Под Знаменем Империи, Том II

Глава 15

Толпа офицеров и командиров расступается передо мной, пока я пробираюсь вперед. Текору отстает, задержанный повелительным окриком коллеги. Я продолжаю путь в одиночестве, лавируя между собравшимися. Внизу, у сцены, гудит оживленная толпа — до начала совета военные обмениваются новостями с фронта.

Внезапно у подножия лестницы передо мной возникает широкоплечий офицер с бокалом вина. Мы сталкиваемся, и хрупкое стекло летит на пол, разбиваясь вдребезги. Алая лужица медленно растекается по полированным плитам.

— Идиот! — рявкает гость-лейтенант, отпрыгивая в сторону. Его взгляд полон злобы.

— Прошу прощения, офицер, — мне приходится отвесить поклон.

— Да ты еще и сержант, — басит белокожий гигант. — Смотри, куда прешь!

Мой взгляд прикован к полу, где происходит нечто странное. На гладкой поверхности камня проявляется загадочный узор. Я поднимаю глаза — офицер и окружающие тоже заметили аномалию.

В зале командиры вскакивают с мест.

— Что там творится? — раздается стальной голос Эйрина, спешащего вниз.

Опустившись на колено, я провожу пальцем по узору, отслеживая его очертания. Формация? Откуда она здесь? При подготовке зала действительно накладывалась большая защитная формация, но, чтобы внутри нее была еще одна, да еще и скрытая…

Тишина повисает в воздухе, когда в центральном проходе появляется сам Император. Альдавиан величественно шествует по лестнице в сопровождении десятка верных телохранителей. Все взоры устремляются к нему, и зал взрывается приветственным ревом. Поднявшись на ноги, я смотрю на сцену, куда тянутся линии проявившейся формации.

Именно там прислуга Рейгона готовит небольшую платформу для выступления правителя. Вокруг помоста, собранного прямо на сцене, расставлены благовония, окутывающие его едва заметной сизой дымкой.

Недолго думая, я выхватываю бокал из рук стоящего рядом офицера. Тот бросает на меня возмущенный взгляд, но тут же вынужден переключиться на Императора, чтобы присоединиться к всеобщим овациям и активно выражать верноподданические чувства. Я же бережно проливаю вино, продолжая одну из линий формации. Та тянется вверх, к подготовленной платформе.

Один из прислужников приближается ко мне, наступая на проявившуюся линию.

— Сержант, что за самоуправство? Это место приготовлено для Его Императорского Величества, — в голосе прислужника слышится смесь возмущения и тревоги.

За его спиной формируется небольшой отряд, пытающийся оттеснить меня в сторону. Оглянувшись, вижу, как Император почти спустился, но его задерживают приветствия и разговоры старшего командного состава. До назначенного времени остаются считанные минуты, и Альдавиан демонстрирует благосклонность верным подданным. Я замечаю, что его внимание привлекает трибуна с людьми Рейгона.

— Эй, какие-то проблемы? — негромко спрашивает подступивший ко мне Текору. — Безопасностью занимались люди Кариссы, нам не сообщали ни о какой дополнительной технике.

— Она подготовлена специально для Императора, по его личному приказу, — прислужник осекается, заметив приближение сияющего золотом Альдавиана.

— Что именно для меня подготовили и кто?

Император оказывается слишком близко и слишком быстро. Ещё секунду назад, он обменивался вежливыми репликами с офицерами, а сейчас уже нависает позади.

— Любые приготовления без ведома командующего этой территорией — прямое нарушение воинского устава, — глаза Альдавиана сверкают опасным блеском. — Однако… мне любопытно. Что же такое особенное вы приготовили для своего Императора?

Прислуга пятится к платформе, а вокруг могучий фигуры правителя закручиваются золотистые искры. Яркая вспышка наполняет комнату пылающими светлячками — проявлением императорской Ки. Нас всех погружает в бушующее море силы, буквально затапливающее помещение. Дышать становится тяжело.

Я смотрю на пол и вижу, как моментально проявляется остальная часть формации. В один миг частицы Ки начинают пикировать, обнажая все новые детали огромного и сложного построения, написанного, судя по всему, невидимыми и очень стойкими чернилами. Текору не удаётся повредить её, даже сняв верхний слой камня. Формация уходит глубоко в пол, а линии тянутся дальше к платформе и закручиваются вокруг нее.

Тень тревоги на мгновение омрачает лицо Альдавиана, но тут же растворяется в маске царственного спокойствия.

— Измена! — гремит он.

По всему залу вскакивают гвардейцы. Телохранители рассыпаются веером, а сам Альдавиан исчезает в солнечной вспышке, чтобы появиться рядом с платформой. Давление его силы столь велико, что возведенная конструкция обваливается, разбрасывая благовония.

— Хорошая попытка, — скалится он, вызывая дрожь у всех присутствующих. — Взять предателей!

Гвардейцы, неспособные мгновенно определить цель, мешкают. Часть бросается к сцене. Зал наполняется разнородным шумом. Слышатся взаимные обвинения, самые несдержанные пускают в ход кулаки. Почти вся трибуна Рейгона поднимается. В их руках из пространственных хранилищ возникает оружие. Тем лучше, предатель сам себя выдал. Пользуясь преимуществом в духовном оружии — остальные сдали его на входе, они устремляются вниз к государю. Генерал Рейгон отдает команды, но сам не торопится вступать в бой.

Я бросаюсь наперерез предателям, защищая Императора. Мысль мелькает в голове: возможно, не стоило вмешиваться? Убить врага чужими руками — не такой уж плохой исход. Ведь не важно как, главное — чтобы он был мертв?

Нет.

Важно.

Не ударом в спину. Не ядом в тарелке. Если он действительно повинен в смерти моей сестры, Альдавиан должен знать, за что умирает. И при этом не должны пострадать невинные — мои товарищи, что неминуемо бы произошло, увенчайся успехом план предателей.

Император оглушает всю прислугу на сцене одним лишь всплеском духовной энергии и сам бросается вперёд. Мы же не поспеваем за ним. Он словно дикий зверь в стаде баранов. Увидев повелителя, нападавшие обращаются в бегство. В руках Императора появляется пылающий меч, и головы предателей летят в стороны, словно спелые арбузы с телеги, подскочившей на колдобине.

Кровь фонтанирует, окрашивая окружающих в багровые тона. Альдавиан лично настигает Рейгона — трусливый генерал почти достиг выхода. Яркая вспышка накрывает их, заливая весь зал ослепительным светом. Жмурюсь, ощущая движение вокруг, но не в силах что-либо разглядеть. Инстинктивно пытаюсь защищаться и контратаковать. Несколько колющих ударов приходятся мне в живот, но укрепленное Крепче Камня тело выдерживает натиск. Зрение постепенно возвращается, и я замечаю, как стихает сражение.

В зал к личной охране Императора прибывает подкрепление. Большинство офицеров и сержантов Рейгона убиты, но сам генерал еще жив — я отчетливо ощущаю его ауру под пятой сапога Альдавиана. Император отдает короткие приказы ближайшим воинам, а затем обращается ко всем присутствующим:

— Наш военный совет придется отложить, пока мы не выясним все подробности произошедшего! Все старшие командиры — ко мне!

Кариссе, как ответственной за территорию, поручают разобраться в ситуации, а Император собирается лично заняться допросом уцелевших. Выявление истины становится лишь вопросом времени. Капитан Эйрин приказывает мне взять людей и разобраться с ловушкой, подготовленной для Императора. Я прошу помощи Текору, и генерал не отказывает, отпуская своего адъютанта.

Вместе мы тщательно изучаем весь зал. Огромная формация, нанесенная чернилами, сходится к позиции на платформе, куда должен был подняться Император для начала военного совета. Формация включает несколько убийственных техник, которые должны были сработать последовательно. Однако даже этого вряд ли хватило бы, чтобы убить Императора с учётом уровня его культивации. Весь секрет таился возле платформы — изучив благовония, которыми окуривали сцену, с помощью алхимика из нашего батальона удается выяснить, что там содержится очень редкая отрава.

— Это яд с родины Рейгона, — поясняет глава Алхимического взвода батальона Эйрина. — Весьма необычный, он практически незаметен. При длительном воздействии сильно ослабляет практика, попавшего под его влияние, закупоривая меридианы и подавляя духовное ядро.

— Получается, прислуга Рейгона была ослаблена? — уточняю я.

— Не совсем. Вероятнее всего, они с детства проходили специальные процедуры, привыкая к нему, — отвечает сгорбленный старик.

— Я слышал, что некоторые кланы специально проводят ритуалы, чтобы выработать иммунитет к ядам, отравляя себя в малых несмертельных дозах, — добавляет Текору.

Закончив расследование, мы готовим доклад и вовремя. К нам прибывает посыльный от самого Императора, требуя нашего присутствия на совете.

В глубине души немного сожалею об упущенной возможности. Я стал на шаг ближе к Императору, раз получаю подобные приглашения, вот только этого совета могло и не случиться.

Оценив масштабы и затраченные на приготовления ловушки силы, я понимаю, что пропасть между нами все еще слишком широка. Он — словно величественная скала, пронзающая небо, а я, несмотря на этап Цилиня, лишь небольшой каменистый холмик у его подножия. Что ж, придётся активнее карабкаться вверх.

Совещание проходит у Кариссы в малом кругу: присутствует второй генерал, несколько старших офицеров. Из сержантов я здесь один. Все, включая Текору, рассаживаются за столом. Адъютанты садятся рядом с генералами. Неприятно видеть здесь Кантора — контрразведчик выглядит благодушным. Одним из последних прибывает Эйрин. Он усаживает меня рядом с собой и, наклонившись, говорит:

— Будешь вести записи.

— Так точно. Командир, мы подготовили доклад о ловушке, — сообщаю я.

— Отлично, выступишь, если тебе дадут слово. Говори чётко и лаконично. Не мели языком попусту.

Последним прибывает Альдавиан. Он не садится, а прохаживается вокруг нас, заложив руки за спину.

— Наступило неспокойное время на фронте, — говорит правитель. — В наши ряды пробираются демоны, даже среди военных зреет недовольство моими действиями. Яркий пример тому — последнее покушение. Причины мы еще выясняем, однако уже ясно, что оно планировалось очень давно. А теперь хочу услышать подробности.

Мы переглядываемся с Текору, он качает головой и кивает в мою сторону. Я начинаю зачитывать доклад, а Император внимательно слушает, время от времени делая пометки.

— Встаньте, сержант Зено, — просит он, когда я заканчиваю.

Поднявшись, замираю, а он указывает на меня всем присутствующим:

— Поздравляю Кариссу и капитана Эйрина. Не зря предки говорили: «Кадры решают всё». Охрана доложила мне, что Зено среагировал первым на ситуацию и попытался помешать заговорщиам. Если бы не его бдительность, многие могли бы пострадать.

Очень специфическое чувство слушать, как тебя хвалит твой кровный враг…

Еще один военный совет проходит в узком кругу. Покушение, словно досадная оплошность, остается где-то в самом начале, а сидеть нам приходится до глубокой ночи. Говорит в основном Император — спокойно, не сбиваясь и весьма дельно. Я внимательно слушаю и делаю записи, понимая, что каждое его слово может оказаться ключом к разгадке тайн, окружающих трон и судьбу моей сестры.

Император основательно излагает дальнейшую стратегию ведения войны. Архидемон сейчас представляет главную угрозу, и причин тому множество. Мы слабо представляем его реальную мощь даже в одиночном противостоянии, а такой исход маловероятен. После его появления демоны сплотятся еще сильнее. До этого мы видели лишь зачатки организации среди демонов, а теперь, скорее всего, столкнемся с полноценной армией, действующей слаженно. Как единый организм.

Основной задачей становится выявление местоположения Архидемона и укрепление линии соприкосновения. Нападения демонов учащаются по всему фронту, и нам необходимо решать эти проблемы как можно скорее. Император намерен лично сразиться с этим отродьем, пока оно не вмешалось и не переломило ход войны в пользу отродий Подземного Царства.

Наконец я ухожу спать, хотя со сном могут возникнуть проблемы. Меня до сих пор разрывают сомнения. От активации формации могли пострадать гвардейцы и мои товарищи, да и я сам, однако я понимаю, что был упущен прекрасный шанс. Правда, если на Императора готовилось покушение, неизвестно, к чему бы привела его смерть. Братоубийственная борьба за трон могла погубить всю Империю…

Альдавиан размещается в одном из особняков, покинутых городской знатью. Достаточно просторный и достойный владыки.

Сбросив доспехи, обнаженный по пояс, он спускается в обеденный зал. Помещение погружено в легкий полумрак. Лишь камин у длинного стола горит, наполняя просторное помещение теплом и светом. Внутри никого нет, усиленный караул охраны несёт дежурство вокруг особняка. Он садится за дубовый лакированный стол и откидывается в мягком кресле. Закрыв глаза, Император погружается в раздумья, но вскоре ощущает приближение гостей. Подняв веки, мужчина видит, как за столом возникают фигуры в темных доспехах.

— Ну что же, мои верные Тени, — он обводит их руками. — Настал ваш черед, пора очистить наши ряды от всех предателей. Ваша задача — уничтожить всех заговорщиков до последнего. Кланы Рейгана и его соратников должны быть выполоты, словно сорняки. Это станет хорошим уроком для остальных. Каждые сто лет находятся глупцы, ставящие мое правление под сомнение, и дорога им одна, — Император указывает вниз. — В преисподнюю, туда же, откуда вылезли эти демонические твари.

Мрак сгущается вокруг стола, скрывая Теней, и они исчезают, словно дурное видение. Слышится отдаленный хлопок двери, стук сапог по полу. Одинокие звуки разлетаются по просторным комнатам особняка.

Через несколько минут в комнату входит телохранитель и с поклоном докладывает:

— Прибыл майор контрразведки, как вы и просили, владыка, — не поднимая головы, сообщает гвардеец.

— Пусть входит.

Гвардеец исчезает, но не без звуков — обратно он старается двигаться еще тише, хотя с Тенями ему не сравниться. Кантор появляется, ссутулившись, и почтительно кланяется.

— Садись, — командует Император.

Офицер послушно исполняет приказ, расположившись в центре стола, дабы не приближаться к Императору. Это было бы нарушением протокола.

— Я слышал от Кариссы о твоём провале, майор. Подобное просто недопустимо. Ты должен лучше следить за своими подчиненными, — глаза Императора пронзительно впиваются в офицера, так что он вздрагивает. — И знаешь почему, Кантор?

— Да. Это прямое нарушение устава, мой повелитель. Все виновные наказаны, и проведена тщательная разъяснительная работа. Этого больше не повторится.

— Нарушение устава — это не основная проблема. Главное, подобные методы не дают понять о действительной расстановке сил. Однако у тебя появилась хорошая возможность загладить свою вину, — ладонью Император постукивает по столу. — Если справишься, то я забуду о прошлых ошибки и повышу тебя в звании, но в противном случае дорога тебе на самое дно. Так глубоко, что смерть покажется избавлением.

— Я готов служить вам. Как и всегда.

Император не выказывает эмоций и говорит холодно:

— Майор Кантор, тебе предстоит докопаться до истины и отделить зерна от плевел. Заговорщиков от верных поданных.

Альдавиан намеренно переходит на «ты», отбрасывая привычные формальности. В его голосе сквозит разочарование и едва сдерживаемый гнев — для него Кантор уже не заслуживает того уважения, с которым он обращался к многообещающему сержанту или прославленному генералу. Каждое слово Императора пропитано горечью от предательства тех, кому он доверял охранять покой империи.

— Речь не про эту горстку жалких предателей, которая была выявлена сегодня простым сержантом. Тебе, кстати, есть чему поучиться у новобранцев. Видимо, слишком высоко задрал нос, раз не видишь, что творится у тебя под ногами.

Император поднимается из-за стола и подходит к майору. Нависнув над ним, словно рассерженный отец на провинившимся отроком, государь продолжает глухим мерным тоном:

— Я говорю о картине в целом. Все недовольные должны быть найдены. Каждый, у кого есть хотя бы капля сомнения во мне. Я хочу знать их имена и причины их неприязни. Люди слишком ценны, чтобы пускать их на убой, как скот. Меня печалит, что они не готовы говорить со мной открыто, а словно головорезы из подворотни в порту, норовят воткнуть нож в спину. Мы бьемся за одно дело, а вы, словно клубок змей, плетёте интриги.

— Никак нет, Император.

— Свободен. Слов недостаточно, мне нужны результаты, и как можно скорее. Действуй, майор. Действу, и не подведи меня!

Кантор торопливо покидает покои государя, а тот двигает кресло ближе к камину и, оставшись один, погружается в раздумья.

За прошедшие столетия власть и её тяжесть не раз ложились неподъёмным грузом на его плечи, но он всегда стойко выдерживал эти испытания. Справится и сейчас.

Слишком давно он ходит по земле и воюет с демонами, чтобы так просто отступиться. Пусть его методы не всегда устраивают подданных, это не важно. Просто они не понимают: все, к чему стремится Император — это к мирному процветанию Империи.

И единственное, что отделяет Империю от уничтожения — это его жизнь, а потому она слишком ценна. Слишком важна, чтобы прерваться от рук жалких убийц и предателей.

Мелочи действительно не имеют значения. Не имеют значения единицы, и не важно речь идёт об отдельных жизнях или отдельных кланах. Всё это — лишь топливо для развития Империи.

Она будет существовать всегда.

Как и её владыка.