Пожиратель Империй. Часть 1

Глава 16

Шаг первый: избавиться от трупов.

И это был первый раз за почти тридцать лет, когда я ел и давился.

Вчетвером напавшие на меня Майигу весили где-то раз в пять больше меня. А Сущность пожирания миров, которая обычно помогала мне перерабатывать любую пищу в считанные секунды, была недоступна.

К счастью, доставшиеся от поглотителей особые свойства организма вроде экстремально едкой желудочной кислоты или в сотни раз более быстрого усвоения питательных веществ кандалы забрать не могли.

И потому с горем пополам, но мне удалось полностью, вместо со шкурами, перьями и костями, сожрать всех четверых за каких-то восемь часов.

Шаг второй: убрать все следы крови.

Хотя от тел остались только кандалы, покрывавшую пол, стены и где-то даже потолок тоннеля кровь я сожрать так просто не мог. И стихийные приказы, чтобы спалить или смыть её, использовать тоже не был в состоянии.

Однако никто не говорил, что нужно очищать кровь с камня. Чтобы избавиться от улик, вполне достаточно было просто содрать верхний слой самого камня, чем я занимался в промежутках между запихиванием в пасть кусков мяса Майигу.

Тут никто не заботился о какой-то особой гладкости поверхностей стен, главное, чтобы заключённые-добытчики могли пройти. Так что, когда я соскрёб способный выдать меня слой, внешне уже ничего не выдавало, что тут раньше что-то было.

Испачканные в крови куски породы я обсасывал, будто леденцы, благо моя слюна была достаточно едкой, чтобы за секунды разъедать кровь, а потом перемешивал с тем, что уже успел добыть. Даже если бы я что-то пропустил и кто-то понял бы, что камни покрыты чем-то посторонним, доказать, что это — кровь тех четверых, уже было невозможно.

Шаг третий: деть куда-то кандалы.

После того, как они были сняты с трупов, металлические обручи, охватывавшие лапы, ноги, крылья, тела и шеи Майигу, вернулись к своему изначальному виду. Рассчитанным на человеческие размеры слегка изогнутым пластинам металла.

Так что в принципе спрятать их было несложно. Уйдя в другой тоннель, постаравшись найти наиболее заброшенный на вид, я вырыл в небольшом закутке нечто напоминающее яму, положил кандалы туда и засыпал сверху камнями.

Вышло, разумеется, не идеально. Придать россыпи булыжников вид гладкой поверхности было, мягко говоря, невозможно. Но место было достаточно неприметное, чтобы тут в принципе мало кто подумал искать.

К тому же, даже если бы кандалы нашли, со мной их бы уже ничего не связывало. Отпечатков у драконьих лап не было.

Хотя, конечно, мне бы не хотелось, чтобы их обнаружили. Изучив эти кандалы не только изнутри, но и снаружи, я смог бы куда быстрее найти способ избавиться от их подавляющего мировую ауру эффекта.

Правда, для того, чтобы хотя бы начать исследование, мне нужно было вернуть способность распространять мировую ауру вовне, а до этого ещё был немаленький путь.

И напрямую с этим был связан четвёртый шаг: исцелить нанесённую мне рогом паукорога рану.

Укус хищного страуса или ушиб плеча от удара гориллы не слишком бросались в глаза. В человеческой форме я и вовсе мог бы прикрыть их тканью робы.

Но пропаханный рогом след через живот и грудь просто так спрятать уже бы не удалось. На истинном теле он был прекрасно виден любому, кто не был слепым, а когда я вернулся бы в человеческую форму, он начал бы немедленно кровоточить.

И вот тут уже не справились бы никакие трюки и ухищрения. Единственное, что могло хоть как-то помочь — это мировые приказы ветви исцеления.

А это означало, что я должен был в экстренном порядке избавиться хотя бы от части эффекта кандалов, чтобы иметь возможность использовать мировую ауру. И сказать было куда проще, чем сделать.

Пока моя пасть была занята пережёвыванием мяса Майигу, а лапы — разрытием пластов камня, мозг, контролируя тонкую нить энергии, проникшей внутрь кандалов, лихорадочно перебирал сотни и тысячи вариантов рунных структур и формул.

На порядки осложняло ситуацию то, что лазейка, созданная мной перед тем, как кандалы на меня нацепили, была совсем крохотной. И теперь я будто собирал кораблик через бутылочное горлышко, продвигаясь невероятно, непозволительно медленно.

Через час после начала пришло осознание. В таком темпе, даже если я оставлю все остальные занятия и полностью сосредоточусь только на кандалах, даже если возможность применения мировых приказов удастся разблокировать, исцелиться полностью ни за что не выйдет.

Единственный шанс успеть вовремя — расширить «бутылочное горлышко», вот только и этот процесс был далеко не быстрым. Решившись на это, я рисковал не успеть вообще ничего и не затянуть рану даже немного.

Впрочем, думать долго иногда бывало вредно, так что я решил, как и почти всегда, впрочем, сделать более рискованную ставку.

Спустя восемь часов мне удалось расширить канал, по которому моя энергия поступала в кандалы, почти в семь раз. А спустя ещё три часа разблокировать-таки применение мировых приказов, пускать и в очень ограниченной форме.

Вот только до конца рабочей смены в руднике оставалось всего два часа, к тому заключённых скорее всего начинали собирать, пересчитывать и подготавливать к возвращению в камеры заранее.

Времени оставалось катастрофически мало, а рана на моей груди продолжала выглядеть всё также ужасно. К тому же, полностью погрузившись в избавление от улик и взлом кандалов, я совершенно забыл про добычу руды.

Даже с учётом окровавленных камней я в лучшем случае собрал где-то три пятых от дневной нормы, а то и меньше. По-хорошему стоило потратить оставшееся время на попытку закрыть хотя бы какую-то часть «долга».

Но, раз уж я собрался идти ва-банк, стоило это делать до конца. Не шевеля и пальцем, закрыв глаза и постаравшись абстрагироваться от всех лишних мыслей и раздражителей, я запустив ветвь приказов исцеления, стараясь выжать всё возможное из каждой оставшейся секунды.

Два часа пролетели незаметно. По идее где-то сейчас должны были просигналить отбой, но на такой глубине даже оглушительный сигнал сирены вряд ли был бы слышен. Но, даже если мои внутренние часы и спешили немного, моё отсутствие уже точно должны были заметить и начать поиски.

И вряд ли они займут у тюремщиков много времени.

Всё-таки встав с земли, я занялся колупанием камня, стараясь издавать как можно меньше шума, чтобы меня было сложнее найти. И тем не менее всего чуть больше, чем через пятнадцать минут я услышал сзади топот ног множества Майигу.

— Тарс! — раздался со спины пропитанный мировой аурой голос.

Сделав вид, что ничего не слышу, я продолжил рыть.

— Заключённый Тим Тарс!

Я начал рыть ещё усерднее.

Надежда была одна. Что тюремщики, даже используя мировую ауру для восприятия окружающего пространства, будут недостаточно бдительны и аккуратны, чтобы досконально осматривать тела заключённых в каждый момент времени.

— ТАРС, МАТЬ ТВОЮ!!! — в спину ударил поток обжигающего пламени, впечатавший меня мордой в стену. — Ты почему заставляешь нас тебя искать⁈

— А? — повернув голову и сделав вид, что я — самый тупой и глухой Майигу во всём Содружестве, я изумлённо охнул и запустил процесс превращения.

Спустя пару секунд я уже смотрел снизу-вверх на нескольких Майигу, в своих истинных телах явившихся на поиски пропавшего заключённого. Тюремная роба появилась на теле в момент трансформации и, хотя я не успел заживить рану полностью, мне хватило времени, чтобы даже в человеческом теле она не кровоточила, а её верхний край не торчал из-за воротника.

— Ты А-каешь мне, сволочь⁈ — рявкнул человекоподобный Майигу-циклоп, с силой пнув меня вонючей ножищей под дых. — Что ты тут делаешь⁈

— Руду добываю, — поднявшись с земли и мысленно молясь, чтобы от этого удара рана на животе не открылась, я продолжил играть в дурачка.

— Не звезди мне тут! Хочешь сказать, что ты не понимаешь, что время рабочей смены давно кончилось⁈

Претензия была вполне обоснована. Майигу могли быть как гениальны, так и намного тупее большинства людей. Но разум любого Майигу был крайне точным и практически не дающим сбоев инструментом.

Если не лишить сознания, не отравить, не загипнотизировать или каким-то иным образом не вывести сознание из строя, такие вещи, как внутренние часы, чувство направления или понимание расстояние между объектами Майигу могли определять практически идеально.

Я не сбился со счёта дней, недель и месяцев, даже просидев почти полгода в полной изоляции тюрьмы Махуаса. Так что вопрос: как я не понял, что с начала рабочей смены прошло двадцать два часа — был более чем логичен.

Однако кто же мог быть уверен, что у меня с этим нет никаких проблем?

— Прошу прощения, — смущённо потёр я затылок. — Я не успевал собрать определённую мне норму и по максимуму сосредоточился на деле. Наверное поэтому немного опоздал на сбор. У меня первый день сегодня…

Майигу-циклоп недовольно фыркнул, но, похоже, это объяснение его в достаточной мере удовлетворило. К тому же пропажа была найдена, никаких намёков на побег не обнаружилось.

— Две недели к сроку, — вынес он свой вердикт. — Пройдёшь за Митаритом, — один из сопровождавших его Майигу, могучий медведь, почти ничем не отличавшийся от привычных мне косолапых кроме роста под сотню метров, шагнул вперёд и тихо рыкнул, обозначая себя. — И только попробуй в следующую смену опоздать на сбор хотя бы на секунду!

- Такого не повторится! — замотал я головой.

— Хорошо. Да, кстати. Ты не видел тут других заключённых?

- С самого начала смены работаю один, никого не видел.

— Ладно. Не задерживайтесь. Ищем дальше! — он подал сигнал остальным сопровождавшим его Майигу и они поспешно унеслись обратно по тоннелю.

Я позволил себе слегка усмехнуться. Ищите-ищите, всё равно не найдёте ничего и никого.

Вслед за стражником-медведем я вернулся к площади перед уже вновь открытым проходом между жилыми корпусами и рудником. Большинство заключённых, похоже, уже вернулось в свои камеры. От двадцати тысяч осталось стоять лишь где-то шесть сотен, среди которых я довольно быстро нашёл Зайзу и Фимма.

Похоже это были заключённые из тех корпусов, где кого-то недосчитались: моего и ещё двух, в которых обитала убитая мной четвёрка.

Взгляды, устремлённые на меня, были полны недовольства и гнева. Хотя Майигу не нужны были сон, еда и отдых, я, фактически, украл у них часть их и так небольшого свободного времени, что было явно непозволительно.

Впрочем, это меня мало заботило. В камере и на пути к ней и от неё, по крайней мере пока, я мог расслабиться.

Было неизвестно, насколько далеко запустили свои щупальца Амала и компания, раз уж их приказов слушался один из местных авторитетов. Но к настолько радикальному методу, как нападение при куче свидетелей и тюремщиков, они бы вряд ли прибегли без крайней нужды.

По возвращению в камеру у меня, правда, произошла небольшая стычка с Фиммом. Но даже с учётом разницы в габаритах я всё равно был куда сильнее него и в человеческом теле тоже. Получив от меня в нос, он успокоился и вернулся на свою койку, а я смог продолжить заниматься своей раной.

К началу следующей рабочей смены она уже затянулась почти идеально, так что, можно сказать, я решил последнюю из проблем. Тем не менее, спокойно копать руду мне всё никак не собирались позволять.

Прежде чем наша вновь сформированная колонна прошла в проход к руднику, к ней подошло несколько Майигу-стражников и, перекинувшись парой слов с конвоировавшими нас тюремщиками, схватили меня под белы рученьки и куда-то потащили.

Спустя несколько минут я был усажен на стул в комнате, подозрительно напоминавшей «допросную», в которой Фиантир пытался выудить у меня признание в заговоре. Напротив меня уже сидел дознаватель и, судя по большому одинокому глазу, торчавшему у него во лбу, мы с ним уже были знакомы.

— Тарс, — на наигранное дружелюбие он явно не собирался тратить усилий. — Признавайся, сволочь! Ты убил тех четверых?

— Кого? — снова включив дурачка, переспросил я.

— Хватит этой херни! — рявкнул циклоп, одним ударом ломая разделявший нас стол. — Думаешь, я настолько тупой⁈ В колонии появляется истинный дракон, волшебным образом не сумевший избавиться от обвинений в нарушении комендантского часа, и в первую же его рабочую смену пропадают четверо ублюдков из свиты Аргиронта! Что ты там делал, сволочь, что на сбор опоздал⁈ Улики заметал? Куда ты дел тела⁈ Куда зарыл? В какой потайной тоннель⁈

Каким он был проницательным! Я аж зауважал этого циклопа немного. Вот только даже ему бы никогда не пришло в голову, что я смог за каких-то восемь часов запихнуть в себя больше миллиона тонн мяса.

Как минимум потому, что эту возможность мне подарила сущность поглотителя, а не истинного дракона. А о поглотителях в Единстве вряд ли что-то слышали, всё-таки крещение людей в Законе считалось противозаконным.

Так что я совершенно искренне фыркнул.

- Шутите? Да я с трудом за эти двадцать часов стену хотя бы на пару метров вглубь расцарапал. Вырыть такую дыру, чтобы туда поместились тела аж четырёх Майигу? Если бы я такое мог, то мне не пришлось бы впахивать до последнего, лишь бы набрать ещё хотя бы чуть-чуть руды. А потайной тоннель — это тем более невозможный вариант. Вы бы его нашли моментально, нет?

— Да! — он уже банально от собственной беспомощности орал. — Но ты не отнекивайся! Ты убил⁈

- Нет.

Я не боялся, что меня могли подловить каким-нибудь Даром вроде того, что использовал ушан Фиантира. Любой Дар работал на мировой ауре, и, чтобы считать, правду я говорю или лгу, Майигу с такой силой нужно было бы влить в меня крупицу своей мировой ауры.

Тот живой детектор лжи, Фампа, так и сделал. Я это отчётливо почувствовал даже при том, что тогда кандалы также не позволяли мне использовать мировую ауру самому. И так как теперь я ничего подобного не ощущал, о каких бы то ни было способностях, направленных на выведение меня на чистую воду, не было и речи.

— Значит я буду тебя пытать, пока не узнаю правду! — рыкнул циклоп, вскочив со своего стула, сдёрнув со стоявшей рядом стойки тонкий и длинный стилет и, схватив меня свободной рукой за ворот робы, приставил остриё прямо к глазу.

— Во-первых, — ответил я невозмутимо. — левый глаз у меня искусственный. Так что можете хоть истыкать его, я ничего не почувствую. А во-вторых, вы этого ни за что не сделаете.

— Это ещё почему?

- Потому что, как вы сами сказали, я — истинный дракон, волей злого рока загремевший в эту колонию на три месяца… три месяца и две недели. В отличие от большинства других заключённых, застрявших тут на века, я свой срок отбуду очень скоро. И, когда он подойдёт к концу, а я из заключённого превращусь в законопослушного гражданина и буду готов вернуться в Восемь Башен, вам останется только трястись в ужасе, если реально решитесь пытать меня без каких-либо улик и доказательств вины.

— Так ты всё-таки не тупой, — усмехнулся циклоп. — Быстро же свою масочку снял, стоило только жареным запахнуть. Счёт времени потерял? Заработался из-за того, что хотел кровь из носу дневную норму выполнить? Давно я такой бредятины не слышал, конечно. Сейчас ты думаешь, что обыграл меня, что вышел сухим из воды. Но когда я пойму, на кой ляд ты вообще затеял этот дешёвый спектакль с опозданием на построение, я тут же пойму про тебя и всё остальное. Три месяца превратятся в триста лет. И тогда ты успеешь смертельно устать от моей компании, это я тебе обещаю.

— Знаешь, — я подался чуть вперёд, надавив твёрдым Оком Шуары на его стилет и заставив циклопа отшатнуться, — я вижу, что ты ничего не имеешь против меня лично, и тех, кто пропал, тебе ни сколько не жаль. Ты просто ненавидишь мерзкую шваль и ублюдков, одним из которых меня считаешь. Хочешь верь хочешь нет, но я не такой, и твою ненависть более чем разделяю.

— И что дальше? — улыбнулся циклоп. — Красиво петь много ума не надо. Надеюсь, ты не думаешь, что я просто поверю тебе на слово и позволю творить что вздумается?

- Не думаю. Просто мне вдруг стало интересно, сумеешь ли ты до конца моей отсидки понять, какой я на самом деле?

— Вызов мне бросаешь, сучка? — прорычал он, снова мгновенно разъяряясь после того, как, казалось бы, уже пришёл в относительную норму. — А жопа не треснет?

- Проверь, — хмыкнул я.

— Уведите ублюдка! — рявкнул циклоп.

Спустя ещё минут десять я вернулся в третью шахту. При этом улыбка никак не сходила с моих губ. Может быть это так совсем не выглядело, но я только что обзавёлся надёжным союзником, при том что он пока даже сам не знал, что будет мне помогать.

На этот раз мне никто не мешал и, использовав помощь приказов ветви физического усиления, я сумел всего за двенадцать часов закрыть всю сегодняшнюю норму, да ещё и добить недостачу вчерашней.

И это значило, что можно было наконец-то приступить к выполнению тех задач, ради которых я, собственно, и прибыл в Форт тысячи висельников. Правда, после произошедшего масштаб моих задумок изрядно вырос.

Пришла пора подмять эту грёбанную колонию под себя.