Пожиратель Империй. Часть 1

Глава 19

— Хочешь… пойти к нему… сам? — грудолицый, несмотря на вдавленную грудную клетку и сломанный позвоночник нашёл в себе силы издевательски захихикать. — Да ты… бессмертный! Но хорошо… я тебя… проведу. Только помоги… позови… на помощь.

— Э-э! — я помахал у него перед носом остатками языка крокодила. — Кто сказал, что ты останешься в живых?

Мои когти вонзились ему в глаз и, пробив сначала в треснувшую глазницу, а потом между рёбер, сомкнулись вокруг сердца. Забавная, конечно, анатомия, ничего не сказать.

— Ты!..

Узнать, что «Я», я уже не успел. Разорванное сердце даже для Майигу — смертный приговор.

Замершие в ожидании и надежде на какую-то положительную развязку более-менее уцелевшие заключённые при виде такого поворота отбросили всякие остатки храбрости и пустились бежать.

Вот только даже с занятыми передними лапами Йирро была по-прежнему невероятно сильна и действительно огромна. Сместившись в сторону к одной из стен, она преградила дорогу кому-то вроде энта, древесному человеку с роскошной зелёной кроной на голове.

При этом взмахом хвоста, с лёгкостью доставшего почти до другой стены, вбила в пол тоннеля оклемавшуюся сухопутную рыбу. Последнего из уцелевшей троицы — хищного страуса, ровно такого же, как те, что напали на меня вчера, поймал уже я сам, за одно движение оторвав ему голову от шеи.

Сухопутная рыба, хотя и осталась жива даже после удара хвоста Йирро, явно уже не была способна куда-то бежать. Так что следующим я налетел на энта.

Обвил его своим гибким телом и, раз уж откат плазменного луча уже давно прошёл, влил хорошую такую порцию раскалённой энергии древесному Майигу прямо в пасть. Один на один против меня они были абсолютно бессильны.

— Это было так обязательно? — со странной горечью в голосе спросила дракониха, оглядывая уже три лежащих на полу тоннеля трупа.

— Шутишь? Они как бы убить меня хотели. Да и тебя, уверен, прикончили бы, если бы выпал шанс.

— Но всё-таки… — она опустила взгляд на четвёрку Майигу, что держала в своих лапах.

Они ещё были живы и теперь, наверное, смотрели на Йирро уже не с презрением, а с надеждой и мольбой.

— Если тебе сложно это сделать — отдай их мне, я сделаю сам.

— Убийство другого заключённого строго карается, — попыталась дракониха меня вразумить.

— Во-первых, я уже убил четверых. Семерых, — поправил я сам себя. — Так что наказание меня будет ждать так или иначе. Во-вторых, я не привык просто отпускать тех, кто пытался прикончить меня. И в-третьих, если мы оставим их в живых, они сто процентов на нас донесут. И даже если ты никого не убила, чтобы подмазаться к Аргиронту, они наплетут с три короба. Ты вроде как хочешь поскорее отсюда выбраться?

— Я… — даже после этого она колебалась. Интересно, за что же её отправили в Форт, раз она была такой пацифисткой? Но последний мой вопрос похоже всё-таки заставил её собраться. — Ладно. Но… — она снова стушевалась, — я не…

— Я же говорю, я сам сделаю.

Добив летучую мышь и обожжённой половиной торса, тигра с выпущенными кишками и крокодила с вырванным языком, я по очереди прикончил и всех тех, кого удерживала Йирро. Они пытались вырываться и сопротивляться, но стальная хватка огромных лап драконихи была абсолютно непреодолима.

— Что… — зрелище мёртвых тел явно было для неё не из обыденных. — что дальше? Надо как-то избавиться от улик.

— Тут всё просто, — пожал я плечами. — Их всех надо сожрать.

— С… съесть? Но ведь они — Майигу, а не монстры!

— И что? — пожал я плечами. — Мясо от этого стало несъедобным?

— Это ведь… отвратительно.

Что-то типа того, что люди преспокойно едят всё, что шевелится, но есть других людей — это страшнейшее табу? Вот уж не думал, что наткнусь на подобное мировоззрение в мире Майигу.

— Отвратительно или нет, всех их я до конца смены точно съесть не смогу. Так что тебе придётся помогать, если не хочешь, чтобы тебя сделали соучастницей одиннадцати убийств.

— Шантажируешь меня? — недовольным тоном прогудела Йирро.

Я закатил глаза.

— Объясняю реальность. Не знаю, за что ты сюда попала, что такая неженка, да мне по большому счёту плевать. Но сейчас от тебя в том числе зависит и моё выживание. Третья Мать ты, насколько я понял из вашего диалога с этим вот, — я пнул тело грудолицего, — лишь номинально. И, в отличие от Аргиронта, никаких связей с начальством тюрьмы у тебя нет. Отмазать нас ты не сможешь, вряд ли получится даже немного облегчить наказание. А застрять тут ещё на несколько десятков, а то и сотен лет в мои планы не входило.

— И поэтому ты заставляешь меня есть тела убитых Майигу. Как я и сказала — шантаж.

Встала в позу. В прямом и переносном смысле.

Вот только моё терпение, и так далеко не бесконечное, уже показало дно.

— Ты дура или да? Аргиронту нужна моя голова, это — правда. Но что-то я не заметил, чтобы у вас двоих были гармоничные отношения. Тем более они не будут таковыми после того, как почти дюжина отправившихся на переговоры с тобой его подчинённых окажется убита. Может быть я спасаю свою шкуру, но ты о своей-то тоже подумай. Или ты считаешь, что Аргиронт не рискнёт тебя прикончить, отправив пару десятков Майигу уровня Сущности?

— Сущность-Сущность-Сущность! — рявкнула дракониха. — Всех вас интересует только это, а те, кто её не обрёл — низший сорт, и плевать по каким причинам!

Сорвавшись с места, я врезался в грудь Йирро всей массой, подкреплённой силой приказов. Не ожидавшая такого дракониха, пошатнувшись, завалилась на спину. В её глазах, направленных на меня, я на секунду заметил панический блеск.

М-да. Я попал в Форт по надуманному обвинению, но слиться с местным контингентом смог без особого труда, ведь в жизни творил немало дерьма. Но Йирро, хотя назначенный ей срок пребывания в колонии исчислялся тысячами лет, определённо была здесь чужой.

Впрочем, это не значило, что я был готов смягчиться.

— Срать мне на твои обстоятельства, запомни это! Сущность — это сила, так или иначе. Это правило, с которым ты не можешь спорить. А если попытаешься, то наше соглашение будет разорвано ещё до того, как мы его нормально закрепим. Ты большая и сильная, ведёшь себя как крутая, а потому стала главной. Но, похоже, внутри ты та ещё тряпка и неженка, не удивительно, что Сущность тебе не даётся. И Аргиронт это сто процентов знает, потому так просто вытирает об тебя ноги. Если не хочешь, чтобы так продолжалось ещё тысячу лет — возьми себя в руки, мать твою! Если для того, чтобы выжить и победить надо жрать мясо Майигу — жри Майигу. Если надо жрать землю — землю жри, нахваливай и добавки проси! А если не можешь, то свали в хренам, и не показывайся мне больше на глаза!

— Я… я… — она как будто бы хотела заплакать, и я уже подумал, что на этом всё, и мне придётся самому думать, что делать с одиннадцатью трупами. Но в конце концов эмоциональный маятник, качавшийся внутри Йирро туда-сюда как сумасшедший, всё-таки остановился на нужной стороне. — Я буду! Я буду жрать мясо! И землю жрать! Я хочу выбраться отсюда!

Она всё равно заревела. И плачущая трёхкилометровая дракониха — это то ещё зрелище, надо сказать. Вёдра слёз и ванны соплей.

Но, сбросив с себя теперь уже не особо сопротивлявшегося меня, она перевернулась обратно на живот, не прекращая реветь, подошла к сложенным в груду телам и раскрыла пасть, чтобы проглотить ближайший к ней труп сухопутной рыбы.

— Стой, дура! — едва сдерживая смех, я схватил её за кончик хвоста и с силой дёрнул на себя, оттягивая от кучи мяса. — Надо сначала кандалы снять!

Вдвоём мы управились всего часов за пять. В отличие от меня, Йирро не умела переваривать пищу за считанные минуты. Но объём её желудка был таков, что в один присест она схомячила шестерых наших противников из одиннадцати, и только тогда заявила, что больше не может.

С остатком я уже справился без особых проблем, дополнительно ускоряя обмен веществ приказами ветви исцеления. Кандалы убитых, как и вчерашние, я закопал в одном из самых дальних и неиспользуемых тоннелей, а следы крови на этот раз просто сжёг приказом пламени.

А затем, убедившись, что никаких следов произошедшего столкновения не осталось, и сдав приёмщику Мо свои нормы, мы с Йирро отправились на встречу со вторым Отцом Форта тысячи висельников.

Аргиронт, разумеется, не тративший сил на добычу руды, заседал в небольшой пещере в дальней от входа стороне купола. Выдолблена она была, похоже, специально для него, и была похожа скорее на веранду летней резиденции какого-нибудь римского сенатора.

Колонны, каменные столы и лавки, даже грёбаные статуи, похоже, высеченные прямо вместе со всей пещерой из единого массива камня. А с учётом того, что ещё на подходе я отчётливо ощутил запах мяса, причём не сырого, а жареного, для Аргиронта в Форте была предусмотрена не просто еда, а качественная и вкусная еда.

По сторонам от входа на эту фазенду лежала пара огромных, больше меня, Майигу-львов, неподвижные как те же статуи, видимо исполнявших роль телохранителей. А чуть поодаль стояли, также в истинной форме, несколько Майигу без кандалов на лапах и шеях, очевидно, тюремщиков.

Это, кстати, радовало. По крайней мере мы бы смогли пообщаться с Аргиронтом без опасений. Как бы глубоко он не запустил свои кошачьи лапки во внутреннюю структуру Форта, раз ему позволяли жить так роскошно, убивать кого-то «средь бела дня» на глазах у кучи охраны колонии он бы точно не стал.

При виде Йирро пара львов поднялась на лапы, но когда третья Мать запустила процесс трансформации и обернулась человеком, они снова легли. Я последовал её примеру, даже не столько чтобы показать свои мирные намерения, сколько ради того, чтобы в принципе зайти в обиталище Аргиронта.

Правда, прежде чем зайти, я с нескрываемым удивлением уставился на Йирро.

Я уже привык, что Майигу в своих человеческих обликах сохраняли черты своих истинных форм. Ящеры оставляли чешую, птицы — перья, звери — шерсть, циклоп не создавал себе дополнительных глаз, тот, у кого было больше четырёх конечностей, не спешил от них отказываться, толстяки оставались толстыми, а худышки — худыми.

Йирро свои четыре руки оставила. Но это было единственное, что напоминало о её драконьем теле.

Трёхкилометровая, не побоюсь этого слова, туша, весом во многие миллионы тонн, превратилась в хрупкую, ростом меньше полутора метров, совсем юную на вид девушку, или скорее даже девочку, с ярко-золотыми волосами, заплетёнными в два тугих пучка, лишь отдалённо напоминавших рога драконихи.

— Тебе сколько лет? — не удержался я от вопроса.

— Две тысячи восемьсот четырнадцать, — похоже, не поняв подтекста и не почувствовав подвоха, спокойно ответила Йирро.

— М-да… ну, ладно.

Не собираясь продолжать эту тему во избежание очередной вполне возможной истерики, я повернулся ко входу в каменную пещеру. Аргиронт, в своём истинном облике, уже ждал нас на пороге.

Это и правда был просто очень большой кот ростом чуть больше метра, максимально похожий на Бегемота из одной из моих любимых книг. Лишь его кромешно-чёрные глаза и вполне человеческие пальцы на передних лапах выдавали в Аргиронте некоего монстра.

Без могущества Сущности он должен был быть до смешного слабым, скорее всего я смог бы прикончить его даже в человеческом облике. И тем не менее, это был самый важный, самый уважаемый и обладающий наибольшим влиянием заключённый во всём Форте.

Вот что значили репутация и статус.

— Чем могу порадовать дорогих гостей? — у него даже голос был кошачьим: вкрадчивым и мурчащим.

— Привела познакомиться к тебе своего нового друга, — показав на меня, ответила Йирро.

Может быть внутри она была той ещё плаксой, но марку держать умела на пять с плюсом.

— Приветствую второго Отца Форта, — кивнул я, сделав вид, что абсолютно не в курсе, кто такой Аргиронт.

Разговаривать в открытую было нельзя. Стоящие за нашими спинами тюремщики наверняка с максимальным вниманием вслушивались в каждое слово.

— А я о тебе слышал! — «вспомнил» Аргиронт. — Ты тот новичок-дракон, кого отправили к нам всего на три месяца!

— На три месяца и две недели, — уточнил я. — Уже успел немного накосячить.

— Осторожнее с этим, — с наигранной заботой произнёс кот, погрозив мне шерстистым пальцем. — начать можно с малого, но кто знает, во что это может в итоге вылиться. Нередко бывает, что приходят на десяток лет, а остаются на тысячу. Наши уважаемые тюремщики не любят, когда мы нарушаем правила. Особенно они не любят, когда из-за одного заключённого другой заключённый больше не может отрабатывать своё наказание.

— И когда же такое происходит? — криво усмехнулся я.

— В основном драки, — развёл руками Аргиронт. — У нас тут народ горячий, чуть что не так скажешь, и тут же получишь в нос. И немудрено перестараться и отправить своего противника в койку на несколько дней. Но, конечно, бывают и более жёстки случаи. Убийства, например. Как раз вчера пропало четверо моих подчинённых, и, честно сказать, я уже не надеюсь увидеть их в целости и сохранности. Знаешь об этом что-то?

— Ага, меня допрашивали по этому поводу. Орали много, грозили пытками. Ничего прямо очень серьёзного. Я сам, например, считаю, что они сумели как-то сбежать.

— Понимаю, бывает. Меня тоже довольно часто расспрашивают о подобных исчезновениях в стенах Форта.

«Расспрашивают», а не «допрашивают». Была ли это оговорка или Аргиронт таким образом специально подчеркнул свой особый статус? Впрочем, разницы большой не было.

— Циклоп?

— Да, Шимгар захаживает ко мне особенно часто. У меня для него даже отдельная чашка есть. Правда, смысла в его визитах почти никогда не бывает. Я ведь никак не связан ни с какими исчезновениями или тем паче убийствами.

— Ну, я тоже. Потому и отпустили.

— Правда? Никак не связан? — глаза Аргиронта превратились в тоненькие щёлочки. — А о дюжине моих подчинённых, которых я отправил поговорить с тобой, Йирро, вам двоим ничего не известно?

— Ты кого-то посылал ко мне? Серьёзно? — удивление у драконихи получилось тоже очень естественное. — Ну, даже если и так, то, похоже, они меня не нашли.

— Я тоже никого не видел, — пожал я плечами. — Не удивлюсь, если они последовали за теми четырьмя, про которых меня расспрашивал циклоп. Похоже, где-то в Форте есть дыра в системе безопасности. Здоровенная такая.

Для большей наглядности я показал размеры дыры руками.

— Правда? — в голосе Аргиронта появились шипящие нотки.

— Правда ли я так считаю? Правда.

— Ну, что же, возможно и так. Кстати, а что мы стоим в проходе? Пожалуйста, проходите, чувствуйте себя как дома.

Слегка пригнувшись, чтобы не удариться лбом о каменную притолоку, я вошёл в саму пещеру, после чего занял предложенное Аргиронтом место за большим каменным столом.

Спустя минуту передо мной уже стояла каменная же чашка с дымящимся, ароматно пахнущим напитком. Разогрел его второй Отец Форта с помощью чего-то очень похожего на газовую плитку, но работавшую на рунах.

— Итак, давайте поговорим более обстоятельно, — произнёс он, садясь напротив нас с Йирро. — Зачем вы пришли, кроме того, чтобы со мной познакомиться? Йирро? Тебе есть, что мне сказать?

Глянув мельком на дракониху, я понял, что её очень натуральная уверенность, демонстрируемая за порогом обиталища Аргиронта, тут почти полностью улетучилась.

Никогда бы не подумал, что Майигу, тем более обладающая такой силой, способна настолько стушеваться перед кем-то. Страх — это одно. Страх перед сильным был естественен, и даже я, хотя уже давно научился давить его в себе, не был избавлен от этого чувства.

Но Йирро будто бы было дико стыдно. Рядом со мной сидела не могучая дракониха, а буквально девочка, школьница, вызванная к директору из-за разбитого окна.

И ждать, когда она разродится хоть каким-то ответом, я не собирался.

— Я хотел с тобой встретиться, Аргиронт. По одному очень важному личному делу.

— Какому же, Тим? — улыбнулся кошак.

— Я хотел спросить: что связывает тебя с Амалой и её компашкой?

— Ты имеешь в виду Руйгу мира Картанг, Амалу?

— Да.

— Как нас может что-то связывать? Я в этой колонии уже много тысяч лет, отбываю свой срок заключения. Амала родилась… — он замолчал на секунду, видимо подсчитывая в голове сроки. — Спустя три тысячи лет после того, как я попал в Форт, и стала Руйгу ещё спустя полторы тысячи лет. Мы никогда и нигде не пересекались.

— То, что вы не пересекались, не значит, что ты не способен действовать в её интересах.

— Справедливо, — кивнул Аргиронт. — Не значит. Но это так. К тому же мне не нравится эта формулировка. Я не действую и никогда не стал бы действовать в интересах кого-то вроде Амалы.

Я так и знал!

— Тогда, возможно, вы оба действуете в интересах кого-то иного? Достойного твоего усердия?

— Это более вероятно. Но по прежнему остаётся неизменным тот факт, что нас ничего не связывает. Что-то ещё?

— Да, одна вещь, — я отхлебнул не слишком вкусный лично для меня, но наверняка очень приятный для большинства, сладкий, пахнущий хвоей и какими-то цветочками напиток. — Вот чисто гипотетически. Что произойдёт, если я прямо здесь и сейчас тебя прикончу?