Глава 21

Я не чувствовал своего тела, не чувствовала боли или сожаления. Я был простым сгустком думающей энергии, плывущей над миром. Я был всем и одновременно ничем. Я ощущал каждую частичку этого мира. Но можно ли это было назвать миром?

Представь себе бескрайние луга, покрытые зеленой травой и яркими цветами, чередующиеся с извилистыми реками и озерами, чистыми и прозрачными, словно зеркало отражающими небеса. Вдалеке виднеются горы, усыпанные снегом, над которыми возвышается ясное небо, усыпанное звездами в темное время суток, а в дневное время слепящее солнце освещает всю природу ярким светом. А по воздуху летают разноцветные птицы, напевая свои мелодии, а нетронутые соседние леса выглядят таинственно и загадочно, будто хранящие в себе множество тайн и секретов. В такой красивой и девственной природе душа находит умиротворение, а сердце наполняется неземной красотой и вдохновением.

Вот только, идиллия нарушалась запахом крови, серы и горящих дров. Мир медленно окрашивался в красный, деревья сбрасывали листья, оставаясь полностью голыми, а пение прекрасных птиц превращалось в ужасный рык. Горы на горизонте медленно покрывались огнём. Пламя поглощало всё, покрывая камень скал. Он двигался медленно, но неуловимо и я прекрасно понимал, что не смогу от него убежать.

На границе слуха я почувствовал страдальческие стоны и крики, пронизанные болью всего человечества. Огонь же всё приближался к реке. Где-то внутри самого страха, я почувствовал лучик надежды, просвечивающийся тускло, но ощутимо. Быть может, пламя отступит и исходящий от него всепоглощающий ужас закончится? Нет.

Огонь с лёгкостью прошёл реку, превратив каждую молекулу воды в чистейшую, булькающую серу. Она ужасно воняла, но я не чествовал этого. Страх поглощал меня всё сильнее. Я чувствовал невыносимый жар от огня и вонь смерти от реки из серы. Высокая зелёная трава, как только её касались языки пламени, превращались в целые поля из костей людей и животных.

Стена огня подошла ко мне вплотную, и я уже хотел умереть от его адского жара, но пламя лишь прошло сквозь меня, оставив лицезреть поднимающееся из-за гор солнце. Оно было неожиданно белым, контрастируя по сравнению с окружившим меня инфернальным пейзажем. Своей святой белизной оно поглощало меня, вырывая из адского мира.

- Вставай!

Сначала мне показалось, что на меня кричал ангел голосом Фабриса. Я чувствовал его вселенское спокойствие, обволакивающее меня со всех сторон.

Вот только ничего этого не было. Едва я успел открыть веки и тогда понял, что вокруг меня не поглощаемый адом мир, а обычный заснеженный лес. Я, укрытый шикарной шкурой медведя, лежал в санях, которые везли вперёд четверо крепких коней, ступающих своими мощными ногами по рыхлому снегу.

Ужасно хотелось пить. От этого сильнейшего желания я был готов влить в себя целую цистерну холодной колодезной воды, не смотря на и так окружающий меня холод. Пошарив рядом рукой, я почувствовал круглую фляжку и с силой вытянул прикрывающую горловину пробку. Даже не принюхиваясь, я приложился к горлу и сделал с десяток крупных глотков. По пищеводу потекла настоящая сурская амброзия – медовуха.

Утолив жажду, я наконец позволил себе осмотреться. Повертев головой, понял по громадной спине возницы, что везёт меня Сезар. Я помню, что выступил с армией на север, желая встретить войско Тация и ларингийского короля на удобных для меня позициях. Но где войска сейчас? Что случилось с армией?! Мы проиграли? Не может быть!

- Очнулся, наконец?

Сезар задал вопрос, даже не поворачиваясь ко мне лицом. Его спина так и оставалась недвижимой, а плечи лишь иногда двигались, управляя конями.

- Да. Где мы? Что случилось?

- Мы проиграли, Вадим. – полным печали голосом произнёс Сезар, - Тебя еле смогли вытащить из-под трупов. Армия разбита полностью, а мы отступаем. Чем быстрее мы отплывём обратно в Лагрику, тем больше у нас будет шансов выжить.

- Когда?! Как?!

Я резко поднялся в санях, сбросив с себя тяжёлую медвежью шкуру. На мне была привычная одежда и никаких следов ранений. Голова болела, но это было привычно после стольких по ней попаданий в боях. Единственно, что мне сейчас хотелось сделать, это просто понять ситуацию, а мигрень не была тому преградой.

Сезар повернулся ко мне. Лицо его полнилось нескрываемой грустью и моё сердце провалилось в пропасть. Я не помнил ни одного момента битвы и это меня сильно пугало. Со мной никогда не было таких провалов в памяти, что в этой жизни, что в прошлой, казавшейся столь же нереальной, сколь сказки братьев Гримм.

- Сезар, ты если шутишь, то лучше убей меня сразу здесь! Я не могу такого позора выдержать!

Плечи бородача стали быстро и мелко содрогаться, но он молчал. В первые мгновения я подумал, что этот несгибаемый человек рыдает, но через несколько мгновений раздался заливистый хохот. Громогласный смех был силён настолько, с веток стал кучками падать снег. Сезар погрузил меня в тотальное непонимание, отчего я полностью потерял последнюю ниточку ясности.

- Ты чего ржёшь, бородатый?!

Сезар еле смог успокоиться. Он ещё долго смеялся, просто вынуждая меня ждать, пока смех его пройдёт. В конце концов, он утёр громадной ладонью выступившие от веселья слёзы, после чего снял с косматой головы шикарную меховую шапку, сбив об колено налипший на неё снег.

- Ох, командир, не подумал бы, что ты такой доверчивый!

- Говори прямо, а не своими смешками! У меня сердце чуть из груди не выскочило, а ты хохочешь, зараза!

- А чего мне? Мне плакать от горя чтоль? Не было битвы ещё, Вадим. Мы только едем туда, а ты уже взъерошился так, будто на тебя целый рыцарский полк скачет! Надо было лицо твоё видеть.

Я наконец поднялся на ноги, накинул лежащую в санях шубу, после чего быстро перебрался на скамью извозчика, больше половины которой занимало огромное тело Сезара. По-дружески хлопнув его по плечу, я ещё раз приложился к фляге с медовухой.

- А чего мы одни-то едем? В войске всяко безопаснее двигаться было бы.

- Ты сам на этом настоял, командир! – удивился Сезар, - Ты сам вчера вина напился до состояния беспамятства, а потом заявил, что первые выехать должны. Правда, тебя переубедить наши бойцы смогли, что вперёд конники двинуться, а уж потом только мы. Ты ещё сам хотел один в санях ехать, но потом спать завалился, так что теперь мне коня вести приходится.

- Ну, что уж поделать? Я там никого не избил?

- Куда там? Ты как вина с медовухой напился, так и рухнул, где стоял. Даже за саблю ни разу не схватился, так что ты мухи обидеть не успел.

- Ладно, пусть так. Вард свои войска отправил?

- Конечно. Он сразу сказал, что его конница вместе с нашими ратниками вперёд двинутся.

Я поудобнее уселся на скамье, смотря за тем, как мерно идут нога в ногу запряженные в сани кони. Удивительно, но я испытывал сейчас какое-то умиротворение, подогреваемое булькающей в желудке медовухой. Даже шутка Сезара не казалось ныне столь злой и вызывала теперь только улыбку на устах. Впрочем, не смотря на окружающий нас лес, обитатели которого не выказывали к нам никакой агрессии, я всё же перегнулся через скамью и подтянул за ремень лежащий там карабин. Проверив снаряд внутри, я зажал его между колен, уперев приклад в пол облучка. Ездить с оружием таким образом меня приучил друг ещё из прошлой жизни. Он был заядлым игроком в страйкбол и удалось ему пару раз меня вывезти на крупные игры с техникой, а приучил сидеть таким образом в кузове грузовика.

- Да уж, глупость сморозил я. Надо было охраны больше с собой взять. Наткнёмся мы так не беду какую, а уж потом не отвертимся от боя.

- Да ладно тебе, командир! – отмахнулся Сезар свое громадной пятернёй, укрытой в меховую рукавицу, - Мы и не из таких передряг с тобой выбирались. Чего одна только засада серобожников в той таверне стоит!

Слова офицера нисколько меня не успокоили. Пусть бородач и был лихим рубакой, которого ещё нужно было бы отыскать, но нас всего двое. Притаись где-то в лесу группа бойцов, среди деревьев и сугробов, а накрыть нас залпом аркебуз сложно точно не будет. Поставить над засадной одного грамотного десятника и тогда изрешетят нас так, что дырок будет больше, чем в дуршлагах. Впрочем, не захотят ли меня пленить? Всё же, человек я не последний и выкупа за себя дать могу такого, что можно будет дом из золота воздвигнуть. Впрочем, даже не в золоте проблема заключена. Я командир и глава воинства. Как известно, если лишить войско командующего, то может посыпаться вообще вся организация и тогда начнётся тотальный раздрай на поле боя. Впрочем, офицеры у меня сильные и грамотные, так что подхватить командование сумеют. Если в полках, набранных из воинов Старого Света и моих учеников-лагриканцах, я вовсе не сомневался, то вот вассалы мои тогда могли бы и разбежаться. Хотя, толку им отступать прямо с поля боя просто нет. Они не смогут за короткое время отыскать корабли с командами, которые смогут их отправить обратно в Лагрику, а все суда необходимого класса были в моём полном распоряжении, а отплывут из Ларингии только после моего прямого приказа.

В один момент, когда я взглядом просто блуждал по открывающемуся нам пейзажу, я почувствовал неописуемую тревогу. Причину напавшей на меня тревожности быстро обнаружить я не смог, но из-за неё в облучок будто навтыкали длинных игл, не позволяя мне оставаться на месте. Я ерзал на мягкой обивке саней, собранных по сурскому обычаю, чувствуя, как тревога нарастает с каждой секундой.

- Коней, останови. – тихо приказал я сидящему рядом суру, удобнее перехватывая карабин в руках.

Сезар не стал спрашивать зачем мне это, видимо почувствовав мои ощущения. Я заметил, как он потянул из кобуры пистоль, активно выискивая взглядом маленьких глаз опасность в лесу. Я спрыгнул с облучка в мягкий снег, прижимая далеко не лёгкий карабин к плечу. Пройдя с десяток метров вперёд, я просто остановился, немного пригнувшись.

Наконец взгляд зацепился за причину моей тревожности. Куст в пятнадцати метрах от меня был слишком странным. Часть его веток была переломана так, будто через заросли прорывался как минимум медведь. Таких зверей в окрестностях не водилось, да и следов на укрытой снегом дороге не было ни одного.

Мозг прострелило чувство опасности. В следующее мгновение я упал на колено, прицелившись в лес. Это спасло меня. Из-за переломанного куста вывалился воин в белых одеждах, державший в руках тяжёлую аркебузу, фитиль которой был подпален и яркой точкой светился на фоне белых одежд воина.

Я выстрелил первым. Мой карабин был на пару порядков легче и вскинуть его не составляло никакого труда. Прижав приклад к плечу, я плавно нажал на спусковой крючок. Порох на полке мгновенно вспыхнул и карабин выстрелил. Из ствола вылетела струя плотного дыма, а за ней из ствола вылетела пуля. Свинцовый кругляш разрезал воздух и меньше, чем через секунду влетел в грудь воина. В последнее мгновение он выстрелил в ответ, но тут же от попадания он дёрнулся, из-за чего его выстрел пролетел мимо. Пуля ударила прямо его в грудь, и он стал опадать на снег, пока не его белой груди стало расплываться большое красное пятно.

Тут же до того мирный лес расцвёл канонадой выстрелов. Облачка от пороховых выстрелов расцветали тут и там, а в нашу сторону устремились десятки пуль. Они пробивали холодный воздух и влетали прямо в сани, выбивая из досок облака щепок. Часть пуль ударила в лошадей, что громогласно заржали от боли, а из тел вылетали крупные брызги крови. Они рванулись вперёд, утаскивая за собой сани и оставшихся запряжённый лошадей, которых обуял страх от множества выстрелов вокруг.

Меня за плечо схватил Сезар и поволок в сторону леса. Оставаться на дороге было просто нельзя, ведь в любой момент меня могло накрыть обстрелом множества засадников. Его сильная рука тащила меня по рыхлому снегу с такой лёгкостью, будто я был не весьма тяжёлым мужиком, а простой пушинкой.

- Что это за уроды?! – изумился Сезар, как только у нас получилось скрыться за толстыми стволами деревьев.

Я наконец смог подняться на ноги и побежал ещё сильнее в лес, надеясь убежать от засадников. Я пока не мог приложить ума, откуда они здесь умудрились появится, а потому далеко не сразу ответил Сезару.

- Церковники, чёрт бы их побрал. Только этим уродам под силу так спокойно устроить засаду. Да и ещё столько порохового оружия никто бы не смог собрать в одной месте. Там же больше десятка воинов, хотя я одного успел приложить.

- Похоже, что Вард предатель. Кто ещё мог знать, что мы сюда одни двинем?! - предположил Сезар, продолжая бежать по глубокому снегу вперёд, расчищая для меня дорогу будто бы он был бульдозером, - Говорил я тебе, что этот лысый урод далеко не так прост, как кажется. Он же не сможет забыть своих братьев-рыцарей просто так. Может он вообще всё это задумал, чтобы поймать тебя!

- Думаешь, что он целую войну начал, чтобы меня одного на фарш пустить? У него уже с десяток шансов был, чтобы убить меня, так что если и виноват кто-то из наших сторонников, то уж точно не сам Вард.

Закинув карабин за спину, я посмотрел назад и понял, что погоня за нами определённо началась. Позади нас слышались множественные голоса, которые обещали порвать меня на британский флаг, если смогут меня поймать за убийство какого-то Огюста.

- Нам бы сначала выбраться отсюда, а потом уже будем крота среди людей искать.

Сезар согласился со мной, и мы молча продолжили бежать. Нужно было экономить силы и не сбивать дыхание, ведь стоит нам на мгновение остановиться и тогда нас просто превратят в фарш.

С полчаса мы старались бежать сами не зная куда. Впереди был только бесконечный лес, а чем больше мы углубляемся в него, тем меньше наш шанс удачно выбраться отсюда. У нас не было проводников, а потому просто никто из нас не знал пути обратно. Вот только сражаться было уж очень опасно, ведь отряд церковников был многочисленнее, а потому и шансы на победу стремительно сокращались.

- Вадим, ты уверен, что мы убежать сможем?! – крикнул мне Сезар, который уже стал сдавать позиции и в его дыхании уже чётко ощущался хрип, - Я скоро лёгкие выплюну. Эти ублюдки не отстают!

Мы выбежали на поляну, которая посредине была прорезана замёрзшим ручьём. Противник не отставал и нужно было решать проблему здесь и сейчас, пока мы окончательно не заплутали в этом лесу. На другой стороне удобно лежал срубленный ствол, достаточно толстый, чтобы за ним можно было безопасно укрыться. Перемахнув через него, я несколько раз глубоко вдохнул, успокаивая рвущееся наружу сердце. От меня исходил густой пар и бок, не так уж и давно пронзённый кинжалом, ужасно болел. Адреналин всё ещё подгонял меня бежать, но было понятно, что ещё час такой тяжёлой погони и меня будет можно выносить вперёд ногами.

- Что делать будем, командир?! – рухнул рядом со мной Сезар, - Нас тут просто в клещи возьмут.

- Лежи тут. Пистоли снаряжены?

- Всегда так было.

- Вот, отстреливай любого, если они вздумают на поляну вывалится. Они на пару минут отстали от нас, так что есть у нас небольшая фора. Я сам пойду их обогну.

Бородач кивнул, и я сорвался с места, обходя поляну по часовой стрелке, на ходу стараясь перезарядить карабин. Руки тряслись от холода и бьющегося адреналина, из-за чего снарядить оружие оказалось сложнее. Смекнув, что мой манёвр могут обнаружить по следам, я сорвал ветку разлапистого куста и стал пятиться, затирая следы за собой. Удобно усевшись за одним из деревьев, я стал наблюдать, стараясь выровнять дыхание.

Церковники появились через пару минут. Как и ожидалось, они не стали вылазить на открытую поляну, где бы их с лёгкостью срезал Сезар, а потому укрылись за деревьями, что-то обсуждая на своём языке. Я видел их, но не спешил стрелять. Их был десяток, а начни я палить сейчас, то мог бы не только промахнуться, но и раскрыть собственную позицию.

Наконец, продумав свой план, церковники разделились на две группы и стали с обеих сторон огибать поляну. Шли они медленно, осторожно ступая по сугробам и стараясь как можно сильнее слиться с сугробами, хотя на фоне деревьев их было прекрасно видно. Они медленно приближались к моей позиции, а всё сильнее сжимал промороженными пальцами ложе карабина, отсчитывая метры до роковой встречи.

Минуло ещё несколько секунд непривычного затишья, и группа преследователей прошла мимо, открывая для меня свои спины. Похоже, старый фокус с веткой позволил мне обмануть их, а грамотных следопытов среди церковников не наблюдалось. Пять человек, каждый из которых не знал о моей позиции и полностью были сосредоточены на поваленном стволе, за которым продолжал укрываться бородач.

Я выстрелил, быстро вскинув карабин. Пуля идеально влетела прямо в середину спины одного из церковников, раздробив ему позвоночник. Пока он падал в снег, я уже выхватывал из кобур пистоли, целясь в следующих противников. Они успели обернуться, не понимая откуда их атаковали, ведь звуки скрадывали деревья. Сейчас мне уже была безразлична скрытность, и я вынырнул из-за порового облачка, сразу уходя в сторону. Туда, где я был несколько мгновений назад, сразу начали палить, но ни одна из пуль меня не задела.

Ещё четверо из возложенной на меня группы были живыми, и я видел, что они отбросили своё оружие, выхватывая из ножен клинки, устремляясь на меня. Первые двое, которые были особенно ретивыми, быстро получили от меня по пуле и рухнули в снег, но для оставшихся мне уже не хватало времени вытянуть пистоли из перевязи.

Дёрнув из ножен саблю, я рванулся вперёд, бросаясь на врагов в ответ. Первый попытался пронзить меня быстрым ударом концом своего меча, но я шагнул в сторону и опустил саблю на его вытянутую руку. Церковник увидел мой удар и попытался увернуться, но мой удар был значительно быстрее. Отрубленная кисть упала на снег, покрывая себя облаком пара от вытекающей горячей крови. Раненный заорал и опустился на колени, тогда как его оставшийся товарищ бросился на меня. Он был куда опытнее и бился нестандартным для братьев-рыцарей способом, используя одновременно меч и широким кинжал.

Он наносил удары быстро, заставив меня отступить от его собрата. Он встал, закрывая побратима своим телом и скалился, выигрывая тому время. Раненный церковник стал быстро подниматься на ноги, а его товарищ всё же бросился на меня, разрезая клинками воздух словно заведённый. Будь сейчас под ногами не рыхлый снег, а трава, то выжить было бы куда сложнее, но тут мне на руку сыграло пребывание в Сурии. Ларингийцы не привыкли к столь обильным осадкам, а потому монах бился не так уверено, увязая в снегу. Я отступил к большому дереву, аккуратно, но быстро двигаясь спиной, чувствуя под стопами толстые, выбивающиеся из-под земли корни. Церковник же просто хотел быстрее нарезать меня на стейки и не ощутил преграды под ногами, зацепившись за один из корней носком тёплого сапога. Он пошатнулся и остановился, стараясь сохранить равновесие, а я разорвал дистанцию, выхватывая пистоль. Как только пальцы обхватили резную рукоять, то судьба моего врага была разрешена. От выстрела его голова разлетелась кровавым фейерверком. Схватка на этом окончена не была, и я подбежал к раненному врагу, который активно ковылял прочь от места битвы, прижимая культю к телу. Вспоминая уроки Вирта, я снял перевязи на груди кинжал и с силой метнул его в удаляющуюся фигуру. Острие вонзилось прямо в основание черепа этого воина, и он пал в снег.

На остатках сил, я двинулся к Сезару, поскольку в горячке боя не слышал в той стороне звуков. Я боялся за жизнь своего товарища, но могучий воин уже расслабленно сидел на стволе поваленного дерева, очищая снегом лезвие своего топора от крови.

- Сосунки. – сплюнул бородач, явно имея в виду воинов Церкви, трупы которых валялись теперь вокруг поляны.

Загрузка...