седьмой улице и наконец припарковался около узкого дощатого здания в викторианском стиле. Когда-то это был жилой дом, однако сейчас на нем красовалась табличка «Апостольская церковь примирения».

Белые доски здания были недавно покрашены, а свеженький заборчик аккуратно огораживал церковный дворик, где стояли песочницы, качели и детские горки. Три дюжины малышей, в основном темнокожих, резвились и шумели на площадке. Три женщины, одетые в длинные выцветшие платья и с заплетенными волосами, стояли в сторонке, приглядывая за детьми. На заборе висел плакат с надписью яркими буквами: «Церковная подготовительная школа. Весенняя запись детей еще не окончена».

Доктор Бенджамин Даггер оставил машину на тротуаре, прошел сквозь ворота и скрылся в церкви. Если доктора и обременяли грехи, то по его легкой походке этого не скажешь. Он оставался внутри минут пятнадцать и вернулся уже без пакета.

Снова на бульвар Уилшир. Его следующей остановкой оказалось небольшое кафе на Четырнадцатой улице. Оттуда он снова вышел с пакетом, правда, поменьше и с жирными пятнами на бумаге. Даггер перекусил на скамейке в парке Кристины Рид, недалеко от теннисных кортов. Я наблюдал, как он с удовольствием ел картофель фри и сандвичи, запивая кока-колой из банки. Крошки, оставшиеся от обеда, скормил голубям. Пятнадцать минут спустя Даггер опять ехал по бульвару Уилшир — в восточном направлении, держась все время в одной полосе и соблюдая скоростной режим. Доехав до Вествуд-Виллидж, он припарковался у одного из кинотеатров. Судя по афише, там демонстрировали две комедии, шпионский триллер и историческую мелодраму. А время сеансов указывало, что доктор выбрал либо одну из комедий, либо мелодраму. Даггер явно не подходил на роль злодея в истории с Лорен.

Я поехал домой.

В три часа я набрал номер телефона Эбботов, решив, что расскажу только голые факты, оставив догадки при себе. Прозвучал механический голос автоответчика, и я не без облегчения повесил трубку.

В четыре сорок позвонил Майло.

— Таксофон находится на заправке. Рядом кафе, тренажерный зал и страховое агентство. Фотографию Лорен никто не узнал. Владелец заправки не помнит никого, кто бы постоянно пользовался таксофоном. Место довольно оживленное, народу много, и, чтобы отследить, кто звонит из таксофона, ему необходимо поселиться в будке. Я заехал в несколько мотелей поблизости и показал фото Лорен. Результат тот же. Так что сейчас я у себя и думаю, не навестить ли нашего грубияна де Мартена. Живет он в районе Венеции. Не хочешь присоединиться?

— Конечно, если тебе нравится моя компания.

— Как раз наоборот. Однако ты уже вывел его из себя разок. Вдруг снова придется использовать тебя в этих целях.

Я подумал: не стоит ли рассказать Майло о моей слежке за Даггером? Хотя нет, эта ниточка казалась ведущей в никуда… Я решил ничего не говорить.