Правильный Драко

Глава 19

— Тео, как ты считаешь… наши профессора вообще нас ценят? — спросил Драко, щурясь сквозь дождь.

Теодор вопросительно на него посмотрел:

— Что?

— Ну, сам посуди, — продолжил Драко, — у нас тут, как минимум, два мастера трансфигурации. Один из них — величайший волшебник нашего времени.

И при этом все студенты стоят под дождём и мокнут, как идиоты.

Он кивнул куда-то вперёд, где толпились ученики:

— И никому даже не пришло в голову трансфигурировать хоть какой-нибудь навес. Или, на худой конец, применить погодные чары.

Он усмехнулся.

— Думаю, Дамблдору это уж точно по силам.

Все студенты Хогвартса стояли перед замком плотной, разноцветной массой, выстроенные по факультетам и курсам — как на параде. На них были парадные мантии: чёрные, выглаженные, с гербами факультетов — и абсолютно бесполезные под неумолимым северошотландским дождём.

Дождь шёл уже полторы недели почти без остановки — холодный, серый, выматывающий. Некоторые держали над собой зонты, кто-то просто стоял, кутаясь в воротник, сбиваясь в плотные группы, чтобы хоть немного укрыться от ветра.

Над толпой то и дело прорывались вздохи, приглушённые жалобы и редкие попытки шутить — мгновенно заглушаемые шумом дождя.

Последние дни были чистым хаосом.

Хогвартс сверкал, как будто сам готовился к параду: Филч носился по коридорам, как одержимый, проверяя каждую мелочь — от блеска окон до симметрии развешанных флагов. Он кричал на студентов, подгонял эльфов и даже гонял привидений, будто те тоже могли оставить пятна на полу.

Ученики драили стены, полировали перила, чистили каждую статую — чтобы перед гостями из Дурмстранга и Шармбатона школа сияла, как новый галеон.

И вот теперь, кульминация всех стараний: весь Хогвартс, насквозь промокший и продрогший, стоял на лужайке перед замком и терпеливо ждал прибытия делегаций.

Теодор и Пенси стояли под одним зонтом. Пенси старалась прижиматься к нему как можно ближе, чтобы на неё не попадали капли дождя. С некоторого расстояния на них время от времени, думая что этого никто не замечает, поглядывал Рон Уизли, делая вид, будто просто осматривает толпу. Теодор же хмурился и то и дело бросал на Драко умоляющий взгляд, явно надеясь на спасение.

Сам Драко стоял под зонтом с Дафной. Та изначально заявила, что ей зонт не нужен — мол, чар просушки и согрева ей вполне достаточно. На что Драко лишь закатил глаза и, пробормотав что-то себе под нос, просто подошёл ближе, по-хозяйски притянув её под зонт.

Дафна мгновенно вспыхнула, зашипела что-то на «змеино-слизеринском», но, несмотря на протест, отстраняться не спешила.

На лужайке стояли не только ученики. Повсюду были видны авроры — вдоль стен, у ворот, даже на дальних холмах. Говорили, что делегацию Шармбатона, во избежание непредвиденных ситуаций, сопровождают прямо в воздухе — под защитой нескольких патрулей.

Чуть дальше, на возвышении рядом с преподавателями и директором Хогвартса, стояли Людо Бэгмен — глава Департамента магических игр и спорта, по-прежнему такой же оживлённый и громогласный, каким был на квиддичных матчах, — и Руфус Скримджер, суровый и молчаливый руководитель аврората, чья сдержанность выгодно контрастировала с суетливостью соседа.

За прошедшую неделю у ребят состоялось ещё несколько занятий дуэльного клуба — если, конечно, слово «занятия» вообще подходило для того, что там происходило.

Казалось, что в восторге от них были не столько сами ученики Хогвартса, сколько профессор Флитвик, который, наконец, мог заниматься тем, что любил больше всего. На каждом уроке он и профессор Корвин устраивали между собой показательные дуэли, превращая каждое занятие в настоящий мастер-класс — поясняя шаг за шагом каждое движение, каждый взмах палочки, каждое заклинание.

Профессор Корвин вместе с Макгонагалл сумели перестроить расписание и учебный план так, чтобы даже на уроках Защиты от тёмных искусств ученики не ограничивались теорией, а практиковали реальные приёмы и технику боя.

И то ли профессора действительно объясняли всё блестяще, то ли студенты оказались куда способнее, чем сами о себе думали, но уже через неделю почти каждый участник клуба мог без труда выставлять простейшие защитные чары.

Постепенно они переходили к первым атакующим заклинаниям — и разбирали, когда, как и зачем их правильно применять.

К сожалению, или пожалуй к счастью, каких-либо новых сведений о сбежавших преступниках за прошедшую неделю так и не появилось.

«Ежедневный пророк» продолжал печатать всё те же стандартные заявления о том, что Министерство «принимает все меры для поимки беглецов» и что «в первую очередь под наблюдение взяты их дома и имения».

Сами заключённые, похоже, затаились где-то, восстанавливая силы после Азкабана, — иначе как объяснить, что за целую неделю не произошло ни одного инцидента, связанного с ними?

Постепенно разговоры о побеге становились всё реже, потом и вовсе сошли на нет.

К концу недели в Хогвартсе почти никто уже не вспоминал о произошедшем — как будто сама школа решила вычеркнуть тревогу из памяти и вернуться к привычной, размеренной жизни.

— И долго нам ещё тут стоять ждать? — буркнула Пенси, нахохлившись, как мокрый воробей. — Они там что, в пробку попали?

— Ну, я сомневаюсь, что в небе бывают…

— О Мерлин, Тео, я же пошутила, — перебила его Пенси, закатив глаза.

— Смотрите! Там! — крикнул вдруг какой-то второкурсник из Гриффиндора, указывая пальцем в небо.

Сотни лиц одновременно поднялись.

Высоко над озером, пробиваясь сквозь серую пелену дождя, показалось бледно-голубое свечение. Оно росло, становилось всё ярче и вскоре обрело форму — массивной, серебристой кареты, украшенной резными узорами и гербами Шармбатона.

Карета медленно снижалась, а вокруг неё, взмахивая огромными крыльями, парили пегасы — величественные, мощные, их белые гривы струились под дождём, а капли воды блестели на крыльях, словно жидкое стекло.

Хагрид, стоявший неподалёку от постамента, вытянул шею, раскрыл рот и выглядел так, словно увидел не делегацию, а группу потенциальных домашних любимцев.

— Ох ты ж… красотища-то какая… — выдохнул он, почти благоговейно, едва не выронив свой зонт.

Пегасы с силой взмахнули крыльями, подняв целый вихрь дождевых брызг, и плавно опустились на землю. Карета мягко приземлилась на влажную траву перед Хогвартсом, и в воздухе разлился тихий, чарующий звон, словно звук далёких колокольчиков.

Дверца кареты медленно распахнулась, и первой наружу вышла мадам Максим.

Статная, высокая — почти с Хагрида ростом, — она выглядела величественно, но без намёка на показную важность. На ней было элегантное тёмно-синее одеяние с серебристыми вставками, подчёркивающее её мощную, но гармоничную фигуру. Лицо — крупное, уверенное, с аккуратно уложенными волосами и взглядом, в котором сочетались строгость и спокойное достоинство.

Драко, наблюдая за этим, едва заметно толкнул Теодора локтем и тихо пробурчал:

— Смотри… кажется, наш Хагрид поплыл.

Теодор перевёл взгляд на Хагрида, который стоял чуть в стороне, уставившись на мадам Максим с выражением чистейшего обожания:

— Ты думаешь? А я-то решил, он так смотрит на её коней.

Оба едва удержались от смеха.

Следом за мадам Максим из кареты начали выходить ученики Шармбатона — около двух десятков человек.

И юноши, и девушки были одеты почти одинаково: светло-голубые мантии и длинные плащи, подбитые серебристой тканью, с высокими воротами и плавными линиями кроя. Девушки — в изящных беретах, юноши — в аккуратных, чуть укороченных полукаптанах, похожих на парадные костюмы.

Сделав всего несколько шагов, они синхронно поёжились от ледяного шотландского ветра. На лицах мелькнули одинаковые выражения — смесь удивления и негодования. Погода, очевидно, не произвела на гостей приятного впечатления.

Впрочем, ни погода, ни недовольство гостей ничуть не помешали Дамблдору, Бэгмену и сопровождающему их Скримджеру подойти к мадам Максим.

Дамблдор уже поднял руку, открывая рот, чтобы начать приветственную речь…

Но Людо Бэгмен, сияющий, как новогодняя ёлка, выпрыгнул вперёд — будто его кто-то подтолкнул, — и громогласно воскликнул:

— Добро пожаловать в Хогвартс, дорогие гости! Настоящее удовольствие видеть вас!

Скримджер резко нахмурился.

По выражению его лица было видно: Бэгмен только что грубо нарушил протокол, перехватив слово, предназначенное директору школы.

Дамблдор лишь чуть шире улыбнулся — так, будто всё происходящее было именно тем, чего он и ожидал.

Мадам Максим не удостоила Бэгмена даже мимолётного взгляда.

Она прошла мимо него так, будто он был частью дождевой дымки, и протянула руку прямо Дамблдору.

Тот слегка наклонился и галантно поцеловал её руку:

— Добро пожаловать в Хогвартс, мадам Максим. Мы рады видеть вас и ваших студентов.

Мадам Максим величественно кивнула.

— Месье Дамблдор, прошу пардон за незначительное опоздание, — произнесла она своим мягким французским акцентом. — Наш полёт… эм… замедлили сопровождающиэ нас авроры. Они… как вы говорите… прочёсывали каждый метр, чтобы быть уверенными, что путь чист.

Она развела руками, возвышаясь над всеми присутствующими:

— Но, надеюсь, мы ничаво не испортиили.

— Вовсе нет, мадам. Ваше прибытие — честь для нас, — тепло ответил Дамблдор.

Бэгмен, стоявший сбоку, нервно поправил мантию и натянуто улыбнулся — так, будто именно он всё это задумал и всё шло по плану.

Среди учеников Шармбатона особенно выделялась одна девушка.

Она шла чуть позади мадам Максим — грациозно, спокойно, будто дождь старательно обходил её стороной. Даже промозглый ветер не мог скрыть очевидного: она была по-настоящему красива.

Высокая, стройная, с чересчур правильными чертами лица — словно вырезанными из мрамора. Длинные серебристо-светлые волосы лежали идеально ровно, почти не колыхаясь на ветру. Кожа — светлая, почти фарфоровая. А взгляд — холодный, отстранённый, как у того, кто смотрит не на людей, а сквозь них.

Она лишь слегка поёжилась от пронизывающего ветра, но на лице при этом не дрогнуло ни одной эмоции.

Многие парни из Хогвартса вытянули шеи, таращась на неё с видом людей, впервые увидевших не просто девушку, а нечто неземное.

Драко тоже посмотрел — просто потому, что не смотреть было невозможно.

И мысленно усмехнулся:

Ну да… Видимо, это и есть та самая Флёр Делакур. В жизни она, конечно, куда красивее. Актриса в фильме конечно была хороша собой… но до того что все увидели в реальности, очень далеко.

Дамблдор чуть наклонился к мадам Максим, вежливо указав рукой в сторону замка:

— Мадам Максим, думаю, будет лучше, если вы и ваши ученики поскорее пройдёте в Хогвартс и укроетесь от дождя. Профессор Корвин с удовольствием вас проводит.

Мадам Максим величественно кивнула, слегка расправив плечи:

— Месье Дамблдор, вы очень любезны. Эта погода… ох, совсем не для меня.

Профессор Корвин шагнул вперёд, склонив голову в лёгком поклоне:

— Прошу вас, мадам. Если вы и ваши студенты будете столь любезны — следуйте за мной.

Ученики Шармбатона двинулись за ним.

Среди девушек тут же послышался перешёптывающийся французский — быстрый и мелодичный.

— Mon Dieu… quel homme charmant… (Боже, какой обаятельный мужчина…)

— Il est si séduisant, tu ne trouves pas? (Он такой притягательный, не находишь?)

— Regarde ses yeux… c’est injuste… (Посмотри на его глаза… это нечестно…)

Корвин едва заметно повернул голову и — к полному шоку всей мини-делегации — на чистейшем французском, без малейшего акцента, мягко ответил:

— Mesdames… je crains d’être un peu trop âgé pour vous.

(Дамы… боюсь, я для вас слегка староват.)

Девушки замерли, вспыхнув до самых ушей, и наперебой забормотали извинения:

— Pardon, monsieur… nous ne voulions pas… (Извините, месье… мы не хотели…)

Мадам Максим, услышав это, приподняла бровь и широко, по-настоящему тепло улыбнулась:

— Месье Корвин, прошу простить моих учениц. Они ещё слишком молоды… и, боюсь, чересчур впечатлительны.

— Ничего страшного, мадам Максим, — спокойно ответил Корвин. — Я всё понимаю.

Он учтиво склонил голову и продолжил вести делегацию к входу в замок, словно ничего особенного и не произошло.

Спустя некоторое время, когда ожидание под промозглым дождём стало почти невыносимым, со стороны Чёрного озера послышался странный гул.

Сначала — едва различимый, будто ветер внезапно изменил направление.

Затем звук стал нарастать, становясь всё громче и плотнее.

Поверхность воды дрогнула, вздулась пузырём и вдруг закрутилась воронкой.

Студенты вытянули шеи, щурясь сквозь дождевую пелену, стараясь рассмотреть, что происходит.

И тут из глубины, словно выталкиваемый невидимой силой, начал подниматься корабль.

Сначала показался тёмный нос, обросший водорослями.

Потом — грубые, массивные борта, с которых ручьями стекала вода.

Корабль вынырнул целиком, тяжело вздрогнул, и замер покачиваясь на волнах.

Он напоминал старую военную шхуну — угрюмую, мрачную, словно вырванную из морских легенд: узкие прорези-окна, потемневшая древесина, никаких украшений — лишь суровая строгость и металл.

«Ну прямо “Летучий Голландец…” — подумал Драко, наблюдая за происходящим.

С корабля спустился трап, и первыми по нему вышли ученики Дурмстранга.

Высокие, крепкие, словно выросшие из снега и ветра, они были одеты в тёмно-красные мантии, перехваченные ремнями, а поверх — тяжёлые плащи с меховой оторочкой.

Ни один из них не дрогнул под дождём — наоборот, казалось, такая погода для них родная.

Следом появился мужчина в длинном тёмном плаще с высоким воротом — Игорь Каркаров.

Он шёл неторопливо, с подчеркнутой уверенностью человека, привыкшего к вниманию.

Подняв подбородок, Каркаров оглядел толпу цепким, холодным взглядом — оценивающим, настороженным, почти хищным. Он улыбался, но в этой улыбке не было ни тепла, ни доброжелательности.

Каркаров, распахнув руки так, будто встретил родного брата, почти подскочил к Дамблдору:

— Дамблдор, старый друг! Как же я рад вас видеть! Как поживаете?

Он широко улыбался — так, что казалось, ещё немного, и улыбка дотронется до ушей.

— Как видите, прекрасно, — спокойно ответил Дамблдор, пожимая руку. — Что ж, думаю, у нас больше нет причин держать учеников под дождём. Прошу, пойдёмте в школу.

Он мягко отошёл в сторону и пригласил всех жестом следовать за ним.

Каркаров тут же расплылся в ещё более льстивой улыбке, кивнул и махнул своим ученикам идти следом.

По толпе Хогвартса прокатился шёпот — многие уже узнали в одном из прибывших долговязого, хмурого парня с тяжёлым, почти угрюмым взглядом.

— Это же Виктор Крам! — пискнула какая-то третьекурсница.

— У кого есть перо? Перо! И пергамент! Быстрее! — Рон Уизли отчаянно оглядывался по сторонам, будто Крам собирался исчезнуть, если он не возьмёт автограф прямо сейчас.

Гарри только закатил глаза и тихо подтолкнул его локтем в бок.

Войдя в замок, ученики прошли по влажным коридорам и вскоре оказались в Большом зале.

Потолок, как всегда, отражал погоду снаружи — серое небо, тяжёлые тучи и капли дождя, зависшие высоко над рядами парящих свечей.

Столы уже были накрыты и готовы к приёму гостей.

Ученики Шармбатона расселись у стола Когтеврана — их светло-голубые мантии удивительно гармонировали с серебристо-синими цветами факультета.

Ученики Дурмстранга, к величайшему неудовольствию Рона, заняли места у стола Слизерина.

И выглядели там… почти органично: такие же хмурые, собранные, немного угрожающие.

Но даже среди всей этой суровой компании взгляды многих учеников то и дело косились в сторону Крама.

Он же сидел спокойно, будто всё происходящее было для него не событием, а привычной частью жизни: уравновешенный, сосредоточенный, чуть усталый — и совершенно равнодушный к восхищённым взглядам и перешёптываниям.

Похоже, он к этому уже давно привык.

Когда все расселись, шум в Большом зале постепенно стих.

Дамблдор поднялся со своего места — его серебристая мантия мягко колыхнулась, а глаза, как всегда, сияли приветственным светом.

— Добрый вечер, дорогие гости… и, конечно же, наши ученики.

Он тепло улыбнулся.

— Сегодня — особенный день. Мы вновь становимся частью древней традиции, которая издавна объединяла школы Европы. Мы искренне рады приветствовать вас в стенах Хогвартса. Здесь всегда рады друзьям — и старым, и новым.

Он слегка развёл руки, будто приглашая всех чувствовать себя как дома.

— Для нас огромная честь принимать представителей двух выдающихся школ Европы — Шармбатона и Дурмстранга.

Он с уважением кивнул в сторону гостей.

— Позвольте также представить вам мистера Людо Бэгмена, — произнёс Дамблдор, указывая рукой на сияющего Бэгмена, — представителя Департамента магических игр и спорта. Он будет помогать нам с организацией Турнира.

Бэгмен радостно помахал рукой

— Также с нами мистер Бартемиус Крауч, — продолжил Дамблдор.

Крауч поднялся и поклонился — ровно настолько, насколько требовал протокол.

— Мистер Крауч возглавляет Международный отдел магического сотрудничества и будет следить за тем, чтобы Турнир проходил в полном соответствии с установленными правилами.

Дамблдор хлопнул в ладоши, и двое авроров внесли в зал массивный Кубок, установив его в центре.

— Прошу взглянуть — это Кубок Огня. Неподкупный судья нашего Турнира.

Блики свечей скользнули по его поверхности, отразившись в голубоватом пламени, и зал наполнился приглушённым шёпотом.

— В течение ближайших трёх дней — до вечера воскресенья — любой учащийся, желающий принять участие в Турнире Трёх Волшебников, должен написать своё имя и школу на листке пергамента и опустить его в Кубок.

Он сделал короткую паузу.

— Напоминаю: участвовать могут только те, кому исполнилось семнадцать лет и старше. Решение окончательное. Обходить правила… бессмысленно.

Он посмотрел прямо на близнецов Уизли, которые синхронно состроили максимально невинные лица.

— А теперь, когда формальности соблюдены, — произнёс Дамблдор, его голос зазвучал чуть теплее, — желаю всем чудесного вечера.

Он поднял бокал, и глаза его блеснули мягким светом.

— Добро пожаловать… и пусть праздник начнётся!

После слов Дамблдора на всех столах одновременно вспыхнули подносы — и в следующий миг появились десятки разнообразных блюд: тушёные овощи, жаркое, изысканные французские угощения для гостей из Шармбатона, огромные мясные порции, явно приготовленные с расчётом на дурмстрангцев, и, конечно, привычные всем пироги Хогвартса.

Драко сидел за столом Слизерина и, вопреки всеобщему энтузиазму, не спешил набрасываться на еду. Он развернул Карту Мародёров и, слегка наклонившись над ней, внимательно вглядывался в движущиеся точки.

Дафна, сидевшая рядом, незаметно заглянула через его плечо.

— Странно… — пробормотал Драко, нахмурившись. — И сейчас его тоже нет.

Он быстро оглядел весь зал, будто проверяя, не ошибся ли, затем щёлкнул палочкой по карте — та мгновенно свернулась и исчезла.

— Что-то случилось? — осторожно спросила Дафна.

— Да так… — Драко задумчиво поводил вилкой над тарелкой. — Проблема в том, что как раз-таки ничего и не случилось.

Дафна уставилась на него с лёгким недоумением, но Драко вдруг улыбнулся — спокойно, почти беззаботно.

— Ну да ладно. Видимо, это уже не моя проблема. Приятного аппетита.

Он перехватил ближайший стейк и, наконец, с явным удовольствием принялся за ужин.

Драко не заметил лишь одного — внимательного, сосредоточенного взгляда Игоря Каркарова, устремлённого через весь зал к столу Гриффиндора… на одного темноволосого мальчика со шрамом.

На следующий день, ближе к полудню, Драко с друзьями сидели в библиотеке и наблюдали по-настоящему любопытную сцену.

Между полок, стараясь ступать как можно тише, курсировали стайки девушек со всех факультетов Хогвартса. Они либо незаметно следили издалека, либо делали вид, что «случайно» оказываются рядом, но цель у всех была одна и та же: Виктор Крам, угрюмо сидящий за одним из столов и пытающийся читать книгу, несмотря на непрекращающийся поток взглядов.

И среди этой хороводящейся толпы выделялся особенно настойчивый «хвост» — ярко-красный, мнущийся, смотрящий в пол.

Рон Уизли.

По всей видимости, он всё же набрался смелости.

Руки у него заметно дрожали, когда он подошёл к болгарину, держа перед собой небольшой плакат, где Крам был изображён на фоне сборной Болгарии.

— Э-э-э… мм… м-можно… а-а-автограф?.. — выдавил Рон, заикаясь так, что слова едва складывались в предложения.

Гарри, сидевший за соседним столом, лишь закрыл лицо ладонью и покачал головой.

Астория, уютно устроившаяся у него под боком и слегка облокотившись на него спиной, тихо хихикнула, но сдержанно, всё-таки библиотека.

Крам медленно поднял взгляд от книги, нахмурил брови, будто пытаясь понять, как очередной поклонник умудрился добраться до него даже здесь, среди учебных столов.

Затем тяжело выдохнул — не раздражённо, скорее обречённо, как человек, привыкший к подобному, — и взял протянутый плакат.

Косо взглянув на Рона, он будто без слов спросил: что именно писать?

Рон сглотнул, побледнел и слишком громким, всё таким же дрожащим голосом выпалил:

— Э-э… н-напишите… «моему с-самому г-главному и в-верному фанату… Р-Рону Уизли»…

Уголок губ Виктора едва заметно дрогнул, то ли от желания улыбнуться, то ли от внутренней боли, но он молча выполнил просьбу.

Пара быстрых, уверенных линий и автограф был готов.

Он протянул плакат обратно.

Рон взял его так, будто держал не подпись, а древний артефакт, способный изменить судьбу мира.

С благоговейным выражением лица он почти поплыл обратно к своему столу и с каменным достоинством сел рядом с Гарри и Гермионой.

— Ну всё, — пробормотал Гарри, не поднимая глаз. — Теперь остаток года он будет спать с этим плакатом.

Гермиона закатила глаза, но улыбнулась.

— Идиот, — проворчала себе под нос Пенси, наблюдая за всей этой сценой.

— Пенси, — Драко наклонился к ней, чуть приподняв брови, — я бы не был столь категоричен. Теперь он может хвастаться всему Хогвартсу, что у него есть автограф самого Виктора Крама.

Он ухмыльнулся. — Да и вообще… последнее дело — девушке оскорблять своего парня.

— Этот идиот не мой парень! — чуть не взвизгнула Пенси.

Однако, заметив, что половина библиотеки обернулась, она мгновенно умолкла и добавила уже шёпотом:

— Мне не может понравиться столь… столь…

Она запнулась, судорожно пытаясь подобрать подходящее слово.

— Ты хочешь сказать — столь открытый, смелый, сильный, высокий и весьма привлекательный парень, — перечислял Драко с невинной улыбкой, отчего Пенси начала буквально закипать. — Хотя, конечно, временами он действует немного опрометчиво и слегка несуразно. Я прав?

— Одним словом — идиот, — процедила она сквозь зубы.

— Я сказал слегка опрометчив, но не называл его идиотом, — напомнил Драко. Всё-таки не стану же я, твой лучший друг, обзывать и оскорблять твоего парня.

Пенси практически зарычала в ответ, и Теодор благоразумно чуть отодвинулся в сторону.

— Драко, ты её специально бесишь? — спросила Дафна, не поднимая взгляда от книги.

Он серьёзно поднёс палец к губам, будто обдумывая её вопрос, а потом с самым невинным видом протянул:

— Ну да. Я же Малфой, бесить людей это моё призвание.

Дафна тихо улыбнулась, покачала головой и снова углубилась в чтение.

А Пенси уставилась в свою книгу — так, словно пыталась прожечь в ней дыру взглядом.

Судя по её выражению, запомнить хоть одно слово она явно была не в состоянии.

— Как думаете, многие уже кинули свои имена в Кубок? — Теодор перевёл взгляд на друзей.

— Ну, я слышала, что сегодня утром почти все из Дурмстранга уже это сделали, — ответила Дафна, переворачивая страницу. — В том числе и Крам. Среди Шармбатона тоже несколько человек бросили свои имена. Но время ещё есть — весь сегодняшний день и завтрашний. Думаю, желающих станет больше. Насколько я поняла, из Хогвартса пока никто ничего не бросал. Если, конечно, слухи верны.

— А ты что? Тоже хочешь попробовать? — спросил Драко, переведя на Теодора взгляд. — Тогда держись поближе к нашим шебутным близнецам и вместе с ними придумывай способ, как пройти через линию ограничения Дамблдора… и заодно магию профессора Корвина.

Драко удивило, что помимо защиты Дамблдора вокруг Кубка появилась ещё и цепочка рун, добавленных Корвином.

Он прямо сказал, что «эти чары уберегут Кубок от слишком глупых и чересчур напористых студентов».

— Да нет, — покачал головой Теодор. — Просто интересно, кто из нашей школы будет участвовать. Насколько я слышал, из Слизерина желающих особо нет.

— Среди наших просто нет глупых идиотов, готовых добровольно пожертвовать собой ради развлечения толпы, — подняла взгляд Дафна. — Смертность на Турнире, между прочим, довольно высокая.

Она задумчиво постучала пером по книге.

— Среди пуффендуйцев вроде как Седрик Диггори собирается бросить своё имя — и, по сути, он довольно неплохая кандидатура. Среди когтевранцев… даже не знаю. Вороны не слишком рвутся участвовать. Так что основные кандидаты, думаю, будут из Гриффиндора и Пуффендуя.

— Ну да, — спокойно сказал Драко. — У гриффиндорцев ведь врождённый инстинкт лезть туда, где можно героически погибнуть.

В этот момент со стороны входа в библиотеку послышался лёгкий шум.

Драко поднял взгляд и увидел, как в помещение вошла Флёр Делакур — в сопровождении нескольких учениц Шармбатона.

Она медленно осмотрела библиотеку внимательным, почти оценивающим взглядом, и, заметив свободный стол, направилась к нему.

Свободное место оказалось как раз рядом с Драко и его друзьями.

Флёр, не проявляя ни тени смущения, уверенно подошла и села, а её подруги разместились рядом, тут же зашептавшись между собой и время от времени бросая короткие, любопытные взгляды на окружающих.

Рон Уизли тут же повернул голову в её сторону — с тем самым затуманенным, чуть глуповатым выражением лица, которое у него всегда появлялось при виде красивой девушки в радиусе трёх метров.

Гермиона, не выдержав, отвесила ему быстрый, точный подзатыльник.

Рон вздрогнул, покраснел и тут же принялся с преувеличенной сосредоточенностью обсуждать что-то с Гарри.

Пенси, видя всё это — особенно выражение лица Рона, — лишь тихо скрипнула зубами.

Драко, услышав этот звук, повернулся к ней с широкой, откровенно довольной улыбкой.

Пенси медленно подняла взгляд и процедила, отчётливо разделяя каждое слово:

— Ни. Слова. Малфой.

Она ткнула в него пальцем:

— Ни единого слова.

Дафна тихо фыркнула, не поднимая взгляда от книги, а Тео, стараясь сохранить серьёзность, внезапно уставился на полку с трактатами по древним рунам, словно нашёл там нечто чрезвычайно важное.

— И вообще, нам уже пора, — сказала Пенси, указывая на поднимающихся и выходящих из библиотеки гриффиндорцев и других учеников Хогвартса с четвёртых и пятых курсов.

— Ах да, я совсем забыл, у нас же сегодня занятия в дуэльном клубе, — вспомнил Драко, поднимаясь. — А ты что так спешишь, Пенси? Неужели хочешь сбросить злость на каком-нибудь парне? — спросил он с лёгкой усмешкой.

Но та не удостоила его даже взглядом и, резко развернувшись, вышла из библиотеки.

Драко и друзья как раз собирали свои вещи, когда за спиной раздался мягкий голос с отчётливым французским акцентом:

— ПрашУ прасщения… Я нэ знаЮ вашего имени. Правильно ли я тОдько что услышала, что у вас в Хогвартсе есть дуэльный клуб? — обратилась к нему Флёр, смотря своими красивыми глазами.

— Меня зовут Драко. Драко Малфой, — представился он. — А это мои друзья — Дафна Гринграсс и Теодор Нотт. А вы?..

— О, прашу извинить минЯ за моЁ бестактнос'ть… МенЯ зовут Флёр Делакур.

— Очень приятно, мисс Делакур, — сказал Драко. — Да, у нас недавно создали дуэльный клуб, и сейчас как раз начинаются занятия.

Девушка внимательно посмотрела на троицу, слегка закусила губу и с любопытством спросила:

— А могу ли я и мои падругИ паучаствоват'? Или хотя бы пасматрЕть? У нас в Шармбатоне тоже есть такой клуб, и я была очень расстройена, что целый год не смогу в нём участвовать…

За их разговором внимательно наблюдали сидевшие неподалёку Крам и несколько учеников Дурмстранга.

— Боюсь, мисс Делакур, что с этим вопросом вы обратились не по адресу, — ответил Драко. — Разрешение на участие или хотя бы присутствие нужно спрашивать у наших руководителей — профессора Корвина и профессора Флитвика.

Он чуть криво улыбнулся:

— Но вы можете пойти с нами и спросить лично. Думаю, они вряд ли будут против — всё-таки Турнир, сотрудничество, дружба школ и прочие… дипломатические радости.

Флёр мягко улыбнулась и изящно кивнула:

— Тогда… я буду очэн' признательна.

Они уже направились к выходу, как сзади раздался ещё один голос:

— Прошу извинение… за то, что задэрживаю вас… но мог ли я с друзя’ми тоже пойти с вами? — произнёс Виктор Крам с отчётливым болгарским акцентом.

Драко с друзьями переглянулся.

— Если таково ваше желание, думаю, в этом не будет ничего страшного. Прошу, пойдёмте, — ответил он и направился к выходу.

— Спассибо вам, — произнёс Крам своим низким, чуть глухим голосом и вместе с остальными вышел из библиотеки.

Драко со всеми остальными зашёл в класс Защиты от тёмных искусств. Внутри уже собралась почти вся группа — студенты стояли небольшими кучками, переговаривались, кто-то отрабатывал движения палочкой. Но когда за их спинами появились Виктор Крам и Флёр Делакур, разговоры заметно стихли: такого зрелища никто не ожидал.

Гости заняли свободное место и спокойно ждали преподавателей.

Через пару минут в класс вошли Флитвик и Корвин.

Флитвик радостно вскинул руку:

— Добрый день, студенты! Рад вас всех видеть. Очень хорошо, что вы пришли вовремя!

Корвин лишь коротко кивнул, отмечая про себя присутствие гостей.

Флёр сделала шаг вперёд:

— Месье Корвин, могу ли я прасить у вас разр'шения паучаствоват' в вашем дуэльном клубе? Я панимаЮ, что мая прасьба может показаться слегка наглой, но…

— О, ничего страшного, мисс Делакур, — перебил её Флитвик. — Думаю, мой коллега не будет возражать. Да и мы в целом только рады! Вы можете спокойно присутствовать на занятии — как и все остальные. Но в следующий раз вам всё же желательно записаться официально, если хотите продолжить посещать клуб.

Он повернулся к Виктору:

— Полагаю, мистер Крам здесь по той же причине?

Болгарин коротко кивнул.

— Ну что ж, — продолжил Флитвик, — не вижу причин вам отказывать. Думаю, это даже к лучшему: наши ученики смогут увидеть разницу в обучении и, возможно, перенять вашу практику и некоторые умения… ведь Дурмстранг, как известно, славится больше… кхм…

Он осёкся и вежливо прокашлялся, не договорив фразу.

— Что ж, начнём.

Флитвик взмахнул палочкой — и стены класса исчезли.

В одно мгновение все оказались посреди небольшой лесной поляны: узкая полоса высоких деревьев окружала их со всех сторон, воздух был прохладным и влажным, пахло мхом и сырой землёй.

Ученики Хогвартса, давно привыкшие к подобным трансформациям, даже не удивились.

А вот гости…

Шармбатонцы и дурмстрангцы стояли с явным изумлением.

Даже Флёр слегка приподняла бровь, а Крам хмуро огляделся, явно стараясь сохранить невозмутимость.

— О, я вижу, наши гости удивлены, — радостно произнёс Флитвик, оглядывая окружающий их лес. — Это помещение и чары, наложенные на него, были созданы ещё основателями школы. Боюсь, среди живущих ныне волшебников вряд ли найдётся тот, кто сумел бы повторить нечто подобное.

Он хлопнул в ладоши:

— Ну что ж — разбиваемся на пары и начинаем!

Ученики Хогвартса привычно выстроились друг напротив друга. В воздухе тут же вспыхнули первые заклинания: алые, золотые и синие лучи пересекались, отражались, рикошетили от щитов, озаряя поляну короткими вспышками света.

Гул голосов, короткие команды, удары чар — всё сливалось в единый ритм.

Кто-то выставлял «Protego» уверенно и чётко, кто-то терял концентрацию и едва успевал уйти от встречного заклинания. Несколько щитов вспыхнули и рассыпались, но несмотря на ошибки, уровень заметно вырос: за прошедшую неделю многие продвинулись вперёд и теперь могли показать хотя бы зачатки настоящего сражения.

Ученики Дурмстранга и Шармбатона пока просто наблюдали.

У некоторых дурмстрангцев на лицах мелькнула тень разочарования, хотя они и старались скрыть это за каменными выражениями лиц.

Драко привычно дуэлировал с Теодором.

И чем дольше они тренировались, тем яснее становилось: Нотт был едва ли не лучшим дуэлянтом на их курсе.

«Настоящий неогранённый алмаз», — отметил про себя Драко, наблюдая, как Тео в очередной раз ловко отбивает его заклинание, даже не моргнув.

Флитвик и Корвин то и дело подходили к Теодору, указывая на какие-то мелкие неточности — и тот исправлял их мгновенно, будто заранее знал, как должно быть. За несколько занятий он продвинулся дальше, чем большинство студентов вместе взятых.

Драко поймал себя на мысли:

«Может, это не я тут попаданец? Может, все полезные плюшки вообще выдали ему, а не мне?»

Даже с пресловутыми знаниями “предка” он всё чаще проигрывал Теодору. Это немного раздражало… но и подстёгивало заниматься ещё усерднее.

Приходилось признать: его друг был действительно чертовски талантлив.

— Я вижу, наши гости слегка разочарованы увиденным, — раздался спокойный, но отчётливый голос профессора Корвина.

Дуэли вокруг оборвались почти мгновенно.

Корвин прошёл вперёд и остановился прямо перед группой дурмстрангцев. Те чуть напряглись, не ожидая, что их реакцию заметят.

— В дуэльный клуб приходят те, кто хочет стать лучше, — произнёс он ровно. — Те, кто стремится научиться большему. И они не боятся признать, что пока недостаточно сильны.

Он медленно окинул гостей внимательным взглядом.

— Поэтому насмехаться или снисходительно смотреть на этих учеников… скажем так, не делает вам чести, дорогие гости.

В толпе прокатилось движение.

Кто-то из дурмстрангцев нахмурился, кто-то отвёл глаза. Шармбатонцы переглянулись молча.

Ученики Хогвартса притихли — кто-то явно с трудом сдерживал ухмылку.

Корвин чуть склонил голову:

— И раз уж вы так уверены в своих силах… — его голос оставался всё таким же спокойным, почти ленивым, что лишь сильнее давило на нервы гостям, — полагаю, вы не откажетесь показать нам, чему вас учат в вашей школе. Вы ведь не против?

Дурмстрангцы переглянулись между собой, но всё же вышли вперёд.

Двое заняли позиции в центре площадки, поклонились — и сразу начали сражение.

Стоило признать: выглядело это впечатляюще.

Каждое движение — выверенное и точное; заклинания летели без малейшей задержки, сильные, резкие, с плотным энергетическим импульсом. Защита поднималась мгновенно — без суеты, чётко и слаженно.

Было видно, что их учили не просто колдовать, а именно сражаться. Системно, жёстко, с упором на результат.

Но Драко понимал и другое: Каркаров привёз сюда не всех подряд.

Он привёз лучших. Тех, кто потенциально мог стать чемпионом.

И всё же… если дать ученикам Хогвартса пару месяцев — ну, максимум полгода занятий с Флитвиком и Корвином — они будут ничем не хуже.

Он был в этом уверен.

Но на данный момент, пожалуй лишь несколько человек могли бы достойно выдержать такую дуэль: Теодор… он сам… Поттер… Уизли (как бы Драко ни хотелось это признавать)… и, что удивительно, Невилл.

Да-да, Невилл Лонгботтом, который вдруг начал показывать настоящий талант.

Пока до уровня Тео ему было далеко, но парень явно нашёл себя.

— Ладно, достаточно, — остановил их профессор Корвин. — А теперь все разбейтесь на пары и продолжайте занятия.

После его слов ученики Дурмстранга и Шармбатона перемешались с учениками Хогвартса и быстро начали искать себе соперников.

Напротив Теодора встал рослый парень из Дурмстранга. На его лице застыла снисходительная, почти вызывающая ухмылка — и по взгляду Тео было видно, что подобное выражение ему совсем не понравилось.

К Делакур, с улыбкой явно из категории «я сейчас тебе покажу», подошла Пенси.

«Ох, зря она это…» — подумал Драко.

Насколько он помнил, Делакур была не просто красивой француженкой, а весьма сильной и талантливой ведьмой. И Пенси, при всей их дружбе, пока что до неё было далековато.

Похоже, ревность окончательно взяла верх над благоразумием.

Напротив Поттера стал Виктор Крам — и по выражению лица Рона было видно, что он бы с удовольствием поменялся местами.

Но ему повезло по-своему: напротив него встала одна из девушек Шармбатона — и теперь отступить уже точно не получалось.

Сам Драко, за неимением других вариантов, подошёл к Невиллу.

— Хочешь подуэлировать? — спросил он.

Невилл коротко кивнул, сжимая палочку чуть крепче, чем обычно.

По глазам было видно что волновался, но отступать не собирался.

Драко один за другим посылал заклинания в Невилла.

Тот, хоть и двигался немного неуклюже, но уверенно отбивал большую часть ударов — то щитом, то коротким шагом в сторону, то просто инстинктивно уходя от вспышки.

Временами он даже успевал ответить, и Драко пару раз поймал себя на мысли, что серьёзно недооценил Лонгботтома.

Они обменялись ещё несколькими заклинаниями, когда справа раздался гул.

Драко невольно повернул голову.

Посреди лесной площадки, окружённые кольцом учеников, в ожесточённой дуэли сошлись Теодор и ученик Дурмстранга.

Парни сражались всерьёз.

В движениях дурмстрангца чувствовалась выучка — чёткая, системная.

Короткие шаги, резкие выпады, плотные атаки без единой паузы. Он действовал так, как человек, которого годами тренировали именно для сражений.

Теодор отвечал иначе.

В его движениях было меньше техники, но больше инстинкта. Он будто чувствовал, где и когда последует следующий удар, подстраивался под ритм противника, смещался на долю секунды раньше. Его заклинания летели под неожиданными углами, ломая темп и сбивая оппонента с равновесия.

Несколько секунд казалось, что они идеально равны — чистая дуэль силы против инстинкта, опыт против таланта.

Даже Флитвик и Корвин замолкли, наблюдая за их обменом.

Но затем Теодор резко изменил тактику.

Он метнул Бомбарду прямо под ноги сопернику. Земля вздыбилась, взрыв поднял клубы рыхлой почвы, закрыв парню обзор.

Тео не стал ждать. Он мгновенно отскочил в сторону и, почти в том же движении, ударил Левиосой.

Дурмстрангца подняло в воздух — и следующим рывком Теодор швырнул его обратно на землю.

Раздался глухой удар. Дуэль была окончена.

Теодор тяжело дышал; грудь быстро поднималась и опускалась. Он сделал пару шагов к лежащему на земле сопернику, посмотрел на него сверху вниз… и протянул руку.

Парень несколько секунд мрачно колебался, будто борясь с собой, но всё же ухватился за ладонь Тео. Тот помог ему подняться.

— Пусть это станет для вас уроком, — произнёс подошедший профессор Корвин, оглядывая дуэлянтов. — Никогда, ни при каких обстоятельствах, не относитесь снисходительно к своему противнику. И уж тем более не смейте его недооценивать. Любая ошибка может стоить вам поражения.

Парни кивнули друг другу и снова принялись сражаться — уже спокойнее, без лишней горячки, обдумывая каждый шаг и каждое движение палочки.

Слева то и дело вспыхивали искры — там шла «дуэль» между Делакур и Паркинсон. Хотя назвать это дуэлью было трудно. Скорее… мягким избиением.

Флёр явно сдерживалась: не пыталась причинить вред, двигалась легко, уверенно, почти грациозно.

Пенси же, то ли от злости, то ли от уязвлённого самолюбия, швыряла в неё заклинания одно за другим. Но всё это было бесполезно — Делакур отбивала их без малейшего усилия, словно это были учебные светлячки. Лишь изредка она посылала короткий ответный луч — скорее из вежливости, чтобы обозначить, что всё ещё участвует в поединке.

В какой-то момент Флёр едва заметно повернула кисть — и палочка Пенси вылетела у той из рук. Следующим заклинанием девушку аккуратно сбило с ног — без вреда, просто чтобы остановить бой.

Флёр подошла к лежащей Пенси и наклонилась:

— Ты нэ ушиблась? — мягко спросила она. — Про’сти… Я нэ хотела тебЕ навредить.

Она протянула руку.

— Если хочеш', мы можэм пО’зже попрактиковаться ещё раз. Я покажу, как ты могла дЭйствовать лучше.

Паркинсон уставилась на протянутую ладонь так, будто это была ядовитая змея.

Потом медленно выдохнула, закрыла глаза — и всё же осторожно взяла руку Флёр.

— Это ты меня прости, — прошептала Пенси, — я…

Закончить она не успела — к ним подошёл профессор Корвин.

— Советую вам не отвергать помощь нашей гостьи, мисс Паркинсон, — произнёс он спокойно. — Не знаю, по какой причине вы потеряли самообладание, но это стало вашей ошибкой. Вы не контролировали эмоции и сражались бездумно. Постарайтесь, чтобы подобного больше не повторялось.

Если на месте мисс Делакур окажется настоящий противник, который действительно захочет вам навредить… он не станет вас щадить так, как она.

— Прошу прощения, профессор. Этого больше не повторится, — тихо ответила Пенси.

— Надеюсь на это, мисс Паркинсон, — кивнул Корвин и перевёл взгляд на Флёр.

— «Mademoiselle Delacour, si vous souhaitez continuer à fréquenter notre club de duel pendant toute l'année, il serait préférable de vous y inscrire — soit auprès de moi, soit auprès du professeur Flitwick — afin que nous puissions adapter notre emploi du temps. Je pense que le nombre de participants pourrait encore augmenter.»

(«Мисс Делакур, если вы и дальше желаете посещать дуэльный клуб в течение года, вам лучше записаться ко мне или к профессору Флитвику, чтобы мы могли подстроить расписание. Я думаю, число участников ещё возрастёт.»)

Он при этом обвёл внимательным взглядом всех присутствующих учеников из других школ.

Флёр несколько секунд смотрела на него задумчивым взглядом, словно её мысли на мгновение споткнулись. Потом мягко моргнула и ответила, тоже по-французски:

— «Oui, professeur Corvin. Je vous assure que d’ici notre prochaine séance, je m’inscrirai comme il faut. Et encore une fois… veuillez nous excuser si moi, ou les élèves de mon école, avons dérangé votre cours d’une quelconque manière.»

(«Да, профессор Корвин. Уверяю вас, что к следующему занятию я обязательно запишусь. И ещё раз прошу прощения, если я или ученики моей школы каким-то образом помешали вашему занятию.»)

Корвин спокойно покачал головой:

— «Vous n’avez rien dérangé, mademoiselle Delacour. Très bien… je ne vous retiens pas. Continuez.»

(«Вы ничего не нарушили, мисс Делакур. Что ж… не буду вас отвлекать. Продолжайте.»)

Он плавно развернулся и направился к следующей паре учеников.

Флёр проводила его взглядом чуть дольше, чем следовало.

Лишь когда Пенси неуверенно кивнула, девушка снова подняла палочку и вернулась к дуэли — мягко, терпеливо указывая сопернице на ошибки, словно ничего необычного только что и не произошло.

Поздний вечер того же дня.

Главный зал Хогвартса был пуст и непривычно тих — редкое состояние для школы, где обычно шумели сотни голосов. Огромные факелы на стенах потрескивали, бросая дрожащие тени на своды, а в центре, как сияющий страж, стоял Кубок Огня.

В зал медленно вошёл высокий мужчина. Его силуэт — вытянутый, угловатый — скользнул между длинных столов. Блики от огня цеплялись за лицо, то высвечивая резкие черты, то пряча их в тень, превращая выражение то в настороженное, то в задумчивое.

Он приближался шаг за шагом, словно проверяя, нет ли поблизости посторонних.

Никого, лишь мерцание пламени и тихий треск факелов.

Мужчина бросил быстрый взгляд вокруг, прищурился и сделал движение, собираюсь переступить защитную линию вокруг Кубка…

— Директор Каркаров, — прозвучал спокойный голос сбоку. — Могу ли я узнать, что вы делаете здесь в столь поздний час?

Из бокового прохода в зал вышел профессор Корвин. Его шаги были мягкими, почти неслышными, но взгляд — внимательный и цепкий.

Каркаров едва заметно вздрогнул.

И уже через секунду на его лице появилась привычная, чуть маслянистая улыбка, которой он казалось умел прикрыть любое раздражение.

— Ем… если я правильно помню — профессор Корвин, верно? — протянул Каркаров, делая вид, будто только сейчас вспомнил имя собеседника.

Корвин коротко кивнул.

— Ох, я просто… решил взглянуть на Кубок. Убедиться, что здесь всё в порядке. Сами понимаете, студенты бывают изобретательными — кто знает, что им взбредёт в голову? Вот я и подумал, что стоит перестраховаться… во избежание всяких непредвиденных ситуаций.

— Не волнуйтесь, директор, — спокойно ответил Корвин. — Мы всё предусмотрели.

Никаких непредвиденных ситуаций быть не может.

Защиту накладывал лично профессор Дамблдор… и я.

Он слегка наклонил голову.

— Так что ни один ученик младше семнадцати лет не сможет даже приблизиться к Кубку.

Он сделал короткую паузу.

— И никто не сможет бросить туда чужое имя… даже если их об этом очень сильно попросят.

При последних словах уголки губ Каркарова едва заметно дёрнулись. Он тут же натянул привычную, натянутую улыбку — слишком широкую, чтобы быть искренней.

— Что же… в таком случае я, пожалуй, пойду, — произнёс он чуть торопливо, стараясь не смотреть прямо в глаза собеседнику. — Я и не сомневался, что в Хогвартсе всё под контролем. Как говорится, безопасность — прежде всего.

— Благодарю за похвалу, директор, — тем же ровным тоном ответил Корвин. — И… доброй ночи. Не стану вас задерживать.

Каркаров помялся ещё мгновение, незаметно сжимая ладонь за спиной, потом коротко кивнул и почти поспешно направился к выходу.

Уже почти дойдя до него, Каркаров вдруг замедлил шаг и обернулся:

— Профессор Корвин… Ваше лицо кажется мне на удивление знакомым, но я никак не могу вспомнить, где его видел. Мы ведь с вами раньше не встречались?

Корвин спокойно поднял взгляд.

— Сомневаюсь, директор. Я бы вас точно запомнил.

Он сделал короткую паузу и добавил тем же ровным тоном:

— К тому же последние годы я путешествовал по Европе и редко задерживался где-либо надолго.

Каркаров медленно кивнул, но его взгляд задержался чуть дольше, чем требовалось.

— Хм… возможно, мне просто показалось, — пробормотал он и вышел из зала.

Корвин проводил его долгим, задумчивым взглядом.

Когда дверь за директором Дурмстранга закрылась, профессор ещё некоторое время стоял неподвижно, вслушиваясь в гул факелов и наблюдая за пламенем Кубка Огня.

За прошедшие выходные, вплоть до вечера воскресенья, ничего примечательного так и не произошло. Все желающие — со всех факультетов — успели бросить свои имена в Кубок. Среди записавшихся, разумеется, были и Делакур, и Крам. На Гриффиндоре многие старшекурсники тоже попытали удачу, хотя большинство делали это скорее «за компанию».

Однако самого ожидаемого зрелища — выходки близнецов Уизли — Драко так и не увидел. Даже выпив зелье старения и тщательно подготовившись, они не смогли сделать ни шага за защитную линию. Парни выглядели так расстроенно, будто их только что лишили рождественских подарков. Похоже, дополнительная защита Корвина оказалась действительно полезной.

И вот, вечером в воскресенье, весь Хогвартс, вместе с гостями из двух других школ, собрался в Большом зале, напряжённо глядя на Кубок Огня. Пламя в нём становилось всё ярче — будто готовилось вырваться наружу.

Когда Дамблдор поднялся со своего места и подошёл к Кубку, разговоры мгновенно стихли. Зал будто замер, задержав дыхание.

— Дорогие студенты, — начал директор, — Кубок Огня вот-вот примет своё решение. Когда я назову имена выбранных чемпионов, прошу их встать и пройти в комнату за директорским столом, — он указал на дверцу сбоку. — Там участники получат инструкции к первому туру.

Пламя вспыхнуло ослепляюще ярко и выбросило вверх первый кусочек пергамента.

Дамблдор ловко подхватил его и, чуть прищурившись, вслух произнёс:

— Чемпион от Дурмстранга — Виктор Крам.

Зал взорвался аплодисментами — громко, восторженно, в основном со стороны дурмстрангцев и доброй половины Хогвартса. Виктор поднялся с привычно невозмутимым лицом и уверенно направился к двери, указанной Дамблдором.

Через несколько секунд пламя вновь вспыхнуло и выбросило ещё один листок.

— Чемпион Шармбатона — Флёр Делакур, — объявил Дамблдор.

Аплодисменты вспыхнули снова — не менее громкие, но куда более восторженные. Судя по звукам, большинство их источников были мужского пола.

Флёр встала спокойно, с лёгкой, почти неуловимой улыбкой, и направилась к двери вслед за Крамом

И наконец Кубок выбросил третий, последний листок — и тут же погас, исчерпав свою силу.

— Чемпион от Хогвартса — Седрик Диггори, — произнёс Дамблдор.

На этот раз зал буквально оглушил аплодисментами. Пуффендуйцы вскочили с мест, обнимались, кричали, кто-то даже свистнул. На столе Гриффиндора послышались недовольные возгласы, но они быстро растворились в общем ликовании.

Когда Дамблдор жестом пригласил директоров Дурмстранга и Шармбатона, а также Людо Бэгмена и мистера Крауча пройти к чемпионам, толпа всё ещё гудела.

И именно тогда Драко заметил странную деталь:

Каркаров был бледен, словно из него выжали всю кровь.

Он стоял чуть в стороне, смотрел на Кубок и выглядел не радостным, а… по-настоящему испуганным….