Помню тебя

29

Это была долгая, изматывающая неделя. После похорон Марни Натали старалась проводить с детьми и Таннером как можно больше времени. Пятница наступила слишком быстро, а вместе с ней, как и ожидалось, звонок от отца.

Натали приняла решение. «Майлиос» продолжит работать.

Папа воспринял новость не очень хорошо.

Их разговор закончился тем, что он просто бросил трубку.

В субботу утром ее затопило незнакомое чувство. Которое она не ощущала так давно, что теперь даже не могла быть точно уверенной, оно ли это.

Покой.

Она поступила правильно.

Утренние лучи проникали сквозь кипарисы на окружавших дом холмах. Вдалеке между рядами лоз пыхтел одинокий трактор, а за ним бежали собаки. Натали заметила синюю кепку Калифорнийского университета, которую часто носил Таннер, и улыбнулась. Он когда-нибудь спит?

За завтраком начались звонки. Папа не сдавался. Натали пыталась сосредоточиться на яичнице, а не на пристальных взглядах дедушки и дяди. Когда телефон снова завибрировал, она закатила глаза.

— Ответишь, ребенок?

Джеффри отпил кофе, не спуская с нее внимательного взгляда.

— Нет. Это не важно.

Она откусила тост, но в горле слишком пересохло, чтобы проглотить.

Телефон продолжал вибрировать.

Стоявшая около буфета Сара подняла бровь, когда Натали посмотрела на нее. Натали пожала плечами и выдавила улыбку.

— Дедушка, передай, пожалуйста, кофе.

Он налил ей чашку, прищурившись, когда телефон снова завибрировал.

— Натали Грейс, кто-то ужасно настойчив. Кто беспокоит тебя в такую рань?

— Скорее преследует, — заявил дядя Джефф, намазывая тост маслом. — Мне разобраться?

— Разобраться с чем?

В столовую вошел Таннер, снял кепку и вытер лоб рукавом толстовки.

— Всем доброе утро.

Он сразу же нашел ее глазами.

— Что случилось?

— Ничего, — слишком поспешно и слишком громко ответила она и подняла чашку с кофе дрожащей рукой.

Таннер уселся на стул рядом с ней, обеспокоенно нахмурив лоб.

— Кто тебя достает? Бывший?

Ее телефон опять завибрировал, и Таннер злобно глянул на него:

— Это он? Дай мне телефон.

— Ой, успокойся. — Натали вздохнула, схватила телефон и отключила его. — Это всего лишь мой отец.

Она сделал еще глоток кофе и подождала, пока Таннер усядется. Сара подала ему тарелку и села за дальний конец стола.

Натали сделала глубокий успокаивающий вдох, отодвинула тарелку и кивнула:

— Раз уж вы все здесь, я хочу, чтобы вы знали, что я приняла решение насчет винодельни.

Вилка Таннера замерла на полпути ко рту. Все перестали есть и уставились на нее.

— Как вы знаете, мой отец считает, что мы должны закрыть «Майлиос». Хотя он был настроен решительно, я подумала, что, если показать ему рентабельные цифры, он передумает. Он не передумал.

Натали выдохнула и пригладила волосы. Дедушка откинулся на спинку стула, сложив руки на груди, на его губах играла легкая улыбка. Натали благодарно посмотрела на него.

Он знал. Вероятно, много лет знал, что этот день настанет.

Что она его не подведет.

— Дедушка, когда я только приехала, я спросила у тебя кое-что. Помнишь?

Его улыбка стала шире.

— Ты хотела знать, почему твоя бабушка оставила тебе свою долю.

Натали кивнула.

— И ты сказал, что я должна понять сама.

— И ты поняла?

— Думаю, да.

Она положила ладони на грубо отесанный стол. Ее окружили воспоминания: семейные ужины с бабушкой, дедушкой и Николь, часто еще и с Таннером и Дэвидом летними вечерами, когда дождь вынуждал их остаться дома. Оживленные разговоры, что иногда ей хотелось закрыть уши руками.

Каждая комната в этом доме напоминала о чем-то особенном, о временах, когда Натали помнила, каково быть по-настоящему счастливой.

Быть свободной и спокойной.

За прошедшие недели она вновь обрела это чувство.

— К чему ты ведешь, ребенок?

Дядя Джеффри барабанил пальцами по столу.

— Вчера вечером я сообщила своему отцу, что мы не станем закрывать «Майлиос».

Она должна была радоваться этому заявлению, но все еще сопротивлялась жестоким словам отца.

«Ты опять подвела меня, Натали. Что ж, не могу сказать, что удивлен...»

Вилка Таннера звякнула о тарелку. Он отодвинул стул от стола и провел ладонью по лицу.

— Слава тебе, Господи.

— Воистину. — Сара строго глянула на сына. — Натали, милая, ты уверена?

— Как по мне, она выглядит уверенной. — Таннер искоса посмотрел на нее. — Ты же уверена, верно, Мышка?

Дедушка Хэл склонил голову набок, его глаза победно сверкали.

— Конечно, она уверена.

Дядя Джефф бросил на Сару подозрительный взгляд, который Натали не смогла расшифровать. Мама Таннера подняла руки, слабо улыбаясь.

— Слушайте, я знаю, вы все беспокоитесь из-за винодельни. Я тоже. Но меня больше волнует, как это может повлиять на Натали.

— Спасибо, Сара. Но я в порядке. — Натали постучала пальцем по телефону. — Осталась без работы, но в остальном...

Ее голос дрогнул от осознания.

— Погоди, что?

Таннер положил руку ей на спину, и его прикосновение согрело ее через хлопковую блузку.

Натали вздохнула:

— Две недели назад папа поставил мне ультиматум. Сделать, как он хочет, или искать другую работу. Я не сделала.

— Две недели назад? — Лицо Таннера помрачнело.

— Что ж, это не конец света, — сказал дядя Джефф. — Потому что, судя по тому, что я видел, ты нужна тут.

— Поддерживаю, — кивнул дедушка Хэл. — Но давайте двигаться маленькими шагами.

Его телефон заиграл мелодию Стинга, и дедушка, посмотрев на экран, возвел глаза к потолку.

— Теперь он звонит мне. Извините, я разберусь.

Дедушка вышел, и Натали выдохнула и опустила голову на руки.

— Такое ощущение, будто я только что развязала третью мировую войну.

— Ты поступила правильно.

Дядя Джефф встал и принялся убирать тарелки. Сара быстро поднялась и забрала их у него.

— Натали не единственная останется без работы, если ты не дашь мне выполнять мою, — сказала она.

Джефф отступил с улыбкой, на которую Сара, к удивлению Натали, ответила, и они направились в кухню.

Натали почти встала со стула, когда Таннер прочистил горло:

— Натали, подожди.

Она молча вздохнула, встретив его вопросительный взгляд.

— Что?

— Почему ты мне не сказала?

— Потому что на тебя и так много навалилось. И это было неважно.

Она направилась к двери.

— Неважно?

Он так резко отодвинул стул, что тот с глухим стуком упал на ковер.

— Натали, стой! Может, нам стоит подумать еще? Я имею в виду, разве это стоит потери работы, пропасти между тобой и отцом? Что ты собираешься делать? Остаться здесь и управлять винодельней?

Натали крепко зажмурилась. Серьезно? Она развернулась на каблуках лицом к нему.

— Да, Таннер. Именно это я и собираюсь делать. Ты знаешь, я только что рискнула всем ради тебя. Я думала, ты по крайней мере будешь счастлив. Но ты до сих пор не доверяешь мне, да? Даже не знаю, почему я решила, что ты станешь.

— Подожди. Сдай назад. — Таннер закатал рукава, обошел стол. Он склонил голову набок и прищурился. — Ты только что сказала, что рискнула всем... ради меня?

— Натали? — Таннер ждал ее ответа, и у него засосало под ложечкой. — Ты делаешь это ради меня?

— Конечно нет, — отмахнулась она, поджав губы. — Я просто хотела сказать, что это твой хлеб, что ты любишь «Майлиос» так же сильно, как дедушка. Мы разработали план, который, я уверена, принесет прибыль. Нет причин закрываться.

— Ладно. — Он ей не поверил. Ни на секунду. Она отказывалась встречаться с ним глазами. — Прозвучало совсем не так.

— Я знаю, как это прозвучало. — Когда она наконец посмотрела на него, он увидел в ее глазах намек на гнев. — Но я не это имела в виду.

— Хорошо. Потому что мне не хотелось бы, чтобы ты принимала подобное решение из-за какой-то неуместной преданности мне.

Он сказал это? Таннеру захотелось заткнуть себе рот кулаком.

— Неуместной преданности?

Натали уперлась кулаками в бока, ее глаза сверкнули.

Ой, это плохо. Очень плохо.

— Я не это имел в виду. Я хотел сказать... Я...

— Ты искренне веришь, что я стала бы принимать решения насчет бизнеса, основываясь только на чувствах?

— Слушай, я только хотел сказать, что...

Он поднял руки и сдался. Он понятия не имел, что несет.

— Как насчет перестать сомневаться и присоединиться? — Она ткнула его в грудь. — Что случилось с «Возьмешь меня в команду»?

— Натали, — выдохнул Таннер, когда она протопала через комнату.

Она злобно зыркнула на него через плечо.

— У меня много дел, Таннер.

— У меня тоже. — Но он не сможет ни на чем сосредоточиться, пока они все не прояснят. — Я просто не хочу, чтобы ты сделала что-то, о чем через несколько дней пожалеешь.

— Я приняла решение. Если ты не хочешь, чтобы я была здесь, будь честен.

— Я разве сказал, что не хочу, чтобы ты была здесь? — Таннер закатил глаза.

— Ты, кажется, не в восторге от этой мысли.

— У меня не было возможности переварить ее.

Он провел рукой по лицу, чтобы спрятать улыбку, когда она медленно развернулась.

— Тогда, сделай одолжение, переваривай быстрее.

И Натали вышла, хлопнув дверью.

Ну уж нет.

Таннер рванул следом. Она уже вышла из дома, поднялась на холм и быстро шла к ручью.

Ветер доносил ее тихие рыдания.

Когда Таннер ее догнал, она резко развернулась к нему, по щекам струились слезы.

— Оставь меня!

— Нет. — Таннер отдышался и схватил ее за руки. — Скажи, почему ты расстроилась. Скажи.

— Это глупо.

Таннер сильнее сжал ее.

— Скажи.

Она отвела было глаза, но вновь прожгла его сердитым взглядом.

— Я расстроилась, потому что у меня такое ощущение, будто ты мне все еще не доверяешь!

— Я тебе не доверяю? Это ты не сказала мне, что отец угрожал уволить тебя!

— Я не сказала, потому что знала, что ты психанешь. Как сейчас! — Натали покачала головой, ее глаза сверкнули в солнечном свете. — Таннер, большую часть своей жизни я старалась угодить людям. И провалиться мне на этом месте, если добавлю тебя в этот список. Так что или ты со мной, или нет. Что решишь?

Таннер издал низкий смешок. Вероятно, это был не самый умный ответ, потому что взгляд Натали стал яростнее, и ему потребовалась вся сила воли, чтобы не подхватить ее на руки.

— Ты правда воспротивилась своему старику?

— Да. — На ее губах мелькнула и пропала улыбка. — Он этого не ожидал. Но я устала делать все по его. Устала переживать из-за его одобрения. Думаю, я никогда не сделаю его счастливым. И, полагаю, мне просто придется с этим жить.

Таннер рискнул шагнуть ближе:

— Хочешь поговорить об этом?

— Пока нет. — Она потерла лицо и издала слабый смешок. — Но думаю, это научило меня, что пришло время посмотреть правде в лицо. Потому что это единственный способ отпустить прошлое.

— Какой правде?

Натали покачала головой:

— Не спрашивай. Я еще не готова, ладно?

— Ладно. — Таннер нахмурился, но понял, что нет смысла давить. Он сократил расстояние между ними и взял ее ладони в свои. — Я горжусь тобой, Мышка.

На ее ресницах вновь появились слезы. Мгновение ему казалось, что она скажет что-то еще, но она лишь улыбнулась, сжала его руки и отпустила.

Таннер смотрел, как она идет обратно в дом, его сердце билось с перебоями. Что-то еще мучает ее, но он не может заставить ее говорить.

Отпустить прошлое.

Что ж, звучит хорошо.

Если бы он мог сделать то же самое.