Пожиратель Империй. Часть 1

Глава 10

Судя по единственному отсутствующему в списке имени, Пайт оказался не только высокомерным хреном, но и предательским хреном.

Вот тебе и преданность общему делу, и готовность последовать за Сивальдом без вопросов и обсуждений. Интересно, а Сущность судьбы это тоже предсказала?

К сожалению, ни эти, ни какие-либо иные мысли о том, как глупо я попался, даже не получив от компашки заговорщиков никакой полезной информации, мне сейчас не могли помочь.

Нужно было выкрутиться из этой откровенно дерьмовой ситуации. И проблема была в том, что первое же моё неосторожное слово станет подтверждением обвинения и, фактически, приговором.

Потенциальные варианты моего поведения и развития событий прокрутились в голове меньше чем за секунду. Козырять пластинкой Катриона было глупо. Пытаться оправдаться — в сто раз глупее. Делать вид, что я вообще не понимаю о чём речь на первый взгляд казалось неплохим выходом, но, если у гвардейцев были какие-то реальные улики, подтверждавшие нашу встречу в том подвале, то, сыграв в несознанку, я бы отправился за решётку вдвое быстрее.

Оставалось лишь несколько в принципе схожих сценариев, но нужно было выбрать один и дальше неуклонно его придерживаться. И шанс не угадать вариант, который выведет меня на успешное разрешение этого конфликта, на самом деле был довольно велик.

Подсказка вновь пришла от Лой.

«Атака-защита восемьдесят на двадцать», - пришло от неё мысленное сообщение.

И я сразу понял, как должен действовать.

— Вы и в прошлый раз были уверены в своём успехе. Сейчас подготовились получше, написали имена на листочке, но проблема никуда не делась. Где ваши доказательства?

— Показаний надёжного свидетеля более чем достаточно для обвинения и ареста, — уверенно ответил капитан-птица.

— Какого свидетеля? Пайта из Башни Войны? Инструктора? — я надменно фыркнул. — И его вы считаете надёжным свидетелем? А он сказал вам, что оскорбил меня и мы едва не подрались? Я, конечно, не ожидал от него, что он окажется настолько большой сволочью, чтобы клеветать меня и своих друзей, которые встали на мою сторону. Но, похоже, гниль есть в каждом. А теперь спрошу ещё раз. Он рассказал вам о нашей ссоре?

— Свидетелем, обвинившим вас и четверых названных Майигу, действительно является Пайт Инмос, и мне действительно не известно об обстоятельствах, упомянутых вами. Но Пайт Инмос — уважаемый член общества Восьми Башен, не одно столетие занимающий пост старшего инструктора в Башне Войны. А вы — никому не известный чужак, впервые пришедший в Единство меньше двух дней назад. Так что если это будет его слово против вашего, то я не буду даже думать о том, кому поверить.

— Оставим тот факт, что, раз уж я прибыл в Восемь Башен лишь вчера, а мой мир был включён в Содружество всего неделю назад, то у меня просто физически не было времени ввязаться в заговор с целью убийства Великого Катриона. Но насчёт того, что я никому не известен, вы как будто заблуждаетесь, нет?

Словно дожидаясь своего часа, вперёд выступил Тивальд, перед которым оцепление гвардейцев расступилось, будто прибой перед камнем. Капитан-птица при виде триарха Исс не отступил, но был вынужден низко поклониться.

— Я и трое моих сыновей ручаемся за Тима, — пробасил Тивальд, кладя огромную ладонь мне на плечо. — Этого достаточно, чтобы сравняться по авторитету с каким-то там инструктором?

- Да, разумеется, уважаемый триарх, — выдавил гвардейский капитан, не поднимая головы. — Однако обвинение есть обвинение. Мы должны забрать Тима Тарса с собой, чтобы исключить вероятность его бегства из Восьми Башен.

— Да кто ты вообще⁈.. — начал было Тивальд, но я, аккуратно похлопав его по руке и покачав головой, остановил ярость триарха.

— Как угодно. Я невиновен и мне нечего скрывать. Сегодня я пойду с вами, раз уж, как вы говорите, обвинение есть обвинение. Но хочу вас предупредить, капитан. Если выяснится, что Пайт нагло меня оклеветал, а вы, без проверки поверив ему, потревожили меня и моих друзей, при первой же попытке приблизиться ко мне хотя бы на километр я отправлю жалобу на вас лично Великому Катриону. А потом, когда он встанет на мою сторону, я лично вас прикончу. Мы поняли друг друга?

— Более чем, — выдавил из себя капитан-птица, — прошу за мной. Надеюсь, раз вы невиновны, вы не будете против небольшой формальности в виде блокирующих мировую ауру наручников?

- Валяйте, — я протянул вперёд руки и вскоре на моих запястьях защёлкнулись браслеты из какого-то матового зеленовато-алого камня.

— Я тоже хочу тебя предупредить, — прогудел Тивальд. — Если, когда Тим выйдет из Башни Стали, на нём будет хотя бы одна ссадина, тебе придётся иметь дело со мной, капитан. И, честное слово, я не смогу предсказать, игнорирование чьего предупреждения, моего или Тима, обернётся для тебя хуже.

— Я не забуду о вашем предупреждении, уважаемый Триарх, — снова поклонился капитан-птица.

После чего развернулся и вышел в двери ложи. Спустя секунду мне в спину ткнулись острия клинков подошедших сзади гвардейцев.

Мировую ауру использовать я уже действительно не мог, но магия передачи мыслей была разработана людьми, а значит работала на мане. Так что дать последние инструкции Эллисе я успел, как и приказать Рейну, сидевшему на руках у Руби, не дёргаться и не лететь за мной.

А потом меня вывели на взлётную площадку ВИП-зоны Колизея, погрузили в один из «бобиков» и повезли в сторону Башни Стали. В ней, помимо кузниц, находилось министерство обороны, а также главный штаб городской стражи и гвардии.

Правда, вместо того, чтобы поехать на лифте вверх, как мы это делали с Лимаром, когда приходили сюда в прошлый раз обменивать доспехи на валюту, мы двинулись вниз.

— Секретные подвалы инквизиции? — усмехнулся я.

Это не была бравада. Хотя я не мог быть уверен в совете Лой на сто процентов, после того, как последовал ему, я отбросил всякие сомнения в том, что поступаю так как надо. А вместе с этим пришло и спокойствие, достаточное, чтобы непринуждённо шутить даже в такой ситуации.

— Не бойся, невиновных мы не пытаем, — хмыкнул явно не слишком довольный тем, как прошёл арест, капитан-птица…

Кстати.

— Звать тебя как?

— Я — старший капитан гвардии Фиантир Рион.

Фамилию «Рион», насколько я понял, могли получить только Майигу из Единства, что отличились долгой и преданной службой на государственной должности. Так что «мой» капитан-птица, оказывается, был большим молодцом.

Непонятно только было, в какой момент он сошёл с прямой дорожки и начал работать не только на Катриона, но и на Амалу с её кодлой.

— Ну, что, Фиантир, поболтаем, пока едем. — В чём Единство очень сильно уступало Земле, так это в скорости лифтов. — Если я правильно понимаю, Сивальда и остальных вы уже арестовали, но ничего от них не добились, раз в свидетелях у вас один только Пайт. Он мог натрепать много разной чуши. О планировании убийства Катриона, о свержении строя Единства, о захвати власти в Содружестве. Но, пока это только слова, и пятеро будут говорить одно, а один — другое, в дураках останетесь только вы и Пайт. Неужели нельзя было подготовиться получше? Собрать побольше сведений, выждать более удобного момента? Почему обязательно было нужно снова лезть ко мне сразу, как только вам бросили первую и единственную косточку? Неужели твои хозяева настолько нетерпеливы? Хотя, оно и понятно. Они ведь целых двадцать восемь лет ждали, когда я приду в Единство. Не мудрено потерять терпение, тем более осознав, насколько я стал силён. Скажи, а ты сам-то вообще в курсе, чем я им так насолил?

— Заткнись, - только и бросил капитан, когда кабина лифта плавно остановилась и двери начали открываться.

Правда, он не учёл, что до камеры, куда меня предполагалось посадить, было ещё около трёхсот метров по нескольким коридорам.

— Как они тебя окрутили? Деньги? Шантаж? Обещание повышения? — меня, надо сказать, роль типичного злодея из старого кино, докапывающегося до хорошего копа, изрядно забавляла. А ещё было интересно, что могло всплыть, если бы удалось каким-то словом достаточно сильно расковырять психологическую броню Фиантира. — Ты ведь Рион. Наверняка долгие годы, если не века, ловил всякую шваль. А теперь вынужден по команде садиться, давать лапу и лаять перед сволочами куда бо́льшими. — Как и в тех фильмах, окружавшие нас рядовые полицейские-гвардейцы были навроде декораций. Все было плевать, что они услышат или увидят. — Каково это, а? Расскажи, а то я-то не знаю. Я ведь законопослушный гражданин. И когда ты в этом убедишься и приползёшь к своим хозяевам с объяснениями, они определённо не будут в восторге!

Перед тем, как отправить в камеру, меня обыскали. Но так как браслет с пространственным хранилищем остался у Рейна, а в карманах я ничего не носил, ведь адская броня умела всасываться в тело, и тогда из этих карманов всё бы просто посыпалось, ничего не нашли.

Разговорить Фиантира не удалось, к моему сожалению. Однако я видел, используя Око Шуары для отслеживания микроскопических изменений мимики, что многие мои слова бьют в цель. А когда я спросил, каково это — работать на ублюдков, он дёрнулся так, будто его током шарахнуло.

Что-то в этом определённо было. Даже если он и переметнулся на тёмную сторону и стал оборотнем в погонах, что-то правильное в Фиантире определённо ещё осталось. А может быть он и вовсе сам был жертвой, тут я не брался загадывать.

Тем не менее, держали за жабры его, похоже, крепко. Потому что через пару часов, то есть где-то в пять утра, меня вывели из камеры и мы двинулись в обратную сторону по коридорам местного варианта КПЗ в лифт, на пару этажей вверх и, наконец, на допрос, где Фиантир уже ждал меня с перьевой ручкой и блокнотом.

Комнатка, надо сказать, была обставлена внушительно. Стол с ножами, молотками, клещами и прочими инструментами заплечных дел мастера, стыл с жёсткими креплениями для рук, ног и шеи, на гвоздях вдоль стены мотки верёвок и цепей, свисающие с потолка крюки.

Куда больше это походило на пыточную камеру, а не на привычные мне по тем же фильмам и паре эпизодов бурной земной юности допросные. Даже если Фиантир не пошутил тогда и невиновных действительно не пытали, складывалось ощущение, что в этом мире работала обратная презумпция невиновности и арестованный считался виновным до тех пор, пока не было доказано обратное.

Правда, для меня пока что был предназначен лишь самый обычный стул напротив Фиантира и по правую руку от третьего «обитателя» допросной.

Очень щуплый и невысокий Майигу с нечеловечески огромными глазами, ушами и носом, сидел на своём стуле прямо с ногами, неотрывно пялясь на меня залитыми чёрным зенками.

— Это — Фампа, — представил не спешившего здороваться Майигу Фиантир. — Его Дар — Дар истины. Он поймёт, если ты скажешь хоть одно слово, которое сам не считаешь истиной. Так что советую тебе отвечать на мои вопросы честно.

— Договорились, — кивнул я, устраиваясь на своём стуле поудобнее.

— Имя? — начался допрос как будто бы вполне стандартно.

— Тим Тарс.

— Мир?

— Тейя.

— Майигу?

— Ну… да.

— Сущность?

— Молнии и гром.

После каждого ответа живой детектор лжи слегка кивал, подтверждая, что данное мне при рождении имя, мир, в котором я провёл первые девятнадцать лет своей жизни и принадлежность к людскому роду я давно оставил позади.

— Возраст?

— Ты ведь это никак не проверишь?

— Отвечай на вопрос.

— Полных пятьдесят восемь лет. Сколько дней и месяцев не знаю, сбился со счёта.

Ещё один кивок.

— Талантливый засранец… — тяжело вздохнул Фиантир.

— Не больше, чем остальные, — фыркнул я. — Лишь удачное стечение обстоятельств и тонна упорства.

Будто издеваясь над старшим капитаном, детектор лжи снова кивнул.

— Кхм… ладно. Ты прибыл в Восемь Башен впервые около полутора суток назад?

— Да.

— Ты раньше был в Единстве?

— Нет.

— В мирах, подчинённых Великому Катриону?

— Нет.

Кивок, кивок и кивок.

— Причина прибытия в Восемь Башен.

— Не твоё дело, — огрызнулся я. — Какое это имеет отношение к якобы заговору против Катриона?

— Отвечай на вопрос.

— Личная договорённость, не имеющая никакого отношения к моему аресту.

Вот тут было опасно. Ведь план Сивальда и остальных как раз был в отравлении тех предметов, что у меня заказал Катрион.

Но я постарался максимально сконцентрироваться на том, что арестовали меня не из-за Пайта и его доноса, а из-за Амалы и её кодлы, окрутивших Фиантира. А это действительно не имело никакого отношения к золотому рогу и жемчужине королевской русалки.

И это сработало. Ушан в очередной раз кивнул.

— Ладно, допустим, — отмахнулся Фиантир. — Ты знал Пайта Инмоса до встречи в подвале дома номер восемьдесят четыре по улице Семи Великомучеников?

— Не знаю точного адреса того дома, но в любом случае нет, до того я Пайта не знал.

— То есть ты подтверждаешь, что явился в тот подвал во время комендантского часа?

— Да. Незадолго до этого я получил записку с приглашением и мне стало интересно. А то, что я вышел из гостиницы в комендантский час… какое там за это наказание?

— Три месяца в колонии либо штраф в размере двадцати тысяч пизау.

— Я заплачу, когда будут отсюда выходить, не вопрос. Давай дальше.

— Хорошо… Знал ли ты кого-то из этих Майигу до встречи в подвале…

— Ты про Сивальда и остальных, то нет, не знал. Их я тоже встретил там впервые.

— Ты знал, для чего тебя пригласили?

— Нет.

— Они объяснили тебе, зачем тебя пригласили?

— Нет.

— Они что-то говорили об убийстве Великого Катриона?

— Нет.

— Предлагали тебе участие в каких-либо странных, необычных или сомнительных делах?

— Нет.

— Это правда, что вы с Пайтом Инмосом сильно повздорили?

— Да. Он меня оскорбил.

— Дело дошло до драки?

— Нет. Сивальд вмешался и остановил нас, после чего извинился передо мной от имени Пайта.

— Что было потом?

— Я принял извинения, но находиться там мне больше не хотелось и я ушёл.

— И больше не видел никого из этих пяти?

— Видел.

— Кого?

— Абракса.

— Где?

— У него на работе в Башне Золота.

— Зачем ты к нему пришёл?

— Хотел убедиться, что имена, которыми они представились накануне были настоящими.

— Он предлагал тебе принять участие в каких-либо странных, необычных или сомнительных делах?

— Нет.

— О чём вы говорили?

— О личном деле, с которым я прибыл в Восемь Башен. Я подумал, что торговый представитель целого мира сможет мне с этим помочь.

— Что это за дело?

— Это конфиденциальная информация.

— С кем ты собирался вести это дело?

— С Катрионом.

— Доказательство?

— Его личная пластинка.

— А… сука! — Фиантир, уже давно прекративший записывать мои ответы, вскочил со своего места и швырнул ни в чём не повинный блокнот в стену за моей головой.

Потому что один кивок ушана за другим рушил стройную картину обвинений, которые Фиантир уже наверняка был готов на меня повесить. И самое интересное было в том, что где-то с середины допроса я поймал себя на мысли, что всё складывается неожиданно удачно и логично.

Как будто всё, начиная от прилетевшего в окно моего номера в «Драконьем Логове» и до этого допроса было заранее просчитано, подготовлено и сыграно, словно в театре для одного-единственного зрителя — для меня.

Словно… это была судьба.

Возможно ли было такое? Что Сивальд заранее предсказал кто, что, когда и где настолько точно, что сейчас я практически издевался над Фиантиром, каждый раз на миллиметр уворачиваясь от всех его попыток меня поймать.

На самом деле вполне возможно. Абракс говорил, что Сивальд начал планировать это всё не сегодня и не вчера, а несколько тысяч лет назад. С учётом такой подготовки… честно признаться, мне даже стало немного жалко Фиантира.

Но тут уж, как говорится, против судьбы не попрёшь.

— Я могу идти, старший капитан? — довольно улыбаясь, спросил я.

— Уведите эту сволочь! — рявкнул Фиантир в дверь.

Через несколько минут я снова был в камере. И на этот раз меня не трогали почти двое суток.

А потом, если мои внутренние часы работали правильно, где-то в районе двенадцати, к моей камере подошёл сам Фиантир. Взъерошенный, весь какой-то мятый и, судя по выражению лица, в полном отчаянии.

— Что?

Шутить над ним сейчас даже мне казалось жестоким

— Те четверо повторяют одно и то же, и их показания полностью сходятся с твоими. Твоих спутников я допросил… не переживай, сам к ним слетал с Фампой, всё максимально вежливо. Никто не в курсе твоих ночных похождений.

Это я, кстати, правильно сделал, что не стал никому ничего рассказывать до поры до времени. А Лой, как будто знавшая обо всём сама благодаря своей силе, видимо смогла как-то обойти живой детектор.

— И что теперь?

— Теперь? Все обвинения с тебя будут сняты. И я больше к тебе не приближусь. В принципе не смогу после той бучи, что устроили моему начальству посланники из Исс.

— Рад слышать.

— Уверен, что да.

— А тут будет «но».

— Но… — он даже не попытался как-то выкрутиться. Вместо этого горный и уверенный в себе старший капитан упал передо мной на колени и с такой силой, что я ощутил вибрацию сквозь камень, ударил лбом об пол коридора. — Пожалуйста. Заклинаю тебя. Помоги.