Позывной "Князь"

Глава 20

Домой я возвращался в приподнятом настроении. Все складывалось как нельзя лучше. Все эти навалившиеся проблемы уже достаточно потрепали мне нервы, и пора бы им закончится.

Но чует мое сердце, что это далеко не конец.

Из мыслей не уходили слова Комова про императора. Все это было как-то расплывчато, туманно и слишком неопределенно. И зацепиться же не за что!

Думаю, у меня еще представиться возможность все разузнать. Гласс меня так просто не отпустит. А если вспомнить, что говорил Лерчик про магов, то барон постарается использовать мои способности по полной программе. И для этого ему придется открыть мне хотя бы часть информации.

Буду решать проблемы по мере поступления сведений.

Едва я переступил порог, Илья Сергеевич проскрипел послание от матушки, что ждала меня в малой гостиной.

Когда я вошел, она тут же отложила шитье и поднялась мне навстречу. Выражение лица у нее было крайне загадочное. И ласковая улыбка не дала меня обмануть. Что-то Софья Владимировна задумала…

— Володя, ты уже давно избегаешь меня, — сверкнула она глазами. — Но сегодня у тебя просто нет шансов! Мы должны обсудить один очень и очень важный вопрос.

— Я даже представить не могу, о чем ты хочешь со мной поговорить, — осторожно сказал я.

— Но как же! — всплеснула она руками. — Мы же тысячу раз собирались обсудить на эту тему! Выбор невесты!

Мне захотелось выругаться. Этого только мне не хватало!

— Вот не делай такое лицо, дорогой!

— Какое? — скривился я.

— Страдальческое! Я же не на каторгу тебя отправляю! Всего лишь список, несколько встреч. Тебе обязательно кто-нибудь понравится.

Она подошла и взяла меня за руки. Меня сразу же окатило волной нежности. В груди стало теплее просто от одного прикосновения. Как же сильно Владимир любит ее!

— Ты из меня веревки вьешь. — рассмеялся я. — Но список, что ты мне давала, я, к сожалению, потерял.

Не говорить же ей, что Владимир уже прошелся по именам невест и оставил возле них обидные комментарии.

— Конечно, потерял. Все пять штук, что я ежедневно оставляла у тебя на столе, — она погрозила мне пальцем. — И да, я в курсе того, что ты думаешь о каждой.

Я невинно захлопал глазами.

— Не понимаю, о чем ты говоришь! — покачал я головой, понимая, что придется все же ее выслушать. — Ну, хорошо, ты меня поймала. Давай сейчас сядем и все подробно обсудим.

— Давно бы так, — цокнула она и вытащила из кармана сложенный листок бумаги. — Вот, тут всего семь имен. Все барышни приличные, из богатых семей и даже очень миленькие. Я попросила всех прислать свои маленькие портреты.

Из того же кармана появилась стопка карточек.

Я глянул на них и мысленно схватился за голову — карандашные наброски выглядели как работа начинающих художников, что пытались нарисовать одну и ту же модель. Все девушки были чем-то неуловимо похожи друг на друга. Только прически разные! Спасали только различия в цвете волос и цветные штрихи на зрачках.

Я поднял недоверчивый взгляд на матушку.

— И как я должен выбрать?

— Вечно ты придираешься. Отнесись к этому серьезно! Давай, садись, я расскажу тебе о каждой.

Она присела на диван и похлопала ладонью рядом, я с содроганием сел, ожидая длинного и скучного монолога о достоинствах каждой девушки. Однако Софья Владимировна смогла меня удивить.

Сначала она давала краткую характеристику их внешности — примерный рост, цвет волос, отличительные черты, затем переходила к их манерам, не стесняясь шутить про их поведение на приемах и слухах, полученных от многочисленных подружек. И в самом конце упоминала положение их семьи в обществе, и чем занимались их отцы.

Словом, я получил самые полные сведения о претендентах. Матушка отлично знала Владимира и понимала, чем можно привлечь его — мое! — внимание.

Особенно меня заинтересовали три, среди которых оказалась Эльза Мамаева. Если я не ошибаюсь, это была «Расчетливая стерва». Она оказалась светловолосой, с зелеными глазами. Отличалась дерзким поведением и часто поступала вразрез с принятыми правилами этикета, но при этом делала это очень изящно.

Очень похоже на то, о чем я читал в службе правопорядка. С той лишь разницей, что шалости Эльзы были чисто девчачьи и по моему даже забавные. То на осенний бал придет в летних цветах, то юбка у нее на пол-ладони короче, чем следует.

Не могу сказать, что эмоции от этого имени у меня и Владимира совпадали. Скорее уж, они были совершенно противоположные. Эльза оставила после себя неприятный осадок. Знать бы еще почему? Отказала, что ли? Или потребовала дорогих подарков?

Так или иначе, эта зеленоглазая блондинка меня зацепила.

А вот имен Полины Голубевой и Натальи Бушман я раньше не встречал. Да и никаких чувств они не вызывали. Это и стало причиной моего интереса.

Обе шатенки, невысокие, имели безупречную репутацию. Матушка толком не смогла про них рассказать. Домашнее обучение, извечное рукоделие и любовь к лошадям. Только вот Голубев занимался стеклом, а Бушман — удобрениями. И то, и то мне бы пригодилось, как соберусь расширять винодельню.

Увидев, что я отложил три портрета, матушка почуяла добычу и насела на меня всерьез. В ход пошли мягкие уговоры. Потом настойчивые просьбы. Следом посыпались типично родительские упреки о долге перед семьей и обществом.

В ответ на это я сразу ощутил глухое раздражение. Идея выбора по схематичным портретам да размеру состояния их родителей уже не казалась мне стоящей. Как по каталогу выбираю!

Но матушка так увлеклась, что не обратила внимания, как я медленно, но верно закипаю.

Последней каплей стало ее замечание про внуков.

К щекам прилила кровь. С трудом сдерживаясь, я сцепил зубы и поднял взгляд на матушку. Она осеклась, сверкнула глазами и начала торопливо собирать карточки.

— Вернемся к этому вопросу позже, — поджав губы, сказала она и, шурша юбками, поднялась с дивана.

Мне тут же стало стыдно перед ней. Бушевавшие во мне эмоции не дали открыть рот, чтобы смягчить ситуацию.

Но в дверях матушка обернулась и окончательно разозлила меня:

— Тебе все равно придется выбрать. Хочешь ты того или нет. В крайнем случае я наугад ткну в портрет, и кто попадется, та и станет твоей женой.

Пытаясь хоть немного успокоиться, я решил отправиться к себе. Вдруг там я найду Лерчика с неизменным кувшином?

Но Субботина там не оказалось.

Вместо него, в моем любимом кресле возле окна сидел недовольный отец. Родители что, сговорились, что ли?

— Мне опять прислали какие-то документы на подпись, — проворчал он. — Ты же обещал во всем разобраться!

— А что именно прислали?

— Откуда я знаю⁈ Я не открывал их.

— Давай, я посмотрю, — стараясь сдерживать нарастающий гнев, сказал я.

— Так они в кабинете. Вместе с другими письмами. Я тебе секретарь, что ли, таскать почту?

Глубоко вздохнув, я сел на диван и вытянул ноги. Нужно чем-то занять отца. Каким-то очень важным делом.

— Я все хотел спросить, — задумчиво начал я, — а почему часть комнат закрыта?

— А чего их открывать? — дернул плечами отец. — Чтобы сквозняки по всему дому гуляли? У меня, знаешь ли, здоровье уже не то!

— Может, тогда ремонт сделать? Зашпаклевать дыры, хотя бы. Зима не за горами.

— Ремонт⁈ — вскинулся он. — Откуда я тебе деньги на ремонт найду? Винодельня почти разрушена! Запасов почти не осталось!

— Как это, запасов почти не осталось?

Отец побледнел, осознавая, что сказал лишнего.

— И куда все ушло? — продолжал спрашивать я.

— Не твое дело. Нужно было и ушло, — он отвернулся и уставился в окно.

— А если я возьму на себя оплату ремонта, ты им займешься?

Иван Станиславович ответил не сразу, но я видел, как напряглась его спина.

— Ты мне предлагаешь, — он повернулся ко мне, и в его глазах плескался гнев, — чтобы я, потомок самого Эгермана, занимался низкопробной работой⁈

Сияющие сферы, нет, они сегодня точно сговорились довести меня до белого каления!

— Нет! Я предлагаю тебе взять под управление бригаду ремонтников! Составите план работ, обозначишь им сроки. Деньги я дам.

Лицо отца перекосилось. Кажется, я зря сказал про деньги.

— Ты что, думаешь, я приму от тебя подачку⁈ Да за кого ты меня принимаешь⁈

Он подскочил, закружил по комнате. Я провожал взглядом его суетливую походку. Даже не нужно читать его мысли, чтобы понять — отца разрывало от желания начать ремонт, но гордость не позволяла на это быстро согласится.

Я терпеливо ждал, пока он примет решение, а там я уже успокоюсь.

И где же Лерчик, когда он мне так нужен?

Через минут пятнадцать отцу все же надоело нарезать круги по комнате, и он остановился.

— Заделать дыры, конечно, нужно, — потянул он. — Но смету будешь составлять ты! И разговаривать с рабочими! И все остальное тоже.

— А что будешь делать ты?

— Отдыхать! Я уже не в том возрасте, чтобы бегать за строителями. Должны же быть для этого специально обученные люди.

— Хорошо. Только покажи мне хотя бы, что нужно сделать в первую очередь.

— Так, все надо делать!

Он начал перечислять и загибать пальцы. Оказалось, что дыры в закрытых комнатах — это совершенно пустяковая беда. В правом крыле замка прохудилась крыша, забился водосток, три камина нельзя использовать, так как нужно чистить дымоходы, а еще подлатать лестницы, осушить один подвал…

Список был бесконечным!

Я уже и не рад был, что заговорил об этом.

Отец все не умолкал, вспоминая новые и новые проблемы, а порой, как мне казалось, выдумывая их. Зачем ему, к примеру, новое окно в кабинете⁈

Да уж, иметь замок, получается очень накладно. То, что мне сейчас говорил отец, больше походило на полноценную перестройку, чем простой ремонт.

Ладно, будем действовать постепенно. Пошлю весточку Кармину, думаю, у него есть хорошая бригада, чтобы начать что-то делать уже завтра.

— Отец, — тихо позвал я, привлекая его внимания, — хорошо. Я сам этим займусь.

— … еще нужно витраж заказать… — он все продолжал перечислять. — Что? Сам? С этого и нужно было начинать! А то, понимаешь, решил все на старенького отца все сбросить!

Он обвел комнату торжествующим взглядом и удалился с гордо поднятой головой.

Мне оставалось лишь задумчиво смотреть ему вслед и подсчитывать в уме, сколько я еще раз должен выполнить задания Гласса, чтобы привести тут все в порядок.

И подведенный итог меня не обрадовал.

Следующие три дня я попал в настоящий марафон, уверенно сводящий меня с ума.

Мое присутствие требовалось абсолютно везде. То на винодельню пробрался Куракин, и пришлось самолично его скрутить и вызвать служителей порядка. То Сергей с Никитой Александровичем притаскивали очередной план модернизации производства, который мне нужно было обязательно посмотреть. То приезжал Зуров с промежуточными итогами битвы с захватчиками…

И ко всему этого прибавлялся контроль ремонта в замке. Строители уже успели обновить стены в некоторых комнатах и переходили к кровле.

Но их работа осложнялась активностью отца.

Он вроде не собирался же участвовать в этом, а в итоге я постоянно находил его рядом с прорабом.

Иван Станиславович умудрялся перекраивать все мои списки и схемы, ежечасно добавляя туда что-нибудь новое.

Так, однажды, я едва успел остановить переделку оранжереи, о существовании которой даже не подозревал!

Мои настойчивые просьбы и угрозы спасали самое длительное на полдня, но потом я снова находил отца возле бригады. Подобно какому-то древнему оратору, он забирался на кучу досок и, активно жестикулируя, рассказывал работягам о важности их работы в замке самого Эгермана. Думаю, он старался поднять их моральный дух, но по факту больше развлекал их незапланированными перерывами.

А я же был вымотан до предела.

Засыпал, едва касаясь подушки, ел на ходу, путал день с ночью. Меня с трудом хватало, чтобы от усталости не рычать на домашних! Иногда я просто садился в кресло и смотрел в одну точку, пока кто-нибудь не выдергивал меня из этого транса.

И все начиналось заново.

В один из дней, когда раздражение радостно подмигнуло мне в зеркале левым веком, я понял, что нужно сделать перерыв.

Пока бегал по замку, я нашел просторный зал, который раньше использовали для тренировок. Грязный, заброшенный, набитый хламом.

Расчистив себе небольшой пятачок, я взял шпагу и сделал несколько пробных выпадов. Память Владимира сразу ожила, и тело послушно выполнило несколько комбинаций.

Воспрянув духом, мне пришло в голову добавить к движениям клинка работу с магией.

Разогнавшись до предела, я сконцентрировался и, как мне показалось, послал волну замедления.

Минус был в том, что в пустом зале без напарника нельзя было понять, получилось применить способность или нет. Мою силу нельзя же так просто увидеть!

Но я все равно продолжал. В голове постепенно складывалась картинка боя — выпад, взмах, волна магии. Она должна проходить через лезвие и разить врага наповал. И неважно, что я применил бы — замедление или ускорение.

Вдруг совсем рядом послышался гулкий стук кувалдой о камень.

Сцепив зубы, я постарался отрешиться от этого звука и продолжить тренировку. Но тихий шепот в голове постоянно задавал вопросы: а что они там делают? Не ломают ли стену? Или новое окно выбивают?

Хватило меня еще на полчаса, а потом я сдался и побрел проверять рабочих. Вот, не приведи сияющие сферы, мне попадется на пути отец с очередным грандиозным планом строительства! Всю душу из него вытрясу!

Но в коридорах никого не было. Только назойливый стук. Я даже примерно не мог понять, откуда он идет!

То ли сверху, то ли снизу, то ли вообще, из соседнего помещения.

Окончательно рассвирепев, я вернулся в тренировочный зал и снова постарался начать делать комбинации ударов шпагой, чередуя их с атакой магией.

Взмах — стук сердца — грохот кувалды.

— Да что же можно так долго ломать⁈ — в сердцах крикнул я в пустоту.

И словно в ответ на мои слова, потолок над головой вздрогнул. Меня тут же накрыло облаком пыли, смешанной с известью и мелким щебнем.

Несколько секунд я ошарашенно смотрел вверх. Это я, что ли, сделал? Своей магией?

Но раздался новый удар, и между плотно подогнанными камнями пробежала трещина.

Рабочие! Да что б их!

Отпрыгнув к самой стене, я с ужасом наблюдал, как потолок начал ходить ходуном, и на пол посыпались первые булыжники.

Да что же там происходит⁈ Да и где это «там»? На чердаке⁈

Я хотел прорваться к выходу, но уже не успевал. Слишком опасно было.

Наконец, удары прекратились.

Не успел перевести дух, как кладка вздрогнула снова, и вниз полетела лавина камней. Кажется, я даже слышал чей-то крик!

Отбросив шпагу, я мгновенно сосредоточился и запустил магию замедления. Нужно было успеть, пока меня и строителя не погребло под завалами.

Время сейчас работало против меня.

По венам пробежалось жаркое пламя, шарик силы в груди взорвался, и мир перед глазами вспыхнул яркими красками.

Резко выбросив вперед руки, я от всей души пожелал затормозить это безумие. Из ладоней вылетела горячая волна, накрыв легким маревом падающие камни.

И вслед за этим наступила вязкая тишина.

Сначала я подумал, что оглох. Но потом обратил внимание, что даже пыльное облако застыло, блеснув крошечными песчинками.

Не сбрасывая концентрацию, я постарался разглядеть что-то внутри этой странной картинки.

Тщетно.

Руки предательски задрожали и безвольно упали. Но ничего не изменилось. Никаких звуков, падения камней — только завеса тумана.

Тряхнув головой, я собрался с силами, прикрыл глаза ладонью и сделал маленький шаг вперед.

Кожу неприятно царапало мелким крошевом, но я не обращал на это внимание. Потому что перед моими глазами развернулась поистине фантастическая сцена.

Святые наместники! Кажется, я заморозил время!