Помню тебя

9

О господи. Она совсем не хочет говорить об этом.

Натали понадеялась, что не выглядит такой смущенной, какой себя чувствует.

— Похоже, ты называешь вещи своими именами. Я тоже.

— Справедливо, — кивнул Таннер. — Не стану отрицать, Николь знала, как получить желаемое. Но это не значит, что у нее всегда получалось.

— Все равно. Получилось бы. Если бы...

— Натали. — Таннер наклонился вперед, пронзая ее взглядом. — Мы были детьми. И не обижайся, но в последующие годы я был бы твоей сестре без надобности. Мы из разных миров. Она знала это даже тогда.

Одержимость Николь Таннером Коллинзом была самым большим клином между близняшками. Натали могла смириться с деспотизмом сестры, ехидными замечаниями, расчетливыми интригами, в которых всегда оставалась крайней, но последним ударом стало выражение лица Ник, когда однажды ночью та проскользнула в спальню к Натали и, краснея и восторженно блестя глазами, пересказала события последних нескольких часов.

«Он так классно целуется, Нат. Божечки. Я влюбилась...»

«Ой, перестань. Тебе тринадцать лет. Что ты знаешь о любви?» Натали перекатилась на другой бок и зажмурилась. Почему она была такой глупой и все рассказала сестре? Решила, что может ей доверять. По щекам текли горячие слезы.

Два дня назад, когда Натали с Таннером читали и болтали, он совершил нечто неожиданное. Наклонился к ней, долго смотрел в глаза и поцеловал. Быстро, но так сладко. У нее перехватило дыхание. И она пришла домой и призналась сестре в своей любви до гроба к Таннеру.

«Натти? Я знаю, ты сказала, что он тебе нравится, но... ты же не против, да? — Ник залезла на кровать и погладила Натали по спине. — Таннер сказал, что ты ему нравишься, но только как друг. Он хотел убедиться, что ты не расстроишься».

«Ты рассказала ему о моих чувствах? — Натали села и в ужасе уставилась на сестру. — Ник! Ты же обещала».

«Ой, да ладно, Нат. — Ник рассмеялась и похлопала Натали по мокрой от слез щеке. — Все знают, что ты всегда была влюблена в Таннера. Но к сожалению, нравится ему только одна из нас».

Натали покачала головой.

— Полагаю, в тринадцать лет все воспринимаешь острее.

— Что это значит? — прищурился Таннер.

Натали застыла и поняла, что произнесла это вслух. И почему этот мужчина превращает ее в витающую в облаках дурочку?

— Ничего. Забудь.

Он отошел, постоял молча и тихо хохотнул:

— Все еще не могу поверить, что ты решила, будто дети мои.

Она молча поблагодарила его за смену темы.

— Ну, это приходило мне на ум. Но учитывая, что Джейсону почти одиннадцать...

— Я был бы несовершеннолетним отцом. Нет, спасибо. — Таннер практически вздрогнул. — Ничего не имею против брака и семьи, но это не для меня.

— Тогда у нас есть хоть что-то общее. — Она потерла пустой палец на левой руке. — У моей подруги Лауры двое детей, и она вечно измотана. Ей нравится быть женой и мамой, но я не хочу такой жизни.

Таннер подтянул стул и сел, разглядывая ее, словно необычный новый вид бактерий.

— Интересно.

— Что?

— Твой дедушка говорил, что ты недавно обручилась.

Конечно же он рассказал.

— Я больше не обручена.

— Ладно. — Таннер завозился с часами, поглядывая на нее со сдержанным интересом. — Что случилось?

Что тут ответишь? Натали выбрала короткую версию:

— Мы поняли, что это была ошибка, и разорвали помолвку.

Что-то вроде того.

— Не жалеешь?

— Только о том, что изначально согласилась. — Она поерзала на скамейке. — Твоя сестра тоже работает здесь, в «Майлиос»?

Губы Таннера скривились в некотором подобии улыбки, но свет в глазах погас.

— Нет. Не здесь. Она была учительницей музыки, фортепиано. Но... ну, в августе она попала в автокатастрофу и... нездорова.

Внезапно Натали вспомнила слова Джени.

— О, боже. Джени говорила, что ее мама попала в какую-то аварию, я совершенно забыла. Извини.

— Да. — Он наклонился вперед, выдохнул так, что у нее екнуло сердце, и снова сел ровно. Его глаза блестели, и Натали проглотила слова сожаления. Его грудь вздымалась и опадала, а глаза не отрывались от нее. — И все-таки. Когда ты будешь знать, каково положение винодельни?

Он явно не хочет говорить о сестре.

— Это не займет много времени. Но в среду мне придется снова съездить в город. Из-за этого я могу отстать на день или два.

— Еще одна встреча? — Он поднял бровь. — Знаешь, у нас тут тоже есть парикмахерские и спа-салоны.

— Очень смешно.

В его глазах мелькнул интерес.

— Что ты затеяла?

— Ничего. И тебя не касается, что я делаю в свободное время.

Резкий ответ вырвался сам собой. Но у нее тоже есть темы, которые она не хочет обсуждать.

— Тогда ладно. — Таннер встал и отнес стул к столу. — Приятно было пообщаться, Натали. Пойду посмотрю, как там дети.

Он стремительно пошел прочь, поднимая пыль по дороге, и Натали покачала головой. Ну и фиг с ним. Таннер Коллинз может обижаться, сколько угодно. У нее есть более важные вещи для беспокойства. Например, сохранить душевное равновесие в оставшееся время.

Натали принесла оставшуюся посуду на кухню и поставила рядом с раковиной. Мама Таннера еще убиралась.

— Это последнее. Спасибо за обед, миссис Коллинз. Было очень вкусно.

— На здоровье. И, пожалуйста, зови меня Сара.

— Тогда Сара. — Натали помолчала, не зная, что сказать. — Я, эм, я сожалею насчет вашей дочери. Таннер сказал, она попала в аварию.

Сара быстро взглянула на нее и коротко улыбнулась:

— Спасибо. Мы справимся. Таннер пошел домой?

— Сказал, что проверит, как дети.

Сара начала убирать тарелки.

— Мы живем на территории, может ты помнишь, сразу за холмом. Через виноградник проложена дорожка. При необходимости я могу добраться сюда за пять минут.

— Это хорошо. — Сколько раз возникала такая необходимость? Натали протерла бокал полотенцем. — Вы считаете, что мой дедушка действительно здоров?

— Похоже, у него все в порядке. — Сара слишком усердно заскребла большую кастрюлю. — Думаю, вопрос в том, здорова ли ты? — Она вытерла руки и улыбнулась. — Ты, наверное, не знаешь, но я училась на медсестру. Последние годы своей работы я провела в хосписе. И хорошо научилась читать людей.

— Почему вы уволились?

Натали взялась вытирать следующую тарелку, избегая смотреть в добрые глаза, которые словно решили отпереть ее тайны.

— Жизнь. — Сара засмеялась и покачала головой. — Когда я была замужем за папой Таннера, я работала. Тогда мы жили в Сиэтле. Когда мы с Таннером вернулись сюда, я смогла найти только поденную работу в больнице. Твои дедушка с бабушкой предложили мне место здесь, в доме, и это было разумнее, потому что Таннер и так с трудом привыкал. Так мы переехали в поместье, и я никогда не оглядывалась назад.

Натали сжала губы и поставила тарелку в буфет, поморщившись от очередного приступа тошноты.

— Натали. — Сара положила руку ей на плечо. — Иди присядь.

Усталость вынудила ее присесть рядом с Сарой на диван в гостиной.

— Я в порядке, правда, — настаивала Натали, хотя глаза щипало от слез. — Просто...

— Натали, — мягко сказала Сара, — чтобы ни случилось, ты можешь мне доверять. Надеюсь, ты это знаешь.

Натали кивнула, глядя на добрую улыбку Сары и понимая, что та говорит правду.

— Хорошо. Ладно. Несколько месяцев назад, после того как выяснилось, что жених мне изменяет, у меня был нервный срыв.

И она рассказала Саре все про возвращение панических атак, про визиты в город к врачу, ощутив странное облегчение, когда правда вышла наружу.

— Пожалуйста, не говорите никому. — Натали вытерла глаза и рвано вздохнула. — Мне бы только продержаться следующие два месяца, и я уеду домой. Может быть, на День благодарения. К тому времени все должно наладиться.

— Надеюсь. — Сара сжала ее ладонь. — Я рада, что ты получаешь помощь, но тебе не кажется, что надо сказать родителям? Нельзя использовать приезд сюда как бегство. Тебе нужна поддержка, солнышко. И Хэл...

— Нет! Я не хочу его волновать. И правда не могу рассказать родителям. — Она не справится с последствиями такого разговора. — После смерти Ник все было кошмарно. Я не могу вновь обречь их на это.

Сара кивнула, в ее глазах блестела влага.

— Ты всегда была упрямицей, Натали Грейс. Твоя сестра знала, как пойти вразнос, но она переступала через вещи и двигалась дальше. Ты же, напротив, никогда не сдавалась. Если знала, что права.

— Это не имело значения. — Натали деланно рассмеялась. — Ник всегда получала свое, права была или нет. Со временем я научилась уступать.

— Солнышко, я так сожалею о Николь, — сказала Сара. — У нас не было возможности поговорить после. Как только тебя выписали из местной больницы, родители сразу же увезли тебя домой.

— Да.

Натали вжала пальцы в бедра и сморгнула слезы. Слезы не помогут. Не вернут Николь.

— Что ж. Я рада, что ты рассказала мне, что происходит. — Сара встала, поправила несколько фотографий на каминной полке. — Я дам тебе номер своего сотового. Если тебе что-нибудь понадобится, звони мне в любое время дня и ночи. Хорошо?

— Спасибо, Сара. — Она испытала незнакомое облегчение от того, что разделила свое бремя с другим человеком. — Пожалуйста, не говорите об этом Таннеру. Не хочу, чтобы он меня жалел. Ему слишком нравится меня ненавидеть.

— О, дорогая. — По комнате разнесся искренний смех. — Таннер не ненавидит тебя, Натали. Он просто... ну, он беспокоится. Мы все обеспокоены. Это место — наша жизнь. Я представить не могу, как жить не здесь. И твой дедушка...

— Знаю, знаю. — Она прижала к груди пеструю подушку. Они все тут считают, что она приехала уничтожить их жизни в качестве личной мести? — Папу волнует только, приносит винодельня деньги или нет. Если я смогу убедить его, что «Майлиос» все еще хорошее вложение, если это так, тогда вам не о чем беспокоиться.

— А если ты решишь, что это не хорошее вложение?

Натали пожала плечами и встала на ноги:

— Сара, честно говоря, лучшее, на что я сейчас способна, это попытаться прожить целый день без рвоты. Я приехала сюда, потому что так хотел дедушка Хэл, но также чтобы сбежать. Я никогда не собиралась возвращаться, сталкиваться с прошлым. Но я здесь. И может быть, пришло время разобраться с ним. Могу сказать только, что живу одним днем.

— Я не хотела быть резкой. — Сара взяла ее за руки. — Конечно, ты должна сосредоточиться на выздоровлении. Не волнуйся насчет Таннера. Он одумается.

— Я не волнуюсь насчет Таннера, — сказала Натали. — Я могу держать себя в руках при нем. И надеюсь, что он скоро поймет, что я действительно хочу как лучше для всех.

Сара кивнула, но не выглядела убежденной.

Натали отказывалась переживать по этому поводу.

Много лет назад Таннер Коллинз разбил ей сердце. Она не позволит ему сделать это дважды.