Под Знаменем Империи, Том II

Глава 19

— Майор, вы как член знатного клана и опытный практик стали бы раскрывать все свои секреты? — отвечаю спокойно, хотя это стоит мне недюжинных усилий.

Он нехотя качает головой.

— Я лишь давал людям увидеть то, что они и так знают о нашем клане, — говорю намеренно неторопливо, замедляя собственное сердцебиение. — Водяные техники смотрятся эффектно, но не всегда эффективны на поле боя. Для всего есть своё время и своё место. Иными словами, для каждой работы — свой инструмент.

Выставив вперёд ладонь, я усилием воли создаю небольшой водяной поток, превращая его в подобие змейки, а потом сжимаю в кулак. Лазурная тягучая струя течёт по руке, попадая на мою одежду.

— А отец тебя превосходно обучил, — замечает собеседник, облокотившись на край стола. — Похвально. Однако у меня ещё остались вопросы, Зено. Позволь задать их сразу, чтобы уже не возвращаться к этому.

Так мило начавшийся разговор быстро перерастает в полноценный допрос. Оппонент старается запутать меня, задавая малоизвестные вопросы про клан Кровавого Моря. Припоминает мою учёбу, даже спрашивает, как зовут наставников и мастеров из Академии.

С последним у меня не возникает проблем. Хорошая память и возможность свободно перемещаться по всей территории учебного заведения в своё время позволили мне почерпнуть подробную информацию обо всех практиках, даже тех, которых лично не встречал.

Про Кровавое Море мне тоже есть что сказать. Уже оказавшись в Гвардии, всё это время я собирал информацию о данном клане, чтобы укрепить свою легенду, а мой названный братец Текору помог, подкинув несколько томов об их истории. Действительно секретных вещей я не знаю, как не знает их и мой собеседник, ведь каждый род тщательно хранит свои тайны.

К концу нашего разговора Кантор начинает терять самообладание, но не выходит из себя окончательно, отправив меня восвояси.

И всё же, чувствую, одним разговором это дело не кончится. Всё чаще я вижу молодцев майора рядом с собой, время от времени встречаю и его самого. Кантор не упускает возможности устроить мне небольшие допросы, но всегда получает ответы и уходит ни с чем, что его ещё больше раздражает. А меня начинает нервировать такое пристальное внимание от контрразведки. Как бы они ни пытались это скрыть, уже очевидно, что меня в чём-то подозревают.

И раскрытие личности никак не вписывается в мои планы.

Первый разговор лишь сильнее распаляет недоверие Кантора, и он не оставляет попыток подловить Зено, но пока безуспешно. Майор почти уверовал в его причастность к чему-то тёмному. Демоны или новый заговор против Императора? Совершенно неважно. Этот Зено точно хранит какой-то секрет, и Кантор поставил себе цель раскрыть его.

Увы, много времени уходит на поручение Императора, поэтому майор не может уделять каждую минуту своей новой навязчивой идее.

Начинаются учения, и это весьма благоприятное время, чтобы вести дознания. Пока Император устраивает военный театр, разделив армию на две половины и столкнув их в ролях демонов и людей, майор изучает все места проживания в городе, где находился Зено. Общается с офицерами и другими служащими, которые хоть как-то знакомы с подозреваемым. И делает ещё один неприятный вывод.

Не все лестно отзываются о сержанте, но у него несомненно появилось много сторонников после всех его подвигов. Влияние наследника Кровавого Моря только растёт. Многие благодарны ему за спасение и достижения, кого-то он даже защищал от притеснений в армии.

Казалось бы, настоящий воина и преданный подданный Императора так и должен себя вести, но Кантору слабо в это верится. Уж слишком хорошо он изучил человеческую натуру за годы службы. Если даже отбросить в сторону неожиданное благородство Зено, у парня имеется веская причина вести себя так — падение его клана. Ему просто нужны союзники и должники, вот и всё.

Тщательно подготовившись, майор вызывает Зено на официальный допрос. Его проводят не в кабинете, а в комнате, специально предназначенной для этого. Маленькое тесное помещение скудно обставлено — табурет, кресло и стол посередине, вот и всё.

Комнату погружают во мрак техникой, создавая напряжённую атмосферу. Зено приводят раньше, а Кантор входит в комнату, специально задержавшись, чтобы оказать дополнительное давление на подозреваемого и вызвать у него волнение. Однако, ступив внутрь, он видит спокойно разместившегося Зено, который облокотился на стол и устало хлопает глазами. Без спинки долго так сидеть не очень удобно.

— Доброго вечера, сержант, — приветствует его майор.

— И вам, командующий Кантор, — Зено неторопливо поднимается и отдаёт воинское приветствие. — Извините за нерасторопность, но этот день выдался чрезвычайно тяжёлым. Восьмичасовые учения вымотали все войска. Разрешите уточнить, для чего меня позвали сюда? Меня в чём-то подозревают?

— Пока нет, всё это связано с расследованием заговора против Императора и поиском возможных предателей. К сожалению, репутация у твоего клана подорвана, и таких, как ты, мы должны проверить в первую очередь, — Кантор неторопливо присаживается, приглашая «гостя» вернуться за стол.

Нехотя тот возвращается.

— Начнём с твоего детства, Зено. Где ты провёл ранние годы своей жизни?

Даже мгновения не проходит после вопроса, а собеседник уже выдаёт ответ:

— Вам по дням или в общих чертах? Память у меня отменная. Итак, я родился холодным зимним утром…

— Ранние годы, — спокойно перебивает его Кантор, бушуя в глубине души, не такой реакции он ожидал. — И не нужно паясничать.

— Где-то до трёх лет я провёл в загородном имении клана. Меня обучали лучшие мастера, больше всего времени я проводил с дядей, который во многом заменил мне отца, — начинает рассказывать Зено.

Сержант отвечает ровно и спокойно. К тому же на комнату предварительно наложили специальную технику, а в руках майор держит печать, которая позволяет ощущать чужое сердцебиение. Даже подготовленный практик не всегда сможет сохранять внутреннее самообладание, оставаясь внешне невозмутимым.

Кантор лишь успевает проверять свои записи.

Расхождений нет.

Разговор затягивается до середины ночи. Постепенно я начинаю уставать. Постоянные манипуляции, передёргивание фактов и долгие паузы, которые берёт оппонент, уже порядком выводят из себя. Сил и так практически не осталось после учений, а этот майор словно с цепи сорвался. Он явно меня в чём-то подозревает. Ещё бы понять, в чём именно? Где я прокололся, если вообще прокололся?..

Правда, мне всё ещё удаётся сохранять внутреннее спокойствие, удерживая сердцебиение в нужном ритме. Внешне я, наоборот, всё больше проявляю раздражение.

Вернувшись после очередного перерыва, который длился, наверное, уже с час, Кантор сразу же бросается в бой.

— Хотелось бы узнать про ваше противостояние в Академии, Зено.

— Противостояние? — усмехаюсь я. — Вы, наверное, хотели сказать «стычки»? Их было немало. Про какую вам рассказать? Клан Дрожи Земли? Я поцапался с их отпрыском на одной из тренировок, и этот выскочка получил по заслугам. Он считал, что его земляная техника лучше нашей клановой водной.

Свидетелем этой ссоры я был лично, поэтому и привёл её в пример. О многих других стычках слышал, и мне тоже есть что поведать офицеру.

— Я бы не назвал это серьёзным инцидентом, так, мелкая перепалка. Расскажите о чём-то большем, что тянулось на протяжении почти всей вашей учёбы, — хищно улыбается Кантор, словно почуяв, что загоняет меня в тупик.

Зря радуется, я специально припас этот случай напоследок.

— Понимаю, к чему вы клоните, — глухо отзываюсь я, — но я бы не назвал это конфликтом в Академии. Ведь вражда наших кланов выходит далеко за пределы столицы. В неё вовлечены разные поколения, поэтому смысл говорить о том, что все и так знают?..

Отвечать прямо и по делу я уже перестал давно. Приняв условия игры, сам стал издеваться над Кантором, мотая ему нервы. По его реакции можно много чего сказать, пусть поначалу он и пытался скрыть эмоции.

— Так кто же это был? — ухмыляется он.

— Один ублюдок, — повышая голос, отвечаю я, — посягнувший на честь и достоинство моей сестры. Как этот выродок Лиан из клана Золотой Сакуры мог помыслить, что наши кланы смогут объединить свои корни? Моя сестрёнка достойна лучшего, а не слащавого сопляка.

— Да, об этом конфликте я наслышан, всё верно, — Кантор опять зарывается в свои бумаги. — Будьте чуть сдержаннее, юный Зено. Осталось совсем немного. Всё же я не Лиан из уважаемого клана Золотой Сакуры. И, кстати, их положение, в отличие от вашего, сейчас гораздо выше. Быть может, если бы ваш родитель пошёл на брачный союз, такого краха удалось бы избежать.

Если он думает, что подобным сможет задеть меня, горько ошибается. Мне же плевать на клан Кровавого Моря и его проблемы. А с другой стороны… Зено бы точно взбесился.

Приходится собрать все свои актёрские способности и вложить их в эмоции, чтобы достоверно изобразить ярость. Представив себя настоящим наследником древнего клана, от чего становится противно на душе, я ощущаю, как гнев наполняет меня, а моё сердце начинает бешено колотиться.

— Я вас попрошу, майор!.. Не надо приплетать сюда мой клан. При всех ошибках, допущенных моим отцом, в клане остаётся много благородных и почтенных людей. Так что этим вопросом пусть занимаются следователи из столицы, — я вскакиваю из-за стола и для верности с силой бью по столу, аж ножки не выдерживают.

С пронзительным треском предмет мебели заваливается на бок. Проводив его красноречивым взглядом, Кантор сухо хлопает:

— Отлично. Мне наконец-то удалось вывести вас на эмоции. Вы так долго оставались хладнокровным. Тогда продолжим и вернёмся к конфликтам. Мне хочется знать, с чего это вдруг на вас нашла такая резкая смена характера?

— Не пойму, о чём это вы? — всё ещё остаюсь на ногах, изображая злость и негодование, постепенно успокаивая нахлынувшие по моей же воле эмоции. — Вы равняете мой клан с давними противниками и думаете, что я буду этому рад⁈

— Присядьте! — требует Кантор, повысив голос. — Я не об этом. В Академии вы слыли знатным смутьяном и весьма конфликтным учеником. Разговоры даже доходили до возможном вашего исключения, но всегда спасало влияние вашего отца и достаточно высокий потенциал. Вы, конечно, не гений, но мастера оценили вас как твёрдого середняка.

Стиснув зубы, я сжимаю кулаки и сажусь, положив их на стол.

— И дальше что?

— Однако после попадания в ряды Гвардии ваше поведение резко изменилось. Вы стали дружелюбным. Никаких конфликтов, сплошная помощь друзьям и отпрыскам незначительных кланов, на которых вы бы прежде не взглянули, — продолжает загонять меня в угол собеседник. — Вас словно подменили.

Сухость во рту усиливается, и я сдержанно отвечаю:

— Майор, Академия и армия — это две разные вещи. Я отлично знаком с воинским уставом, напомню, написанным лично Императором, — я указываю пальцем вверх. — Как я могу пойти против воли самого Неба?

— Слабо верится, — фыркает оппонент. — Щенок, ты думаешь, я совсем глупец⁈ В Академии ты жизни не давал всем этим мелким кланам, а уж про выходцев из простолюдинов, которым посчастливилось родиться с даром, я и вовсе молчу. После нескольких стычек с тобой пара простолюдинов вообще пропала с концаами. И тут вдруг такая резкая перемена? — глаза офицера готовы прожечь во мне дыру. — Как это понимать?

— При всём моём уважении, майор, — которого на самом деле не осталось после того, что он себе позволил, — я не пойму, чего вы добиваетесь от меня? Откуда я знаю, куда подевались всякие кухаркины сыны? Вы бы у меня ещё за дворняг спросили! — выдаю типичную надменную усмешку Зено, за которую так хотелось разбить ему лицо. — Во время моей учёбы в Академии исчезали не только простолюдины, но и знать. Причин может быть масса. Например, один из моих товарищей не выдержал давления от своего мастера и сбежал. Куда? Не домой, так уж точно, где бы его ждало изгнание из рода и выжигание меридианов.

Кантор упирается подбородком в кулак и не сводит с меня глаз. Вид у него невозмутимый, холодный, как кусок горного хрусталя. Предыдущий его взрыв оказывается такой же игрой, как и моя собственная. Просто попытка зацепить меня и вывести на новые эмоции.

Я уже всерьёз начинаю злиться на происходящее:

— Если мы говорим про Гвардию, у нас есть устав. Но даже если забыть про него, то какой дурак будет заниматься травлей своих сослуживцев, с которыми ему выходить потом на поле брани плечом к плечу? Мне больше всех нужна стрела в спину или как по-вашему? Я что не понимаю, что от расположения моих товарищей зависит моё выживание⁈

Кантор открывает рот, чтобы что-то добавить, но я его опережаю:

— Я прекрасно понимал, что все мои юношеские конфликты вряд ли будут преследовать меня за стенами Академии. Во-первых, я намеренно пошёл служить в Гвардию Императора. Желающих попасть сюда много, а вот возможности есть не у всех.

— Вы свою не упустили, — колко вставляет оппонент.

— Во-вторых, я готовился к службе почти всю жизнь и не намерен сдохнуть среди трупоедов, брошенный своими же сослуживцами. Нет, я добьюсь высокого чина и обеспечу себе безбедную жизнь!

Уж если этот мотив не успокоит майора, не знаю, что делать. Я почти открыто демонстрирую ему, что Зено остался всё таким же ублюдком, просто ублюдком расчётливым, который понимает, когда можно демонстрировать гонор и дерьмовый характер, а когда стоит его приглушить.

Накал в нашей беседе постепенно спадает. Кантор ещё мучает меня своей игрой слов, но я уже отвечаю вяло. Тем более оппонент всё пытается меня подловить, вставляя одни и те же вопросы, которые задавал не только сегодня, но и уже ранее, однако ответы слышит всё те же.

Вздохнув, майор поднимается.

— На сегодня мы закончили. Ты свободен, сержант.

— Спрошу ещё раз, майор. Меня в чём-то обвиняют?

— Нет, мы ищем виновников и заговорщиков против Императора. Пока чьл ты вне подозрений, — что-то в его словах не слышно искренности.

Я поднимаюсь, когда в дверь слышится сильный стук. Мы не успеваем отреагировать, как створка распахивается, и на пороге стоит задыхающийся Торвальд. Вид у него совершенно ошалелый. Вытянувшись по струнке, он приветствует Кантора и меня.

— Майор, позвольте срочный доклад для сержанта Зено.

— Докладывай! — шипит он, подозрительно зыркнув на меня краем глаза.

— Докладывай, — дублирую приказ я.

— Дисциплинарный корпус обнаружил тело капитана Эйрина! — чеканит северянин.