Позывной "Князь"

Глава 23

— Кто вы такой? — громко спросил сидящий в кресле незнакомец.

Он походил на борова, которого запихнули в дорогой костюм, который едва не лопался на объемном брюхе. Еще и плохо заживший шрам на лице, от края губы до уха, дополнял картину.

Остальные двое на вид типичные бандиты: гадкие улыбки, отсутствующие зубы и тяжелые кулаки. Силы много, мозгов мало. С ними будет не трудно справиться.

Лерчик, увидев меня воспрял духом, но старался этого не показывать, косясь на застывших по бокам охранников. Один даже положил Субботину руку на плечо, всем своим видом показывая, что это его добыча. Я, глядя на это, криво усмехнулся и обвел помещение ленивым взглядом.

Обычный заброшенный дом. Дыры в полу, сломанные балки, торчащие как ребра в крыше. Из мебели только колченогий стул, на котором сидел мой друг и роскошное кресло под толстяком. И откуда они только приволокли этот шедевр мебельного искусства? Из музея что ли?

Наконец, я обратил внимание на главаря.

— Я друг этого молодого человека, — я кивнул на Лерчика. — А вы?

— А я тоже его друг, — усмехнулся боров.

— Раз мы такие добрые друзья, то я хотел бы знать, что тут происходит.

— Обычные разговоры, — хохотнул незнакомец. — Видите ли, Валерий Игнатьевич задолжал мне кое-что. И сейчас нам совершенно необходимо решить этот вопрос. Не так ли, Валерий Игнатьевич?

Лерчик сверкнул глазами, но промолчал.

— И что же он должен? Деньги? — спросил я, не сводя взгляда с избитого лица лучшего друга.

— Мне думается, что это совсем не ваше дело! — он зыркнул на помощников. — Взять его!

Бандиты дружно ухмыльнулись и, вытащив из-за пояса ножи, пошли на меня.

О, я только этого и ждал!

Вдох-выдох. Кровь закипает от адреналиновой волны.

Вдох.

Время послушно замедляет свой ход.

Шаг навстречу первому. Хлесткий удар, хруст лучевой кости, тягучий вскрик. Подшаг в сторону второго. Основанием ладони в лоб. Короткая серия жестких тычков в корпус.

Выдох.

Вдох.

Носок ботинка аккуратно целует височную кость падающего противника.

Одно тело скорчилось на полу. Второе сложилось у стены. Никаких признаков жизни.

Выдох.

Время возвращается к привычному течению.

— Кто следующий? — не запыхавшись, спросил я. — Или это все ваши аргументы?

От звуков моего голоса в помещении словно стало холоднее.

— Да кто вы такой⁈ — боров заметно побледнел и вжался в спинку кресла. — Что вам от меня нужно⁈

От испуга он даже перешел на вы.

— Здесь я задаю вопросы, — я сделал шаг к нему. — Назовите хоть одну причину, по которой я не должен вас убить прямо сейчас. Как минимум за покушение на жизнь великого князя?

— Что⁈ Князя⁈ — выдохнул он. — В-ваше в-высочество! Помилуйте! Вышло нелепое недоразумение! Я же не знал!

— И, не разобравшись, решили меня убить? Хитро, — я обернулся к Лерчику. — Идти можешь?

Он кивнул, но в следующую секунду глаза его округлились.

— Берегись! — прохрипел он.

На чистом адреналине от его крика я запустил вокруг себя замедление.

Вовремя.

Боров не придумал ничего лучше, как пырнуть меня ножом исподтишка. Что ж, ему же хуже.

Пока его рука с коротким клинком только поднималась, я успел выбить оружие из толстых пальцев и коротко ударить в холеное лицо.

Спустя лишь одно мгновение кресло с треском опрокинулось. Боров вскрикнул, но не вывалился, плотно застряв между резными подлокотниками.

На его вопль в дверях появился Никита Александрович. Он глянул на борова и вдруг расхохотался.

— Андрей Викторович! Какая встреча! — он встал над ним и занес ногу, словно хотел ударить, и вдруг обернулся ко мне. — Ваше высочество, не могли бы вы мне разрешить пнуть этого мерзавца один разочек? Я буду очень аккуратен! Честно слово!

Я ни на секунду не поверил его невинному взгляду и покачал головой. Еще не время. А затем принялся развязывать Лерчика. Тот совсем был плох: разбитый нос, синяк на скуле, ссадина на лбу.

Красавчик прям.

Криво улыбнувшись, насколько позволили треснувшие губы, Субботин попробовал подняться. Но ноги не выдержали, и он с коротким стоном упал мне на руки.

Внутри меня снова разгорелся пожар злости.

— Никита Александрович, так вы знаете этого человека? — спросил я, поддерживая Лерчика.

— Да все его знают. И многие мечтают повторить ваш подвиг.

— И кто же он?

— Местный предприниматель. Любит нечестные сделки, шантаж, подкуп должностных лиц, — он повернулся к Субботину. — Прошу простить мое любопытство, Валерий Игнатьевич, вы-то как с ним пересеклись?

— Дела давно минувших дней, — еле разлепив губы, ответил он. — Я вышел на него, когда занимался мятежом в городе где-то год назад. Оказалось, что это его рук дело. Бегал за ним все это время, да никак не поймать было. Скользкий он, как змеюка подколодная. А тут он сам объявился. Решил вершить самосуд. А оно, видишь, как обернулось.

Его лицо исказила злобная улыбка.

— Владимир Иванович, что прикажете с ним делать? — Никита Александрович обошел притихшего борова по кругу.

— А какое наказание за нападение на великого князя? — спросил я.

— Смерть!

Я передал Лерчика Никите Александровичу, а сам подошел к Андрею Викторовичу и легко вытряхнул его из кресла, поставив на колени.

— Властью, данной мне дворянским титулом, — холодно проговорил я, — приговариваю вас к смерти.

— Помилуйте! — тонко заголосил боров. — Я все понял! Не убивайте!

— Еще скажите, что больше так не будете.

— Не буду! Честное слово!

— Валерий Игнатьевич, — я обернулся к другу, — вы получили всю необходимую информацию от Андрея Викторовича?

— Да, — кивнул Субботин. — Он, как истинный злодей, поведал мне практически все.

— Я могу еще рассказать! Много-много сведений дам! Только пощадите!

Боров позорно разрыдался и упал мне в ноги, пытаясь ухватить меня за сапог. Брезгливо пнув его, я бросил вопросительный взгляд на Лерчика, он в ответ едва заметно качнул головой.

— Хорошо. Да будет так, — я встряхнул борова.

А затем свернул ему шею.

Раздался мерзкий хруст, и тело грузно осело на пол.

— Уходим, — коротко скомандовал я.

Мы подхватили Лерчика под руки и вывели на улицу. Никита Александрович сразу же бросился за лошадьми. Благодаря умершему предпринимателю, у нас их теперь целых три. Осталось только убедиться, что Субботин в состоянии сидеть в седле. Да и раны его нужно осмотреть внимательнее.

Лучше бы, конечно, этим занялся Окунев, с его-то опытом работы. Но я решил снова прибегнуть к магии.

Мысленно сжал светящийся шарик, я аккуратно ускорил процессы заживления в теле друга. Над ссадинами появилось едва заметное марево.

Он недоуменно на меня посмотрел, осторожно вдохнул полной грудью и потом благодарно кивнул.

Целиком излечивать я его не собирался, мало ли где кость сместилась.

Через пару минут вернулся управляющий. Вдвоем мы забросили Лерчика на лошадь, и, убедившись, что он не свалится в самый неподходящий момент, запрыгнули на своих скакунов и отправились в замок.

Дорога обратно заняла намного больше времени. Я постоянно следил за состоянием друга и был готов в любой подхватить его.

Но мои мысли занимало совсем другое — полчаса назад я убил троих. Да, это не первое мое убийство. Но там, в прошлой жизни, видеть смерть через окуляр прицела — нечто иное, чем лишать жизни своими руками.

Однако во мне не было отвращения или затаенной радости.

Но в тот момент, когда первый противник рухнул на пол, во мне что-то изменилось. Кажется, именно после этого я окончательно поверил в то, что меня закинуло в другой мир.

С магией. Жизнью и смертью.

Это откровение поразило меня до глубины души. Я слепо смотрел на дорогу и не мог думать ни о чем другом. Пока мое внимание не привлек Никита Александрович.

Он предложил отвести Лерчика к нему домой. И ближе, медикаментов больше, и он сможет наблюдать за выздоровлением спасенного пару дней.

Я, не раздумывая, согласился.

Разместив Лерчика в гостевой спальне и оказав ему первую помощь, Никита Александрович, наконец, оставил нас наедине.

— Ну, рассказывай, во что ты вляпался, — спросил я, устраиваясь в кресле напротив.

— Давай я начну со слов благодарности? — попытался улыбнуться Лерчик и сразу же скривился от боли. — Князь! Если бы не ты…

— Давай к делу, а? — перебил я его. — Кто он такой и что ему было от тебя надо.

— Как я уже сказал, он был замешан в мятеже, устроенном год назад. Точнее, под предлогом народного волнения, он начал сбывать продовольствие по завышенным ценам. Я с товарищами прикрыл эту лавочку, но никак не мог вычислить их главаря. И самое обидное, что подозрения о непосредственном участии этого Андрея Викторовича Жданова у меня были, но как это было доказать? Как я говорил — скользкий тип.

— И что было дальше? Почему он решил разукрасить тебе физиономию только сейчас?

— Так, мы нашли человека, который был готов все рассказать. Мы его спрятали пару месяцев назад. Почти три недели допрашивали. Это не осталось без внимания Жданова. Еще бы! Это же его личный бухгалтер! Ну и плюс еще и личная месть. Он мне в красках описывал все, что он сделает с ним и со мной, как он его вычислил, как рад, что меня поймал…

— А почему мне не рассказал еще в прошлый раз, когда тебя в подворотне били?

— Так, я и не подумал, что это мне послание, а не тебе! Спрашивали же про друга. Кто бы знал, что эти придурки ошиблись. Так или иначе, ты не только меня спас, замечу, что два раза! Но и закрыл дело о мятеже. Завтра же отчитаюсь руководству, — взгляд Лерчика мечтательно затуманился. — Может, еще и награду дадут.

— То есть, ты хочешь сказать, что напишешь рапорт о том, что я убил троих человек? — на всякий случай уточнил я, криво улыбаясь.

— Что? Нет, конечно, — Лерчик почесал нос. — Тогда нужно подождать, когда найдут тела. Совершенно случайно.

— А как ты объяснишь тогда их смерть?

— Допустим, — азартно блеснули глаза Субботина, — те двое здоровяков решили расправиться со своим нанимателем. А он им не заплатил или еще что-нибудь придумаю. А потом они сами передрались. Убились друг об друга, так сказать. Такое иногда бывает, я слышал.

Он замолчал, прислушиваясь к чему-то, а потом невинно на меня посмотрел и выдал:

— Князь, так ты принес мне выпить?

Я обалдело на него посмотрел, а потом расхохотался. Через мгновение ко мне присоединился кашляющий смех друга.

А еще я был отдельно благодарен ему за то, что он не задавал мне вопросов про магию. Идеальный друг.

Дождавшись, пока Лерчик уснет под действием лекарств, и отправился в замок. Очень уж хотелось привести себя в порядок!

После ситуации на винодельне, когда меня приняли за простого работягу, я твердо решил внимательнее относиться к своему внешнему виду и манерам. А то не аристократ получается какой-то, а неизвестно кто.

А это мне совершенно ни к чему.

С удовольствием приняв контрастный душ и завернувшись в теплый халат, я сидел в своем любимом кресле и смотрел на рассвет. Спать совершенно не хотелось, да и поздно уже ложиться. Вот-вот прозвенит будильник, заявиться Настюшка с сияющими глазами и, подмигнув, предложит завтрак.

Не успел в моей голове появится образ, как раздался деликатный стук в дверь.

— Войдите, — крикнул я с улыбкой.

В спальню зашла горничная. Ее любопытный взгляд так и поедал меня, забираясь под ткань халата.

— Ваше высочество, Софья Владимировна послала меня напомнить, что сегодня состоится званый ужин, — проворковала она и подмигнула.

— Спасибо, Настенька.

Она кивнула, разрумянилась, но никуда не ушла.

— Что-то еще? — удивленно спросил я.

— Нет-нет, что вы. Я просто… — она замялась, прикусив губу.

— Скажи уже толком!

— Говорят, вы ищите себе невесту, — выпалила она. — Получается, вы собираетесь жениться в скором времени?

— Допустим.

— Я хотела сказать… — начала она очень тихо, а потом вскинула голову и с жаром произнесла. — Что до вашей свадьбы, я всегда буду рядом! И после… если вам будет угодно.

Потом, ошалев от собственной дерзости, пискнула что-то на прощание и убежала.

А я остался сидеть с приоткрытым ртом.

О времена! О нравы!

До самого вечера в доме царил сущий кошмар. Стараясь подготовиться к встрече с потенциальной невестой, Софья Владимировна развернулась во всю мощь.

Я же, в свою очередь, старательно избегал попадания под этот ураган энергии. А когда все же меня поймали хрупкие пальчики матушки, то еле отбился от ее неудержимого желания нарядить меня в самый лучший костюм. После недолгого спора мы пришли к компромиссу. Строгий костюм, белоснежная сорочка и немного статусных побрякушек, которыми я обычно пренебрегал.

Что поделать, матушка умела вить из меня веревки!

Тем более, пока она вихрем кружила по гардеробной, я успел хоть немного разобраться в том, как на самом деле должен выглядеть молодой человек в титуле великого князя.

Отражение в зеркале показало весьма интересного мужчину, изысканно одетого, с гордо поднятой головой. Теперь-то уж точно никто не перепутает меня с каким-нибудь бароном или обычным торговцем!

Помимо хлопот надо мной, матушка не постеснялась остановить ремонтные работы и привлечь строителей к перестановке мебели в столовой.

Откуда-то приволокли здоровенные вазы, мягкие стулья и роскошный стол. Из сада принесли охапки цветов, которые Софья Владимировна лично собирала в изящные букеты.

А еще обсуждение меню, вопросов, которые нужно задать, и настойчивые просьбы вести себя прилично!

Я едва выкроил время, чтобы проведать Лерчика, который уверенно шел на поправку. Улыбался, пил травяной отвар — я лично это проверил — смеялся и рассылал письма.

Наконец, к шести вечера все было готово.

К этому моменту я уже настолько устал, что был согласен на все, лишь бы все это поскорее закончилось.

И вон прозвучал долгожданный звонок.

Илья Сергеевич, неторопливо шаркая, приближался к двери со скоростью садовой улитки.

Наблюдая за ним, я наклонился к матушке и тихо спросил:

— А которая из жертв приехала-то?

За что получил от нее шуточный тычок локтем. Софья Владимировна скупо улыбнулась, и мне в руку сразу же перекочевала знакомая карточка.

«Наталья Бушман», — прочитал я.

Это та, чей отец владел производством удобрений. Мне стало интересно, насколько точно художник передал ее внешность.

— Князь Михаил Витальевич Бушман с супругой и дочерью, — важно прокаркал Илья Сергеевич и отошел в сторону, пропуская наших гостей.

Сквозь распахнутые двери большой гостиной вошел сначала Михаил Витальевич — неказистый пожилой мужчина с большими ушами, косматыми бровями и покрасневшими глазами. Следом вплыла его супруга — Марья Андреевна — эдакий плавучий лайнер. Крупная, коренастая, с необъятной грудью, с трудом втиснутой в жесткий корсет.

Ее взгляд просканировал меня с ног до головы. И я впервые не пожалел, что матушка приложила к моему образу руки. Затем Марья Андреевна всколыхнулась, удовлетворенно кивнув, и за руку из-за спины вытащила дочь.

Перед моими глазами, наконец, появилась Наталья. Она мало чем была похожа на свой портрет. Разве что прической.

Темноволосая, хрупкая барышня с глазами олененка. Я никак не мог взять в толк, в кого из родителей она такая красивая уродилась.

— Добро пожаловать! — радостно улыбнулась Софья Владимировна, поднимаясь навстречу вошедшим. — Мы так рады вас видеть!

— Михаил Витальевич, — отец крепко пожал руку своему старому знакомцу.

— Иван Станиславович, как ваше здоровье? — бесцветным голосом спросил Бушман.

— Спасибо, отменно, — он повернулся ко мне. — Позвольте представить: мой сын, Владимир Иванович. Подает большие надежды на моей винодельне.

— Наслышан! — скупо улыбнулся Михаил Витальевич. — Наше общество просто гудит от новостей. Говорят, что Владимир Иванович знатно прищемил хвост какому-то дельцу. Очень хотелось бы узнать поподробнее…

— А это наша дочь, — жестко оборвала его супруга. — Наталья Михайловна.

Девушка вышла вперед и, изрядно покраснев, присела в реверансе. Очаровательное создание!

— Вот и познакомились, — внимательно наблюдая за моей реакцией, сказала Марья Андреевна.

По одному лишь тону я понял, кто у них в семье главный.

Матушка пригласила гостей присесть на мягкие диванчики и скоротать время до ужина в светских беседах.

По классике — мальчики направо, девочки налево.

Я больше молчал, прислушиваясь к разговору двух приятелей. Они бойко начали обсуждать последние сплетни из торговли и жизни знакомых. Я даже увлекся! Узнал для себя много нового.

Старшее поколение, заметив мой интерес, щедро снабжало меня информацией. Кто с кем негласно воюет, кто заполучил милость самого императора, с кем не нужно иметь никаких дел.

Некоторые имена мне даже были знакомы.

Не забыли упомянуть и Зурова. Точнее, Бушман отдельно отметил, что наш юрист развернул полномасштабную кампанию против недобросовестных работников, облеченных властью. Меня это отдельно порадовало. Значит, все идет по плану.

Однако узнать подробности я не успел — вошла Настюшка, шурша накрахмаленными юбками, и с низким поклоном пригласила нас в столовую.

Оба семейства чинно поднялись и прошествовали за горничной.

К моему удивлению, нас встретила целая вереница прислуги. И когда матушка успела ее найти?

Девушки в новенькой форме выстроились вдоль стены, ожидая приказаний, а вот парни уже подбегали к гостям, помогая тем присесть. Заминка вышла только с Марьей Андреевной, чей стул пришлось двигать сразу двоим.

Едва мы заняли места, матушка кивнула Настюшке, и все девушки разом ожили, начав расставлять на столе закуски и разливать по бокалам вино и лимонады.

Следом торжественно вынесли огромную супницу. Я уловил божественный аромат, и мой желудок болезненно сжался, укоряя меня за вынужденную голодовку.

Пока расставляли остальные блюда, я наблюдал за Натальей. Она, в свою очередь, переглядывалась с нахмуренной матерью. Этот безмолвный диалог весьма заинтриговал меня.

Едва заметно дрогнувшая бровь, чуть отведенный взгляд, слабый кивок.

Долго это не продолжалось, к тому же Иван Станиславович подхватил свой бокал и поднялся, чтобы произнести первый тост.

Но не успел. Марья Андреевна шумно выдохнула и, тряся двойным подбородком, громко спросила:

— Раз вы так прекрасно подружились, пора решить, на какое число планировать свадьбу.