Последний тамплиер

ГЛАВА 34

Еще с закрытыми глазами Тесс почувствовала запах гари. Открыв их, она увидела, что комната освещена мягким колеблющимся светом сотен свечей. Она лежала на чем-то вроде ковра — старый безворсовый килим. Она нащупала пальцами грубую вытертую ткань. Воспоминание о встрече с Биллом Венсом мгновенно вызвало холодный озноб. Но здесь его не было. Она была одна.

Она села, почувствовала головокружение, однако заставила себя подняться на непослушных ногах. Ощутила резкую боль в груди и в левом боку. Опустила глаза, ощупала себя, пытаясь вспомнить.

«Он в меня стрелял. Невозможно поверить, но он в меня выстрелил. Но я же не умерла?»

Она осмотрела одежду, ожидая увидеть пулевые отверстия и дивясь, что еще дышит. Не сразу заметила две отметинки: маленькие проколы с кружками чуть опаленной материи. Тогда в памяти постепенно всплыл облик Венса со странным пистолетом в руке. Она поняла, что Венс вовсе не собирался ее убивать, а стрелял из чего-то вроде шокера.

Последняя мысль ее не особенно утешила. В глазах еще мутилось, но, осмотревшись, Тесс поняла, что находится в подвале. Голые стены, цементный пол, низкий сводчатый потолок, подпертый неровными колоннами. Ни окон, ни дверей. Деревянная лесенка в углу уходила в темноту, куда не доходил свет свечей, стоявших в лужицах оплывшего воска.

Она понемногу начала понимать, что это не простой подвал. Кто-то здесь жил. У одной стены стояла раскладушка, рядом — приспособленный вместо тумбочки ящик. На нем грудой — книги и бумаги. Рядом чуть покосившийся за многолетнюю службу конторский стул. Стол тоже завален книгами и бумагой, а посреди стола, в окружении свечей, стоял шифратор из Метрополитен.

Даже в подсвеченной огоньками подвальной полутьме он сиял нездешним светом. Кажется, его еще почистили после музея.

Тесс обнаружила на столе свою сумочку, рядом лежал открытый бумажник, и она вдруг вспомнила про телефон. Кажется, он как раз звонил, когда она вырубилась. Она помнила, как нащупала его в сумочке, и да, точно, она нажала кнопку, ответила. Тесс шагнула к столу, но не успела протянуть руку — внезапный шум заставил ее обернуться. Звук донесся сверху, от лестницы: открылась и щелкнула, закрываясь, дверь. Послышались шаги, и в освещенном пространстве показалась пара ног. Мужских. На мужчине был длинный плащ.

Когда он появился, Тесс поспешно шагнула назад. Венс смотрел в ее сторону с теплой улыбкой, и ей вдруг пришло в голову, не приснился ли ей тот выстрел.

Он подошел, протянул большую пластиковую бутылку с водой.

— Извини, пожалуйста, Тесс, — заговорил он виновато, — но мне ничего другого не оставалось.

Отыскав среди книжных завалов стакан, он налил воды и подал ей. Порылся в карманах, выудил упаковку таблеток.

— Вот. Сильное обезболивающее. Прими и запей хорошенько водой. Поможет от головной боли.

Она нашла глазами надпись на упаковке. Пластинка была не вскрыта.

— Обычный волтарол. Ну же, бери. Тебе станет лучше.

Она помялась немного, но все же выщелкнула из пластинки таблетку и запила большим глотком воды. Стакан опустел. Венс налил новый, Тесс допила и его. Еще не совсем опомнившись, смотрела на Венса: его лицо расплывалось в неверном свете.

— Где мы? Что это за место?

В лице его отразились горечь и некоторое замешательство.

— Можно сказать, это мой дом.

— Дом? Но не живешь же ты здесь?

Он не ответил.

Тесс никак не могла понять, что происходит.

— Чего ты от меня хочешь?

Венс пристально взглянул на нее.

— Это ведь ты меня искала.

— Я надеялась, что ты поможешь мне кое в чем разобраться, — сердито огрызнулась она, — и никак не ожидала, что меня подстрелят и похитят.

— Успокойся, Тесс. Никто никого не похищал.

— Ах, вот как? Значит, я могу свободно уйти?

Венс задумчиво отвел взгляд. Потом снова повернулся к ней.

— Может, ты сама не захочешь уходить. Когда выслушаешь меня.

— Я скорее в аду осталась бы, хочешь верь, хочешь нет.

— Что ж, может, ты и права. — Он, казалось, был растерян, даже пристыжен. — Может быть, все не так просто.

Ярость в ней сменила осторожная мысль: «Что ты делаешь? Не противоречь ему. Не видишь разве, что он не в себе? Он невменяем. Готов рубить людям головы. Сохраняй спокойствие». Она не знала, куда девать глаза, что сказать. Снова взглянув на шифратор, заметила в стене за столом отверстие. Маленький, квадратный люк. В ней шевельнулась надежда и тут же погасла. Вряд ли он не запер двери. Может, он и не в себе, но не дурак.

Шифратор упорно притягивал ее взгляд. Все это из-за него. Она должна узнать. Усилием воли заставив себя успокоиться, она спросила:

— Он остался от тамплиеров, да?

— Да… И подумать только, я не раз бывал в библиотеке Ватикана, совсем рядом. Он, должно быть, пылился там в каком-то запаснике. Не думаю, чтобы они сознавали, чем владеют.

— Неужели он до сих пор работает?

— Нуждался в чистке и смазке, но… да, работает. Превосходно. Тамплиеры знали свое дело.

Тесс рассматривала устройство. Рядом на столе валялось множество листков. Старинные документы или странички манускрипта. Она оглянулась на Венса и увидела, что тот наблюдает за ней. Кажется, он наслаждался ее недоумением.

— Зачем ты это сделал? — спросила она. — Зачем он так тебе понадобился?

— Все это началось во Франции несколько лет назад. — Он бросил мечтательный взгляд на разбросанные по столу документы, мысли его блуждали. — Вскоре после смерти Марты и Энни, — мрачно продолжал он. — Я ушел из университета, я был в смятении… в ярости. Хотелось забраться куда-нибудь подальше. Меня занесло на юг Франции, в Лангедок. Мы с Мартой бывали там раньше. Красивые места. Можешь себе представить, каково было вернуться. Исторические места, хотя история довольно кровавая… В общем, я оказался там и наткнулся на клочок истории, от которого не мог избавиться. Дело было несколько столетий назад. Одного молодого монаха вызвали к умирающему старику исповедать и причастить. Говорили, что тот старик — последний из уцелевших тамплиеров. Монах явился, хотя тот человек не принадлежал к его пастве и не звал, сначала даже отказывался его видеть. Наконец он смягчился, и монах пробыл с ним долгое время, а когда вышел, был совсем белым. Не просто бледным — он поседел от ужаса. Говорят, что с того дня он перестал улыбаться. А много лет спустя, перед смертью, он рассказал. Оказывается, тамплиер поведал ему свою историю и показал бумаги. Что-то, что поразило его на всю жизнь. Ну вот. Эта история меня преследовала. Никак не избавиться было от образа монаха, поседевшего оттого, что провел несколько минут с умирающим стариком. Узнать, что это был за манускрипт и где он теперь, стало для меня…

«Манией», — подумала Тесс.

— Чем-то вроде миссии. — Венс светло улыбнулся, видимо, вспоминая библиотеки далеких монастырей. — Не упомню, сколько пыльных архивов я перерыл: в музеях, церквах, монастырях по всей Франции. Забрался даже за Пиренеи, в Северную Испанию.

Он помолчал, опустив ладонь на лежавшие у шифратора листы.

— И наконец кое-что нашел в замке тамплиеров.

«В замке с надписью над воротами…» В голове у Тесс было легко и пусто. Она вспомнила услышанные от него латинские слова, латинскую цитату, вырезанную, по словам Клива, на портале замка де Бланшфор, и снова бросила взгляд на бумаги. Видно, что это были очень древние рукописные документы.

— Ты нашел ту рукопись? — спросила она, с удивлением ощутив в себе отзвук того восторга, который наверняка испытал Венс. И в мгновенном озарении догадалась: — Она была зашифрована? Вот зачем тебе понадобился шифратор!

Он медленно кивнул, подтверждая ее догадку.

— Да. Это было невыносимо. Столько лет держать в руках нечто столь важное — я знал, что документ тот самый, — и не уметь прочитать. Простая подстановка не работала, как и метод перестановки, да я и сам понимал, что они использовали более сложные шифры. Я находил туманные ссылки на шифровальные машины тамплиеров, но самих устройств нигде не обнаружил. Дело казалось безнадежным. Все их имущество погибло при разгроме ордена, в 1307 году. И тут рука судьбы преподносит мне сокровище из чрева Ватикана, где оно валялось все эти годы, давным-давно спрятанное и забытое.

— И теперь ты сможешь прочитать…

Он похлопал по листкам:

— Как утреннюю газету.

Тесс смотрела на документы. Она упрекала себя, но безумное волнение не унималось, сколько ни напоминай себе о погубленных жизнях, о том, что этот человек, вероятно, болен и, судя по недавним событиям, безусловно опасен. Открытие, сделанное им, — открытие, о каком она и мечтать не смела, — утоплено в потоках невинной крови, и она не смеет об этом забывать. И за его рассказом ей упорно мерещилось что-то темное и пугающее.

Она всмотрелась в лицо Венса, снова ушедшего в себя.

— Что ты надеешься найти?

— Нечто, потерянное слишком давно. — Он прищурился, глаза ярко блестели. — То, что исправит мир.

«То, ради чего стоит убивать», — мысленно добавила она, но вслух сказать не решилась. Зато она вспомнила его предположение, что основатель ордена тамплиеров был катаром. И Венс сказал, что нашел письмо в Лангедоке — откуда, по его предположению, так рассердившему французского историка, происходил род Гуго де Пайена. Она хотела спросить, но ее прервал скрежет, раздавшийся наверху, — словно проскребли кирпичом по каменному полу. Венс рывком вскочил на ноги.

— Жди здесь, — приказал он.

Она подняла глаза, отыскивая источник звука.

— Что это?

— Подожди, — повторил он, быстро двигаясь по комнате.

Вытащил из стола шокер, который испробовал на ней, передумал, отбросил. Порылся на столе, извлек из-под бумаг обычный пистолет и, неумело заряжая его, бросился к лесенке.

Когда его ноги скрылись из вида, она услышала металлический щелчок: дверь открылась и закрылась за ним. Замок защелкнулся.